Вам даже нечего беспокоиться о том, что наставите мужу рога! Кроме того, — подчеркнула она, — дама всегда одевается соответствующим образом, чтобы угодить любовнику!
— Ну да, сейчас самое время…
— Хотите высохнуть и увянуть до срока?
Клер пожала плечами, типично французским жестом, давая понять, что обсуждать больше нечего. Недвусмысленное напоминание о ее одиноком будущем развеяло все сомнения Фелисии в прах.
— Ты права, — тихо согласилась она.
— Еще бы! А теперь нужно сделать из вас настоящую принцессу. Пусть ваш мистер Саффок потеряет голову.
— Он не мой, — поправила Фелисия, подумав, что Флинн менее всего способен принадлежать кому бы то ни было.
— На сегодня ваш, — заговорщически подмигнула Клер. — И кто знает, куколка, с вашей красотой и очарованием…
— Все это очень романтично, по ты не видела Флинна. Уж его романтиком не назовешь.
— Заметьте, он послал вам не книгу и не перчатки, верно? А ваш бриллиантовый браслет — именно тот романтичный подарок, который придется по вкусу каждой женщине.
— Он ведет себя так со всеми своими женщинами.
Клер снова пожала плечами:
— Такой, как вы, он еще не встречал, и, если у вас в голове осталось хоть немного здравого смысла, перестаньте себя изводить и наслаждайтесь каждой минутой. А сейчас снимите эту тряпку и наденьте пеньюар, пока он не явился и, не увидел вас в лохмотьях.
— Вижу, тебя не переубедить, — улыбнулась Фелисия.
— Поторопитесь, — отмахнулась служанка. — Он скоро будет здесь.
Фелисия под наставления Клер о любви и любовниках снова предалась мыслям об ожидающем ее счастье. А когда увидела свое отражение в зеркале в волнах сиреневого кружева, достойного королевы, почувствовала себя так, словно и в самом деле попала в волшебную сказку, преобразилась и превратилась в принцессу фей, готовящуюся к встрече с принцем. В такой жаркий летний день прозрачные одеяния — самый подходящий наряд.
— А теперь — легкий пеньюар, госпожа. Накинуть сверху, но так, чтобы ничего не скрыть! — жизнерадостно объявила Клер. — Вот это белое кружево. Очень скромно!
— И это ты называешь скромным? Да он такой прозрачный, что все видно насквозь!
— Ему понравится, — настаивала Клер, протягивая белый пеньюар. — Подумайте, куколка, когда еще представится подобный случай?!
Фелисия и в самом деле была на седьмом небе. Флинн скоро придет… если только великодушное благодеяние не способ вежливо распрощаться. Хотя белье, вернее, такое количество белья — весьма практичный подарок.
Фелисия усмехнулась. Нет, скорее всего на уме у Флинна совсем другое. Он не упустит случая затеять новые изысканные игры.
— Скажи еще раз, что я поступаю правильно, — пробормотала она, продевая руки в рукава пеньюара. Она так нуждалась в ободрении после стольких лет примерного поведения!
Клер закатила глаза:
— После всех наших усилий? После того, как мы едва не потеряли виллу? Как вы можете спрашивать? Да он просто дар Божий!
— И я на всю жизнь сохраню прекрасные воспоминания.
— Жить нужно каждым днем, дитя мое. Завтра будет еще лучше, чем сегодня.
Картины прошлой ночи вызвали на губах Фелисии улыбку.
— Иногда стоит отдаваться безумному порыву.
— Не иногда, а почаще, — заметила Клер, довольная тем, что ее любимица познала наконец радости наслаждения. — А теперь завтракать, — строго приказала она. — Вам следует подкрепиться после бессонной ночи. Я сварила ваш любимый шоколад и испекла ромовую бабу. Я переговорю с Даниелем насчет шампанского и коньяка и тут же вернусь!
После ухода Клер, слишком взволнованная, чтобы есть, Фелисия стала перебирать подарки, осторожно прикасаясь к каждому предмету, щупая нежную ткань и удивляясь обилию чудес, выпавших на ее долю. Время от времени она останавливалась, чтобы полюбоваться всем этим великолепием в зеркале. Вот так и должна выглядеть настоящая возлюбленная! Каждый дюйм кружева предназначен, чтобы оттенить ее прелести, которыми предстоит любоваться обожателю! Модистка не забыла даже о сиреневых атласных туфельках на высоких каблуках, так что от острых носков до взбитых рыжих локонов Фелисия была неотразима в своей бесстыдной роскоши.
Если бы она уже не горела ожиданием встречи с Флин-ном, откровенно чувственная природа его подарков непременно натолкнула бы ее на грешные мысли. Она была недостаточно умудрена жизнью, чтобы полностью игнорировать неприличие происходящего, зато оказалась слишком увлечена им, чтобы заботиться о подобных вещах. В горячке безумной и ослепительной страсти ничто не имело значения, кроме нежданно обретенной любви.
Услышав звук шагов на лестнице, Фелисия обернулась и радостно засмеялась. Он уже здесь!
Секунду спустя дверь с треском распахнулась, ударившись о стену с такой силой, что картины, висевшие на ней, покачнулись. Но Фелисия увидела отнюдь не любовника.
— Так, значит, вот как ты заработала деньги на уплату долга, грязная шлюха! — прошипел кузен Дики, оскалив зубы. Во внезапно наступившей тишине было слышно, как тикают часы. Оплывшее тело кузена занимало всю комнату. Он уничтожающим взглядом обвел разбросанные коробки. — Я всегда считал тебя потаскухой!
— Простите, госпожа — пролепетал подоспевший Дани-ель, очевидно, безуспешно пытавшийся остановить Дики. — Я велел ему уйти, твердил, что у нас есть чем ему заплатить, но он не слушал.
— Не важно, Даниель. Ты не виноват. Я ожидала гостя. Если он придет, устрой его в гостиной. Я скоро спущусь, — успокоила слугу Фелисия и, повернувшись к кузену, холодно добавила: — Тебя сюда не приглашали. Будь добр убраться, или я позову жандармов.
Не обращая на нее внимания, Дики брезгливо, двумя пальцами, поднял из коробки черный кружевной корсет.
— Неужели? — вкрадчиво осведомился он. — И что ты им скажешь? Что зарабатываешь на жизнь проституцией? Вряд ли это им понравится. И не уверен, что столь незаконные прибыли могут послужить достойной платой за мою долю виллы. Я должен посоветоваться с адвокатом.
Он уронил черные кружева.
— Ты, никак, ждешь очередного клиента?
Похотливый блеск его глаз поверг Фелисию в ужас.
— Может, пока развлечешь и меня?
— Да я скорее покончу с собой, — выпалила Фелисия, крепко стягивая полы пеньюара. — А еще лучше — с тобой.
— Какая ты свирепая, — бормотал он с мерзкой ухмылочкой на жирной физиономии. — Я заинтригован.
— А меня, как всегда, тошнит от одного твоего вида. К концу дня ты получишь деньги, и это все. Я хочу, чтобы ты навсегда исчез из моей жизни.
— В самом деле? — хищно оскалился Дики. — Я как раз подумал, что, поскольку ты так разбогатела, можно и цену поднять.
— Не выйдет. У меня соглашение, заверенное адвокатом.
— Ты и понятия не имеешь, на что я способен, — угрожающе протянул он. — А если я поведаю твоему братцу о занятиях его сестрицы? Как думаешь, очень понравится Энн получить в золовки шлюху? Что скажешь, дорогая Фелисия?
— Придержи язык, когда обращаешься к моей жене! — прорычал низкий мужской голос.
Глаза Фелисии широко распахнулись. Кузен Дики круто развернулся, приготовившись обороняться, пока не увидел высокого широкоплечего человека, с глазами, метавшими молнии. С лица Дики сбежала краска.
— Ваша… светлость… — пробормотал он заикаясь, застыв на месте, — я хотел… я думал… я… не предполагал.
— Теперь вам все ясно?
Дики отшатнулся как от удара.
— Она ваша жена? — изумленно ахнул он. Герцог Графтон считался самым завидным женихом в Европе.
— Вы слышали меня? — рявкнул Флинн. — Моя жена. А теперь чтобы духу вашего здесь не было. И если спустя двадцать минут вы все еще будете в Монте-Карло, я найду вас и убью.
И, не удостоив взглядом трясущегося толстяка, поспешно пробиравшегося к выходу, Флинн шагнул к Фелисии.
— Прости меня, дорогая, — мягко, словно не он сейчас угрожал прикончить человека, сказал герцог. — Я, кажется, опоздал.
И Фелисия, словно ребенок, спасенный от огнедышащего дракона, бросилась в его объятия. Прижав ее к груди, Флинн с лукавым блеском в глазах посмотрел в ее запрокинутое лицо.
— Я хотел прежде всего сказать тебе, что ты просто ослепительна в этих…
— Вешицах, о которых не принято упоминать в приличном обществе, — перебила она.
— Ну да, я совсем забыл. Здесь не отель — нужно заботиться о каждом сказанном вслух слове, но могу я…
— Все, что угодно…
Он ответил греховной улыбкой, и сердце у Фелисии замерло.
— В таком случае, надеюсь, у тебя достаточно времени, поскольку понятие «все, что угодно» открывает простор для воображения…
— Времени достаточно, — заверила она, — особенно теперь, когда ты прогнал Дики. Только вот… — Она отстранилась и ласково укорила: — Но тебе не следовало так далеко заходить, Флинн. Дики молчать не станет, наверняка поползут слухи.
— Мы можем пожениться и заткнуть рты сплетникам, — беспечно предложил Флинн.
Фелисия покачала головой.
— Я ценю твое благородство, но в такой жертве нет необходимости. Я не показываюсь в обществе, никто меня не знает, моя семья живет далеко, влиятельных родственников нет…
— Разве ты не хочешь выйти за меня? — удивился он, нахмурив брови.
— Да будь же серьезным, Флинн!
— Я серьезен как никогда.
— Глупости! Ты собирался сегодня утром покинуть Монте-Карло! И даже мысль о женитьбе была тебе противна.
Ее прямота побудила его вновь задуматься о мотивах своих поступков.
— Похоже, недостаточно.
— Да? — рассмеялась Фелисия. — Еще до конца недели ты вырвешься на волю и успеешь проехать половину Азии!
— А ты? Никогда не думал, что и ты не слишком спешишь выйти замуж во второй раз!
— У меня на это достаточно причин.
— На этот раз все будет по-другому.
— Флинн! Прекрати! Ты первый скоро пожалеешь о своем опрометчивом решении. Поразмысли, неужели ты действительно готов проститься со свободой? — запальчиво выкрикнула Фелисия и тут же тихо добавила: — Кроме того, я потребую верности.
Воцарилась неловкая тишина. Флинн лукаво улыбнулся:
— Я готов рискнуть, если ты согласна.
— Тоже потерять свою свободу? Я верно поняла?
Флинн кивнул.
— Для этого мы должны быть безумно влюблены друг в друга.
— Как я — в тебя.
До этой минуты Флинн ни о чем подобном не задумывался.
— Как ты можешь быть уверен?
— Ни в чем нельзя быть уверенным, дорогая. Но если не отважишься, не узнаешь. И даже если это не любовь, мне все равно, ибо то, что с нами происходит, лучше, чем все развлечения и путешествия на свете.
Фелисия счастливо улыбнулась:
— Правда! И куда лучше, чем шоколадки с вишневым кремом.
Его ответная улыбка была поистине лучезарной.
— Последнее утверждение спорно. Но если ты скажешь «да», обещаю тебе каждое утро шоколадки к завтраку.
— M-м… соблазнительно.
— Ты ведь не хочешь жить без меня, верно?
— Это так заметно? Ты слишком хорошо знаешь женщин.
— Нет, потому что у нас с тобой одно счастье на двоих.
— До вчерашнего вечера я и не знала, что такое счастье.
— Я тоже, — торжественно заверил он.
— Мне кажется, мы совершаем роковую ошибку.
— Не совершаем. Выходи за меня, и я сделаю тебя счастливой.
— Ты всегда так самоуверен?
— Всегда! — ухмыльнулся Флинн.
— Еще один вопрос, прежде чем кинуться в пропасть. Ты ведь не просто мистер Саффок, не так ли, ваша светлость?
— Это что-то меняет?
— Не для меня. Я влюбилась в мистера Саффока.
— Им я и останусь, хотя отныне к тебе будут обращаться «ваша светлость, герцогиня Графтон».
— Не может быть!
Имя герцога Графтона было символом порока, красоты, беспутства и, разумеется, сказочного богатства.
— Теперь я понимаю, почему ты не говоришь женщинам о своем титуле.
— Не только им. Вообще никому. Так что, если не возражаешь быть герцогиней, мое тщеславие будет удовлетворено простым согласием на первое и единственное предложение руки и сердца с моей стороны.
— Если бы не Дики, ты ни за что…
Он поцелуем заставил ее замолчать. Минут пять спустя поднял голову и тихо приказал:
— Скажи «да».
Она улыбнулась:
— Убеди меня.
Флинн так и сделал — с большим искусством, а под конец и с буйным самозабвением, совершенно уничтожившим сиреневый шедевр мадам Дениз.

1 2 3 4 5 6 7