— Ты все еще не спишь?— Да. — Джорджи не могла заглушить звучащие У нее в Ушах слова Мандевилла.«Никаких свидетелей, Бертран. Никаких свидетелей» Скоро они придут в порт, и тогда все пропало. Не , — оворя уж о том, что с каждой минутой Мандевилл все ближе и ближе подплывал к Лондону, а значит, и к осуществлению своих гнусных планов.— Если ты не поспишь, все кончится ужасной мигренью. И судя по кругам под глазами, ей уже самое время начаться. — Кит натянула одеяло на голову.Сестра была права. Только этого недоставало — приступа мигрени. И вряд ли на корабле можно было отыскать иву, которая могла облегчить ее страдания.Не было ничего хуже ее ужасной мигрени.Ужасная мигрень…Неожиданно тело Джорджи покрылось гусиной кожей.— Кит! Блестящая идея. Жестокий приступ мигрени. Ее сестра выглянула из-под серого шерстяного одеяла:— Ты собираешься устроить французам головную боль?— Что-то вроде этого, — ответила Джорджи и улеглась рядом с сестрой, шепча ей на ухо идею своего плана.Люк наверху открылся и впустил поток солнечного света, ослепившего Колина. Открытый глаз Колина моргнул, а вот второй, заплывший, продолжал болезненно пульсировать.У него раскалывалась голова, ребра болели, но он успокаивал себя тем, что ничего не сломано. Он поправится со временем — в том случае, если оно у него будет Вот только присутствие Мандевилла на корабле оставляло мало надежд для каждого из них.Но даже эти малоприятные мысли не отвлекли его от открытий Пимма, и всю ночь он думал о том, кем оказалась Джорджи.Теперь многое обретало смысл — почему она не призналась ему, кем была, ее авантюрный дух, но по-прежнему оставалось много вопросов. Почему она так боялась его? Почему постаралась избежать помолвки с лордом Харрисом? Очевидно, этот союз не был браком по любви, как уверял его поверенный.Возможно, Пимм знает что-то о лорде Харрисе. Но прежде чем Колин успел спросить его об этом лестница заскрипела и застонала, когда по ней начал спускаться стражник, ворча по поводу дурного запаха в трюме и того, что он пропускает свой завтрак.— Может, они наконец пришли накормить нас? — спросил Ливетт, поднимаясь с пола и подходя к Колину.— Можно только надеяться, — ответил тот, хотя сомневался, что Бертран будет тратить богатейшие запасы продовольствия на борту «Сибариса» на плененный экипаж.Если повезет, они получат по черпаку похлебки из зараженного долгоносиком зерна с «Галлии». Но чтобы обрести силы, он должен есть — он должен думать о безопасности Джорджи, Кит и Хлои, а также о своем беспокойном брате.Главное же — остановить Мандевилла. Затем он исполнит данное Бертрану обещание — устроить факел из «Галлии».Но как найти выход из создавшегося положения и осуществить задуманное?Стражник стоял у подножия лестницы, пока Бертран с трудом нес свое тучное тело на нижнюю палубу.— Это вряд ли завтрак, — пробормотал Ливетт, отворачиваясь от двери.Но в данный момент Колин не думал больше о своем пустом желудке. Его внимание привлекла третья персона, отважно спускающаяся по лестнице.Изящные лодыжки и аккуратные икры могли принадлежать только одному человеку.Джорджи.Его сердце бешено заколотилось при виде ее. Она была жива и здорова. Во всяком случае — пока.Когда она достигла последней ступеньки, Бертран протянул руку, и она приняла ее с улыбкой, которая могла растопить любое каменное сердце.— Благодарю вас, капитан, — пробормотала она. — ВЫ очень любезны. — Она позволила Бертрану задержать свою руку несколько дольше, чем это было необходимо, и, пока Колин наблюдал, как толстяк пускал слюни и не сводил с нее глаз, он поклялся потопить каждый корабль, который попадет под командование Бертрана.— Как же иначе, — запинаясь произнес старый идиот. — Все, что вы пожелаете, лишь бы видеть вас в хорошем настроении. — Какое-то время он продолжал нести околесицу, затем повернулся лицом к обитателям трюма: — Доктор? Где доктор?Колин вытянул руку, чтобы преградить путь Пимму.— Зачем он вам нужен? Бертран сощурил глаза.— Это не ваше дело, Данверс. Отойдите назад, или я позову того парня, чтобы он поработал над твоим трупом.Но Колин стоял на своем:— Что вы хотите от мистера Филлипса?Бертран начал было угрожать и сыпать ругательствами, но тут вмешалась Джорджи:— Мне нужна помощь мистера Филлипса.Что, черт побери, она придумала на этот раз? Безумная, своевольная Джорджи разрабатывает новый дикий план, и здравомыслящий Колин невольно почувствовал страх за их жизни. Джорджи ни перед чем не остановится, если у нее в голове зародился план.Он осмотрел ее с головы до ног:— На мой взгляд, вы великолепно выглядите.— Это не ваше дело, что беспокоит мадам, — заметил Бертран. Он повернулся к Брюну: — Выведи этого докторишку и смотри, чтобы он не нанес какого-нибудь вреда мадам Сент-Антуан.Бертран вновь склонился над рукой Джорджи.— Когда вы почувствуете себя лучше, может быть, вы снова сможете отобедать со мной.— С превеликим удовольствием, — промурлыкала она. Капитан вскарабкался вверх по лестнице, изо всех сил стараясь выглядеть галантным и грациозным, чему особенно мешало то, что его живот с трудом протиснулся сквозь люк.— Пожалуйста, капитан Данверс, — обратилась Джорджи к Колину. — Если вы позволите, чтобы доктор Филлипе уделил мне минуту внимания, уверяю вас, ваша любезность будет достойно вознаграждена. — Ее взгляд молил его поверить ей еще раз.Но какой у него оставался выбор, когда Брюн стоял рядом, готовый добавить ему еще несколько синяков и шишек. Колину не оставалось ничего иного, как отойти от двери.После того как Пимм выбрался из трюма и дверь снова заперли, Брюн поудобнее устроился возле стены.Джорджи переводила взгляд со звероподобного француза на Пимма и обратно.— Месье, не будете ли вы так любезны оставить меня наедине с доктором?Болван нахмурился.— Мне было приказано остаться.— Но мои проблемы со здоровьем — чисто женские, и я буду смущаться, рассказывая о них при постороннем мужчине.Женские проблемы? Колин мог бы предупредить Брюса, что перед ним — само олицетворение женской проблемы.Когда настойчивый стражник не сдвинулся с места, Джорджи добавила:— Так как консультация может занять достаточно много времени и поскольку мне не хотелось бы чтобы вы пропустили свой завтрак, я приказала служанке принести для вас поднос с едой.В ту же минуту Кит просунула голову сквозь решетку и помахала большим куском свежеиспеченного хлеба, словно пытаясь выманить крысу из ее убежища.Взгляд Брюна обратился от ломтя хлеба к Пимму, очевидно, оценивая, какую опасность может представлять этот пожилой человек.Когда даже предложение сытной еды не толкнуло страда вскарабкаться по лестнице вверх, Джорджи принялась изливать поток женских жалоб, красноречивый список которых был бы достаточен, чтобы любой мужчина поспешил как можно скорее сбежать, заткнув уши.Единственным утешением Колина было, что его экипаж мало или совсем не говорил по-французски. Это избавило их от узнавания истории болезни, которая сделала даже очень земного и невозмутимого мистера Пимма цвета сваренного рака.Когда она перешла к месячным, Брюн успел наслушаться достаточно, чтобы пренебречь приказаниями Бертрана. Пробормотав торопливое «Я сейчас вернусь», — он устремился вверх по лестнице.— О Боже, — выдохнула Джорджи. — Я думала, он никогда не уйдет. Я исчерпала весь запас существующих болезней.— Господи, мадам, — зашипел Пимм, — у вас совсем нет стыда? Умоляю вас, избавьте меня от подробностей ваших недомоганий, боюсь, я сам уже заболеваю.— Хороший же вы судовой врач, — заявила Джорджи. — Если вы действительно получили какое-то медицинское образование.— Никакого, что могло бы вам пригодиться, — вступил в разговор Колин. — Теперь выкладывайте. Вам нелегко было топать сюда. Что вы затеяли? Я не потерплю…— Капитан Данверс, пожалуйста, заткнитесь. — Джорджи взглянула на него. — Но если хотите знать, я здесь, чтобы спасти вас.Колин вскинул руки:— Вы? Спасти нас? — Итак, осуществлялись его наихудшие страхи. — Знаете ли вы, что большая часть экипажа поставила деньги на то, что вы — главная причина всей этой заварухи? Поэтому, пожалуйста, не делайте больше ничего, чтобы не усугубить наше и без того плачевное положение.Джорджи приблизилась к двери.— Вы что же, не изменили своего мнения? Я не шпионка. Я не французский агент.Колин не мог сдержаться. Он открыто засмеялся ее взрыву, ее горячему темпераменту, ее страстности. Черт, он любил эту невозможную женщину.Он любил ее. Осознание этого заставило его вздрогнуть. Вот уж поистине подходящее время убедиться в этом.— Я знаю. — Это все, что он мог сказать. Но даже это короткое признание удивило ее.— Что вы сказали?— Я сказал, что знаю: вы — не французская шпионка, мисс Аскот.Она отступила на шаг от двери. Он мог поклясться, что видел, как в голове у нее вертелась мысль, каким образом он узнал, кто она на самом деле. Но видимо, она быстро нашла правильный ответ: Рейф.— Да, Рейф. Очевидно, он украл не только поцелуи у вашей чувствительной сестры. — Он протянул руку сквозь отверстие разделяющей их решетки. — Джорджи, что бы вы ни задумали, не делайте этого. Спасайтесь сами. Спасайте Хлою.Она встретила его руку и осторожно коснулась кончиков пальцев, словно боялась более тесного контакта с ним.— Почему вы сохранили мои туфли?— Сейчас это не имеет значения.— Для меня — имеет, — прошептала она, сжимая его руку.Тепло ее пальцев проникло в него словно успокаивающий бальзам. Вот в чем была его сила, его решимость. Эта женщина была олицетворением их. Но он не мог позволить ей осуществить свой план, каков бы он ни был, он не допустит, чтобы она попала в очередную беду. Он уже причинил ей немало горя.— Джорджи, это не игра. Здесь не лондонский зал, где можно шутить и дурачиться. Помощи ждать неоткуда. Вы должны сделать все, чтобы спасти себя, вашу сестру и нашу дочь.Она выдернула руку, ее рот сложился в упрямую линию.— Я не могу сделать этого. Во всяком случае, сейчас.Черт бы побрал ее упрямство, подумал Колин, переплетя пальцами железные брусья решетки. Он потряс дверь, взломать которую потребовалась бы сила ста крепких мужчин. Но так как дверь выдержала его гнев, он заявил:— Как ваш опекун, я приказываю вам…— Мой опекун? Вот это да! — Она вызывающе подбоченилась. — За одно это я хотела бы посмотреть, как французы расправятся с вами. Пытаться выдать меня замуж за лорда Харриса. Лорда Харриса!Она произнесла это таким тоном, словно ни за что не желала связывать свою судьбу с этим человеком.— Мне сказали… — начал он в свое оправдание.— Вам сказали? — бушевала она, почти прижавшись к решетке. — А вы подумали о том, чтобы спросить меня?Колин отшатнулся и впервые за последний день был благодарен судьбе, что их разделяет железная решетка и крепкие замки удерживают ее от него. Тем более что у него действительно не было оправданий тому, как он пренебрег своими обязанностями.— Конечно, не подумали. Уж эти мне мужчины! — в отчаянии произнесла Джорджи. — Вы все скроены по одной мерке. — Она бросила на него хмурый взгляд. — Не понимаю, почему я пытаюсь вытащить вас из этого неприятного положения.Ну вот наконец он и увидел это. Тот же свет в ее глазах, который помнил с их ночи в Лондоне. Янтарный огонек, который, он знал, способен был разгореться в неистовый пожар.Несмотря на все его ошибки и промахи, она все еще испытывала чувства к нему.— Зачем вы пришли сюда? — спросил он, пытаясь найти подтверждение своим догадкам.— О, не глупите, — с жаром ответила Джорджи. — Если вы спрашиваете, значит, ничего не поняли. — Вновь в ее глазах вспыхнул огонь, и она выглядела так, словно готова была во всем признаться, но замолчала и отвернулась.Однако Колин понял все слишком хорошо, и это вызвало у него еще большие опасения за ее безопасность.Она повернулась к мистеру Пимму, который стоял все еще красный и негодующий от перечисления ее женских недомоганий.— Сэр, у вас есть еще тот порошок, что вы дали вдове в Волтурно? Тот, что помог ей уснуть.— Недостаточно, чтобы вылечить все ваши болезни, мадам, — покачал он головой.Она отмахнулась от его ответа:— Нет-нет. Не для меня. Для экипажа. Для французов.— Мадам, не вижу, на что могут жаловаться французы… — Затем он умолк.Чтобы она ни замыслила, Пимм, очевидно, понял ее, потому что в его глазах зажглась такая темная решимость, что Колин подумал, не предупредить ли Бертрана.Затем коварный агент начал качать головой.— Недостаточно для всего экипажа. А если снадобья недостаточно, это опасное дело.Джорджи глубоко вздохнула, ее рука сжала подбородок.— Хорошо, а как мне приготовить больше? На это Пимм заартачился:— Нет-нет, я не могу. Это семейный рецепт. Над святой душой моей матери я обещал никогда не разглашать его.Колин кашлянул.— Вы, старый обманщик, — обратился он к Пимму. — Мне достоверно известно, что ваша матушка жива и здорова и составила себе неплохое состояние, продавая это снадобье в Эдинбурге.Пимм раздраженно поджал губы, так как его уличили во лжи.— Рецепт очень сложный и тонкий. Если я разглашу многолетний семейный секрет…— Замолчите, — не выдержала Джорджи. — Однажды вы сказали, что если мне что-то понадобится, достаточно будет только попросить. Любое одолжение.— Я никогда…Джорджи нахмурила брови. Вздернутого подбородка и взгляда, который она бросила на Пимма, было достаточно, чтобы пригвоздить агента к месту.— Что я тогда имел в виду…— Ну! — Она продолжала не мигая и твердо смотреть на него.— Но, моя дорогая леди, то, что вы просите, невозможно, — начал Пимм, переминаясь с ноги на ногу. — Если моя матушка когда-нибудь узнает, что я раскрыл секрет ее заветного средства, я не могу поручиться за ваше благополучие.Джорджи закрыла глаза и, казалось, досчитала до десяти. Когда ее ресницы распахнулись, она протянула руку:— Рецепт.— У меня его нет в письменном виде. Слишком опасно доверять его бумаге. Потому что если он попадет не в те руки…— Сэр, достаточно уверток. Рецепт, или же я немедленно выбрасываю ваши драгоценные бумаги за борт.— Мои бумаги! — пронзительно воскликнул он. Затем его голос упал на несколько октав: — Они у вас?— Конечно, у меня. — Она топнула ногой. — Теперь справедливая сделка, сэр: ваша жизнь и бумаги за рецепт.Пимм выглядел так, словно находился между Сциллой и Харибдой.— Джорджи, немедленно избавьтесь от этих бумаг, — приказал Колин. — Если они поймают вас с ними…Джорджи отмахнулась:— Они в безопасности. Поверьте мне, никто не станет искать их там, где я их спрятала. — Она опять взглянула на Пимма: — Так как же?Он глубоко вздохнул.— Ваше слово, мадам, поклянитесь памятью своих родителей, что вы никогда не разгласите того, что я вам сообщу.Она кивнула и наклонилась вперед. Пимм сложил ладони рупором и принялся шептать ей на ухо. Через несколько минут тихого совещания они отступили друг от друга и обменялись рукопожатием.— Пропорции — очень точные, — предупредил ее Пимм. — И не переборщите, иначе это снадобье может взорваться.Колин застонал. Джорджи и взрывчатые вещества? Он мог уже сейчас готовиться к взрыву.— А если я добавлю его в бренди… — начала она.— Бренди? — Пимм покачал головой. — Оно сделает это средство менее действенным. И не могу гарантировать, каков будет эффект в смеси с алкоголем. Это может иметь губительные последствия.— Похоже, задаром пропадет хорошее бренди, — проворчал Ливетт.Колин прислонился лбом к решетке.— Джорджи, я хочу, чтобы вы хорошенько подумали.— Не могу. Не сейчас. — Она приблизила к нему лицо. — Прошлой ночью Мандевилл был на борту «Сибариса».— Да, знаю. Рейф сказал мне. Вот почему вы не должны делать это. Если он заподозрит вас в чем-то — хотя бы в чем-то! — вы не будете в безопасности.— Он уплыл поздно ночью.Колин облегченно вздохнул. С одним Бертраном в качестве наблюдателя у Джорджи оставался шанс остаться неразоблаченной. И все же находиться так близко от противника и не иметь возможности как следует разглядеть его — это глубоко уязвляло сердце Колина. Может быть, все еще оставалась какая-то надежда?— Вы знаете, куда он направился? Она кивнула:— В Лондон. — Их взгляды встретились. — Вы должны остановить его, Колин. Должны. И с каждой минутой, что вы остаетесь в этой камере, все больше шансов, что он одержит победу над нами. Видите, иного пути нет.Он знал, что она права. «Но, Боже, — подумал он, — яви свою милость, если она потерпит неудачу!»Джорджи с Кит потратили большую часть дня, чтобы собрать необходимые для смеси мистера Пимма составляющие. Она даже попросила Бертрана, чтобы с «Галлии» доставили недостающие ингредиенты, со смущенной улыбкой объяснив, что это поможет ей обрести нужную форму, чтобы принять его приглашение на обед.Когда Кит закончила размешивать составленную ими смесь, Джорджи понюхала сладко пахнущий напиток и вздохнула.— Думаешь, это сработает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32