Однажды мистер Эннан сказал:– Я подумываю поехать вниз, хорошо?– Почему, папа?– Почему? Я никогда не спрашиваю тебя, почему ты ездишь в город.– Но мне он всегда нравился, а тебе нет.Профессор искал убедительную причину.– Я уже перестал быть таким затворником, как раньше, Элис, и мне иногда становится скучно.– Тебе, папа? Никогда!– Хорошо, хорошо, успокойся, – произнес профессор.Они вместе спустились вниз. Элис направилась к Айрин, а профессор Эннан сказал, что зайдет в «Снежный Гусь», чтобы выпить кружку пива и просто поговорить. Однако он проследовал в другом направлении. Элис могла поклясться, что он пошел к доктору Андерсу.Айрин очень выразительно рассказывала ей историю о каком-то человеке, который жил в отдаленном месте.– Представляешь, использовать знахаря. Ах, эти старые инженеры! – засмеялась она.– Да, – рассеянно произнесла Элис.Случилось так, что этой ночью Барк Уолш позвал Элис. Она пришла неохотно, как и в прошлый раз. Правда, тогда ее послали, а не позвали. Но и сейчас девушка не была склонна к дружелюбной вежливости.– Да? – коротко произнесла она, входя в комнату.– Садитесь, – кивнул Барк.На столе у него лежали какие-то бумаги, которые он тотчас перевернул тыльной стороной вверх. Элис так и подмывало сказать ему, что он может не беспокоиться за секретность своих бумаг, они ее совершенно не интересовали.– Да, мистер Уолш?– Я вот о чем подумал, мисс Эннан, почему бы вам не заняться какой-нибудь работой…– Работой?– Да, работой, – подтвердил он.– Вы имеете в виду – плести корзины, изготовлять безделушки, вышивать галстуки или печь оладьи? Что вы имеете в виду?– Да, – заметил он. – У вас долгая память.Элис вспыхнула:– А у вас?Он так же быстро ей ответил:– Да, и у меня.Они помолчали несколько мгновений.– Почему бы вам не попробовать себя на секретарской работе, может быть, в коммерческом деле? Разумеется, если вы немного подучитесь.– Зачем? – спросила Элис.– Зачем? Затем, что вы ничего не делаете. Я имею в виду…Пожалуй, в первый раз за всю свою жизнь Беркли Уолш был в таком затруднительном положении.Камнем преткновения в этом затруднении явился, конечно, старый Эннан. То, что сказал ему профессор около часа назад, просто повергло босса в шок. Это очень мучило Барка.Мистер Уолш горячо симпатизировал старому человеку. Он уважал этот подвижный чудесный ум.Для профессора было отвратительно скрывать что-либо от дочери. Поэтому он попросил мистера Уолша, чтобы он дал Элис какую-нибудь работу, не открывая действительной причины – смертельной болезни отца.– Вы думаете, что она примет мое предложение, сэр? Особенно после того, как я говорил ей совершенно обратное? Как я понял, она не знает о состоянии вашего здоровья?– Даже не подозревает. Я хочу оставить все как есть.– И вы полагаете, ей не следует говорить об этом?– Я не могу сказать ей, Барк. Только не Элис. Она еще такой ребенок.– Мне кажется, что вы совершаете ошибку, – сказал Барк.– Сказать ей – это будет еще более серьезной ошибкой. У нее опустятся руки. Она почувствует себя совершенно беспомощной и не сможет решить, как ей дальше жить, – проговорил профессор голосом, не терпящим возражений. – Хотя она и моя дочь, но, уверяю вас, она хорошая девушка.Барк Уолш ничего на это не ответил.– Будут ли какие-нибудь финансовые проблемы для мисс Эннан, когда она начнет самостоятельную жизнь? – спросил он.– Никаких. Но денег, конечно, будет недостаточно, чтобы она могла порхать, точно беззаботная бабочка, как она это делает сейчас. Мистер Уолш, я хочу, чтобы Элис встала на ноги, самоутвердилась и более спокойно пережила потерю своего отца.– Как долго, профессор? – прямо спросил Барк.– Еще достаточно долго, – старый человек радостно засмеялся, – чтобы увидеть своими глазами завершение этой работы. – Он сделал небольшую паузу. – Я был так рад этому.Когда мистер Эннан ушел, Барк раскаивался, что согласился. Как, черт побери, можно советовать девушке делать карьеру, когда только несколько недель назад он утверждал прямо противоположное?– Что я должен сделать, чтобы вы перестали насмехаться над каждым моим словом? – слабо проговорил Барк.– Вы имеете в виду изготовление ирисок, используя, конечно, свой собственный сахар? – сладко произнесла Элис.Несмотря на поднимающееся раздражение, Барк все же заметил, что она была волнующе прелестна. Ее отец все-таки прав. Элис Эннан – чудесная девушка.– Я имею в виду, что вы можете научиться печатать на машинке, изучить стенографию и все такое, – сказал он.– Ириски, – ввернула Элис, выходя из глубокой задумчивости.И подарила ему нежную улыбку.– Вы никогда не знаете меры, с вами у меня сплошная головная боль! – свирепо проговорил он.– Вы получили ваши же слова, – отвечала Элис.Барк снова перевернул бумаги. Только ради мистера Эннана он так с ней нянчился.– Это ваш отец упомянул о работе. Он надеется, что будет лучше, если вы наденете платье секретаря, а не рабочие штаны плотника. Лично я с ним не согласился.– Нет?– Нет, – сказал Беркли Уолш. – Для меня вы выглядите одинаково, что в одном, что в другом.– То есть отвратительно?– Ваши слова, – поклонился Барк.– Так вы не хотите дать мне работу?Он пошел на риск.– Нет.– В таком случае, я сама возьму ее, – произнесла Элис.Этой ночью профессор поблагодарил мистера Уолша.Барк покачал головой.– Это было легко, сэр. Одно мое слово – и она тут же говорит противоположные вещи. Возможно, вы заметили, что мы очень сильно не нравимся друг другу.– А мне кажется, что эта антипатия скоро перерастет в любовь, – осторожно заметил профессор.И это было еще одно утверждение ученого, на которое он не получил ответа.Таким образом, Элис стала брать еженедельные уроки в городе, уже законно разъезжая на джипе. Кроме того, она подолгу сидела на веранде, практикуясь в машинописи, печатая официальные бумаги. Теперь Элис носила блузки и женские кофточки вместо мужских балахонов и брюк.Мужчины, едва явившись наверх из шахт, приходили в контору, чтобы только взглянуть на нее. К девушке все относились с братской любовью, не говоря уже о Лансе и Поле. Это происходило на всех объектах, где она бывала.В лагере, где находилось сорок мужчин, она была единственной женщиной и всеобщей любимицей.Но были два исключения. Одно – Барк Уолш. Он не проявлял к ней никаких дружеских чувств. Другим исключением был Грант. Глава одиннадцатая Элис могла бы и дальше печатать на машинке и не ходить к ручью, если бы не Альфред.Между завтраком и первой сигаретой однажды утром он спустился вниз, немного покопал землю вокруг и нашел несколько граммов золота. Не фальшивого золота, не сияющей слюды, а настоящего, чистого золота! Ничто так не возбуждает людей, как золотая лихорадка. Этим вечером все, кто не был на разработках, ринулись к берегу, чтобы лихорадочно промывать породу.Профессор сошел вниз и принялся наблюдать за происходящим. Это же сделал и Барк. Но если профессор открыто улыбался, то на лице мистера Уолша появилось изучающее выражение. Когда Ланс нашел небольшой самородок, Барк мягко посоветовал ему поставить зубные коронки.– Отнесите это к дантисту, – со знанием дела сказала Элис. – Он купит. Только, конечно, сначала надо хорошенько отмыть его. Поезжайте прямо в Куму, чтобы поставить пробу.– Там нет никакого золота, чтобы отмывать его, – объяснил Барк Уолш жестко и безапелляционно, повернулся и пошел широкими шагами наверх.– А я говорю, что есть, – заявила Элис, – и докажу это.Конечно, у нее был один шанс на миллион, и она не была приучена к труду, но Элис уже давно занималась золотоискательством. Не этим вечером… но много вечеров до этого. Ведь интерес к золоту может всецело поглотить человека. С наступлением осени мальчики проводили свое время в уютных комнатах, играя в покер, слушая пластинки, писали письма домой. Но Элис искала золото.Это случилось однажды днем. Солнце освещало бараки, посылая длинные лучи сквозь узкие, временные окошки и освещая скудную обстановку внутри. Но у ручья было чудесно. В воздухе царил май. В лазурном небе носились коричнево-белые барашки облаков.И Элис улыбалась своему отражению в ручье. Вдруг она увидела самородок. Элис не ошиблась, это было чистое золото. Она засмеялась во все горло. Все произошло, как в сказке. Не надо ничего мыть, переворачивать все вокруг, не надо никуда всматриваться и барахтаться в грязи. Просто протяни руку и возьми!Она вынула его из воды. Самородок был не очень крупным, но довольно увесистым. Элис оценила его со всех сторон.– Не все то золото, что блестит, мистер Уолш, – произнесла она театрально, – но это блестит, и оно – золото!Когда Элис закончила оценку, она удивилась тому, как быстро пролетело время. Майский день подходил к концу, и наступали сумерки.Элис взглянула на бараки и увидела, что освещающий их свет уже уходит. Она тщательно упаковала находку и положила золото в сумку. Потом усмехнулась про себя. Берегитесь, идет героиня-завоевательница! Она побежала вверх по лестнице.Элис не услышала приближения постороннего. Ни хруста кустарников, ни скрипа шагов, ни шелеста – ничего! Он просто внезапно появился перед ней.– Привет, крошка, – тихо произнес человек.Это был, конечно, Грант, он, должно быть, рано закончил работу и направлялся вниз, в Киандру, где нюхом чуял спиртное. В Эдамленде не было кабаков. Элис осознала, что слишком много времени провела у ручья. Какую глупость она совершила, что так тщательно изучала самородок!– Пожалуйста, отойдите в сторону, Грант, – холодно произнесла она.– Что, если я этого не сделаю, моя сладость, вы будете кричать и звать своего Уолша?Элис бросила взгляд на бараки. Даже если она решится кричать, вряд ли кто-нибудь услышит ее. В это время, ранним вечером, большинство мужчин были в душевых, шумно бегая друг за другом, вопя во все горло песни, смывая рабочую грязь. И естественно, они не услышали бы ее.Грант все ближе подходил к девушке. До этого она замечала только его липкие губы, но сейчас увидела похотливый взгляд и открытый слюнявый рот. Элис отступила на шаг, и это было ошибкой. Грант мог почувствовать, что она его боится. Он грубо рассмеялся, и она поняла, что Грант собирается ее поцеловать. Элис с содроганием почувствовала, что если этот человек до нее дотронется, то она просто умрет.Элис открыла рот, чтобы закричать, неважно, услышит ее кто-нибудь или нет. Мужчина придвинулся слишком близко… Элис сделала мучительную попытку. Но се уши будто заложило ватой. Тишина… «Я не могу кричать», – подумала она.Грант заливался хохотом, ощущая себя хозяином положения. Его руки обвивали ее за талию, и он потащил ее вниз.– Иди к гаражам, – приказал он, – и без шума, – добавил мужчина, осторожно оглянувшись на бараки.– Нет, – прошептала она. Элис могла только шептать.– Почему нет? Ты была там достаточно часто с молодым Бристером.– Мы слушали пластинки, мы…– Расскажи это своей бабушке, крошка, – усмехнулся Грант.Он увлекал ее все ниже и ниже, еще несколько шагов – и они выйдут за пределы слышимости…– Стойте! – резко произнесла она.– Я еще не начал, – засмеялся он.– Я… я мыла золото, – отчаянно произнесла Элис.– Я знаю, я видел, моя сладость. Она лихорадочно думала.– Вы видели, что я нашла что-то?– Это ж смех! В этом ручье ничего нет.У нее появился шанс освободиться из ненавистных объятий, избежать насилия. Элис чувствовала, что может поймать его на жадности. Тяга к золоту должна быть у него сильнее, чем тяга к женщине, подумала она, и сделала первую попытку, тихо сказав:– Я там кое-что нашла.– Извини, Эл, попытайся придумать что-нибудь получше этого. – Он тянул ее вниз.– Я покажу вам это, – предложила Элис.– Это фальшивое золото, сияющая слюда, – он остановился, но продолжал держать девушку в своих руках.– Взгляните, – сказала она, вытащила самородок, и камень ослепил его.Сумерки уже сгущались, почти наступила ночь, но светила луна. Грант взял самородок одной рукой, а другой все еще держал Элис. Мужчина покрутил его в своих пальцах, затем поднял к свету. Потом быстро проговорил низким, возбужденным голосом:– Похоже на золото… это не слюда… Есть перочинный ножик?– Здесь, – сказала Элис, – здесь же и фонарик.Несомненно, золото сыграло свою роль!Ослабив хватку, Грант взял ножик, его пальцы соскользнули с ее руки. Она еще продолжала стоять возле Гранта некоторое время, чтобы усыпить его бдительность, затем, когда внимание мужчины полностью сосредоточилось на золоте, стремительно сбежала.Элис слышала проклятия Гранта в темноте, так как успела вырвать фонарик из его рук. Она не знала, относились ли эти проклятия к тому, что она убежала, или к тому, что он не мог оценить самородок без света. В любом случае золотой слиток теперь принадлежал ему.Элис стремительно бежала вверх по лестнице, но на самом верху ее схватила чья-то рука.– Проклятье! Что вы здесь делаете? От кого вы так бежите?Это был Барк Уолш. Он, должно быть, вышел на террасу, чтобы покурить, так как в руке держал трубку.– Ответьте мне, – настаивал он.– Я… я просто поднималась от ручья, я торопилась. Мне показалось, что прозвенел колокол на ужин.– С каких это пор вы стали такой пунктуальной?– Я… я очень проголодалась сегодня вечером, – выпалила Элис.Барк Уолш все еще не отпускал ее руку.– Подумайте еще раз, – предложил он ей беспощадным голосом.Слегка дрожа, Элис проговорила, заикаясь:– Я не понимаю, о чем вы говорите.– Мы говорили о вашем исчезновении. Я не знаю, где вы пропадали. Скажите мне, мисс Эннан.– Я уже сказала вам, что очень долго мыла породу на ручье.– Но не так долго. Уже полчаса, как наступила темнота. Что вы делали в это время?– Это касается только меня, – сказала Элис. – И я не советую вам вмешиваться п мои личные дела.– Это также и мои дела. Вот почему я спрашиваю. Каждый мужчина под этой кровлей – это мое дело.– А я женщина, – глупо произнесла она.– Вы ребенок, причем весьма капризный, к тому же, как я подозреваю, весьма непредсказуемый! Хорошо, я жду, мисс Эннан.– Ну и ждите! – бросила она. Элис повернулась, чтобы уйти, но он, все еще держа ее за руку, внезапно развернул девушку обратно.– Не говорите со мной таким тоном, – приказал гневно Уолш.Дерзкие слова застыли на губах Элис. Она секунду помедлила. Лицо мистера Уолша в темноте было строгим, даже безжалостным. Она должна сдержаться, хотя бы ради отца, которому придется расплачиваться за своеволие дочери.– Я прошу прощения, – глухо проговорила она.– Уже лучше, – Барк выпустил ее. – Почему вы были там так долго?– Я… я смотрела на луну.– Одна?– Конечно, одна! – Ответ девушки прозвучал резко.Барк стал весело смеяться.– Не нужно так сердиться. Смотреть на луну можно и в компании, – он взглянул вверх, на небо. – Некоторые люди могут подумать, что мы с вами сейчас любуемся луной.– Любоваться луной с вами? – Ее голос был таким обескураженным, что он опять принялся громко хохотать.– Это совершенно неправдоподобно для вас, малышка? Я слишком стар для этого?– Не стар, но…– Но?– Невозможно! – взорвалась она. – Просто невозможно!К ее удивлению, он снова взял ее за руку.– Ну, давайте же, вырывайтесь, – просил он. – А я вас нахожу просто невозможной.Она, конечно, не стала вырываться, а просто позволила своим пальцам безвольно лежать у него в руке.– Идите и переоденьтесь, – приказал он. – У вас не очень-то презентабельный вид. Прежде чем вы уйдете, я должен сказать, что очень хотел бы верить вашему заявлению, что там внизу вы были одна.– Конечно, я была одна.– Мне известно, что в лагере околачивается один тип…– Я была одна. Удовлетворены?– Не совсем, но раз вы так говорите, то придется вам поверить.– Я так говорю, – произнесла Элис.Он снова занялся своей трубкой.– Вы ничего не скажете мне, Элис?– Нет. Нет!– Хорошо, не надо так волноваться, а то люди могут подумать, что я вас обидел…Барк задумчиво сунул трубку в рот.– Умойтесь, – проговорил он. * * * Весть о золоте разнеслась с быстротой молнии.Грант понес самородок не в Эдамайнеби и даже не в Куму. Он отнес его как можно дальше. Но все же о найденном золоте каким-то образом узнали повсюду. Однажды утром у ручья появились три старателя. Но уже днем их стало пятеро. А через неделю к ручью явились уже сто человек.Барк Уолш немедленно принял контрмеры. Он позвонил властям, стал забирать имущество у каждого старателя, писал протестующие письма о нарушении прав земельной собственности. Он перекрыл Эдамлендский тракт и установил вокруг ручья колючую проволоку.Уолш даже заставил Френка Гранта спуститься вниз и публично объявить о том, что он нашел вовсе не золото, а обыкновенную слюду. Однако люди все равно приезжали в поисках своего шанса.– Но это было золото, – забывшись, проговорила Элис, и… Барк услышал ее.Он подошел к ней.– Откуда вам известно об этом, молодая леди?– Я… я думаю, что это было золото. Ланс нашел золото, и повар нашел золото, значит, и это тоже было золото.– Вы не ответили на мой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17