Здесь выложена электронная книга Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) автора по имени Арсеньева Елена. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Арсеньева Елена - Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме).
Размер архива с книгой Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) равняется 46.01 KB
Елена Арсеньева
Дама-невидимка (Анна де Пальме)
Дамы плаща и кинжала Ц
«Дамы плаща и кинжала»: Эксмо; Москва; 2004
ISBN 5-699-08232-8
Аннотация
Дамы плаща и кинжала — так можно назвать этих бесстрашных женщин, которые, забыв о семье, покое, рискуя честью и жизнью, бросались в головокружительные интриги, меняли имена, а зачастую и внешность, добывая таким образом ценные сведения. Благодаря им становились известными тайны властителей мира, решалось будущее стран и народов. Что заставило этих женщин вести столь опасные игры — воля судьбы или собственный выбор?.. Об интригах, ролях и личинах, а также истинной жизни Марии Андреевой — возлюбленной Саввы Морозова и Максима Горького, русской подруги великого фантаста Герберта Уэллса Муры Закревской читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Елена Арсеньева
Дама-невидимка
(Анна де Пальме)
Санкт-Петербург, 14 июня 1795 года.
«…С прискорбием и отвращением сообщаю о содержании той карикатуры, кою 1 приказала мне выяснить, и заранее испрошу прощения за те слова, коими принуждена изъясняться. Называется сия пакостная картина „Пиршество 1“. Здесь 1 изображена сидящей за столом. Сбоку от стола несколько казаков рубят на части человеков, в коих можно признать шведов, поляков и турок. Окровавленные части тел они подают к столу 1. С другого боку стола выстроились, точно винные бочки, несколько непристойно обнаженных молодых мущин с подробным изображением их отличий. Какая-то неприглядная матрона посредством известных неприличных действий извлекает из детородных органов сих живых емкостей жидкость, наполняет ею чашу и подносит 1 для питья. Под сей жестокой карикатурой можно прочитать стихи, ей соответствующие, но в нескольких словах смысл таков: ты слишком любишь молодых мужчин, ешь их плоть и пьешь их кровь.
Удалось также выведать, что напечатана сия карикатура в Польше в немаленьком количестве экземпляров, завезена в Россию с помощью учителя немецкого языка, которого выписал для своих детей 46. Представляется сомнительным, чтобы сам 46 не знал о присутствии в своем доме сего изобразительного пасквиля на свою благодетельницу. Сим образом он совершенно определенно причастен к опорочиванию правящей особы…»
Из донесения Анны де Пальме
— А Екатерину Романовну мы обозначим… обозначим, скажем, нумером 62. Догадываетесь, почему?
— Смею предположить, по ее летам? Раздался серебристый смех:
— О боже, дитя мое! Ну что такое вы говорите?! Екатерина Романовна меня на четырнадцать лет младше. Это мне уже шестьдесят шесть, а ей только лишь пятьдесят два!
— Позвольте заметить, ваше величество, что и вы, и Екатерина Романовна обликом своим лжете. Она выглядит непомерно старше, а вы — несравненно моложе своих лет!
Ах, душенька, ну до чего же приятно с вами беседовать! А вот зеркало мое уже давненько таковых приятностей мне не сообщает. Но очень печально, что Екатерина Романовна кажется вам старухой. Удастся ли исполнить роль свою так, как надобно? Не забывайте, что всякая женщина падка на лесть, даже такая амазонка и такой сухарь пересушенный, как госпожа Дашкова. Так что сдобрите уста свои медом и елеем, как сказал в сходной ситуации кто-то… не припомню уж, кто. Впрочем, бог с ним, сказал, да и сказал. Но неужто вы так и не смекнули, почему Екатерина Романовна будет проходить у нас с вами под нумером 62?
— Уж не потому ли, что именно в том году она оказала вашему величеству услугу особого свойства, которая останется вам памятною навсегда, несмотря на ту черную кошку, которая с тех пор пробежала меж вами и прежней приятельницей?
На некоторое время воцарилось молчание, потом тот же серебристый смешок, на сей раз, правда, несколько натянутый:
— Догадались все-таки? Превосходно. А что до памятливости моей… Екатерина Романовна, увы, не дает ей остынуть! Итак, с этим нумером решено. А теперь давайте-ка проверим вашу память. Я буду вам показывать некие предметы, связанные с теми или иными господинами, ну, скажем, бумаги, подписанные ими, или же их портреты, или стану просто говорить инициал, а еще могу сказать: «супруга такого-то» — а вы станете говорить нумер, под которым сия персона проходит в наших с вами секретных шифрах. Итак… вот этот господин с миниатюры каков по нумеру?
— 16, — раздался стремительный ответ.
— А сей красавец? — 41.
— Тот, кто подарил мне сию алмазную табакерку в знак победы… сами знаете, при каком географическом пункте?
— 04!
— Ваш опекун и приемный отец?
— 11.
— Взгляните на подпись. Каков нумер ее обладателя?
— 13.
— А супруги оного?
— 13-1.
— А я сама?!
— Изволите шутить, ваше величество? Вы — 1!
— Та-ак… дама, которая домогается любезности нумера 66?
— 41-1.
— Отлично, дитя мое. Вас не собьешь, вижу. Не стану и стараться. Итак, следующий объект вашей пикантной разработки — госпожа 62. Предвижу заранее удовольствие, кое получу от вашего рассказа!
— Ах, ваше величество, кабы вы знали, о чем я жалею!
— О чем, моя милая?
— Что люди не додумались изобрести некие механистические приспособления, которые исполняли бы задачу моментальных художников.
— Я не совсем понимаю… Извольте-ка пояснить?
— Ну вообразите, ваше величество: вот мне удалось известным нам образом получить от госпожи 62 то, что нам надобно. Но ведь она потом от случившегося отпереться способна! Скажет: знать не знаю эту особу (меня то есть), видеть ее не видела! А ваше величество тут раз — и предъявили бы некий моментальный рисунок, запечатлевший нумер 62 вместе со мной в… ситуации, мягко говоря, рискованной.
— Предъявить ей рисунок? То есть дать ей знать, что я с ведома о ее самых сокровенных тайнах? Заставить ее стыдиться и осторожничать? Но зачем?! Пусть ее предается своим порокам, ежели в них нет угрозы для государственного устроения! Я и сама не без греха… правильней сказать, не без грехов. Меня многие порицают за мои несовершенства, многие ненавидят. Какое же право я имею кого-то обличать, поучать, наставлять? Другое дело, повторюсь, ежели сие окажется вредоносно для державы… Тогда я не побоюсь и карающий меч взять в руки. Но дай бог тебе, милая моя девочка, не найти ничего подобного, ибо отсутствие сорняков в саду означает тщание, трудолюбие и успешливость садовника… И вот что я хочу сказать тебе. Не бойся огорчить меня содержанием своих донесений и даже оскорбить. Чтение бумаг такого рода пробуждает во мне смирение и напоминает: я всего лишь женщина. Но в то же время они укрепляют во мне мою гордыню. Благодаря тебе мне известны люди, которые непочтительно, а порою и гнусно отзываются обо мне. Моя последняя подданная оттаскала бы за волосы свою знакомую, которая осмелилась бы вылить на нее такую грязь, какую иные из дворян осмеливаются лить на государыню. Я могла бы послать сих злословящих на плаху! Однако я лишь улыбаюсь им. Я не имею права давать волю мелкой мстительности: ведь я не токмо женщина, но и государыня великой страны!
Нетрудно догадаться, что за высокая особа вела этот разговор и обозначалась как 1 в секретных донесениях некоего своего агента под номером 01. Конечно, это была императрица Екатерина Алексеевна, Екатерина Великая. Под номером же 01 скрывалась ее личная секретная агентка, Анна де Пальме.
Несмотря на французскую фамилию, Анна была русская, однако долгое время не знала об этом. Более того — имени родной матери она так и не узнала, а про отца рассказали ей только после смерти того человека, которого она в детстве любила и почитала как родного и которого именно полагала отцом своим.
Это был француз, звавшийся Валентэйн де Шоверне де Пальме. Несмотря на свое громкое и пышное имя, он был всего лишь младшим отпрыском обедневшего семейства, принужден был трудом зарабатывать на жизнь и состоял секретарем при богатом и эксцентричном путешественнике Анри де Трувеле, который в 1772 году отправился из Парижа, желая непременно добраться до Китая через Россию.
Однако не посчастливилось. В Митаве де Трувель подхватил лихорадку и добрался до Санкт-Петербурга совсем больным. Он заразил и Валентэйна, который ухаживал за ним. Оба метались в горячке, а в это время второй секретарь де Трувеля, Симоне, уверившись, что дни обоих сочтены, украл заемные письма, которые должны были обеспечить Анри де Трувелю безбедное путешествие, обчистил его весьма увесистый кошель, прихватил кофр с платьем — да и был таков. Симоне растворился в бескрайних просторах полуобжитой Российской империи, а может статься, и вернулся во Францию, успев получить у заемщиков все деньги.
Де Трувель и в самом деле умер, однако Валентэйн де Пальме выжил. Единственное, что нашел он в оставшихся бумагах покойного хозяина, это рекомендательное письмо к какому-то русскому le noble Дворянину (франц.).
по имени Иван Перфильевич Елагин. Дворянин оказался человеком богатым и благородным: он не только взял на свой счет погребение неизвестного ему путешественника-француза, но и принял в свой дом полуживого секретаря.
Выздоровев, Валентэйн отказался возвращаться во Францию, где его никто не ждал и где у него не было никаких средств для существования, а решил попытать счастья в России — например в роли домашнего учителя. Дело сие в те поры было очень прибыльное: французских учителей рвали нарасхват. Это спустя десяток лет разразившаяся революция погонит вон из Франции десятки тысяч людей, так что чуть не у каждого русского помещика заведется для обучения его детишек, свой собственный граф или маркиз! Однако больше всего на свете Валентэйн желал бы заплатить добром за добро благородному Елагину.
И случай не замедлил представиться, ибо Елагин сам попросил де Пальме об услуге. Иван Перфильевич предложил французу жениться на некоей милой девушке, которая оказалась в трудном положении с ребенком на руках. Елагин давал за ней щедрое приданое с тем, чтобы де Пальме признал ребенка своим и никогда, ни при каких обстоятельствах, покуда жив, не открывал девочке истинного положения дел.
Валентэйн не вчера на свет родился и мигом понял, что обычной благотворительностью тут не пахнет. Определенно: девочка была побочной дочерью Елагина, а девушка — его бывшей любовницей, которую он желал пристроить замуж. Ну что ж, дело обычное, у французских нотаблей Notable — знатный, высокородный человек.
такое тоже водилось!
Предложение, что и говорить, было щекотливое, однако Валентэйн счел за дело чести согласиться, тем паче что супруга оказалась созданием премилым, хотя и недалеким, и не бог весть какой красавицей. В глубине души наш герой немало недоумевал, чем же умудрилась она прельстить весьма светского и утонченного Елагина. Этакого кавалера мечтали бы заполучить первые красавицы Санкт-Петербурга, несмотря на его лета, приближавшиеся к полувеку И.П. Елагин родился в 1725 году.
! Впрочем, он уже был давно женат и оброс семейством.
Де Пальме уже знал, что сей господин принадлежал к баловням предыдущего царствования, когда в России уже расцветал цветок, который зовется favoritismus vulgaris. Елагин, хоть и не — состоял непосредственно в любовниках императрицы Елизаветы (а может, и состоял-таки, сия дама отличалась любвеобилием!), однако числился в адъютантах у одного из бывших ее фаворитов — у Никиты Бестужева. Именно Елагину, в ту пору молодому мужу одной из бывших горничных Елизаветы, было поручено заняться экипировкой красивенького кадета при первых шагах того при дворе.
Впрочем, не в том лишь состояли заслуги Елагина. Он был умен, отлично образован, расторопен, сообразителен, весел, знал несколько языков, сочинял забавные стишки скабрезного характера… В 1758 году он пострадал от бывшей своей благодетельницы Елизаветы, заподозрившей его участие в заговоре Бестужева-Рюмина с целью возвести на престол великую княжну Екатерину Алексеевну, и даже был сослан. Однако Екатерина, лишь взойдя на престол, его вернула из ссылки и немало отличала за веселый ум и нрав, говоря, что он «хорош без пристрастия». Она даже называла себя в шутку «канцлером господина Елагина».
Несмотря на недоброжелательство Орловых, видевших опасность во всяком красивом мужчине (а Иван Перфильевич был красавец!), он состоял в кабинете «при собственных ее величества делах у принятия челобитен», был статс-секретарем Екатерины и членом дворцовой канцелярии и комиссии по вину и соли, потом «директором по спектаклям и музыкою придворною». В то время, к коему относится его знакомство с Валентэйном де Пальме, Елагин был как раз назначен управляющим русскими театрами и увлекся масонством. Он также принадлежал к числу адептов господина Калиостро и был в восторге от всяческих тайных наук.
Шло время. Валентэйн де Пальме жил спокойной и, прямо скажем, обеспеченной, даже счастливой семейной жизнью, прилежно воспитывал дочь, которую назвали Анной. Однако он был человек неглупый и чем дальше, тем больше понимал, что жена его не имеет к рождению этого ребенка отношения, поскольку была к дочери равнодушна, хотя и заботилась о ней прилежно. Де Пальме сделал вывод, что истинная любовница Елагина, мать девочки, умерла при родах, но Елагин не покинул побочную дочь и по мере сил обустроил ее будущее. Выяснить, кто была сия дама, Валентэйну не удалось, да и, признаться, он не слишком старался.
Не минуло и десяти лет, как де Пальме серьезно заболел. Строго говоря, со времени хвори, унесшей в могилу его первого патрона, Анри де Трувеля, он то и дело прихварывал и вот теперь, на беду свою, простудился до смерти. Предчувствуя близкую кончину, он известил об этом Ивана Перфильевича Елагина, и тот явился к одру француза. Здесь-то оба наши заговорщика открыли Анне, кто ее истинный отец, а также Елагин подтвердил догадку де Пальме: подлинная мать Анны умерла. Имя ее и состояние так и не было названо, и мадам де Пальме осталась единственной, кого Анна называла матерью до конца ее дней.
Де Пальме скончался, однако Елагин не дал Анне своей фамилии, а продолжал вести себя просто как благодетель, который поддерживает осиротевшую семью приятеля. В это время Иван Перфильевич принадлежал к числу приближенных наследника престола, Павла Петровича, был членом Российской Академии наук и играл значительную роль в русском масонстве. Именно это изменило к худшему отношение к нему Екатерины! Елагин первый среди русских получил звание великого магистра… и при этом он был ярым славянофилом Очередное свидетельство того, что русское масонство в зародыше своем было явлением безвредным, даже патриотическим и прогрессивным, и лишь потом, во время царствования Павла Петровича, а особенно — после войны 1812 года, сделалось антирусским.
.
Удалившись от Двора, Елагин очень сблизился с дочерью. Его, истинного эпикурейца, забавляло, что девушку влекут удовольствия сугубо умственные. И еще: она была совершенно равнодушна к лицам противоположного пола! Это и беспокоило, и смешило знатока человеческих пороков Елагина — он предвидел, что странные склонности могут принести его дочери неприятности, однако не делал ничего для того, чтобы ее вразумить. С другой стороны, что он мог сделать, как бороться против натуры? Он просто старался подготовить Анну к будущим превратностям судьбы и был с нею откровенен настолько, насколько это возможно между отцом и дочерью. Во всяком случае, умирая в 1794 году, он оставил Анне в наследство не только солидный капитал, достаточный для безбедной жизни, но и именно ей передал свои дневники, записки и рукопись некоей книги, в которой, подобно князю М.М. Щербатову, описал «повреждение нравов в России», только в еще более сильных выражениях.
Откровения отца произвели сильное впечатление на Анну. Она чувствовала себя ужасно! В своих записках она позднее скажет: «Изобразить всей той горести, которую причинила мне смерть отца моего, я не в состоянии. А что случилось со мною по прочтению той рукописи, кою я, по завещанию родителя моего, сей час предала пламени, было еще ужаснее! Все творение представилось мне в беспорядке!.. Сердце просило, требовало к себе лишившегося родителя. Оно помнило нежные чувства и благоразумием наполненные наставления его — помнило и велело глазам моим искать его, велело рукам моим к нему простираться… Но тщетно! Един свидетель и судья того неизъяснимого впечатления, которое тогда чувствовала, был Бог!»
Впрочем, Анна недолго ощущала себя одинокой и покинутой. Екатерина, которая знала о существовании у Елагина побочной дочери, решила устроить ее судьбу и послала к ней обер-гофмаршала своего, князя Федора Барятинского.
Было бы хорошо, чтобы книга Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) автора Арсеньева Елена дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Арсеньева Елена - Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме).
Если после завершения чтения книги Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме) вы захотите почитать и другие книги Арсеньева Елена, тогда зайдите на страницу писателя Арсеньева Елена - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме), то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Арсеньева Елена, написавшего книгу Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме), к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дамы плаща и кинжала. Дама-невидимка (Анна де Пальме); Арсеньева Елена, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн