День был относительно теплый и безветренный. Дичи была в изобилии — ловчие гнали ее со всех сторон, а впереди уже раздавался рев трубы короля, трубившего «по-зрячему». Мы же втроем не спешили прорываться вперед, и я не раз и не два пускала стрелы то в тетерева, то в барсука или зайца, то просто в ворону.
А потом появился вепрь. Ума не приложу. Как этот огромный секач умудрился так долго скрываться, когда вокруг стоял такой гвалт. На мгновение мне даже показалось, что в чаще. Откуда он выскочил, мелькнули силуэты людей.
Так или иначе, это огромное черное чудовище перескочило нам дорогу и Стэфан, крикнув Эдгару следовать за ним, понесся за зверем в сторону от основной массы охотников.
Я запросто могла отстать от них и тогда у меня не осталось бы и последнего шанса побыть с тамплиером наедине. Но подо мной была Молния, которая повиновалась малейшему движению шенкелей и я, не раздумывая, пустила ее следом.
Это была бешеная скачка. Собак у нас не было и наша удача в гоне зависела только в том, чтобы не потерять зверя из виду. Но странное дело — два или три раза мне показалось, что за кустами мелькали силуэты невесть как попавших в эту часть леса ловчих, и они словно загоняли зверя все дальше в глухомань и низины. Заметили ли это мои спутники? Похоже, Эдгар что-то понял. Он даже стал окликать графа Стэфана. Куда там. Стэфан был весь в пылу гона. Несся, боясь потерять из поля зрения добычу. Он был заядлым охотником и, видимо, решил, что раз для короля уготовлен олень-одинец, то уж он-то уложит в ряд охотничьих трофеев тушу могучего вепря.
И тут случилось непредвиденное. Я замешкалась среди зарослей, приотстала, и внезапно откуда-то выскочили двое людей, пытаясь схватить Молнию под уздцы. В испуге я закричала — от крика незнакомцы бросились прочь. Я была взволнована и не сразу поняла, когда рядом оказался Эдгар, стал спрашивать, что случилось.
Все происходило удивительно быстро. Не успела я толком объяснить ему, как он вдруг перестал меня слушать, даже не взглянул в сторону исчезнувших за деревьями незнакомцев, а развернул коня и понесся прочь. Если я и опешила, то лишь на мгновение. Ибо уже поняла, что происходит. Со стороны, куда ускакал Стэфан долетали крики, лязг оружия.
Когда я следом за Эдгаром выскочила в болотистую низину, то увидела… Я даже растерялась, сильно натянула поводья, сдерживая Молнию.
Лошадь Стэфана барахталась в болотной жиже, пытаясь встать, а сам граф Мортэн, обнажив меч, отбивался от шестерых вооруженных бандитов.
Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — он долго не продержится. Я и так уже видела кровь у него на плече. И хоть Стэфан считался отменным воином, но против шестерых…
Ему на помощь пришел Эдгар. Налетел, тут же сразив одного из нападавших. Но развернуть коня не успел, когда кто-то из бандитов, изловчившись, длинным тесаком подрезал сухожилия на ногах его лошади. Мой тамплиер оказался на земле, придавленный рухнувшим животным.
Кажется я стала кричать.
А потом увидела, как подскочивший к нему разбойник занес меч, однако, не нанеся удара, вдруг стал заваливаться назвничь. В горле его торчал брошенный крестоносцем кинжал. В следующий миг Эдгар освободил придавленную лошадью ногу, вскочил, но прежде чем выхватить меч, метнул другой нож, и тот едва ли не по рукоять застрял в спине одного из наступавших на Стэфана.
Так вот для чего служили эти ножи. Метал он их просто мастерски. И глядя на него, я уже не кричала. Я была восхищена. Особенно, когда он так же молниеносно сразил броском ножа третьего из разбойников. Теперь их осталось двое против двоих. Двое бандитов против двоих воинов-профессионалов — уже можно было догадаться, чем окончится схватка.
Один из нападавших первым понял это и, бросив сотоварища, кинулся прочь. Тот лишь на миг замешкался и Стэфан так и резанул его — только хрястнуло, брызнула кровь. Эдгар же, подхватив какую-то корягу, метнул ее под ноги убегавшему. Тот споткнулся, упал в грязь.
В два счета я оказалась рядом и, спрыгнув с седла, обвила шею Эдгара.
— Я так испугалась, так испугалась…
всего мгновение я пребывала в тепле его объятий. Он тут же отстранился от меня и бросился к Стэфану.
— Не убивайте его, граф!
Стэфан уже стоял над поверженным противником, занося меч, но Эдгар удержал его руку.
— Разве вы не поняли, сэр, что это не простые бандиты? Вас заманили сюда. Это ловушка.
Стэфан молчал тяжело дыша, и Эдгару пришлось пояснить, что старый секач появился на их пути неспроста: его специально гнали в эту глушь, чтобы заманить графа Мортэна.
Тогда Стэфан приставил острие меча к горлу лежавшего бандита.
— Говори, кто тебя нанял, или умрешь!
Тот глядел на графа расширенными глазами, но не издавал ни звука.
Я тоже молчала. Мне стало страшно. Я узнала этого человека. Видела его как-то в покоях Роберта. И понимала, что грозит брату, если откроется его роль в попытке убить племянника короля.
Пленник молчал, догадываясь, что смерти ему так или иначе не избежать, но оставаясь верным своему господину.
— Что ж, — глухо произнес Стэфан, — помоги мне связать его, Эдгар. А в Фалезе мои палачи быстро развяжут ему язык.
С этим они справились быстро, благо веревки у охотников всегда при себе. Но обе их лошади были покалечены и пришлось их добить. Потом они взвалили пленника на Молнию, перекинув через круп лошади, связав его руки и ноги у нее под брюхом. Мою лошадь пугал запах крови, она дергалась и плясала на месте. Я даже помогала Эдгару со Стэфаном. Потом они на миг отошли, я воспользовалась моментом и сунула в руки пленнику свой маленький нож. И тут же пошла к мужчинам, чтобы быть с ними и чтобы они меня не заподозрили. Я даже услышала две последние фразы.
— … Я догадываюсь, — говорил Стэфан. А Эдгар сказал:
— Это еще надо доказать королю.
И они разом умолкли, заметив меня.
Я тут же затараторила, что не хотят ли они заставить меня проделать весь обратный путь пешком, поскольку решили воспользоваться моей лошадью?
— Конечно же нет, — улыбнулся Эдгар. — Вы сядете в седло, я поведу Молнию под уздцы, а граф пойдет следом и будет присматривать за пленником.
Слава Богу, Стэфан оказался не годным надзирателем. Да и местность шла по пересеченной местности, он все время отставал, да и ослаб от потери крови. Порой, когда он заметнее отставал, я даже начинала слегка пинать пленника, не понимая, отчего он мешкает. Я ведь сидела перед ним и чувствовала, как он тихонько возится, то вновь замирает, то снова начинает ерзать. Если бы в седле сидела не я, его действия весьма скоро можно было бы заметить. И все же он чего-то тянул. А я пока отвлекала Эдгара, разъясняла ему обратную дорогу. Я ведь хорошо знала здешние места.
Мы уже приближались к месту сбора остальных охотников и уже явственно различали голоса рогов, трубивших «отбой», когда я почувствовала толчок и поняла, что осталась на лошади одна. Позади послышался треск, топот ног и проклятия Стэфана. И тотчас Эдгар кинулся следом. Я видела, как он вновь метнул нож, но тот вонзился в ствол дерева, за который успел заскочить беглец. Эдгар по-прежнему преследовал его. Мы со Стэфаном остались одни. Какое-то время мы прислушивались к шуму погони, потом переглянулись. И Стэфан нахмурился.
— Как это ему удалось освободиться, Бэртрада?
Я пожала плечами, причем глядела прямо в серые глаза Стэфана, ничем не выдавая волнения.
— Возможно вы его просто плохо обыскали и у этого разбойника оказался остался припрятанный нож. — И добавила: — Но Эдгар-то его догонит.
Эдгар скоро вернулся. Один. Сумрачно глядя на Стэфана, развел руками.
— В его проворстве было его спасение. И он не упустил свой шанс.

* * *
Лишь через пару дней, когда толки о происшедшем уже поутихли, я сочла уместным переговорить с Робертом. И как же я кричала на него, даже топала ногами.
— Понимаешь ли ты, что чуть не лишился своего доброго имени, дурак! Ах, светлейший граф Глочестер, любимец Генриха Боклерка — и надо же, всего лишь подлый убийца. Я просто спасла твою шкуру. Но теперь и Стэфан и Мод что-то заподозрили и косятся на меня, как на предательницу.
Для меня это было тем более прискорбно, что потеряв связь с ними, я невольно отдалилась и от Эдгара. разумеется, он нанес мне визит после случившегося на охоте, мы даже сыграли с ним партию в шахматы, но, когда он сообщил. Что через неделю покидает двор, я не сумела найти подходящего предлога, чтобы удержать его. наверняка Стэфан и Мод поделились с ним подозрениями в отношении меня, и теперь в поведении эдгара, несмотря на его неизменную любезность, чувствовалась некая отчужденность. Где уж тут намекать, что хочу за него замуж.
Зато Глочестер выглядел виноватым.
— Но ведь ты сама понимаешь, Бэрт, у меня не было выхода. Стэфан слишком много знает и…
— Да ни черта я не понимаю!
Больше не было нужды притворяться. Слишком многим был обязан мне брат, и теперь пришла пора выложить все как на исповеди.
Я сидела на кресле, положив ноги на скамеечку у жаровни. В маленькой комнате было полутемно, света от угольев в жаровне маловато, а тусклый свет февральского дня еле сочился сквозь толстую слюду в оконце. И все же я видела, как Роберт смущен, то и дело нервно трет свой огромный подбородок. Но по мере того, как говорил, голос его креп, а челюсть независимо поднималась.
Оказывается все дело в нескончаемых ссорах дома Анжу с Генрихом Боклерком. Из-за этого Матильда словно входила в клан врагов короля Англии. И хотя она его единственный законный ребенок, но трон-то он ей оставит только, если она родит сына, что исходя из ее отношений с мужем, пока не слишком возможно. Поэтому в окружении короля многие подговаривают его изменить завещание в пользу старшего по мужской линии из наследников Завоевателя — Теобальда. И Генрих прислушивается к этим речам. Хотя, что на уме у короля никогда не ясно. Два года назад он заставил своих вассалов присягнуть Матильде, а теперь почти не упоминает об этом и ведет активную переписку с Теобальдом. Но Глочестер заинтересован, чтоб наследство перешло именно к Матильде. Если же король переделает завещание в пользу племянника — можно только догадываться какое возвышение ждет это ничтожество Стэфана. У его брата Теобальда уже есть и Блуаское графство, и графство Шампань, и Шартрские владения. Если он получит и Нормандию с Англией… Ведь Стэфан английский граф и большую часть времени проводит именно в Англии. При воцарении же Теобальда он вполне может рассчитывать, что старший брат сделает его наместником и полновластным господином в Англии, в то время, как Теобальд будет править на континенте. Но этого не мог допустить Глочестер. Он кровный брат Матильды и может возвыситься только при ней, в то время если наберет силу Блуаский клан — Теобальд, Стэфан и епископ Генри Винчестер — Роберт будет просто вассалом при них. А он хотел быть властителем. Он английский граф, и пока сестра будет в Анжу, сам рассчитывал править Англией от ее имени. Вот еслибы не Блуаский клан, который набирает такую силу.
И тогда Роберт решился подкупить Стэфана. Еще не известно, что предложит брату Теобальд, ведь поговаривают, что меж ними не самые добрые отношения. Он же, Глочестер, готов предложить графу Мортэну поделить власть в Англии, пока Матильда будет на континенте ссориться с мужем. И для этого Стэфану только надо было опорочить Теобальда, наговорить королю на старшего братца… Но все свелось к тому, что Стэфан решительно отверг предложение Глочестера и даже пригрозил сообщить Матильде, каковы планы на ее королевство коварного Роберта. Был ли после этого у Роберта выход? Ведь если Матильда перестанет доверять брату… И он решил постараться устранить графа Мортэна.
— Теперь-то я сознаю, что сделал глупость, — удрученно говорил Роберт. — Это могло обернуться для меня позором и изгнанием. Черт побери, все твердят, что я любимец короля, но мало кто знает, как сильно Генрих привязан к Стэфану. Да, я мог бы погубить себя. Но спасла меня именно ты, Бэрт. Мой человек обо всем поведал мне. Теперь он далеко. А ты… Я в неоплатном долгу перед тобой, сестричка.
Этих слов я и добивалась от него.
— Чтож, услуга за услугу. Я помогла тебе спасти честь, а ты за это обеспечишь мне мою судьбу.
И я прямо сказала, чтобы он помог мне выйти замуж за Эдгара Армстронга.
Поначалу я выслушивала его гневные речи, о том, что этот сакс мне не пара, что недостоин и коснуться женщины в которой течет кровь Завоевателя. Но когда он выговорился, я спокойно напомнила, что он мой должник.
Роберт устало махнул рукой.
— Что ты от меня хочешь?
Во-первых, чтобы он сблизился с Эдгаром и это даст ему повод начать восхвалять сакса перед королем. Далее я сказала о своем плане насчет Восточной Англии и вакантного там места шерифа. Стэфан добивается для него шерифского жезла, так пусть Эдгар получит его не от графа Мортэна, а от Глочестера. Так он сразу станет его человеком. Почву для возвышения Эдгара я и Стэфан уже подготовили и, если отец колеблется, то это до тех пор, пока Эдгар не снимет плащ храмовника. Король осторожен с ним и не желает возвышения тамплиеров в Англии через одного из них. Но он не может не отметить, что лучшей кандидатуры чем Эдгар не найти. И если Эдгар выйдет из Ордена… а это произойдет несомненно, если он обручится, то отец не будет раздумывать. Далее от места шерифа к титулу графа — один шаг. И я, как его законная супруга, стану графиней.
Я давно все это продумала. Конечно мне нравился Эдгар, но только в том случае, если при нем я стану не женой саксонского тана, а могущественной графиней. Я возвышу своего мужа, сделаю своим должником и этим смогу подчинить себе, стану его госпожой.
Кажется Роберт понимал меня. Его тоже устраивало иметь в Восточной Англии своего человека. Но вот как сделать, чтобы Эдгар просил моей руки? И тут я поведала Роберту свой план. В первый миг он возмутился, потом стал хохотать, но неожиданно стал серьезен.
— Сказать по чести, Бэрт, я бы не хотел, чтобы моя помолвка состоялась подобным образом. Для мужчины не очень радостно, когда его ловят для брака, словно зверя в силок.
Я прищурилась.
— Брак — это сделка, Роберт. А кто как не рыцари Храма разбираются в выгоде сделок? И этот сакс поймет — я его удача.
— Но уверена ли ты, что он тебя любит?
— Любит? При чем тут любовь? Люди женятся ради положения, ради богатого приданного, ради земель и чтобы укрепиться за счет родственных связей. А любовь… Право ты сейчас мыслишь, Роберт, как эти мечтатели трубадуры с юга. К тому же разве я недостаточно хороша, чтобы мужчина полюбил меня?
И я встала, подбоченясь и перебрасывая на грудь гриву своих роскошных волос.
Роберт улыбнулся.
— Да, ты красавица, Бэрт, клянусь честью. И я надеюсь, сакс поймет это. Ибо учти, чтобы ни говорили о выгоде брачных сделок, но именно любовь скрепляет семью, делает супругов духом и плотью единой. И то, что леди Мабель Глочестер не видит моего безобразного лица и счастливо улыбается, когда я возвращаюсь домой, наполняет мою душа теплом и благодатью.
Ха! Кто бы говорил. И это Глочестер, мой брат, который не один подол задрал, как у благородных дам, так и у простолюдинок. А его жена безвылазно сидит у себя в замке и тоскуя ждет его. Нет уж, упаси меня Бог от такой участи. Ну, разумеется, вслух я ничего не сказала. Мы еще обсудили кой-какие детали, и Роберт взялся исполнить задуманное.

* * *
Всю следующую неделю я избегала своего тамплиера. Это не составляло труда, так как большинство гостивших при дворе вельмож уже разъехались и старый замок Фалез погрузился в тишину великопостных дней. Городок внизу у текучих вод тоже притих.
Из своего окна я видела берег реки, куда то и дело причаливали баржи и где вечно стоял гвалт прачек. Наверное когда-то так же глядел в окно грозный герцог Роберт Дьявол, когда увидел на берегу прекрасную прачку Арлетту, и это изменило их жизнь. От их страсти на свет появился мой дед Вильгельм, принесший Нормандскому роду корону Англии.
Все эти романтические размышления были не по мне. Но я считала себя влюбленной и прощала своей душе минутные слабости.
Чувствовала ли я напряжение? Пожалуй, да. Я волновалась — как-то все произойдет? В том, что Роберт мне поможет, а Эдгар не сумеет уклониться, я не сомневалась. И все же сердце мое замирало. Решалась моя судьба. Если задуманное не выйдет, я надолго останусь опороченной. Но почему, собственно? Ведь сумел же отец замять дело с падением Матильды, хотя и по сей день ходят слухи о том, что король клятвенно обещал зятю Анжу положить к его ногам голову некоего крестоносца по имени Ги де Шампер. А насчет меня… Тут все можно обернуть куда тише. Но именно этого я и не желала. Мне нужен был скандал, огласка, сплетня. На это я и делала ставку.
Роберт сдержал свое обещание и сблизился с Эдгаром. Из своего окна я часто видела их вдвоем то на старой галерее замка, то гарцующими у реки на великолепных лошадях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11