Здесь выложена электронная книга Я вижу солнце автора по имени Думбадзе Нодар Владимирович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Думбадзе Нодар Владимирович - Я вижу солнце.
Размер архива с книгой Я вижу солнце равняется 153.85 KB
Я вижу солнце - Думбадзе Нодар Владимирович => скачать бесплатную электронную книгу
Нодар Думбадзе
Я вижу солнце
ТЕТЯ
Кедровка на сухой ветке шпанской вишни пела так самозабвенно, с таким упоением, что тетя прервала работу, вынесла во двор треногий стульчик, уселась под деревом и обратилась в слух. Я прилег тут же на траве и закрыл глаза. Кедровка пела не переводя дыхания. Я стал было молча, про себя повторять нехитрый мотив птичьего напева, но мне не хватило воздуха. А кедровка продолжала свистеть, временами поглядывая искоса на катившееся к закату солнце. Огромное, красное, похожее на медное блюдо, светило медленно опускалось к горизонту, и разбросанные в долине Супсы деревни под его лучами алели, словно охваченные пламенем.
– Кето! – раздался крик у ворот. Кедровка умолкла.
– Сосо!.. Сосойя! – повторил тот же голос.
– Кто там? Входите! – ответил я недовольно и встал. Во двор вошел бригадир нашего колхоза Датико.
– Здравствуйте! – приветствовал он нас.
– Здравствуй! – ответила тетя. – Заходи!
Тетя направилась к кухне, Датико последовал за ней, и я снова прилег и взглянул на дерево, где только что сидела кедровка. Но ее и след простыл.
Я встал и пошел на кухню. Бригадир, горячо о чем-то толковавший с тетей, при моем появлении умолк. А тетя так и осталась сидеть – обхватив руками колени и уставившись в затухающий в камине огонь.
Бригадир достал из кармана кисет, свернул цигарку, прикурил от тлеющей головешки. В кухне запахло горьким, вонючим табаком.
– Сосойя, будь другом, дай напиться! – попросил меня бригадир.
Я взял кувшинчик с водой.
– Да нет, принеси-ка свеженькой!
Я вышел во двор.
Когда я вернулся, Датико опять о чем-то говорил тете и опять вдруг замолчал.
Я налил воду в стакан, подал бригадиру. Он нехотя выпил.
– Налить еще?
– Нет, спасибо.
– Чего там! Налью еще… Тетя улыбнулась.
– Нет, нет, достаточно! – Датико помолчал, потом вдруг обратился ко мне: – Сосойя, посмотри, на кого это там собака лает?
– А пусть себе лает… Если гость, позовет.
Датико помялся. Потом решился:
– Слушай, Сосойя, будь человеком, выйди на минутку, дай поговорить с Кето!
– А я мешаю? Говори при мне! – ответил я и уселся так прочно, что сдвинуть меня с места смогли бы разве только вместе со стулом.
– И это ты называешь уважением младшего к старшему, хозяина – к гостю?! – Бригадир взглянул на меня так, что я понял: не будь здесь тети, он с удовольствием оборвал бы мне уши.
– Какой ты гость? Торчишь здесь каждый божий день!
– Замолчи, Сосойя! – прикрикнула на меня тетя.
– На то я и бригадир, чтобы навещать всех членов своей бригады, – объяснил Датико.
– Вот и прекрасно! Навестил нас, теперь ступай к другим.
– Чего это он грызет меня, Кето! – обратился Датико к тете.
– Говори, Датико, что у тебя за дело?
– А вот что: завтра после полудня наша бригада едет в Мерия… Будем кукурузу мотыжить… Может, отпустишь парня? Как-никак помощник… Понял теперь, почему я пришел? – обернулся бригадир ко мне.
– Понял! – огрызнулся я.
Тетя опять улыбнулась. Потом она встала, подошла к камину, сбросила с кеци жестяной лист, покрытый слоем горячих углей, проверила, испеклось ли мчади, завернула его в полотенце и положила на стол. Затем достала из бочонка головку сыра покрупнее, отжала ее и положила на мчади.
Поняв, что тетя готовит мне завтрак в дорогу, Датико улыбнулся.
– Договорились, значит?
– Договорились, – ответила тетя, – а теперь… извини, Датико, дела у меня…
Датико направился к двери. Переступив порог, он обернулся и сказал:
– В полдень соберемся у почты. Придешь туда, Сосойя, ладно? И перестань, ради бога, дуться на меня! Что нам с тобой делить, а? Ну как, помирились?
Я кивнул.
– А трудодень ему я выпишу полный, как всем, – сказал Датико тете.
– Как знаешь.
Бригадир ушел.
Я вышел во двор, взял прислоненную к мушмуле мотыгу, отнес ее к ручейку и опустил обухом в воду. Тетя вынесла из кухни лампу, прикрыла дверь, продела в петлю запора палочку, и мы поднялись ночевать в оду.
Моя тетя – учительница грузинского языка. Она самая образованная и красивая женщина в нашем селе. Зовут ее Кетеван, Кето, и она, как две капли воды, похожа на матерь божью Марию, изображенную на нашей иконе (икона эта давно уже хранится в нашем старом сундуке). И поэтому, наверно, никто до сих пор не осмелился признаться тете в любви. Так и ходит она в незамужних девках. Я очень люблю свою тетю и боюсь, чтобы она не вышла замуж. Тетя, видимо, догадывается об этом и потому не спешит с замужеством. Иначе за чем же дело стало?
Я лежу навзничь в своей кровати, и сна ни в одном глазу.
– Тетя, – зову я шепотом.
– Ну?
– Спишь?
– Чего тебе?
– Отчего это Датико-бригадир заладил каждый день ходить к нам?
– А я почем знаю!
– Пусть не ходит!
– Гнать человека из дому, что ли?
– Не знаю… Пусть не ходит… Сидит командует: воду ему принеси, узнай, почему собака лает, пойди туда, пойди сюда… Знаю я, что ему нужно!
– Тетя молчит.
– Тетя, сколько тебе лет?
– Да спи ты, чертенок!
– Скажи!
– Ну тридцать пять.
– А почему ты не выходишь замуж?
Тетя не отвечает. Я слышу ее ровное дыхание и жду. Но проходит минута, другая, а она все молчит.
– А, тетя?
– Спи, Сосойя, завтра тебе на работу!
– Почему ты не выходишь замуж?
– Вот пристал! Да не берет меня никто! Не нравится твоя тетя никому!
– Врешь! Ты всем нравишься, и Датико любит тебя!
– А он не нравится тебе. Так?
– Так!
– Ну и отлично. А теперь засни!
Я засыпаю. Я вижу сон: перед нашей сельской церковкой в белом подвенечном платье стоит тетя – стройная, красивая, как божья матерь. У ее ног – на коленях – все мужчины нашего села. Я тоже подхожу к ней, опускаюсь на колени и прошу, умоляю ее не выходить замуж. И тетя соглашается. Она снимает подвенечное платье, обнимает меня, и мы идем домой.
Утром до полудня я занимался дома по хозяйству. Потом уложил завтрак в школьную сумку, сбежал к ручейку, взял мотыгу, продел ее черенок сквозь ручку сумки и помчался к почте.
Вся наша бригада уже была в сборе. Задрав головы, люди слушали радио. Висевший на столбе старый, изодранный репродуктор дрожал и хрипел. Как только я подошел к столбу, репродуктор умолк.
– Здравствуйте, земляки! – приветствовал я собравшихся. Никто мне не ответил.
– Здравствуйте, люди! – повторил я. Снова молчание.
– Дядя Герасим! – встряхнул я соседа. – В чем дело?
Герасим посмотрел на меня отсутствующим взглядом, присел на ступеньки лестницы, скрутил цигарку и, не произнеся ни слова, закурил.
– Дядя Асало, что случилось? – бросился я к другому соседу. – Что здесь происходит?
Асало оглядел меня с ног до головы, потом отвернулся и тихо сказал:
– Война, Сосойя, война!
– Какая война, дядя Асало?
– Обыкновенная: драка, убийство, кровопролитие… Понял?
– С кем?
Асало махнул рукой.
– С кем? – повторил я и огляделся. Люди вокруг меня стояли притихшие, испуганные, бледные.
– С Германией! – ответил наконец кто-то.
– С какой Германией?
– О господи! – вздохнул Асало. – С зеленой!
Я понял, что случилось нечто страшное, пришла великая, небывалая, необычная беда. Столько испуганных, онемевших людей я никогда еще не видел. И я испугался. Меня обуял страх, какой находит на мальчишку, которого в полночь заманили на кладбище и оставили там одного. Я подсел к дяде Герасиму и положил руку ему на колено. Герасим удивленно взглянул на меня, потом погладил по голове и сказал:
– Иди, сынок, домой и не бойся! Я встал и поплелся.
Сумку и мотыгу забыл!
Я вернулся, забрал свои манатки и пошел домой. Солнце уже стояло высоко над Толебскими горами, когда я миновал мост через Супсу и свернул на тропинку.
– Сосойе Мамаладзе – мой привет!
Я поднял голову. Передо мной стоял Лука Поцхишвили с огромной корзиной за спиной. Пот лил с него ручьями.
– Будь другом, Сосойя, помоги-ка снять корзину!
Я помог. Лука, кряхтя, сел, уперся спиной в корзину, рукой показал мне место рядом с собой и начал:
– Яблоки вот несу на базар. Знаешь ведь мою яблоню? Ну да, у свинарника… А свинью мою видел? Супоросая… И корова стельная… Ты погляди-ка на яблоки… Вынь, посмотри. Только не ешь! Этих – не ешь, они для базара, а завтра приходи ко мне и нарви сколько душе угодно… Табачок у тебя найдется? Вот спасибо!.. Хороший сегодня день. Мне бы с утра да в поле! Но что поделаешь! Деньги-то тоже нужны. Дай-ка бумажку… Вот спасибо!.. Спросить нашего бригадира, так… Спички есть? Вот спасибо!.. Ему-то что? Ни жены, ни детей! Мальчика, говорит, пришли с утра. Вот еще! Мальчик в этом году в институт поступает, а я его пошлю поле мотыжить? Как же! Только и думаю! Прав я? Что ты молчишь, дурень? Скажи хоть слово!
– Война, дядя Лука!
– Что? Какая война?
– Германия напала!
– На кого?
– На нас.
– На кого – на нас?
– На нас, на Советский Союз.
– Когда?
– Сегодня!
Лука вдруг побледнел, поперхнулся дымом и зашелся от кашля. Он схватил меня за руку и сжал ее так, что пальцы у меня посинели. Отдышавшись, он с трудом выговорил:
– Кто это сказал?
– Радио…
– Не может быть!
– Радио сказало…
– Ты шутишь! Шутишь ведь, а? – В голосе Луки прозвучала мольба.
– Да нет, дядя Лука… Передали по радио…
Лука не ответил. Он долго сидел, уставившись в землю, потом поднялся, словно побитый, взвалил на спину корзину и пошел. Отойдя несколько шагов, он остановился, обернулся и собрался было что-то сказать, но передумал. Так он стоял и смотрел на меня.
– Что, дядя Лука?
Лука махнул рукой и, так и не вымолвив ни слова, побрел домой.
… Тетя одной рукой месила в корыте кукурузное тесто, другой подливала горячую воду из кувшинчика. Дверь в кухню была открыта, и я вошел, не замеченный тетей.
– Тетя, сегодня утром Германия напала на нас! Тетя в недоумении взглянула на меня.
– По радио объявили, что Германия начала войну с нами! У тети задрожали руки. Она не сводила глаз с меня, вода из кувшинчика лилась в корыто, потом густая белая жижа стала переливаться через край корыта и стекать к ногам тети. Я остолбенело глядел на ее дрожащие руки.
– Ты понимаешь, что говоришь? – до меня голос тети откуда-то издалека.
Я отрицательно покачал головой. Я не понимал, что говорил, но чувствовал, что случилось нечто страшное, что в наш дом пришла великая, небывалая, необычная беда.
ОТЛИВ
Во дворе районного клуба полно народу. Люди смеются, поют, плачут, о чем-то просят, что-то обещают друг другу, обнимаются, целуются, вновь возвращаются к уже сказанному, договариваются, еще раз обнимаются, и так без конца.
На траве под ветвистой шелковицей сидит дядя Герасим. Он курит и не сводит глаз со своего сына, который с громкими возгласами «Гоп-па! Гоп-па!" подбрасывает в воздух и ловит маленькую дочь. Девчурка смешно дрыгает ножками, визжит и хохочет. Здесь же стоит невестка Герасима, чернобровая Машико. Она кусает губы и украдкой смахивает слезы.
Асало Гудавадзе пристроился на лестнице клуба. Рядом с ним сын, у ног парня – молодая женщина. Она уткнулась лицом в колени мужа и не переставая плачет.
– Ты ее к родителям не отпускай, батя! – наставляет парень Асало и нежно гладит жену по голове.
– Никуда я ее не отпущу, сынок! – обещает Асало.
– Слышь, Маргарита, не оставляй папу! Жалко старика! Женщина плачет.
– Я скоро вернусь, отец!
– Конечно, сынок!
– Ну, хватит, перестань! Не я один иду в армию! Маргарита плачет громче. Парень обнимает, ласкает жену.
– А ты, сынок, не очень-то… того… Не погуби себя по глупости, будь осторожен! – просит сына Асало.
– Не бойся, батя! Вот те крест: привезу тебе голову Гитлера! – улыбается парень.
– Брось ее свиньям! Сохрани-ка лучше собственную! Женщина плачет.
– Так ты присмотри за ней, батя, ладно? – просит сын.
– Да ты что! Одурел? – отец. – Батя! – мнется сын.
– Говори, сынок!
– Месяц-другой еще ничего… А потом… Не посылай ее за водой и дровами… И на мельницу…
Асало кивает головой.
– Сама не скажет, знаешь ведь ее характер. Не позволяй ей таскать тяжести…
Асало понимающе улыбается:
– Да ладно… Что я, маленький?
Лука свертывает и никак не может свернуть цигарку. Руки у него дрожат, бумага рвется, табак рассыпается. Я беру из его рук кисет, кручу самокрутку, протягиваю. Лука глазами благодарит меня и жадно затягивается. Теперь у него дрожат губы.
– Сосойя, как мне быть с моим Кукури, а? – спрашивает меня Лука.
Что ему ответить? Кукури стоит, окруженный подвыпившими сверстниками, и рассказывает им что-то смешное. Ребята ржут.
– Обреют их всех! – сокрушается Лука.
– Подумаешь! Нам в классе тоже велят стричь головы наголо! – успокаиваю я его.
– Герасиму что? У него вон какая крепенькая внучка на руках. А у меня кто? Кто остается у меня?
– Кукури скоро вернется, дядя Лука!
– Эх, Сосойя, дорогой мой, все не вернутся…
– Все вернутся! – говорю я, потому что уверен: так оно и будет. Я еще не знаю случая, чтобы не вернулся человек, призванный в армию.
Я направляюсь к группе молодых. Они обступают меня, улыбаются, обнимают, целуют. И я тоже улыбаюсь и целую их.
– Уходишь, Анзор?
– Ухожу, Сосойя!
– Вернешься?
На груди у Анзора плачет его невеста Маквала. Она повторяет мой вопрос:
– Скажи, Анзор, ведь вернешься?
– А как же!
– А ты, Никуша?
– И я вернусь, Сосойя! А ты не поедешь с нами?
– Кому он нужен! – смеется Абибо.
– Не моя же вина! – оправдываюсь я.
– Гляди, Сосойя, сколько здесь девок! Оставляем этих коз на твое попечение! Побереги их, как бы шакалы не съели! – смеется Джумбер.
– Все шакалы, сколько вас тут, едут в армию, кто же их съест? – отвечаю я.
Девушки смеются. Я иду дальше.
– Кого ты провожаешь, Сосойя? – спрашивает Тамаз.
– А ты разве не едешь?
– Еду, конечно!
– Вот тебя и провожаю!
Тамаз обнимает меня, целует и спрашивает шепотом:
– А кого провожает твоя тетушка Кето?
