– Какую? Да разве ж это девушка?!
– А кто? – озадачилась Кира, однако Мыкола, похоже, оценил ситуацию мгновенно.
– Та-ак… – протянул он. – Еще и поведение в быту, значит, хромает… Ну что ж, покуда поглядим все же на ваш паспорт! – И он приоткрыл дверь перед Кирой, которая вместе со своим поведением послушно заковыляла вперед, сопровождаемая бабы-Нонниным комментарием:
– Срамница известная…
Кира решила, что это ей послышалось.
В просторной горнице, которую они с Алкой снимали на двоих, Кира плюхнулась на стул совершенно без сил и, вытянув ноги, будто в тумане глядела, как Мыкола сноровисто потрошит ее сумочку. Баба Нонна стояла здесь же, сложив руки под обширным холмом груди, и с каким-то мстительно-кровожадным выражением провожала взглядом каждую мелочь, падающую на стол. Когда Мыкола вывернул наизнанку косметичку, глаза бабы Нонны хищно сверкнули, однако между двойными шелковыми стенками нащупано ничего не было – и взор хозяйки погас.
Однако вспышка сия навела Киру на некоторые размышления. Словно невзначай скользнув взглядом к потолку (может, взгляд вовсе к небу обратился в знак того, что она призывает силы небесные в свидетели своих страданий!), она попыталась определить, не вздумала ли баба Нонна вытереть пыль с люстры. Показалось Кире, что вчера на плафоне вызывающе реяла длинная паутинка, а теперь ее вроде бы нет…
«Исключено, – подумала Кира. – Если отродясь никто ни о чем не догадывался – и она не догадается. Вон каким взглядом косметичку ела – небось думает, я все деньги при себе ношу!»
Жадная баба Нонна… жадная, увы! И, как только что выяснилось, злобная. Ее взгляды готовы были царапать Киру до крови, а громкие вздохи – обжечь, подобно выхлопам раскаленного пара! Однако что это ее так разбирает? Еще утром, когда Алка давала ей аванс за неделю, была – ну просто мать родная. А сейчас собственноручно готова скрутить Киру канатами. Неужто до бабы Нонны уже дошел слух о преступлениях Москвиной К.К., 1968 г р.? Эта дурацкая листовка небось там год висит, на нее никто и внимания не обращал, кто их вообще читает, эти милицейские благоглупости?..
«Матушка Пресвятая Богородица! – вдруг в ужасе спохватилась Кира. – Что же это я несу? Как это – год висит?!»
Не могла листовка висеть год. В таком случае приходилось признать, что где-то на земле действительно существует Кирин двойник, который и напорол в своей жизни весь этот многосерийный триллер. Или еще можно было нафантазировать, что сама Кира ведет двойную жизнь. Как мистер Джекил и мистер Хайд. Как оборотень, как Золушка, как Иванушка-дурачок, в конце концов… Глупости! Какие глупости!
Нет, все-таки всегда надо доверяться первой мысли. А первая мысль была такая: все это – розыгрыш! Кто-то неведомый (ну, он, наверное, гордится собой, придурок!), проявив такое же придурочное чувство юмора, взял Кирин паспорт, перекатал на увеличивающем ксероксе фото, набрал на компьютере идиотский текст, призвав на помощь все самые плохие детективы, потом совместил текст и фото… Это не трудно. Куда сложнее проделать операцию по вывешиванию объявления. Но и это выполнимо. И вот – результат!
«Ох, попадись мне этот весельчак! – со сладкой тоской возмечтала Кира. – Я бы ему… ей…»
Ей! Ну конечно же – ей! Что тут голову ломать? Кто, кроме Алки, может взять ее паспорт и проделать этакую глупую смешилку-страшилку? Чувство юмора у Вихновской как раз такое… подходящее. Вот она бы, между прочим, отлично прижилась в Америке. Все по Задорнову! Объявление: «Выходя из самолета, убедитесь в наличии трапа!» – ее рассмешить не способно, однако 1 апреля она с наслаждением выписывает сотрудникам лаборатории командировки по области, в самые медвежьи углы, – а потом удивляется, что не слышно счастливого смеха. Точно, Алка! Потому и была назначена Кире встреча возле этого злополучного стенда! На этот раз подружка явно не собиралась опаздывать. Она, конечно, намеревалась вывалиться из джипа вместе со своим свежим кавалером (при виде которого Кире предстояло упасть) и для начала показать ему это объявление… Тут, пожалуй, упала бы не только Кира! А что было бы потом – Алке не важно. Она никогда не заботилась о том, сколь далеко разлетятся осколки взрываемых ею шутих!
Ну, пусть Алка только появится…
Кира очнулась от раздумий и обнаружила, что Мыкола уже обследовал весь ее багаж. Вещи кучей громоздились на диване, и баба Нонна, от роли понятой перешедшая к роли добровольной помощницы следствия, хваталась то за одно, то за другое платье, выворачивала карманы и азартно бормотала:
– Может, туточки?..
Кира выхватила у бабы Нонны юбку-распашонку, у Мыколы – «Космополитен», который тот изучал с пристальным, неослабным вниманием, и яростно воскликнула:
– Да что это такое, в конце концов?! По какому праву?..
– По праву нарушения правил паспортного режима, – мгновенно мобилизовался Мыкола. – К тому же вы находитесь на территории суверенного государства. Здесь вам не Россия, чтоб незнамо какие злодеи по улицам шастали!
Кира призвала на помощь все свое самообладание и сказала Мыколе (в то же время круто оттесняя бабу Нонну, которая так и рвалась исполнять свой гражданский долг, то есть рыться в чужом белье):
– Ну неужели вы не можете посмотреть на меня и поразмыслить? Ну разве я похожа на преступницу? Паспорт, очевидно, взяла моя подруга, она поехала с приятелем кататься, но вот-вот вернется – и скажет…
– Что скажет? – сверкнули Мыколины глазки.
– Господи, да я почти уверена, что это Алкина шутка!
– Такие шутки добрые люди не шуткуют, гражданка! – крутнул головой Мыкола, и Кира в данном случае готова была от всей души согласиться с ним.
– А ты Аллочку не трожь! – вдруг люто повела черным глазом баба Нонна и всем телом надвинулась на Киру. – Не впутывай ее, мою ясочку, в свои делищи греховодные! Аллочка – она и добренькая, и тихая, и слова поперек не скажет, и красавица из себя писаная!.. Ангел, сущий ангел!
Кира отшатнулась от нее. Ладно – красавица писаная! Впрочем, это еще процентов на десять соответствует действительности. Ведь находились мужики, которые просто как привязанные ходили за этой рослой – сто восемьдесят сантиметров, – худой, как спица, почти наголо стриженной брюнеткой с бойкими черными глазками. Ресницы у Алки были классные, это факт. А вот ноги… Она всегда носила только брюки или юбки до пят и уверяла, что терпеть не может заниматься любовью при свете. Что же касается остального списка добродетелей… Назвать скандальную, языкастую матерщинницу и интриганку Алку ангелом могла только Кира – когда Алка бралась привести в порядок кипы разрозненной «гениальной» писанины, отправив измученного «гения» домой спать. «Ах вот в чем дело! – сообразила Кира. – Ведь с бабой Нонной всегда рассчитывалась именно Алка… Хозяйка клевала именно с ее рук, вот теперь и выслуживается!»
Это было по меньшей мере смешно, если учесть, что все траты несла Кира: Алка только в Симферополе спохватилась, что бумажник с деньгами и картой Visa благополучно забыла дома.
Ладно, черт с ней, с бабой Нонной, в конце концов!
Кира разворошила сваленные как попало вещи и протянула сержанту темно-синий журнал, на котором серебрились буквы «Santific News».
– Шo це? – опасливо спросил Мыкола.
– Это очень престижный английский научный журнал, – с законной гордостью объяснила Кира. – Он так и называется – «Новости науки». Напечататься здесь – большая честь. Посмотрите, на пятидесятой странице – моя статья. Видите? Moskvina Kira C. – это я. И фото мое, видите? Статья посвящена протезированию глаз, но это долго рассказывать. Интересно пока только специалистам, практических результатов еще немного. Так вот посудите, разве может человек, статьи которого печатают в таких журналах и который работает по такой теме, быть преступником?
– Да, – задумчиво отозвался Мыкола, – туточки в натуре написано: Москвина Кира С.
– Да не С, а К, – фыркнула Кира. – Мое отчество – Константиновна – по-английски начинается с буквы С – си!
– Си-Си Кэпвел! – враз сказали Мыкола с бабой Нонной и переглянулись умиленно, словно признали свою принадлежность к некоему почетному братству.
– Но это не доказательство, – опомнившись, отшвырнул журнал Мыкола. – Подумаешь, написала чего-то. Наш лейтенант за сутки знаешь сколько бумаги на протоколы изводит? И что – он писатель? Нет! Работник охраны правопорядка, всего-то и делов. Так и ты пишешь, а в свободное время… тьфу, язык сказать не поворачивается. И паспорта нету…
«Гони монету», – едва не добавила Кира, и, надо сказать, мысль такая у нее мелькнула давно. Но не будешь же совать взятку должностному лицу при бабе Нонне! К тому же кошелек Кирин опустел, а лезть в тайник при этих двоих… нет уж, спасибо!
– Нема, стало быть, паспорта, – не дождавшись продолжения, повторил Мыкола. – Значит, пройдемте!
– Куда? – растерялась Кира.
– На Кудыкину гору, – злорадно хихикнула баба Нонна, но Мыкола наградил ее неодобрительным взглядом:
– Туточки близенько. В отделение. Должен задержать вас до выяснения личности.
– Пойдемте! – обрадовалась Кира. – Ради бога! Сейчас свяжетесь по компьютеру с центром – и увидите, что эта листовка – полный бред!
Мыкола растерянно мигнул раз, другой и буркнул:
– Поглядим! – и сделал Кире знак идти вперед.
Но для начала Кира выудила из-под кровати самые расшлепанные из своих босоножек, застегнула их на самую последнюю дырочку и, обеспечив максимум устойчивости и сразу почувствовав себя лучше, вышла на крыльцо почти с легким сердцем, даже не оглянувшись на чернобровую предательницу. Пожалуй, когда эта чушь закончится и Кира будет реабилитирована, она поменяет квартиру. Так и быть: до конца недели заплачено, пусть Алка поживет у бабы Нонны. А Кира, поскольку она больше не «ясочка», переедет на другую улицу. Да хоть в избушку к бабе-яге! А может быть, снимет номер в пансионате. Даже сейчас, в сезон, это никакая не проблема. Надо было сразу там поселиться, однако Алка, помнится, повернула от самых дверей, увидев на стекле объявление:
«Не курите в постели! Пепел, который потом выметут из вашей комнаты, может оказаться вашим личным пеплом!»
Алка обычно курила в постели, вот в чем дело… А Кира – нет. И хоть ее тоже коробит от черного юмора этого объявления, Алкин юмор оказался куда чернее!
Ох, и скажет Кира ей при встрече пару ласковых…
Ноги у нее подкосились, когда оказалось, что никому ничего сказать не удастся: ни Алки, ни белого джипа около отделения милиции не было.
* * *
Кира как-то сразу сильно устала. Покорно вошла в прокуренную тесную комнатку, перегороженную барьером, покорно плюхнулась на лавку. Покорно слушала монотонное жужжанье голоса Мыколы, излагавшего дежурному лейтенанту ход и суть событий.
Оба мужика поглядывали на Киру со странным выражением, очень похожим на испуг.
«Придурки, – мысленно подумала Кира. – Будь я той, за кого вы меня принимаете, я бы уже давным-давно расчленила вас вместе и по отдельности, но только меня не заинтересовали бы никакие ваши детали, не то что самку богомола!»
Почему-то эта мысль ее поразила. Как известно, самка богомола пожирает своего самца, пока занимается с ним любовью, оставляя напоследок самый лакомый кусочек. Однако никому и в голову не приходит назвать ее некро – или хотя бы танатофилкой… Вообразив фасеточные глаза богомолихи под надписью «Их разыскивает милиция», Кира тихонько хихикнула – и очнулась от своего мгновенного полузабытья.
За это время расположение предметов в комнате изменилось: дежурный начал что-то писать, а Мыкола до того расхрабрился, что выбрался из-за барьера и встал за спиной страшной преступницы.
– О господи, – вздохнула Кира. – Протокол пишете, гражданин начальник? Оформляете задержание?
– Ишь, грамотная! – удивился дежурный. – Дивчина-то в нашем деле грамотная!
– А то! – отозвался Мыкола. – Со стажем, с опытом.
Кира со стоном склонилась вперед и сложилась чуть ли не вдвое, так что почти легла щекой на колени.
– Эй ты, кончай психовать! – на всякий случай подал голос Мыкола.
– Eсли тут и есть психи, то это не я! – уныло заявила Кира. – Ну неужели, неужели у вас не вызывает подозрения то, что нигде не нашлось этой дурацкой листовки, что она только за дверью висела? Копии других ориентировок есть, а этой – нет. Не значит ли это, что листовка может быть поддельной?
– А может, копии просто потерялись? Или сперли их? – азартно спросил Мыкола, но Кира так искренно возмутилась: «В милиции?!» – что он стушевался.
– Уверяю вас, – решив воспользоваться мгновенным замешательством противника, Кира перешла в наступление, – что это злая шутка моей подруги. Понимаете, она назначила мне встречу около этого объявления, наверняка хотела меня разыграть, а сама куда-то пропала. И вот возникло дикое недоразумение.
Мыкола за ее спиной устрашающе зевнул: эту версию он уже слышал, и во второй раз она не показалась ему более убедительной, чем в первый.
Дежурный глядел на Киру так тупо, что она едва подавила желание взять телефонный аппарат и стукнуть лейтенанта по башке.
– О! – вдруг осенило ее. – У вас есть компьютер? Вызовите информацию по Кире Москвиной – и в одну минуту убедитесь, что там на нее ничего нет. А… у вас компьютер-то есть?
Дежурный моргнул, потом энергично кивнул:
– У нас все есть! – и потянулся к телефону.
«Наверное, звонит компьютерщику», – подумала Кира.
И она не ошиблась. Почти.
Крутнув несколько раз диск, дежурный радостно воскликнул:
– Новый Свет? Але, Федор! Это Панько Полторацкий, с Коктебля. А ну отцепись от стула, прогуляйся до выхода и проверь: висит там на доске ориентировка на Москвину Киру Константиновну или нет? Да не вякай, ходи веселей!
Прошло не меньше минуты, прежде чем в трубке что-то заклекотало, и Кира подумала, что компьютер здесь, в глуши, явно без «пентиума».
– Да что ты говоришь?! Висит? – не смог скрыть удовлетворения дежурный. – Расчлененка, 1968 года рождения? Ну, за мной должок, Федор!
Мыкола радостно заухал, но Панько Полторацкий сделал протестующий жест и снова принялся накручивать диск:
– Биостанция? Але, Санько!..
Кира слабо покачала головой: почему-то ей казалось, что она знает, о чем Полторацкий попросит Санька – и каков будет ответ на эту просьбу.
– Судак? Але, дядько Петро?..
– Старый Крым? Але, Сеид?
– Приморское? Але, Михайло?
Надо отдать должное усердию лейтенанта Полторацкого! С таким крепким указательным пальцем, снова и снова проворачивающим поскрипывающий от усталости телефонный диск, никакой компьютер не был нужен!
Кира и притихший за ее спиной Мыкола глядели на Панька, словно зачарованные. А он все сидел, и набирал номера, и выяснял, что по всему побережью висят, висят, висят у дверей отделений милиции портреты Москвиной Киры Константиновны, ужасной, закоренелой преступницы!
Наконец Полторацкий перевел дыхание, поднялся и очередной звонок производил уже стоя.
– Феодосия? Районное? Але, товарищ майор!..
Далее разговор начал развиваться по уже привычной схеме. Кира слушала устало и даже отрешенно, как вдруг Полторацкий опять плюхнулся на свой стул, схватил ручку и принялся что было сил строчить на бумаге, изредка зыркая на Киру совершенно сумасшедшими, в белизну глазами и пыхтя в трубку:
– Так… так, товарищ майор… так!
Наконец трубка легла на свое место, а лейтенант Полторацкий покинул свое: держа в руках сплошь исписанный лист, перегнулся через барьер, навис над Кирой и, близко глядя ей в глаза, с каким-то почти суеверным ужасом проговорил:
– Матушка моя родная! Шо ж ты, девонька, с нами, убогими, творишь? Когда ж ты успела автобус гробануть, кралечка моя ясненькая? Зараз на тебя по всем отделениям оперативки шлют!
«Гробанули» автобус нынче же, между одиннадцатью и двенадцатью часами дня. Нагруженный челноками из Феодосии, жаждущими улететь в Италию, он полз к Симферополю, в аэропорт. Кем-то было забронировано два билета, однако эти пассажиры к назначенному времени не явились. Уже перед самым отправлением водитель посадил на пустующие места двух пассажиров: мужчину и женщину. Новые пассажиры вели себя в кругу попутчиков по-свойски, особенно женщина. Мужчина сразу уткнулся в газету, а она весело заговаривала с соседками и даже давала советы, где в той Италии что и почем.
Но когда автобус вышел на относительно безлюдное место трассы, оба мгновенно преобразились. Откуда ни возьмись появились пистолеты. Пока мужчина страховал водителя, его подельница прошла по салону, с шуточками и прибауточками собрав «дань». Общая сумма выручки составила двадцать тысяч… не гривен, не рублей. Долларов!
Затем бойкая парочка велела остановить автобус – и села в стоявшую у обочины серую «Волгу» без номеров. И след их так и простыл бы, однако грабительница оказалась поразительной растяпой! Под сиденьями, которые она занимала с напарником, был обнаружен – ни больше ни меньше!
1 2 3 4