После этого все пошло отлично. Он провожал ее домой, завороженный ее шармом, элегантностью и немного надменным наклоном головы.Последующие месяцы были заняты поездками в карете, танцами и пикниками. Он был счастлив и уверен в ее любви. Затем она передумала и сменила свою голубую мечту.— Извини, Мэттью, — сказала Клэр с мягким южным акцентом, — я решила выйти замуж за Росса.Кто мог ее винить? Росс Килкенни был богатым молодым человеком, манерным, хорошо воспитанным, красивым, как дьявол.Мэтт не оспаривал решения Клэр. Он был не из тех, кто упрашивает и околачивается там, где он никому не нужен. У него никого не было в Техасе, и не было причины оставаться там. На следующий день он уволился с ранчо Досона, упаковал свои жалкие пожитки, надеясь на свою лошадь, и ускакал прочь не оглядываясь. У него была хорошая лошадь, деньги, и это было все, что ему было нужно, что ему вообще когда-либо было нужно. Он пропивал и проигрывал в азартные игры свои денежки, переезжая из одного коровьего города в другой, проклиная всех женщин вообще и одну черноволосую красавицу в особенности.Он заливал свои страдания в Аризоне, которая была не больше почтовой марки, и однажды так напился, что потерял рассудок. Когда он очнулся, то оказался в суде, обвиненный в убийстве.Мэтт Дрего печально покачал головой. Он всегда был очень вспыльчивым и хорошо держал в руке оружие, но никогда никого хладнокровно не убивал, даже во время войны.Он поднял голову и посмотрел вдаль. Облако пыли все еще было там, и он увидел силуэт лошади.Мэтт нахмурился, его мысли перенеслись в прошлое. Как назло, человек, в убийстве которого он был обвинен, был единственным сыном местного шерифа. На суде три человека заняли места свидетелей и клятвенно дали показания, что Мэтт Дрего напугал молодого Билли Хендерсона, оскорбляя его. И когда Билли не решился выстрелить, человек, известный как Дрего, хладнокровно в него выстрелил.Мэтт думал, что его повесят, но шериф Хендерсон отстранил судью и потребовал, чтобы Дрего приговорили к пожизненному заключению. Виселица будет слишком легким наказанием, сказал шериф. Он хотел, чтобы человек, который убил его сына, страдал очень долго.Мэтт сделал глубокий вздох. Как он мог убить человека, мальчика, и не помнил об этом? Как он мог так напиться? Проклятье!Он посмотрел на четырех заключенных, которые были вместе с ним в вагоне. Заключенный слева был совсем ребенком, не более семнадцати или восемнадцати лет. Он был осужден за ограбление банка в Солт Крик. Двое напротив Мэтта — родные братья. Они были последними выживающими членами Бельмонтской группы вербовщиков. Сборище пользующихся дурной славой людей, которые терроризировали поезда и почтовые кареты по всему юго-западу. Последний поезд, который они ограбили, вез вооруженных полицейских, а не испуганных пассажиров.Мэтт перевел взгляд на человека, сидящего справа. Он казался старым разбойником. Он никогда не разговаривал, просто сидел, схватившись за голову, с мрачным выражением на загорелом лице. Охранники называли его Грэмпсом и смеялись над ним за то, что он был самым старым жуликом, какого они вообще когда-либо встречали.Мэтт устало покачал головой. Они уже шесть дней в пути, и каждый день кажется длиннее предыдущего. Телега подпрыгивала и тряслась по неровной поверхности, поднимая облака сухой желтой пыли, которая раздражала глаза и засоряла горло. Кандалы на его руках и ногах позвякивали, и этот звук показался ему зловещим смехом. Его терпение лопнуло. Когда один из Бельмонтских братьев случайно толкнул его, он набросился на него и ударил кулаком в лицо. Только вмешательство заключенного по кличке Грэмпс сдержало Мэтта, и он не избил Джорджа Бельмонта до полусмерти. После этого остальные заключенные держались как можно дальше от Мэтта.Он чувствовал себя так, будто сходит с ума. Гордость его была уязвлена. Охранники относились к ним, как к дерьму. Становилось все хуже. Через четыре дня двери Юмской тюрьмы захлопнутся за ним. Ему никогда не нравилось небольшое пространство. Как он сможет провести остаток жизни в тюремной камере за железной решеткой? Проклятье! Он состарится и умрет здесь. Его единственной надеждой была возможность досрочного освобождения. В самом деле, это была слабая надежда.Реабилитация не была целью Юмы. Главной заботой было предотвратить побег и нарушение порядка. Охранники были жестокими и извращенными. За последние несколько лет было много попыток побегов, поэтому использовалось оружие гатлингс, чтобы отбить всякую охоту у заключенных находиться за пределами тюрьмы. Юма была самым страшным и ненавистным местом. Много людей погибло за этими мрачными серыми стенами, не выжив в холодные зимы и изнемогая от зноя летом, не выдержав непосильной работы, побоев, ужасной пищи, грязной воды.В сумерках телега остановилась около утеса. Мэтт мечтал выйти из повозки и размять мышцы, которые болели от долгого сидения на жесткой деревянной скамейке. Он выругался про себя, когда охранник отнимал у них сладостные минуты, медленно отпирая дверь. Выползая из телеги, Мэтт толкнул одного из охранников, который при этом пролил напиток.— Ты, неуклюжий осел! — заорал охранник, ударив Мэтта кулаком в лицо. — Какого черта ты не смотришь перед собой?Мэтт подавил ругательства, которые вертелись у него на языке, зная, что бы он ни сказал, это принесет ему только вред.Через несколько минут один из заместителей шерифа позволил заключенным немного отдохнуть. Мэтт нахмурился, раздраженный тем, что полицейский постоянно держал оружие, направленное на него.Через тридцать минут заключенные сели поесть. Пища состояла из красных бобов, жирного бекона и жесткого печенья. Когда ужин закончился, их привязали к телеге на ночь.Мэтт лег на спину, положив голову на руки и глядя на звезды, которые сияли над головой, словно миллионы крохотных огоньков. В течение четырех последующих дней, пока они не достигли Юмы, он грустно размышлял обо всем и с ужасом содрогнулся, когда представил себя запертым за железной решеткой на всю оставшуюся жизнь. Неужели он никогда больше не прокатится по степи с ветерком, не насладится вкусом хорошего виски, не почувствует удовольствия с испорченной женщиной?С трудом он прогнал мрачные мысли и стал пристально смотреть в темноту, размышляя о том, где остановился на ночь таинственный наездник.На следующее утро Лэйси проснулась рано. Она спала ночью плохо, боясь, что снова проспит и телега уедет. Они сейчас ехали по глубоким ущельям, и она вынуждена была держаться ближе к телеге, чтобы не потерять ее из виду.Поднявшись, она натянула ботинки и оседлала Синдер. «На лошади тоже начала сказываться долгая скачка», — подумала Лэйси, нежно поглаживая гладкую черную шею. Синдер привыкла к коротким, спокойным походам, а не к долгим, трудным переходам по дикой местности.Только Лэйси хотела взобраться в седло, как в тихом утреннем воздухе раздался дикий крик. У нее кровь застыла в жилах, когда она увидела дюжину разрисованных индейцев, толпящихся вокруг тюремной повозки.Заключенным позволили вытянуть ноги и отдохнуть. Сейчас они заползли под повозку, потому что охранники и заместители шерифа стреляли в визжащих индейцев. «Их крики похожи больше на крики животных», — подумала Лэйси. Она закрыла руками уши, чувствуя, как по спине побежали мурашки.Она затаила дыхание. Драка происходила всего в сорока ярдах от нее. Открыв рот от изумления, она увидела, как один из охранников упал на землю с торчащей в спине стрелой. Боясь пошевелиться, Лэйси съежилась за грудой валунов, которые укрыли ее от чужих глаз. Она закрывала рукой морду Синдер, чтобы та не заржала.Казалось, время остановилось. Лэйси наблюдала ужасную картину жизни и смерти, происходившую перед ее глазами. Двое индейцев были ранены, а третий лежал неподвижно. Трое оставшихся охранников спланировали хорошую битву. Индейцы численно превосходили их. Один за другим охранники были сражены, и лишь заключенные остались живы, сжавшись под телегой.Вдруг один из осужденных выкатился из-под повозки, схватил ружье, лежащее на земле, и начал стрелять в индейцев. Это был смелый, но глупый поступок. Двое воинов окружили его, и заключенный упал, сраженный пулей.Трое остальных запаниковали. Выкарабкавшись из-под телеги, они вслепую бросились через пустыню, спотыкаясь из-за цепей, затрудняющих движение. С дикими криками индейцы бросились в погоню, быстро схватили заключенных и убили всех троих.Индейцы вернулись к повозке. Отец Лэйси был там, и она наблюдала в ужасе, как Ройс Монтана выполз из укромного места и встал перед индейцами. Один из воинов натянул тетиву лука и прицелился. Лэйси наблюдала это с глазами, полными слез, и ждала, когда он убьет отца. Время, казалось, остановилось, и она улавливала каждую деталь. Она увидела черную краску, размазанную на нижней части лица воина, огромные перья в его длинных черных волосах, издевательскую усмешку на смуглом лице. Стрела была окрашена в черную и красную полоску. «Символ смерти и крови», — уныло подумала Лэйси и перевела взгляд на отца. Он был бледен, его руки, связанные цепями, были крепко зажаты, кулаки побелели. Но голова была высоко поднята, и Лэйси почувствовала, как волна гордости охватила ее. Она знала, что он, должно быть, очень боялся, что его сердце сильно билось от страха, но он не подавал виду. Ни один мускул не дрогнул на его лице.Остальные воины ждали, их глаза сверкали от предвкушения, ожидания, когда их товарищи отнимут у старика жизнь.Ройс Монтана не дрогнул, хотя был испуган, как никогда в жизни. «Все равно, если умирать, — подумал он, — то лучше умереть вот так, на открытом воздухе под сияющим летним солнцем, чем медленно загибаться взаперти за железной решеткой в Юмской тюрьме». С поднятой головой он пристально глядел воину в глаза. И вдруг, непонятно почему, воин опустил свой лук. Он сказал пару слов молодому индейцу, и тот грациозно спрыгнул со своего пони и подошел к белому человеку.Ройс Монтана молча ждал, волосы у него на голове встали дыбом, когда индеец подошел и стал перед ним. Слегка кивнув, молодой индеец набросил на шею Ройса веревку, сел на своего пони и поскакал прочь. Ройс Монтана побежал за ним, позвякивая железными кандалами.Остальные индейцы не беспокоились о мертвом белом человеке. Они схватили четырех лошадей, которые тащили телегу, а также оседланных лошадей охранников, собрали оружие и снаряжение и удалились, привязав мертвого воина лицом вниз к спине его лошади.Боясь, что ее обнаружат, Лэйси сдерживала дыхание, пока воины не исчезли из виду. Только тогда она почувствовала, что может снова дышать. Растерянно она погладила шею Синдер. Что теперь делать? Ее отец жив, но он в большой опасности. Должна ли она рисковать, следуя за ним? Но как она могла ничего не делать? Может быть, существует какой-то способ помочь ему бежать. «Надежды нет, — подумала она горестно, — но я должна попытаться». Она горько усмехнулась. Что можно сделать против дюжины вооруженных воинов? И все же она должна попытаться освободить отца. Она не может здесь оставаться долго и не может уехать и оставить отца в руках этих дикарей, не узнав, что с ним случилось.Приняв решение, Лэйси вскочила в седло и поскакала за повозкой. Возможно, она сможет найти немного пищи и воды, чтобы пополнить истощившиеся запасы.Она с трудом сглотнула, подгоняя Синдер к телеге. Она никогда еще не была так близка к смерти, никогда не видела, как кто-то гибнет, и не видела столько крови. Стервятники уже собирались, почуяв запах крови и смерти. Синдер стала на дыбы, ее ноздри расширились, глаза завращались, когда они приблизились к телеге.«Как быстро могла угаснуть жизнь, — печально подумала Лэйси. — Всего лишь мгновение назад эти люди были живы, а сейчас мертвы».Лэйси вздрогнула, продукты, которые она надеялась найти, потеряли важность на фоне этой кровавой бойни. Лучше ехать голодной, чем задерживаться здесь дольше.Собираясь отправиться, она услышала тихий стон и насторожилась. Может, ей показалось? Она посмотрела на тела, лежащие на земле, и быстро оглянулась. Все они были мертвы, и она почувствовала, как забилось ее сердце. Она не верила в духов, но вдруг очень испугалась. Затем она снова услышала стон, приглушенный крик боли. Милостивый бог, кто-то жив! Она подогнала Синдер ближе к повозке, переводя взгляд от одного тела к другому. «Может быть, это один из охранников, — подумала она с надеждой, — или один из заключенных?» Спрыгнув с лошади, она осторожно приблизилась, ее сердце ушло в пятки. А что, если это один из осужденных? Он мог оказаться убийцей, насильником, кем угодно.Человек лежал на спине. Лэйси увидела, что это был тот человек, который атаковал индейцев. Его глаза, темные, как полночное небо, были открыты и затуманены болью. Он взглянул на нее, открыл рот, чтобы сказать что-то, и потерял сознание.Лэйси долго смотрела на него. Что делать? Если она поможет ему, то, вероятно, потеряет шанс найти отца. С другой стороны, она не могла просто уехать и оставить человека умирать в пустыне.Со вздохом Лэйси присела на корточки рядом с раненым. Расстегнув его рубашку, она увидела множество ран. Одна рана на левом плече сильно кровоточила. Поднять его стоило больших трудов, но она немного успокоилась, увидев, что пуля прошла сквозь плечо. Вторая рана была тоже на левой руке, чуть выше локтя. Пуля попала в мышцу.Осторожно опустив человека на землю, Лэйси обыскала весь лагерь, пока не нашла острый нож, бутылку ржаного виски и чистую майку, которую порвала на длинные полоски для повязок. Затем, опустившись на колени рядом с человеком, находившимся без сознания, она намочила повязку виски и стала промывать его раны.Человек застонал и стал метаться, когда жгучая жидкость попала на открытую рану. Локтем он ударил Лэйси в живот, она резко вскрикнула. С решительным выражением лица она прислонила раненого к дереву, пока он не успокоился. Затем, стиснув зубы, она быстро перевязала рану так крепко, чтобы остановить кровотечение.Лэйси осмотрела рану выше локтя, затем с гримасой на лице стала искать пулю. К счастью, пуля сидела не слишком глубоко, и через несколько мгновений девушка вытащила ее. Сначала Лэйси прижгла мелкую рану. Раненый громко стонал.Лэйси вздохнула с облегчением, перевязав рану полоской ткани. Слава богу, все сделано. Теперь осталось только ждать.Чтобы скоротать время, она порылась в тюках, сваленных на повозке. Ее старания были вознаграждены. Она нашла мешок кофе, кусок бекона, несколько кексов, пару красных яблок, несколько банок персиков, большой запас красной фасоли, буханку черного хлеба и дюжину яиц.Желудок Лэйси урчал от голода, напоминая, что она ничего не ела с прошлой ночи. Она быстро слезла с телеги, разожгла костер и поджарила немного бекона, запив двумя чашками кофе с консервированным молоком и сахаром.Почувствовав себя намного лучше, она собрала несколько одеял и накрыла мертвых. Затем, склонив голову, прошептала молитву, благодаря Бога, что ее отец жив.Глубокий стон прервал молитвы Лэйси. Она посмотрела через плечо и увидела, что раненый смотрит на нее. Лэйси заколебалась, прежде чем подойти к нему, она боялась приближаться слишком близко. Он был преступником несмотря ни на что, и она не была уверена, что он не причинит ей вреда. В любом случае, осторожность не помешает. Никто не знает, в каком ужасном преступлении его обвиняют, какой грязный поступок он совершил.Мэтт Дрего моргнул несколько раз, не веря своим глазам. Вероятно, молодая женщина, стоящая над ним, была лишь плодом его воображения. Даже в мальчишеской одежде ее ладная фигурка, мягкие изгибы тела были хорошо видны. Волосы, зачесанные назад, были красновато-коричневого цвета. Глаза, широко посаженные, с пушистыми ресницами, были цвета шоколада. На ее щеках и переносице кое-где были веснушки, на подбородке ямочка, притягивающая взгляд.— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лэйси.— Отвратительно.Мэтт Дрего взглянул на повязки на руке и плече.— Благодарю за оказанную помощь.— Не за что, — пробормотала Лэйси, смущенная его пристальным взглядом. Раньше она была слишком занята обработкой ран, чтобы обратить внимание на его внешний вид. Но сейчас она заметила, что он очень симпатичный.С некоторым смущением Лэйси осознала, что тоже рассматривает его.— Ты хочешь есть? — спросила она, отводя взгляд от его лица.— Нет.— Но ты должен что-нибудь съесть, — настаивала Лэйси. — Ты потерял много крови.Мэтт кивнул. Он не был голоден, но девушка права. Нужно подкрепиться. Он чувствовал себя слабым и беспомощным, как новорожденный волчонок. Кроме того, его левая рука так болела, словно все огни ада горели внутри ярким пламенем.Прилагая усилия, чтобы не стонать, он наблюдал за девушкой. Она начала жарить кусок бекона и яйца. Это было красивое маленькое создание, и его глаза затуманились от провоцирующего запаха ее груди и формы ее ног, когда она присела к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28