Тетя и Датико-бригадир стоят у ограды. Датико что-то говорит тете, которая внимательно слушает его. Я смотрю на них. Датико бледен. Он берет тетю за руку, и тетя не пытается отстранить его. Так стоят они, почти касаясь друг друга, и тетя, как никогда, напоминает мне изображенную на старой иконе богоматерь. Но теперь я не боюсь, что она выйдет замуж, что кто-то посторонний отнимет ее у меня. И потому я не подхожу к ней. Тетя чувствует мой взгляд, оглядывается. Оглядывается и Датико.
– Сосойя, иди сюда! – зовет он.
Я подхожу и становлюсь рядом с тетей.
– Ты что, обижен на меня? – спрашивает Датико и треплет меня за волосы.
– Очень мне нужно обижаться… на тебя! – отвечаю я и собираюсь уходить.
– Погоди, побудь с нами!
Я остаюсь.
– Ну вот, я иду на войну!
– Все идут!
– Так ты присмотри за тетей! Ты уже мужчина!
– Обойдусь без твоих советов!
– Знаешь ведь, как я люблю твою тетю!
– Я сам ее люблю больше тебя!
– Я скоро вернусь, Сосойя, и потом мы будем всегда вместе!
– Все вернутся, и все будем вместе!
– Нет, Сосойя, вернутся далеко не нес!
– А вот увидим!
Во двор входит новая группа молодежи. Окружив тесным кольцом красивую, с огненно-рыжими волосами девушку, ребята громко поют:
На войну мой милый едет,
Я за ним последую,
Вместе мы домой вернемся,–
Ждите нас с победою!
После полудня на балкон клуба вышел военком района и произнес двухчасовую речь. Запутавшись в причинах и последствиях первой мировой войны, он с ходу переключился на анализ фактов, обусловивших начало второй. Он сровнял с землей фашистскую Германию. Крепко досталось также Италии и Японии. Военком так убедительно рассказывал об успехах наших войск, о сокрушительных ударах нашей авиации, артиллерии и особенно кавалерии, которая, по его словам, вот-вот должна была вступить в Берлин, что готовые к отправке на фронт парни чуть было не разошлись по домам.
Как только военком закончил свою речь, духовой оркестр грянул туш. А потом оркестр вдруг умолк. Музыканты бережно сложили инструменты на траву, по очереди расцеловали старика маэстро и вскочили на грузовики.
Народ хлынул к автомашинам. Раздались возгласы:
– Значит, едешь, Анзор?
– Не ленись писать письма!
– Смотри, сынок, будь осторожен!
– Побереги себя, не губи старика, дорогой!
– Лезь скорей в машину, Амиран, а то кончится без тебя война!
– Заводи же, черт тебя возьми, нет больше моих сил!
И вдруг словно померкло солнце, словно наступила ночь, словно в мире что-то изменилось… Десять грузовых автомашин увозили в неведомое часть нашей крови и плоти – цену той огромной любви, которой мы, люди, любили родную землю.
И теперь мы, матери, жены, отцы, сестры, дети, принесшие эту жертву, толпились у грузовиков, и лишь старик маэстро стоял одиноко, закрыв лицо руками, среди лежавших на зеленой траве инструментов, и плечи у него дрожали.
Машины двинулись.
В тот день впервые увидел я столько испуганных людей со слезами на глазах, впервые увидел плачущую тетю.
День этот был похож на морской отлив, после которого на берегу остаются рыбы, раковины и щепки…
Я лежу с раскрытыми глазами в темной комнате и шепчу;
– Тетя!
– Да?
– Спишь?
Я вижу солнце - Думбадзе Нодар Владимирович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Я вижу солнце автора Думбадзе Нодар Владимирович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Я вижу солнце у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Я вижу солнце своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Думбадзе Нодар Владимирович - Я вижу солнце.
Если после завершения чтения книги Я вижу солнце вы захотите почитать и другие книги Думбадзе Нодар Владимирович, тогда зайдите на страницу писателя Думбадзе Нодар Владимирович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Я вижу солнце, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Думбадзе Нодар Владимирович, написавшего книгу Я вижу солнце, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Я вижу солнце; Думбадзе Нодар Владимирович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн