Здесь выложена электронная книга Reckless - 1. Безрассудное сердце автора по имени Бейкер Мэдлин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Бейкер Мэдлин - Reckless - 1. Безрассудное сердце.
Размер архива с книгой Reckless - 1. Безрассудное сердце равняется 143.63 KB
Reckless - 1. Безрассудное сердце - Бейкер Мэдлин => скачать бесплатную электронную книгу
Reckless – 1
OCR: Lara; Spellcheck: Atisha
«Мадлин Бейкер «Безрассудное сердце»»: ОЛМА-Пресс; Москва; 1996
ISBN 5-87322-448-X
Аннотация
Они вместе играли детьми – индейский мальчик и Анна Кинкайд. Потом мальчика увезли и он вернулся красивым сильным юношей. Прелестная Анна не забыла своего маленького друга – но мужчина, сжавший ее в объятиях, вызвал у нее далеко не дружеские чувства…
Мэдлин Бейкер
Безрассудное сердце
ГЛАВА 1
1868–1871
Мне было девять лет, когда я в первый раз повстречалась с воином-шайеном, которого потом назовут Два Летящих Ястреба. Конечно, тогда в лесу он не был воином, а был просто мальчишкой, правда, старше меня на несколько лет, и так как он еще не заслужил своего гордого имени, то откликался на то, что дала ему при рождении мать – Тень.
В то жаркое воскресное утро я собирала на бережку цветы. Небо было голубое-голубое и такое чистое, без единого облачка, что на него даже больно было смотреть, а трава густая, зеленая и прохладная. Ходить по ней босиком было одно удовольствие. Птички на верхушках деревьев весело распевали незатейливые песенки, изредка прерываемые истошным воплем голубой сойки или карканьем вороны.
Изумрудно-зеленый кружевной папоротник и бледные цветы росли в изобилии на плодородной земле. Ярко-желтые бабочки перепархивали с одного цветка на другой. В воздухе стояло густое жужжание насекомых, звучавшее для меня райской музыкой летнего утра.
Я бежала по тропинке в моем любимом сосновом лесу и представляла себя королевой сказочного королевства. Толстая коричневая лягушка, квакавшая на берегу, была моим прекрасным заколдованным женихом, а енот, мывший в воде лапки, – злой ведьмой. Далекие горы со снежными вершинами – моим стеклянным дворцом, заполненным немыслимыми богатствами.
Что-то напевая себе под нос, я заходила все дальше в лес, утопая в пушистом ковре из сосновых иголок, устилавшем землю. Стоило мне повернуть голову, и я не могла удержаться, чтобы не побежать за одуванчиком или маргариткой, отчего оказалась гораздо дальше, чем собиралась поначалу.
Только когда передо мной оказался большой валун, перегораживавший тропинку, я поняла, куда забралась. Это был даже не валун, а обломок скалы, серый и очень похожий на мордочку кролика, когда тот прижимает уши. Сколько раз мне было говорено не ходить сюда! Позади Кроличьей Головы простиралось целое море желтой травы, местами с меня ростом. Где-то тут жили шайены, а еще дальше – сиу.
Я уже хотела было бежать домой, как мой взгляд привлек ослепительной красоты красный цветок, горевший, словно маяк в желтом море. Я таких цветов еще не видела. Задумчиво посмотрев на свой скромный букет, как мне показалось, просто требовавший от меня добавить к нему красное чудо, я решила, что не случится ничего страшного, если я сделаю еще несколько шагов. Ну, сколько нужно времени, чтобы сорвать цветок и вернуться на безопасное место за камнем? Я уже знала, что для счастья мне не хватает именно этого цветка. Мигом одолела несколько ярдов пустой земли между лесом и лугом и в мгновение ока, но очень аккуратно надломила зеленый стебель.
Со счастливой улыбкой я смотрела на свой похорошевший букет и даже огляделась, не видно ли где еще одного цветка. И тут я услыхала за спиной тихое конское ржанье.
Я обернулась с испугом и увидела прямо перед собой полуголого дикаря на гнедой кобыле с облезшей мордой. Тщательно подобранный букет выпал у меня из рук, а тем временем я вспомнила все, что только знала о жестоких краснокожих людях, которые снимали скальпы с еще живых охотников или обмазывали их медом и бросали на муравьиные кучи, а женщин и детей навсегда уносили прочь разрисованные воины.
Страшные картины того, как меня будут пытать и скальпировать, пронеслись в моей в голове, и у меня подогнулись колени, едва я представила себе папу, нашедшего в луже крови мое бездыханное тело. Ну зачем я сюда пришла? Ведь предупреждали же меня, и не раз, чтобы я играла возле дома. Почему, почему я не послушалась папочку?
Индеец смотрел на меня, словно на какую-то диковинку. Удивительно, что он не бросился на меня, даже не сделал ни одного угрожающего жеста, и я решила напоследок получше рассмотреть «дикого» индейца. Едва я подняла на него глаза, как сразу поняла, что он не может быть воином, и мне стало легко, как никогда в жизни.
– Ты меня испугал! – внезапно разозлившись, крикнула я. – С чего это ты решил кататься тут? За кем это ты шпионишь?
– Ни за кем я не шпионю, – с достоинством проговорил он на отличном английском языке. – Я охочусь на старого Пте.
Я понятия не имела, кто такой старый Пте, но решила не признаваться в своем невежестве, поэтому произнесла довольно-таки высокомерно:
– Нечего тебе охотиться на нашей земле.
– Это не твоя земля, – холодно заметил он и обвел коричневой рукой все пространство Медвежьей долины, включая наш дом тоже. – Это ты вторглась на чужую территорию.
– Ну нет! – гневно парировала я.
– Воины не спорят с маленькими девочками, – улыбнулся он.
– Ты не воин! – крикнула я, уязвленная его высокомерием и очевидным пренебрежительным отношением к девочкам. – Ты просто маленький мальчик!
Мальчик-то мальчик, да вот маленьким он явно не был. Даже тогда, Тень был высоким и отлично сложенным, а сильные длинные ноги и широкие плечи говорили о том, что в будущем мало найдется ему равных среди воинов. Длинные, иссиня-черные волосы рассыпались у него по плечам, не заплетенные в косички, потому что он еще не убил в бою ни одного врага. Черные глаза, как два осколка обсидиана, гневно засверкали, едва я посмела назвать его мальчиком.
Я тотчас раскаялась и, изобразив на лице любезную улыбку, спросила, не хочет ли он печенья.
– Печенья? – подозрительно переспросил он.
– Ну да! – сказала я и достала из кармана кулек. – Неужели непонятно? Ты не знаешь, что такое печенье?
Пораженная тем, что ему неведомы такие вкусные вещи, я протянула ему овсяное печенье, на которое мама была великая мастерица.
Тень взял его, словно это был самый страшный яд, и, обнюхав, как кошка, подозрительный кусок мяса, засунул целиком в рот.
– Вкусно, – признал он, прожевав и проглотив печенье. – А еще у тебя есть?
Мама всегда давала мне с собой не меньше дюжины, и Тень в одну секунду съел десять штук.
– Неужели твоя мама никогда ничего не печет? – сухо спросила я, с усмешкой наблюдая, как он облизывает пальцы.
– У меня нет мамы, – безразлично ответил он, на всякий случай сверкнув черными глазами, как бы я не принялась его жалеть.
Воцарилось неловкое молчание, потому что я никак не могла придумать ничего веселого для беседы, а с гор подул, о чем-то печально вздыхая и срывая листья с деревьев, ветер. Полегла желтая трава, словно уступая его силе. Прошло всего несколько минут, а тучи уже закрыли солнце, и только тут до меня дошло, что скоро станет темно и холодно. Мне же предстоял неблизкий путь домой.
– Мне пора, – объявила я, – а то папа сдерет с меня шкуру. Он не любит, когда я гуляю до темноты.
– Тебе далеко до дома, – сказал Тень.
Он словно знал, где я живу, чем очень меня удивил, однако мне надо было подумать о гораздо более серьезных вещах.
– Ладно… Пока, – бросила я на прощание и помчалась по тропинке к реке, совершенно забыв о своем букете.
Тропинка, по которой я шла днем, была самой короткой до дома, но в темноте лес пугал меня, поэтому я предпочла берег реки, хоть знала, что так мне ни за что не успеть вовремя, и уже предчувствовала тяжелую руку папы на своей попке.
Не успела я одолеть и нескольких ярдов, как услыхала за спиной стук копыт. Глянув через плечо, я увидала догонявшего меня индейца и испугалась. Значит, он все-таки решил меня убить!
Теперь я боялась по-настоящему и торопливо искала, где бы спрятаться, но было уже слишком поздно. В ужасе я стала молиться, а он искренне удивился и даже рассердился, когда легко подхватил меня с земли и усадил перед собой на лошадь.
– Мне бы не хотелось, чтобы с такой худой девочки содрали шкуру, – без тени улыбки проговорил он и пустил лошадь в галоп.
Мне было очень весело скакать по пыльной дороге, хотя ветер ледяными пальцами вцеплялся мне в волосы, и я просила индейца: «Быстрее! Быстрее!»
Мы делали крутой поворот, когда прямо перед нами тропинку пересек олень с белым хвостом. Тень с воинственным кличем, от которого у меня мурашки побежали по спине, что было силы натянул поводья, но мог бы этого и не делать, потому что его старой лошади было далеко до испуганного оленя. Грациозно поведя хвостом на прощанье, он исчез в кустах.
Через несколько минут, ссадив меня у парадной двери, Тень, не сказав ни слова, отправился в обратный путь.
В то время наш дом не представлял из себя ничего особенного. Строение с тремя комнатами посреди дюжины акров вспаханной земли. Однако построено оно было на совесть. Папа об этом позаботился. Рядом паслись четыре коровы, годовалый теленок и две упряжные лошади – Теннесси Уокер, принадлежавший папе, и моя старая кобыла Нелли. Свинья с поросятами, у которых были очень смешные хвостики, жила отдельно за домом. Шесть элитных несушек ковырялись в земле рядом с поленницей, выискивая червяков и между делом переговариваясь друг с дружкой.
Наш дом стоял на фоне невысокой гряды холмов, густо поросших травой. По обеим сторонам входной двери мы посадили два куста шиповника. На окне колыхалась белая занавеска. Я не сомневалась, что мой дом был самым красивым в мире!
Едва я рассказала, что домой меня привез индеец, как папа с мамой начали на меня кричать. Папа даже побелел от злости. Он вопил, что я сошла с ума, что совсем забыла об осторожности, что меня могли похитить, убить или даже хуже.
Я наивно спросила, что может быть хуже смерти, и тогда папа побагровел, пробормотал что-то непонятное и выбежал из дома.
Как ни странно, мама переживала меньше. Она, даже, в конце концов, улыбнулась, когда я ей рассказала, как Тень в мгновение ока проглотил десять из двенадцати печений и наверняка съел бы еще десять, если бы они у меня были.
– Знаешь, дорогая, я рада, что у тебя теперь есть друг, – сказала она, погладив меня по щеке, как только она умела.
И это сказало мне больше всех слов на свете.
А теперь я расскажу вам о моих родителях. Папа у меня был очень большой, не высокий, а по-настоящему большой, с руками, как бревна, и плечами шире амбарной двери. И, звали его, Сэмюэл Обидна Кинкайд, но мама называла его ласково Кудряшкой, потому что у него вились волосы. Наверное, если бы кто-нибудь еще позволил себе нечто подобное, он бы отдубасил смельчака палкой, а с мамой он прямо-таки весь сиял от счастья. У папы были длинные бачки, голубые глаза и рыжие усы. Ярко-ярко-рыжие! И характер у него был горячий под стать его усам. Правда, он никогда не злился долго.
А мама была настоящей красавицей. Нет, не милой или симпатичной, а воистину красавицей душой и телом. Ее кожа цвета слоновой кости не темнела даже под самым жгучим солнцем. Прелестные каштановые волосы она немилосердно стягивала в пучок на затылке. И таких теплых серых глаз, как у нее, не было ни у кого на свете. Даже звали ее красиво: Кэтрин Мэри Кинкайд. Я никогда не слышала, чтобы мама всерьез повысила голос или произнесла грубое слово. Если ангелы живут на земле, то моя мама была ангелом. Папа говорит, что когда я вырасту, то буду очень на нее похожа. Только волосы у меня рыжие.
Зато глаза в точности такого же цвета, как у нее, только совсем не такие сияющие. Один раз я спросила, почему у нее глаза сияют, а у меня нет, и она сказала, что это папина заслуга. А когда я уж совсем пристала с расспросами, она покраснела и посоветовала мне подождать, пока я подрасту, мол, тогда сама все пойму. И кожа у меня такая же, как у мамы, хотя летом она немножко темнеет.
Никогда в жизни не видела, чтобы мужчина и женщина так подходили друг другу и так сильно друг друга любили. Папа мне рассказал, что встретил маму в четверг, в пятницу ухаживал за ней, в субботу поцеловал и в воскресенье женился. Мама, правда, говорила, что все было не так быстро. Не совсем так быстро.
Через день я опять встретила маленького индейца. Взяв папину удочку, я села на Нелли и отправилась на речку. Мама сказала, что хотела бы пожарить на обед рыбки, и я, во что бы то ни стало, решила исполнить ее желание. Обычно ловлей рыбы занимался папа, однако на сей раз, он был очень занят. Сморщившись от отвращения, я насадила на крючок жирного красного червя и, забросив леску в воду, стала ждать. Прошел почти час, пока я бесславно топила червей, и мне это занятие порядком надоело, так что я чуть было не сдалась, как вдруг услыхала знакомый голос:
– Почему бы тебе не попытать счастья на другом берегу?
– Какая разница?
– Там рыба не сможет видеть твое отражение в воде.
– Мое отражение? А при чем тут мое отражение?
– Попробуй. Может, получится что-нибудь. Порядком разозлившись, я повела Нелли на другой берег, потом опять насадила червяка на крючок и забросила его в тихую сине-зеленую воду. Не прошло и минуты, как у меня начало клевать.
Вскрикнув от радости, я вытащила на берег довольно большую форель. Меньше чем за двадцать минут их было уже три.
Когда я принялась благодарить Тень, он лишь пожал плечами:
– Если хочешь удить рыбу, делай это правильно.
После этого мы виделись с ним чуть ли не каждый день. Иногда встречались на речке, но чаще он приходил к нам домой. Я старалась убедить себя, что он в восторге от моего общества, но, если честно, на самом деле он не устоял перед чарами моей мамы. Так как у него своей мамы не было, он привязался к моей. Иногда я ревновала, потому что она очень уж крутилась вокруг него. Она закармливала его печеньем, расхваливала его на все лады и дарила ему столько внимания, что он, как голодный котенок, жадно заглатывал все, что бы она ему ни говорила и чем бы ни кормила. И все же я была ему рада. В долине больше никто не жил и мне совсем не с кем было играть. Впрочем, Тень не признавал игр. Он считал их занятием для девчонок, глупым и бесполезным, и отказывался участвовать в том, что считал ниже своего достоинства, в сущности, практически во всем, интересном для меня.
Зато он учил меня распознавать следы на земле и искать дорогу домой по звездам. Еще он показал мне, как свежевать и разделывать оленя. Сначала шкуру надо было растянуть на земле, потом счистить с нее мясо и жир костью с ноги бизона, потом срезать все волосы, если только из нее не делали одежду, потому что с шерстью она была гораздо теплее. Потом мозги и печенка перемешивались с жиром и втирались в шкуру, и только после этого ее замачивали в воде. Счистив с нее все лишнее длинным каменным ножом, ее развешивали для просушки. Наконец, ее мяли и били по ней, пока она не становилась нежной, как бархат.
У меня весь этот процесс вызывал отвращение, но я молчала, чтобы не услышать насмешек Тени. И все-таки мне не удалось возвыситься в его глазах. Он навеки запрезирал меня, когда я великодушно отказалась в его пользу от сырого сердца молоденького бизона.
В преддверии зимы шайены уходили на юг, и в отсутствие моего друга я очень тосковала по нему, и никто не мог мне его заменить. Опять я была одна и большую часть времени проводила с книжкой возле камина, стараясь забыться в приключениях пиратов и невзгодах несчастных влюбленных.
Тень возвратился весной с подарками для всех нас. Папе он принес охотничий нож, маме – затейливо сплетенное индейское одеяло, а мне – черно-желтую бисерную ленту на голову. В тот год он учил меня высокому искусству узнавать звериные следы, а также отличать мокасины шайенов от мокасин сиу. Он даже начал разговаривать со мной на своем языке и показывать некоторые знаки, с помощью которых воины из разных племен общались друг с другом.
Он рассказал мне, что волки метят границы своих владений мочой, и очень удивил меня, заявив, что, если воин помочится у входа в пещеру, ни один волк не посмеет войти в нее.
Конечно, Тень тоже кое-чему учился. Он уже не так по-книжному говорил, к тому же в его словаре появились американизмы. Несколько ругательств он перенял от папы. Однако его настоящей учительницей была мама. Я до сих пор помню, как она расстроилась, когда Тень остался с нами обедать и принялся есть картофельное пюре руками! Тогда она настояла, чтобы он обучился приличным манерам белых американцев. А стоило ей узнать, что он не умеет ни читать, ни писать, как она мгновенно вытащила на свет тетради, ручки и мой старый заслуженный учебник.
Тень оказался на редкость смышленым и быстро научился читать и писать. Больше всего он полюбил чтение и не пропускал ничего: от баночных этикеток до старых газет, моих книжек и даже томика Шекспира, в котором никто из нас ничего не понимал, не говоря уж о маминых кулинарных рецептах и папиных каталогах. Его любимой книгой стала Библия, и он дважды одолел ее от начала до конца!
– Белый человек никого и ничего не уважает, – сказал он как-то вечером, прочитав двадцать седьмую главу книги Матфея, в которой рассказывалось о распятии на кресте Иисуса.
Reckless - 1. Безрассудное сердце - Бейкер Мэдлин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Reckless - 1. Безрассудное сердце автора Бейкер Мэдлин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Reckless - 1. Безрассудное сердце у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Reckless - 1. Безрассудное сердце своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Бейкер Мэдлин - Reckless - 1. Безрассудное сердце.
Если после завершения чтения книги Reckless - 1. Безрассудное сердце вы захотите почитать и другие книги Бейкер Мэдлин, тогда зайдите на страницу писателя Бейкер Мэдлин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Reckless - 1. Безрассудное сердце, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Бейкер Мэдлин, написавшего книгу Reckless - 1. Безрассудное сердце, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Reckless - 1. Безрассудное сердце; Бейкер Мэдлин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн