Здесь выложена электронная книга Если красть, то миллион автора по имени Арсеньева Елена. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Арсеньева Елена - Если красть, то миллион.
Размер архива с книгой Если красть, то миллион равняется 220.52 KB
Если красть, то миллион - Арсеньева Елена => скачать бесплатную электронную книгу
«Если красть, то миллион»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 2000
ISBN 5-04-006218-4
Аннотация
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Елена Арсеньева
Если красть, то миллион
* * *
– Вот женщина, у которой самые красивые ноги в Северолуцке и районе! – истошно заорал кто-то сзади, и Лида чуть не выронила сумку. – Привет, Золотая Ножка!
Испуганно обернулась. Парень – губастый, тощий, рыжий – смотрел на нее, как безработный инженер смотрел бы на портмоне с сотней тысяч баксов, нежданно найденное им в процессе весенней вспашки гряд на родимых шести сотках.
Под возмущенным Лидиным взором огонь в его зеленоватых глазах несколько поугас, но лишь несколько. Вытянув трубочкой свои толстые губы, он сделал ими плотоядное: «Чмок!» – и пошел своей дорогой, то и дело, впрочем, оборачиваясь и меряя сладострастным взглядом предмет своего восхищения. Вернее, предметы – ноги-то ведь две.
Лида еле удержалась, чтобы не опустить глаза и не осмотреть со всей внимательностью эти же самые предметы. Но, во-первых, на нее и так уже пялились прохожие, а во-вторых, нет ничего глупее, чем рассматривать свои ноги сверху вниз. Даже самые отпадные подставочки покажутся кривоватыми и с подагрическими коленками. Поэтому Лида перехватила сумку поудобнее и пошла своей дорогой, размышляя над тем, какой приятный город Северолуцк и какие приятные живут в нем люди. Главное, наблюдательные: парень видел ее какое-то мгновение, а успел сделать столь значительный вывод. Это надо же – за какие-то полминуты сопоставить Лидины ноги с ногами всех местных женщин и присудить золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» именно ей. Человек-компьютер! Наверное, в голове у него собрался солидный банк данных, и вот мгновенно…
И вдруг Лиду осенило. Да почему мгновенно-то, господи? Наверняка этому предшествовало кропотливое изучение материала. Не раз любовался молодой человек «самыми красивыми ногами в Северолуцке и в районе», не раз, конечно, выкрикивал вслед им что-то подобное.
«Золотая Ножка»! Как же она сразу не догадалась? Сонька – Золотая Ручка, знаменитая одесская воровка. А Золотая Ножка – это наверняка о ее сестрице. Сонька – Золотая Ножка…
"Значит, мы по-прежнему похожи, – подумала она почему-то испуганно, хотя, наверное, этого следовало ожидать от двойников-близняшек даже через двадцать семь лет после их появления на свет. – Меня приняли за нее, вот и все.
Мои ноги – за ее!"
Она обиженно поджала губы. Выходит, и вожделение в глазах рыжего парня, и его сладострастное «Чмок!» не имели к ней, Лиде Литвиновой, никакого отношения. Все предназначалось Соне Богдановой.
Острый приступ зависти едва не заставил ее повернуть к вокзалу. Уже не в первый раз испытывает Лида это режущее чувство. Первый раз – как только прочла случайно найденное письмо Ирины Богдановой (своей родной матери, как выяснилось) и увидела выпавшую из конверта фотографию пятнадцатилетней девчонки с длинной челкой и яркой улыбкой.
Сначала показалось, это она сама, но такой фотографии у себя Лида не помнила. К тому же глаза и губы у девчонки явно подкрашены, и в памяти мгновенно всплыло, сколько сражений ей пришлось выдержать в свое время с родителями… следовало бы уточнить: с приемными родителями! – которые ни в какую не позволяли ей выстричь челку, а тем паче – краситься, даже когда Лида собиралась на дискотеку.
Доходило до того, что она выбегала из дому пай-девочкой, потом, встречаясь с подружками в туалете на Свердловке, наспех подмазывалась их тушью, их тенями, румянами и помадой (боже упаси, даже страшно подумать, что было бы, если б у нее обнаружили собственную косметику!) перед полутемным, облупленным зеркалом, среди всех этих мерзких туалетных ароматов и под презрительными взглядами случайных посетительниц. Ну а после дискотеки смывать косметику приходилось там же – но уже в одиночестве, нервно поглядывая на часы: если Лида приходила хоть на минуту позднее десяти вечера, в доме начиналось просто-таки Мамаево побоище. А пока доберешься от ДК Свердлова до Ковалихи, где они жили, это почти полчаса, и то если будешь бежать высунув язык: на трамвае по кольцу ехать дольше, да и ходила «двойка» в те времена из рук вон плохо. Вот и получалось, что на все радости дискотеки (начало в семь тридцать вечера) Лиде оставалось каких-то полтора часа, даже меньше: пока соберутся музыканты, пока разогреется диск-жокей, пока молодежь присмотрится друг к другу…
Застарелая, полудетская обида на матушку (на «матушку»!) всколыхнулась в Лидиной душе, пока она рассматривала ту накрашенную девчонку: уж ей-то явно позволяли экспериментировать с косметикой как угодно и приходить домой хоть в полночь за полночь, ее не ждали с ремнем на площадке, и в квартире не пахло мерзко и сладко валидолом (у Анны Васильевны больное сердце, она и умерла в конце концов от сердечного приступа). У этой девчонки было несчетно парней, которые провожали ее домой и с которыми она вовсю целовалась, конечно… Не то что Лида – она поцеловалась впервые в двадцать лет, а когда решилась наконец (в двадцать пять годиков!) переспать с мужчиной, оконфузилась при этом так, что и вспоминать тошно: не нашла ничего лучшего, как в самый ответственный момент лишиться чувств от их избытка.
Герой ее романа тоже оказался слабоват в коленках и так струхнул при виде ставшего вдруг в его объятиях бесчувственным тела, что дал деру, оставив Лиду распростертой на полу («для сексу» и пущей раскованности неопытной партнерши эксперимент проводился не в тривиальной койке, а на раскиданных в живописном беспорядке мехах, каковыми стали Лидина новенькая норковая шубка и дубленка Анны Васильевны). Может, продолжи этот красавец то, ради чего они расположились на полу, Лида пришла бы в сознание довольно скоро, однако в одиночестве провалялась не меньше двух часов, дождавшись неурочного возвращения родителей с дачи. Увидав окровавленную – пардон! – дочь, в непотребной позе лежащую на раскиданных вещичках, Анна Васильевна решила, что это грабеж, изнасилование и убийство. Она тут же рухнула рядом с Лидой с тяжелейшим приступом…
Об этом тоже неохота вспоминать, но вспоминалось всякий раз, когда Лиде взбредала в голову фантазия повторить опыт. Черта с два! Первое впечатление – самое сильное, и если кое-кто называл ее мужененавистницей, он был не так уж сильно не прав.
Лида тряхнула головой, отгоняя ужасные картины, послушно всплывшие перед глазами, и смахнула слезинку.
Вот глупость, а? Стоять посреди чужого, незнакомого города, бестолково перекладывая из руки в руку тяжелую сумку, и вспоминать дела давно минувших дней! И плакать над ними, главное, как плакала она в пятнадцать лет, выслушивая родительские попреки! Разве ради этого приехала она сюда, в Северолуцк, и разве к слезам располагало замечательное приветствие, каким встретил ее рыжий губастый парень: «Вот идет женщина, у которой самые красивые ноги в Северолуцке и в районе!» Может, он и имел в виду при этом Соню Богданову, но видел-то перед собой Лиду Литвинову, и комплимент предназначался именно ей.
Настроение слегка исправилось. Лида победно усмехнулась и пошла дальше по улице Красных Зорь, отыскивая номер 21а на домах, отродясь не знавших нумерации. И где-то на окраинах сознания билась-трепетала вороватая мыслишка, родившаяся у нее при первом же взгляде на фотографию накрашенной пятнадцатилетней красотки – ее сестры-близнеца: «Вот бы мне быть такой! Ну почему, почему Литвиновы отдали матери именно Соньку, а не меня!»
Струмилина тормознули на самом въезде в Северолуцк. Посмотрел на часы – ну ничего, время пока есть поприпираться с этим лейтенантом, настолько заморенным жарой, что на лице его появилось почти жалкое выражение, а голубые глаза казались выцветшими. Ну и шел бы себе в тенечек, не цеплялся к занятым и столь же измученным жарой водителям. Сколько в такую погоду вспыхивает опасных стычек между власть имущими и теми, кого они по службе гнут в дугу! С другой стороны, против лома нет приема, молчи, терпи и плачь, как писали классики.
Классики всегда правы.
Опасно улыбнувшись, лейтенант проверил документы, коварно подергав ремень безопасности, однако зря старался: Струмилин пристегивался всегда, надо или не надо, с тех пор, как ровно год назад чуть не погиб: водителю внезапно стало плохо за рулем, а доктор Струмилин по лихости своей пренебрегал привязным ремнем. Ваныч, бедняга, так и помер тогда от чертова тромба, ну а Андрей хоть и поломался немножко, но выжил все-таки.
– Багажник откроем, – велел инспектор, с особенным вниманием следя, как Струмилин отстегивает ремень.
Ничего интересного, кроме запаски в чехле, в багажнике не оказалось. Ее потребовали расчехлить. Потом последовал очередной приказ: дыхнуть.
Струмилин исправно дыхнул. Поскольку ничего, кроме «Саровской», он в этот день не пил, инспектор разочарованно сморщил нос.
– А теперь на меня дыхни, – предложил подошедший после проверенного им «мерса» другой инспектор – прапорщик. Даром что он в звании пониже первого – а возрастом-то куда старше, и во взгляде у него не видно усталости, а что-то необъяснимо-сволочное, как у всех инспекторов ДПС (замечательное слово «гаишник», почему-то его бросили в Лету с этим камнем на шее, именуемым ГИБДД.
Вечная ему память!), желающих непременно слупить с жертвы штраф поизряднее.
Карманчик на груди прапора заметно оттопыривался серо-зелененьким: похоже, водила «мерса» откупился по всем правилам.
Даже более опытный нюх прапорщика не смог уловить ничего подозрительного в выдохах Струмилина. Лейтенант поиграл желваками.
– Пойдемте, в трубочку дыхнете, – приглашающе махнул он на бунгало, где размещался пост ДПС.
– Пойдемте, – с видимой охотой согласился Струмилин, начиная размышлять, что бы это значило.
Да, пожалуй, ничего особенного. Скорее всего ребятишки, едва заступив на дежурство, уже начали заботиться, как станут снимать стресс вечерком, вот и прицепились к бедолаге с номерами другой области.
Между тем инспектора явно огорчила его готовность подвергнуться экспертизе.
– Нет, не надо, – вдруг затормозил он, сделав к бунгало ДПС всего один шаг. – Лучше покажите ваш техталон.
Струмилин и бровью не повел – показал.
– Все в порядке, – простонал инспектор, готовый признать поражение. – Извините… у вас водички попить не найдется?
Струмилин, не дрогнув ни единым мускулом, подал ему непочатую бутылку «Саровской» и с жалостью смотрел, как лейтенант хлобыщет из горлышка, постепенно возвращаясь к жизни. «Как бы ни ожил настолько, что прицепится уже всерьез!» – вспомнил Струмилин старинную сказку про Ивана, не то царевича, не то дурака, – тот тоже напоил однажды в схожей ситуации Кощея Бессмертного водичкой – на свою беду напоил!..
– Ну, что? – вопросил прапор, неодобрительно следя, как по худому лейтенантскому горлу мотается туда-сюда кадык и явно воспринимая его громкие глотки как попрание неких принципов. – Будем протокол составлять?
Лейтенант поперхнулся.
– За что? – осведомился Струмилин абсолютно спокойно, жалея при этом, что так и не собрался заиметь личного оружия, хотя, говорят, врачам дают разрешение почти без проблем.
– За езду с непристегнутыми ремнями, – сообщил прапорщик.
– Это с чего же вдруг? – не в шутку удивился Струмилин, вспомнив, как назойливо дергал лейтенант за ремень. Но в данный момент лейтенант раскашлялся, и, наверно, поэтому не возразил прапору, наставительно изрекшему:
– Но ведь когда я к вам подошел, ремень не был пристегнут!
Струмилин растерянно моргнул. Крыть нечем: прапорщик совершенно прав.
Не был ремень пристегнут. Похоже, такая маленькая деталь, как то, что Струмилин в это мгновение не сидел в кабине, а стоял возле багажника, не играла никакой роли. И он опять подумал про Ивана-царевича… нет, все-таки дурака!
– Уймись, Васильев, – сказал наконец-то прокашлявшийся Кощей – в смысле лейтенант. – Все в порядке здесь с ремнем, иди вон тормозни того синего, у меня подозрение, что у него аптечки нету!
На миг в разочарованном взгляде прапора, устремленном на Струмилина, вспыхнуло вожделение: у него-то аптечку не проверили! – однако он не посмел ослушаться старшего по званию и, поигрывая жезлом, кинулся чуть ли не под колеса противно-синей «Волге», а та сразу пообещала поживу ДПС, предательски завизжав тормозами.
Возместивший недостаток влаги и обретший совесть лейтенант даже попытался вернуть полупустую бутылку. Струмилин с усмешкой махнул рукой на заднее сиденье, где лежали в пластиковой разорванной упаковке еще девять таких же бутылок:
– Да пейте на здоровье!
– Ого! – с уважением сказал лейтенант. – Крепко затарились. Дорога долгая?
– Нет, я уже практически приехал. А это – нижегородские сувениры друзьям. У вас такой воды нет.
– Значит, конкретно в наш городишко едете? – спросил лейтенант, озабоченно шныряя глазами, обретшими натуральный васильковый цвет. – Командировка или как?
«А не пошел бы ты подальше?» – осведомился Струмилин мысленно, однако вслух, неожиданно для себя, сказал правду:
– На поминки еду. Сегодня годовщина дружку моему. Я не был ни на похоронах, ни на всяких девятинах-сороковинах – в аварию попал, ну вот, надо почтить память.
Васильковые глаза лейтенанта внезапно приковались к его лицу, что-то мелькнуло в них – особенное, – и он спросил тихо:
– Это случайно не Костя Аверьянов? Струмилин от неожиданности даже охрип:
– Он самый.
– Царство небесное, – тихо сказал лейтенант и, кинув бутылку и жезл под мышку левой руки, торопливо и умело перекрестился.
– Царство небесное, – машинально отозвался Струмилин, глядя на него во все глаза и не сумев скрыть изумления. – А вы что, знали Костю?
– Мы соседи, – пояснил лейтенант. – Были соседи, да… Сегодня жена моя собирает стол для тех, кто захочет его помянуть. Эта-то сучка Сонька никого звать не намерена, вообще сомневаюсь, что она вспомнит, какой сегодня день, ну, хоть мы… Вы Соньку видели небось, знаете, что это за птица?
– Не имел такого удовольствия, – сухо отозвался Струмилин. – Однако наслышан сверх всякой меры.
– Во-во! – хмыкнул лейтенант. – Воистину – сверх всякой меры. Так что вот: приходите к нам после девяти. Я раньше не смогу – на дежурстве. Адрес Костин знаете? Красных Зорь, двадцать один "а", квартира девятнадцать. А у нас квартира двадцать.
– Извините, не приду, – неловко отказался Струмилин. – Я нарочно еду встретиться с друзьями и сходить на Костину могилку. И нынче же вечером обратно в Нижний.
Лейтенант вытянулся, кинул ладонь к козырьку, словно в задрипанном «Москвиче» сидел перед ним какой-нибудь министр внутренних дел, а не худой парень в мятой футболке, которого он только что мучил своей гибэдэдэшной изощренностью:
– На кладбище пойдешь – передай Косте привет от Гоши Володина. От меня, значит.
– Обязательно, – кивнул Струмилин и с места взял скорость, надеясь, что «по знакомству» лейтенант Гоша не обратит внимание на первое, но такое вопиющее нарушение правил.
Жара, конечно, действует предательски, да и устал он за последнее время как пес. Это ж надо – ляпнуть такое: на поминки, дескать, приехал, и нынче же вечером – обратно. Одно из двух: или вечером сядет за руль пьяный вдрабадан – с поминок-то приличные люди в ином состоянии не уходят! – или вовсе не будет пить. А разве такое возможно?!
Просто странно, что лейтенант Гоша не обратил на это внимания. Молодой еще. Вот тот изверг в форме, Васильев, непременно обратил бы!
– Внимание, дамы и господа! Просьба пристегнуть привязные ремни и воздержаться от курения. Наш самолет пошел на снижение и через несколько минут совершит посадку в московском международном аэропорту Шереметьево-два.
Напоминаем, что, в интересах вашей же безопасности, на борту по-прежнему запрещено пользование мобильными телефонами. Самолет в полосе низкой облачности, поэтому просим извинить за неприятные ощущения. Спасибо за внимание.
Иначе говоря, возможна болтанка. Джейсон поморщился. Это не неудобства, а большая гадость! Он в принципе хорошо переносил полет, но стоило вспомнить, как трясло при вылете из Сиднея… Джейсон справился с тошнотой, но многим пассажирам потребовались пакеты. Его соседка, весьма элегантная дама бальзаковского возраста, была среди таких.
Джейсон, конечно, тактично отворачивался, однако никакого сочувствия не ощущал.
Если красть, то миллион - Арсеньева Елена => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Если красть, то миллион автора Арсеньева Елена дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Если красть, то миллион у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Если красть, то миллион своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Арсеньева Елена - Если красть, то миллион.
Если после завершения чтения книги Если красть, то миллион вы захотите почитать и другие книги Арсеньева Елена, тогда зайдите на страницу писателя Арсеньева Елена - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Если красть, то миллион, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Арсеньева Елена, написавшего книгу Если красть, то миллион, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Если красть, то миллион; Арсеньева Елена, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн