— небрежно спросила я его, стараясь не выдать своего интереса.
— Это Марш с супругой, — ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. — Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, — предостерег он меня. — Он неприятный человек.
Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:
— Но он выглядит вполне безобидно.
И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность — к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.
Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.
Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.
Это был вальс.
Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.
Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.
«Черт возьми, — подумала я, — вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь».
— Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? — спросил меня лорд Марш.
— Да, милорд, очень, — коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.
— Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? — промолвил он. — Как странно. На нее это не похоже.
При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.
— Лорд Уинтердейл — мой опекун, лорд Марш, — сказала я, — и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.
Он беззвучно рассмеялся.
Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.
До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл — ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.
— Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, — сказал он. — Идемте со мной — нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.
— Нет! — в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.
Лорд Марш сдавил мне руку.
— Не устраивай сцену, глупая сучка, — зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.
Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.
Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:
— А теперь поговорим о тех бумагах.
Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.
Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:
— Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.
Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.
Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.
В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.
— Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? — спросил наконец лорд Марш.
Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.
— Не меня — моего дядю, — коротко ответил лорд Уинтердейл.
— Непогрешимого Уинтердейла? — недоверчиво переспросил лорд Марш.
— Да. А ни в чем не повинная мисс Ньюбери нашла свидетельства шантажа в отцовских бумагах. Но вместо того чтобы разослать досье жертвам своего покойного батюшки, она по глупости их сожгла, свято веря, что совершает благородный поступок.
— Она только так говорит, что сожгла, — хрипло возразил лорд Марш.
— Она их сожгла, Ричард, в этом не может быть никаких сомнений, — дружелюбно промолвил лорд Уинтердейл. — Она бы не разослала эти письма, если бы это было не так. Вместо этого она наверняка стала бы вымогать у тебя деньги, как это делал ее отец.
Ричард! Я снова испытала потрясение, когда поняла, что эти двое, как видно, прекрасно знают друг друга.
— Тебя-то она точно шантажировала, — отпарировал лорд Марш. — Иначе я просто не понимаю, зачем ты возишься с этой бесцветной девчонкой. Признайся, она не в твоем вкусе.
Перья в моей прическе чуть не встали дыбом. «Бесцветная девчонка» — нет, это уж слишком!
— Я делаю это, чтобы позлить мою тетушку, — спокойно отозвался лорд Уинтердейл. — Ты и представить себе не можешь, какое наслаждение я испытываю, когда вижу ее ярость: моя мнимая подопечная затмила ее ненаглядную Кэтрин.
Лорд Марш недоверчиво покачал головой.
— Если она тебя не шантажировала, то как же мисс Ньюбери очутилась в твоем доме? — спросил он.
— Это я первым навестил ее, — небрежно ответил лорд Уинтердейл. — В расходных книгах моего дяди имелись записи о выплатах некоему лорду Уэлдону, и мне стало интересно узнать, в чем тут дело. Поэтому я разыскал мисс Ньюбери, и она рассказала мне о бумагах, которые обнаружила после смерти своего отца.
«Как ловко он все придумал!» — с невольным восхищением подумала я.
— И ты решил вывезти ее в свет, чтобы досадить своей тетушке? — подхватил лорд Марш.
— Именно так, — ответил лорд Уинтердейл. На это лорд Марш елейным голосом заметил:
— Филип, я так давно тебя знаю, что осмелюсь тебе не поверить.
Лорд Уинтердейл пожал плечами.
— Веришь ты мне или нет — это правда. — Он сделал шаг к лорду Маршу и добавил:
— Но уясни себе вот что, Ричард: если ты хоть пальцем тронешь мисс Ньюбери, то будешь иметь дело со мной.
— Вот как, — промолвил лорд Марш, уставившись бесцветными глазами в лицо лорда Уинтердейла. Затем он спросил:
— Надо понимать, это предостережение?
— Да, — мрачно подтвердил лорд Уинтердейл. — Именно так это и надо понимать.
Я невольно придвинулась к нему поближе.
Лорд Марш улыбнулся своей зловещей улыбкой, от которой у меня кровь стыла в жилах.
— Я это запомню, — произнес он. — А теперь мне пора вернуться в залу. Моя жена, верно, уже ищет меня повсюду.
— Очень своевременная мысль, — любезно подхватил лорд Уинтердейл, и мы с ним в молчании наблюдали, как лорд Марш открыл дверь и покинул прихожую.
После того, как он скрылся, тишину в комнате нарушало только мое учащенное дыхание.
— Кажется, он вам не поверил, милорд, — вымолвила я наконец.
— Возможно, но у него теперь есть над чем поразмыслить, — хмуро возразил лорд Уинтердейл. Я осторожно заметила:
— Похоже, вы с ним коротко знакомы. Он передернул плечами.
— В юности мне приходилось побывать в разных местах, мисс Ньюбери. И я знаю многих, подобных лорду Маршу.
Я вспомнила, что рассказывала мне Кэтрин о его детстве и юности, и сердце мое наполнилось сочувствием.
Мы продолжали молча стоять рядом, погруженные каждый в свои невеселые мысли. Я невольно потерла руку там, где ее сжимал лорд Марш.
— Что у вас с рукой? — резко спросил лорд Уинтердейл.
Я взглянула на свою руку пониже короткого рукавчика платья. В прихожей горело всего несколько канделябров, но даже в полутьме на белой коже были ясно видны отпечатки пальцев лорда Марша. Завтра они наверняка превратятся в ужасные синяки.
— Лорд Марш схватил меня за руку, — пояснила я. — Его пальцы впились мне в кожу.
Лорд Уинтердейл слегка притронулся пальцем к моей руке — там, где виднелись красноватые пятна. При его прикосновении меня обдало жаром.
Он опустил руку, отступил на шаг назад и промолвил с напускной небрежностью:
— Синяков у вас прибавится, если вы не начнете соблюдать осторожность, мисс Ньюбери.
Я улыбнулась ему дрожащей улыбкой.
— Спасибо вам, милорд, что пришли мне на помощь. Не знаю, что бы было, если бы я осталась с ним одна.
Он кивнул.
— Кстати, об уединении. Нам лучше вернуться в залу, пока нас не хватились. Я пойду первым и пришлю к вам Кэтрин. Вы возвратитесь вместе с ней. Нельзя, чтобы заметили, что мы с вами были тут вдвоем.
Признаюсь, меня немного покоробило, что он старается держать меня на расстоянии. И в этот вечер он ни разу не пригласил меня танцевать.
Я подавила самолюбие и сказала:
— Вы танцевали с Кэтрин, лорд Уинтердейл. Но почему вы не хотите танцевать со мной?
— Я уже говорил вам, — раздраженно ответил он. — Все считают, что вы моя подопечная. Малейший намек на то, что между нами существуют романтические отношения, погубит вашу репутацию. Лучше всего нам держаться друг от друга подальше.
— Не понимаю, как один-единственный танец может погубить мою репутацию, — горячо возразила я.
— У вас полно кавалеров, мисс Ньюбери, вот с ними и танцуйте, — решительно отрезал он. — Вам не обязательно танцевать еще и со мной.
Остаток бала показался мне страшно скучным. Меня утешало только то, что мои постоянные поклонники — лорд Генри Слоан, лорд Борроу и мистер Джордж Стэнхоуп — были ко мне чрезвычайно внимательны. Их, видно, не отпугнуло знакомство с моей Анной. Наоборот, все без исключения принесли свои извинения — мол, они сожалеют, что так отреагировали на ее появление в Мэнсфилд-Хаусе. Они, дескать, были удивлены.
Полагаю, мне следовало радоваться, что Анна не уменьшила моих шансов найти себе мужа.
Но почему-то мне было совсем не радостно. Лорд Уинтердейл вопреки своему обыкновению отвез нас с бала домой. Затем, убедившись, что мы в безопасности, тотчас вернулся в экипаж и уехал. Вероятно, в «Брукс» — куда же еще?
Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась в том, что он пользуется дурной репутацией. А сегодняшняя встреча с лордом Маршем открыла мне, что лорд Уинтердейл на короткой ноге с одним из самых отъявленных великосветских негодяев во всей Англии.
Я уснула, и его светлость не замедлил мне присниться, что меня страшно разозлило. Лорд Уинтердейл ничего для меня не значит, твердила я себе, проснувшись наутро. Надо сосредоточить внимание на тех, кто мог бы жениться на мне и обеспечить Анне спокойную безмятежную жизнь.
Глава 12
На следующий день мы с Кэтрин отправились на концерт к герцогине Фэркасл. Кэтрин выглядела очаровательно — щеки разрумянились, глаза радостно блестели. И я подумала: слава Богу, что она посещает эти музыкальные собрания.
Конечно, было бы еще лучше, если бы на этих собраниях у Фэркаслов она познакомилась с каким-нибудь молодым джентльменом, но Кэтрин продолжала уверять меня, что там одни старики.
Фэркасл-Хаус находился на Беркли-сквер, и герцогиня превратила гостиные на верхнем этаже в музыкальный салон, приказав перенести туда фортепиано, клавесин и арфу. Из-за приезда Анны я еще не посетила ни одного концерта, поэтому, переступив порог комнаты, с любопытством огляделась вокруг.
Комната была обставлена просто, но исключительно элегантно. Стены выкрашены в бледно-лимонный цвет, на окнах — шелковые портьеры, чуть темнее по тону, чем стены. На полированном деревянном полу нет ковра, и три инструмента расставлены у стен перед тремя рядами позолоченных кресел. За креслами — камин с мраморной полкой, у противоположной стены — обитый зеленым шелком диван.
Лорд Генри вышел поприветствовать нас. За ним не спеша следовал еще один джентльмен. Когда он приблизился, я заметила, что у него такие же карие глаза, как и у лорда Генри, но выглядел он лет на десять старше.
— Мисс Ньюбери, — обратился ко мне лорд Генри, — позвольте представить вам моего брата лорда Ротерэма.
Я присела в реверансе перед незнакомым джентльменом. По его титулу я поняла, что он и есть наследник герцогства Фэркаслов.
— Счастлива познакомиться с вами, милорд, — сказала я.
Он учтиво поклонился и улыбнулся мне. Глядя в его глаза, окаймленные сетью тоненьких морщинок, я вдруг подумала, что ему, вероятно, пришлось недавно пережить какое-то горе.
— Нам очень приятно, что вы смогли присоединиться к нашему маленькому кружку, мисс Ньюбери, — промолвил он, — Мы много наслышаны о вас от леди Кэтрин.
Я взглянула на его темный костюм и, к своему удивлению, обнаружила, что он в трауре. Вот, наверное, почему я не видела его на балах и вечеринках, которые мы с Кэтрин посетили за последние несколько недель.
— Я рада присутствовать у вас на концерте, милорд, — тихо ответила я.
К счастью, леди Уинтердейл не поехала сегодня с нами а отправилась на чаепитие, на которое собирались посплетничать знатные вдовушки и где общих знакомых разбирали по косточкам. В отсутствие своей суровой матушки Кэтрин совершенно преобразилась. Она лучилась от счастья. После того, как арфистка закончила играть, к инструменту пригласили Кэтрин, и она со спокойным достоинством поднялась с кресла и прошествовала к фортепиано. Играла она как никогда выразительно, с чувством. Техника у нее всегда была великолепная, но при леди Уинтердейл она редко обнаруживала свой внутренний мир так, как делала это сейчас.
Но уже после окончания концерта, во время чая, который гости вкушали в соседней гостиной, мне открылась причина чудесной перемены, произошедшей с Кэтрин. Мы с ней сидели в креслах розового дерева у стены, когда она случайно взглянула в сторону и заметила лорда Ротерэма, который направлялся к нам, держа в руке блюдечко с пирожными.
Кэтрин просияла.
«Ага, — сказала я себе, — теперь понятно, откуда ветер дует».
Я вспомнила безразличные замечания Кэтрин о том, что единственные молодые люди, посещающие музыкальные собрания, — сыновья герцогини. Нескольку лорд Генри как-то упоминал мне о двух своих младших братьях, то я предположила, что в данном случае речь идет об одном из этих мальчиков, которым еще рано появляться на светских вечерах, но которые вполне могут слушать музыку у себя дома.
О своем старшем брате лорд Генри ничего мне не рассказывал.
Интересно, женат ли лорд Ротерэм? Если женат, тогда понятно, почему Кэтрин о нем умолчала.
Тем временем лорд Ротерэм подошел к нам совсем близко.
— Позвольте предложить вам пирожные. — С отменной учтивостью он протянул блюдечко Кэтрин. — Леди Кэтрин?
Кэтрин взяла себе порцию и посмотрела на лорда Ротерэма так, словно он предлагал ей весь мир.
Он обернулся ко мне:
— А вы, мисс Ньюбери?
— Благодарю вас, милорд. — Я взяла кусочек лимонного торта.
Мы еще немного поговорили втроем о музыке, и я не могла не заметить, как свободно чувствует себя Кэтрин в обществе молодого герцога. Еще раз окинув взглядом его темный костюм, я задумалась. Кроме него, никто в семье Фэркаслов не носил траура.
Лорд Генри вскоре присоединился к нам, и мне не составило труда потихоньку увести его в сторонку.
— Ваш брат в трауре? — спросила я, убедившись, что те двое уже не могут нас услышать.
Подвижное лицо лорда Генри внезапно посерьезнело.
— Да. Его жена умерла девять месяцев тому назад. Бедняжка!
— О, как это печально, — вздохнула я. — Она, должно быть, была очень молода.
— Ей было двадцать семь лет, — ответил лорд Генри. — Самое ужасное, что она долго страдала. И Эдвард тоже мучился, глядя на нее. Я рад, что матушке удалось убедить его приехать в Лондон. Ему необходимо сменить обстановку, хотя он не сможет посещать балы и вечера еще три месяца.
Неудивительно, что лорд Ротерэм так печален, подумала я. Теперь понятно, почему Кэтрин не упомянула мне о нем. Еще не прошло и года со дня смерти его жены — вряд ли его можно рассматривать как потенциального кавалера.
***
Вечером должен был состояться еженедельный бал в «Олмэксе». Но теперь в отличие от моего предыдущего визита в этот прославленный дом я готовилась к нему без всякого энтузиазма. Откровенно говоря, мне уже порядком прискучила эта охота за женихами. Я чувствовала странное беспокойство и раздражение, чего почти никогда не испытывала до приезда в Лондон.
Возможно, все дело в том, что в глубине души я так и осталась деревенской девочкой. Как только выйду замуж, непременно уеду в провинцию вместе с Анной, и тогда, надеюсь, ко мне возвратятся мои былые безмятежность и благодушие.
Но почему-то эта перспектива не очень меня радовала.
Лорд Уинтердейл не поехал с нами в «Олмэкс», и я танцевала со своими постоянными поклонниками, изо всех сил стараясь выглядеть веселой.
Правда, в тот вечер произошло одно знаменательное событие, которое несколько развеяло мою скуку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Это Марш с супругой, — ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. — Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, — предостерег он меня. — Он неприятный человек.
Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:
— Но он выглядит вполне безобидно.
И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность — к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.
Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.
Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.
Это был вальс.
Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.
Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.
«Черт возьми, — подумала я, — вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь».
— Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? — спросил меня лорд Марш.
— Да, милорд, очень, — коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.
— Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? — промолвил он. — Как странно. На нее это не похоже.
При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.
— Лорд Уинтердейл — мой опекун, лорд Марш, — сказала я, — и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.
Он беззвучно рассмеялся.
Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.
До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл — ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.
— Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, — сказал он. — Идемте со мной — нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.
— Нет! — в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.
Лорд Марш сдавил мне руку.
— Не устраивай сцену, глупая сучка, — зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.
Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.
Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:
— А теперь поговорим о тех бумагах.
Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.
Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:
— Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.
Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.
Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.
В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.
— Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? — спросил наконец лорд Марш.
Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.
— Не меня — моего дядю, — коротко ответил лорд Уинтердейл.
— Непогрешимого Уинтердейла? — недоверчиво переспросил лорд Марш.
— Да. А ни в чем не повинная мисс Ньюбери нашла свидетельства шантажа в отцовских бумагах. Но вместо того чтобы разослать досье жертвам своего покойного батюшки, она по глупости их сожгла, свято веря, что совершает благородный поступок.
— Она только так говорит, что сожгла, — хрипло возразил лорд Марш.
— Она их сожгла, Ричард, в этом не может быть никаких сомнений, — дружелюбно промолвил лорд Уинтердейл. — Она бы не разослала эти письма, если бы это было не так. Вместо этого она наверняка стала бы вымогать у тебя деньги, как это делал ее отец.
Ричард! Я снова испытала потрясение, когда поняла, что эти двое, как видно, прекрасно знают друг друга.
— Тебя-то она точно шантажировала, — отпарировал лорд Марш. — Иначе я просто не понимаю, зачем ты возишься с этой бесцветной девчонкой. Признайся, она не в твоем вкусе.
Перья в моей прическе чуть не встали дыбом. «Бесцветная девчонка» — нет, это уж слишком!
— Я делаю это, чтобы позлить мою тетушку, — спокойно отозвался лорд Уинтердейл. — Ты и представить себе не можешь, какое наслаждение я испытываю, когда вижу ее ярость: моя мнимая подопечная затмила ее ненаглядную Кэтрин.
Лорд Марш недоверчиво покачал головой.
— Если она тебя не шантажировала, то как же мисс Ньюбери очутилась в твоем доме? — спросил он.
— Это я первым навестил ее, — небрежно ответил лорд Уинтердейл. — В расходных книгах моего дяди имелись записи о выплатах некоему лорду Уэлдону, и мне стало интересно узнать, в чем тут дело. Поэтому я разыскал мисс Ньюбери, и она рассказала мне о бумагах, которые обнаружила после смерти своего отца.
«Как ловко он все придумал!» — с невольным восхищением подумала я.
— И ты решил вывезти ее в свет, чтобы досадить своей тетушке? — подхватил лорд Марш.
— Именно так, — ответил лорд Уинтердейл. На это лорд Марш елейным голосом заметил:
— Филип, я так давно тебя знаю, что осмелюсь тебе не поверить.
Лорд Уинтердейл пожал плечами.
— Веришь ты мне или нет — это правда. — Он сделал шаг к лорду Маршу и добавил:
— Но уясни себе вот что, Ричард: если ты хоть пальцем тронешь мисс Ньюбери, то будешь иметь дело со мной.
— Вот как, — промолвил лорд Марш, уставившись бесцветными глазами в лицо лорда Уинтердейла. Затем он спросил:
— Надо понимать, это предостережение?
— Да, — мрачно подтвердил лорд Уинтердейл. — Именно так это и надо понимать.
Я невольно придвинулась к нему поближе.
Лорд Марш улыбнулся своей зловещей улыбкой, от которой у меня кровь стыла в жилах.
— Я это запомню, — произнес он. — А теперь мне пора вернуться в залу. Моя жена, верно, уже ищет меня повсюду.
— Очень своевременная мысль, — любезно подхватил лорд Уинтердейл, и мы с ним в молчании наблюдали, как лорд Марш открыл дверь и покинул прихожую.
После того, как он скрылся, тишину в комнате нарушало только мое учащенное дыхание.
— Кажется, он вам не поверил, милорд, — вымолвила я наконец.
— Возможно, но у него теперь есть над чем поразмыслить, — хмуро возразил лорд Уинтердейл. Я осторожно заметила:
— Похоже, вы с ним коротко знакомы. Он передернул плечами.
— В юности мне приходилось побывать в разных местах, мисс Ньюбери. И я знаю многих, подобных лорду Маршу.
Я вспомнила, что рассказывала мне Кэтрин о его детстве и юности, и сердце мое наполнилось сочувствием.
Мы продолжали молча стоять рядом, погруженные каждый в свои невеселые мысли. Я невольно потерла руку там, где ее сжимал лорд Марш.
— Что у вас с рукой? — резко спросил лорд Уинтердейл.
Я взглянула на свою руку пониже короткого рукавчика платья. В прихожей горело всего несколько канделябров, но даже в полутьме на белой коже были ясно видны отпечатки пальцев лорда Марша. Завтра они наверняка превратятся в ужасные синяки.
— Лорд Марш схватил меня за руку, — пояснила я. — Его пальцы впились мне в кожу.
Лорд Уинтердейл слегка притронулся пальцем к моей руке — там, где виднелись красноватые пятна. При его прикосновении меня обдало жаром.
Он опустил руку, отступил на шаг назад и промолвил с напускной небрежностью:
— Синяков у вас прибавится, если вы не начнете соблюдать осторожность, мисс Ньюбери.
Я улыбнулась ему дрожащей улыбкой.
— Спасибо вам, милорд, что пришли мне на помощь. Не знаю, что бы было, если бы я осталась с ним одна.
Он кивнул.
— Кстати, об уединении. Нам лучше вернуться в залу, пока нас не хватились. Я пойду первым и пришлю к вам Кэтрин. Вы возвратитесь вместе с ней. Нельзя, чтобы заметили, что мы с вами были тут вдвоем.
Признаюсь, меня немного покоробило, что он старается держать меня на расстоянии. И в этот вечер он ни разу не пригласил меня танцевать.
Я подавила самолюбие и сказала:
— Вы танцевали с Кэтрин, лорд Уинтердейл. Но почему вы не хотите танцевать со мной?
— Я уже говорил вам, — раздраженно ответил он. — Все считают, что вы моя подопечная. Малейший намек на то, что между нами существуют романтические отношения, погубит вашу репутацию. Лучше всего нам держаться друг от друга подальше.
— Не понимаю, как один-единственный танец может погубить мою репутацию, — горячо возразила я.
— У вас полно кавалеров, мисс Ньюбери, вот с ними и танцуйте, — решительно отрезал он. — Вам не обязательно танцевать еще и со мной.
Остаток бала показался мне страшно скучным. Меня утешало только то, что мои постоянные поклонники — лорд Генри Слоан, лорд Борроу и мистер Джордж Стэнхоуп — были ко мне чрезвычайно внимательны. Их, видно, не отпугнуло знакомство с моей Анной. Наоборот, все без исключения принесли свои извинения — мол, они сожалеют, что так отреагировали на ее появление в Мэнсфилд-Хаусе. Они, дескать, были удивлены.
Полагаю, мне следовало радоваться, что Анна не уменьшила моих шансов найти себе мужа.
Но почему-то мне было совсем не радостно. Лорд Уинтердейл вопреки своему обыкновению отвез нас с бала домой. Затем, убедившись, что мы в безопасности, тотчас вернулся в экипаж и уехал. Вероятно, в «Брукс» — куда же еще?
Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась в том, что он пользуется дурной репутацией. А сегодняшняя встреча с лордом Маршем открыла мне, что лорд Уинтердейл на короткой ноге с одним из самых отъявленных великосветских негодяев во всей Англии.
Я уснула, и его светлость не замедлил мне присниться, что меня страшно разозлило. Лорд Уинтердейл ничего для меня не значит, твердила я себе, проснувшись наутро. Надо сосредоточить внимание на тех, кто мог бы жениться на мне и обеспечить Анне спокойную безмятежную жизнь.
Глава 12
На следующий день мы с Кэтрин отправились на концерт к герцогине Фэркасл. Кэтрин выглядела очаровательно — щеки разрумянились, глаза радостно блестели. И я подумала: слава Богу, что она посещает эти музыкальные собрания.
Конечно, было бы еще лучше, если бы на этих собраниях у Фэркаслов она познакомилась с каким-нибудь молодым джентльменом, но Кэтрин продолжала уверять меня, что там одни старики.
Фэркасл-Хаус находился на Беркли-сквер, и герцогиня превратила гостиные на верхнем этаже в музыкальный салон, приказав перенести туда фортепиано, клавесин и арфу. Из-за приезда Анны я еще не посетила ни одного концерта, поэтому, переступив порог комнаты, с любопытством огляделась вокруг.
Комната была обставлена просто, но исключительно элегантно. Стены выкрашены в бледно-лимонный цвет, на окнах — шелковые портьеры, чуть темнее по тону, чем стены. На полированном деревянном полу нет ковра, и три инструмента расставлены у стен перед тремя рядами позолоченных кресел. За креслами — камин с мраморной полкой, у противоположной стены — обитый зеленым шелком диван.
Лорд Генри вышел поприветствовать нас. За ним не спеша следовал еще один джентльмен. Когда он приблизился, я заметила, что у него такие же карие глаза, как и у лорда Генри, но выглядел он лет на десять старше.
— Мисс Ньюбери, — обратился ко мне лорд Генри, — позвольте представить вам моего брата лорда Ротерэма.
Я присела в реверансе перед незнакомым джентльменом. По его титулу я поняла, что он и есть наследник герцогства Фэркаслов.
— Счастлива познакомиться с вами, милорд, — сказала я.
Он учтиво поклонился и улыбнулся мне. Глядя в его глаза, окаймленные сетью тоненьких морщинок, я вдруг подумала, что ему, вероятно, пришлось недавно пережить какое-то горе.
— Нам очень приятно, что вы смогли присоединиться к нашему маленькому кружку, мисс Ньюбери, — промолвил он, — Мы много наслышаны о вас от леди Кэтрин.
Я взглянула на его темный костюм и, к своему удивлению, обнаружила, что он в трауре. Вот, наверное, почему я не видела его на балах и вечеринках, которые мы с Кэтрин посетили за последние несколько недель.
— Я рада присутствовать у вас на концерте, милорд, — тихо ответила я.
К счастью, леди Уинтердейл не поехала сегодня с нами а отправилась на чаепитие, на которое собирались посплетничать знатные вдовушки и где общих знакомых разбирали по косточкам. В отсутствие своей суровой матушки Кэтрин совершенно преобразилась. Она лучилась от счастья. После того, как арфистка закончила играть, к инструменту пригласили Кэтрин, и она со спокойным достоинством поднялась с кресла и прошествовала к фортепиано. Играла она как никогда выразительно, с чувством. Техника у нее всегда была великолепная, но при леди Уинтердейл она редко обнаруживала свой внутренний мир так, как делала это сейчас.
Но уже после окончания концерта, во время чая, который гости вкушали в соседней гостиной, мне открылась причина чудесной перемены, произошедшей с Кэтрин. Мы с ней сидели в креслах розового дерева у стены, когда она случайно взглянула в сторону и заметила лорда Ротерэма, который направлялся к нам, держа в руке блюдечко с пирожными.
Кэтрин просияла.
«Ага, — сказала я себе, — теперь понятно, откуда ветер дует».
Я вспомнила безразличные замечания Кэтрин о том, что единственные молодые люди, посещающие музыкальные собрания, — сыновья герцогини. Нескольку лорд Генри как-то упоминал мне о двух своих младших братьях, то я предположила, что в данном случае речь идет об одном из этих мальчиков, которым еще рано появляться на светских вечерах, но которые вполне могут слушать музыку у себя дома.
О своем старшем брате лорд Генри ничего мне не рассказывал.
Интересно, женат ли лорд Ротерэм? Если женат, тогда понятно, почему Кэтрин о нем умолчала.
Тем временем лорд Ротерэм подошел к нам совсем близко.
— Позвольте предложить вам пирожные. — С отменной учтивостью он протянул блюдечко Кэтрин. — Леди Кэтрин?
Кэтрин взяла себе порцию и посмотрела на лорда Ротерэма так, словно он предлагал ей весь мир.
Он обернулся ко мне:
— А вы, мисс Ньюбери?
— Благодарю вас, милорд. — Я взяла кусочек лимонного торта.
Мы еще немного поговорили втроем о музыке, и я не могла не заметить, как свободно чувствует себя Кэтрин в обществе молодого герцога. Еще раз окинув взглядом его темный костюм, я задумалась. Кроме него, никто в семье Фэркаслов не носил траура.
Лорд Генри вскоре присоединился к нам, и мне не составило труда потихоньку увести его в сторонку.
— Ваш брат в трауре? — спросила я, убедившись, что те двое уже не могут нас услышать.
Подвижное лицо лорда Генри внезапно посерьезнело.
— Да. Его жена умерла девять месяцев тому назад. Бедняжка!
— О, как это печально, — вздохнула я. — Она, должно быть, была очень молода.
— Ей было двадцать семь лет, — ответил лорд Генри. — Самое ужасное, что она долго страдала. И Эдвард тоже мучился, глядя на нее. Я рад, что матушке удалось убедить его приехать в Лондон. Ему необходимо сменить обстановку, хотя он не сможет посещать балы и вечера еще три месяца.
Неудивительно, что лорд Ротерэм так печален, подумала я. Теперь понятно, почему Кэтрин не упомянула мне о нем. Еще не прошло и года со дня смерти его жены — вряд ли его можно рассматривать как потенциального кавалера.
***
Вечером должен был состояться еженедельный бал в «Олмэксе». Но теперь в отличие от моего предыдущего визита в этот прославленный дом я готовилась к нему без всякого энтузиазма. Откровенно говоря, мне уже порядком прискучила эта охота за женихами. Я чувствовала странное беспокойство и раздражение, чего почти никогда не испытывала до приезда в Лондон.
Возможно, все дело в том, что в глубине души я так и осталась деревенской девочкой. Как только выйду замуж, непременно уеду в провинцию вместе с Анной, и тогда, надеюсь, ко мне возвратятся мои былые безмятежность и благодушие.
Но почему-то эта перспектива не очень меня радовала.
Лорд Уинтердейл не поехал с нами в «Олмэкс», и я танцевала со своими постоянными поклонниками, изо всех сил стараясь выглядеть веселой.
Правда, в тот вечер произошло одно знаменательное событие, которое несколько развеяло мою скуку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31