Здесь выложена электронная книга Тамплиеры - 4. Древо Жизора автора по имени Стампас Октавиан. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Стампас Октавиан - Тамплиеры - 4. Древо Жизора.
Размер архива с книгой Тамплиеры - 4. Древо Жизора равняется 271 KB
Тамплиеры - 4. Древо Жизора - Стампас Октавиан => скачать бесплатную электронную книгу
Тамплиеры – 4
Александр Гырла 1997
ISBN 5-85686-031-4
Аннотация
«Древо Жизора» — роман о тамплиере Жане де Жизоре и великой тайне его родового поместья, об истории Ордена Тамплиеров в 12 веке, о еретиках-альбигойцах и их сатанинских обрядах, о Втором и Третьем крестовых походах, о достославном и достопамятном короле Ричарде Львиное Сердце и его распутной матере Элеоноре Аквитанской, о знаменитых французких трубадурах и о том, как крестоносцы потеряли Святую Землю.
Октавиан Стампас
Древо Жизора
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В ясный весенний полдень, когда за окнами вовсю раздавался бесцеремонный птичий гвалт, покои графского дворца в Ле-Мане огласились весьма нескромным и требовательным воплем, ознаменовавшим собой появление на свет малютки Анри; через несколько мгновений, будто утренний петушок, заслышавший возглас собрата, запел, покинув утробу матери, другой маленький граф, родившийся за много лье от Ле-Мана, в имении Шомон; а еще севернее, уже на английской стороне, в замке Жизор, спустя пару минут после своего соседа, вступил в жизнь ребенок, чей угрюмый вид сразу напугал повивалок и измученную роженицу. Разная судьба уготована была этим трем младенцам, увидевшим свет почти одновременно, но они, конечно же, пока об этом не подозревали.
— Здравствуй, Анри, — промолвила Матильда, беря на руки новорожденного сына, графа Анжуйского, имя которого было определено заранее, еще когда он резво взбрыкивал в ее чреве. — Передайте сеньору Годфруа, что его наследник пришел к нам.
— Нет, вы только посмотрите, какой бойкий паренек! Славный будет рыцарь. Увидите, он сделает Шомон столицей Франции, — воскликнула служанка Вероника, пытаясь взбодрить семнадцатилетнюю графиню Анну, откинувшуюся без чувств к горячим подушкам. — Господин Гийом будет страшно доволен.
— Неужели это он? — недоверчиво спросила Тереза де Жизор, с ужасом рассматривая своего младенца.
— Казалось, он уже умеет видеть, настолько осмысленным и выразительным был его взгляд, полный страдания и обиды. «Зачем? Кто вас просил? С какой стати?» — так и читалось в этих темно-синих, блестящих глазах. Повивалки испуганно обшлепывали его сизое тельце, недоумевая, почему он только смотрит и молчит. Наконец, будто делая одолжение, младенец вдохнул, зашевелил ручками и ножками и не закричал, не завопил, а горько-прегорько разрыдался, словно с ним приключилось непоправимое несчастье.
Когда слуги прибежали на площадь, где проходил турнир, они увидели своего господина, графа Годфруа Анжуйского, уже на лошади. Он надел свой шлем, как обычно украшенный пышным букетом дрока, нарочно выращиваемого в оранжерее, и изготовился к бою. Вряд ли стоило отвлекать это сейчас; даже столь важным сообщением, и они решили чуточку обождать. Годфруа был сегодня в прекрасном расположении духа и без особого труда справился со своим соперником, трижды выбив из его нетвердой руки меч. Когда граф де Пуату признал свое полное поражение, анжуйский сеньор весело похлопал его по плечу и утешил:
— Ничего, дружище, Господь поровну распределяет таланты, и тот, кто лучше всех в мире сочиняет стихи, чаще других бывает уязвим в сражении.
Бросившиеся к нему с поздравлениями гости и участники турнира заодно сообщили и о появлении на свет маленького Анри.
— Весьма кстати! — воскликнул граф Анжуйский. — Молодчага, Анри, вовремя подоспел, чтобы поздравить своего папашу с победой. Надо будет его как-нибудь навестить. А сейчас, друзья мои, нас ждет превосходный обед.
Он так и не удосужился в этот день взглянуть на отпрыска, хотя многие и уговаривали его отправиться и посмотреть на будущего господина графства Анжу. Грандиозное пиршество обещало затянуться на несколько дней, так что, было куда спешить.
— Пусть немного подрастет, — шутил Годфруа. — Может быть, когда мы соберемся на следующий турнир, он к тому времени уже достаточно окрепнет, чтобы показать нам, каков он и умеет ли держать в руках оружие.
Праздник в честь турнира в Ле-Мане удался на славу. Чего здесь только не было — яства и вина, собранные если и не со всего мира, то, во всяком случае из всех стран, окружающих Анжу, зрелища, восхитительные для воображения самого скучающего зрителя. На другой день пира, когда у всех изрядно разболелись головы, очаровательные пленницы с юга — магрибские красотки — излечивали гостей своими ласковыми прикосновениями и тайными утехами, отчего присутствующие лица духовного сана для приличия морщились и ворчали, обращая взоры к небу. Но все же, самое забавное случилось к вечеру второго дня праздника, когда одновременно появились гонцы из Шомона и Жизора. Первым получил известие из дома Гидом де Шомон.
— Чортnote 1 бы меня побрал! — воскликнул он. — Годфруа! Ты слышишь? Мой сын родился тоже вчера, день в день с твоим Анри.
— За это следует выпить бургундского, его мы еще кажется не пили, — пробормотал граф д'Анжу. — Погоди, э, разве у меня родился вчера, а не позавчера? Ах, да, да вчера… Ну, прекрасно!
Тотчас сообщили о рождении сына и Гуго де Жизору. Осчастливленный отец в ту минуту возлежал головой на коленях у прекрасной; хотя и безродной девы, обнаженная грудь которой ласкала ему взор, и он спросил ее:
— Как зовут тебя, радость моя?
— Жанна, сеньор. Но если вам не нравится это имя, можете звать меня так, как вам заблагорассудится.
— Отличное имя! — рявкнул Гуго де Жизор. — Я назову в твою честь своего новорожденного сына. Слыхала, дурочка, у меня вчера сын появился. За моего Жана! Выпьем!
Тут начали показывать свое изумительное искусство сирийские огнеглотатели, привезенные на праздник Андре де Монбаром, героем первого крестового похода и знаменитым тамплиером, и чудесное известие об одновременном рождении трех мальчиков напрочь бы забылось, если б трубадур Бернар де Пуату, тот самый, что проиграл поединок хозяину замка, не спел бы в честь этого события молниеносно сочиненную песнь. Стихи получились безукоризненно прекрасные, и виконт де Туар мгновенно протрезвел от зависти. Он считал Бернара де Пуату талантливым пустобрехом, складные, но неглубокие стихи ни в какое сравнение не идут с его, виконта де Туара, сочинениями. Ясное дело — Бернар продолжает купаться в славе своего покойного отца, Гийома де Пуату, первого трубадура Франции, и все же, почему, ну почему, все восторгаются поэзией этого самодовольного нахала и не замечают, что рядом цветет истинный гений — Мишель де Туар, чьи новые кансоны даже лучше, чем стихи покойного Гийома.
Закусив нижнюю губу, виконт приблизился к Бернару де Пуату и пробормотал:
— Отличная песенка. Ваш отец был бы вами доволен, упокой, Боже, его душу. Жаль только, что вы тратите свой талант на всякую чепуху и мелочь. Позвольте кое-что шепнуть вам на ухо.
— Пожалуйста, — ответил Бернар. — Хотя я считаю, что слова, которые нельзя сказать вслух, лучше вовсе не произносить.
— Как вам будет угодно, — прошипел виконт де Туар. — Но только ваша племянница, как мне кажется, вот-вот соблазнит молодого Осмона де Плантара. Шустрая девочка. Ей, сдается мне, еще и десяти нет?
Племянница Бернара де Пуату уже достигла десятилетнего возраста, и в этом году ей должно было исполниться одиннадцать, но это была необычная девочка — уже в пять лет она стала проявлять особый интерес к взрослым мужчинам и вести себя так, что многие в ее присутствии смущались от собственных неприличных мыслей, которые она в них возбуждала своим поведением. Кончилось все тем, что однажды — дело было в прошлом году в Люсиньянском замке — мать застукала Элеонору на конюшне в тот самый миг, когда дочь утрачивала девственность. Конюх, совершивший дефлорацию, при других обстоятельствах был бы затравлен собаками или брошен на съедение сидящему на цепи медведю, но учитывая раннюю распущенность Элеоноры, его всего лишь отменно высекли, так, что через неделю он уже вновь исполнял свои обязанности конюха. Услышав сказанное виконтом де Туаром, Бернар де Пуату от души пожалел, что поддался уговорам племянницы и взял ее с собою на турнир в Ле-Ман. Он поискал взглядом по залу и увидел, что Элеонора, подражая блудницам, полуобнажила свою детскую грудь и весьма недвусмысленно кокетничает со старшим сыном Андре де Плантара, Осмоном. Несмотря на свой ангельски малый возраст, чертовка была соблазнительна, как опытная любовница, и Бернар со вздохом решил, что надо уезжать и везти юную греховодницу к ее матери в Пуатье. Тут еще и Годфруа подлил масла в огонь:
— До чего ж хороша у тебя племяшка, Бернар! Жаль, что я для нее слишком стар, а мой Анри слишком молод, ха-ха-ха!
«Погоди еще, — подумал Бернар, — вот достанется твоему мальку подобная щучка, будет тогда тебе ха-ха!» Всю дорогу от Ле-Мана до Пуатье он от души чехвостил племянницу, а та сначала обиженно рыдала, а потом успокоилась и слушала дядькину ругань с загадочной плутоватой полуулыбочкой.
Жизор и Шомон располагались по соседству друг с другом. И не было во всей Франции двух семей, настолько сдружившихся, как эти — Жизоры и Шомоны. — Да еще Пейны. И дело даже не в том, что все они происходили из одного корня — некоего полумифического предка, которого звали Ормус Язычник. Как раз напротив, чаще бывает так, что близкие родственники становятся самыми лютыми между собой врагами. Был у них всех в крови некий таинственный магнит, притягивавший членов трех знаменитых фамилий друг к другу. Видимо очень сильным человеком был тот самый Ормус Язычник, в честь которого и назван замок Пейнnote 2, если кровь его, разбежавшись по жилам потомков, постоянно стремилась к воссоединению. Родовые деревья Пейнов, Шомонов и Жизоров настолько переплелись между собой, что глядя на их схемы, нетрудно было почувствовать некоторое головокружение при виде запутанного сплетения ветвей. Шомоны и Пейны гордились тем, что они старше Жизоров, но никогда не обижали свою младшую ветвь, а напротив, старались всячески помогать. Основателем Жизора и первым его сеньором был граф Гуго де Шомон, женатый на дочери Тибо де Пейна, носившего прозвище «Гардильский мавр». Аделаида, так звали жену первого владельца Жизора, исправно рожала мужу дочерей. После смерти Гуго де Шомона, Аделаида отдала имение своему роддому дяде, Роберу де Пейну. Злые языки утверждали, будто племянница жила с дядею как жена с мужем.
Мало того, когда сын Робера де Пейна, Тибо, после смерти отца вступил во владение замком Жизор, пошли гнусные сплетни, якобы это ненастоящий Тибо, а тайный сын Робера и Аделаиды. Доказательством этих мерзких сплетен служило чудесное омоложение Тибо де Жизора, который вскоре после смерти отца, в свои сорок четыре года стал выглядеть чуть ли не на двадцать два. Другие злопыхатели уверяли, что Тибо и вовсе продал душу дьяволу, оттого и помолодел. Надо заметить, он и сам давал пищу для таких злопыхательских суждений — открыто отказывался посещать церковь, подвыпив, хулил Господа нашего Иисуса Христа рассказывая о Спасителе самые невероятные и злые небылицы, поклонялся старинному вязу, растущему на поле перед Жизорским замком, и величал его «священным Ормусом», составил даже среди крестьян секту вязопоклонников, вместе с которой устраивал весной и осенью радения с бешеными песнями, плясками и свальными совокуплениями.
Вспомнив о том, что он напрямую происходит от семьи де Пейнов, люди прозвали его Жизорским Язычником. Когда Тибо женился, появилась надежда, что он хоть немного остепенится, но далеко не все и очень недолго тешили себя этой зыбкой надеждой. В жены себе Жизорский Язычник взял сорокалетнюю Матильду де Монморанси, женщину пылкого темперамента, которая вскоре родила ему сына Гуго, после чего чуть ли не двадцать лет была бесплодной, но зато с каждым годом выглядела все моложе и моложе, и, разумеется, ее очень скоро прозвали Жизорской Колдуньей.
Тем временем, после славной битвы при Таншбрэ, Нормандское герцогство стало принадлежать английскому королю Генри, сыну Вильгельма Завоевателя, и капризной судьбе вздумалось провести искусственную границу между Жизорами и их родственниками — межа, разделившая английские и французские земли, прошла как раз через жизорские владения, причем, замок Жизор оказался на английской стороне, а замок Шомон — на французской вместе с землями семьи де Пейнов. Вот тут-то, наперекор обстоятельствам, семьи решили пуще прежнего укреплять родство, перекрестно женить своих взрослых или уже взрослеющих отпрысков, а тех, которых женить еще очень рано, по крайней мере опутывать помолвками. В один и тот же день у Тибо Язычника и Матильды де Монморанси родилась дочь Анна, а у Осмона де Шомона и Беатрисы де Пейн — дочь Тереза. Сразу же после того, как девочек крестили, была совершена и помолвка. Терезу помолвили с Гуго де Жизором, которому тогда было двадцать пять лет, а Анну — с Гийомом де Шомоном, коему исполнилось двадцать четыре. Немудрено, что и тот, и другой юноша очень быстро нарушили обеты верности своим невестам и напропалую изменяли им, покуда Тереза и Анна учились говорить, ходить на ногах, писать, самостоятельно одеваться, и все такое прочее. Тереза де Шомон еще только меняла молочные зубы на коренные, а ее неугомонный женишок Гуго уже успел обрюхатить едва ли не треть жизорских крестьянок, передавая им драгоценную частицу крови мифического Ормуса. В тот день, когда Анна де Жизор вся зареванная доложила мамочке о каком-то непонятном и постыдном кровотечении, ее жених Гийом думал о самоубийстве, страдая совершенно по другой причине — его возлюбленную, Магдалену де Мелян, с которой он тайно встречался целых пять лет, выдавали замуж за герцога Бурбонского и увозили навсегда в далекий-предалекий Бурбон.
Наконец, когда девочкам исполнилось по четырнадцать лет, их сорокалетние женихи дождались обряда венчанья. Хорошо еще, что и Анна, и Тереза, вступив пору созревания, стали очень хорошенькими, так что их заветные мужья на время позабыли о побочных любовных похождениях и занялись устройством своих гнезд. По истечении двух или трех лет счастливой семейной жизни Гуго и Гийом, удостоверившись, что их жены беременны, с чистой совестью возвратились к утехам своей молодости.
Жан де Жизор, названный своим отцом на пирушке, в Ле-Мане в честь какой-то пренебрегающей правилами приличия девы, которую, вполне возможно, вовсе и не звали Жанной, в первые годы своей жизни был на редкость угрюмым младенцем. Нельзя сказать, чтобы Жан не улыбался, такого не может быть, чтобы ребенок совсем не знал улыбки, но радовался крошка Жан каким-то убийственно особенным вещам. Он, к примеру, оставался совершенно равнодушен к каким бы то ни было игрушкам, свистелкам, колокольчикам и дудочкам, не сиял от восторга при виде блестящих золотых вещей и украшений, не тянул ручонки к великолепным жизорским розам и лилиям, но зато возбуждался и от души ликовал, когда в поле его зрения попадали мечи и кинжалы. Поначалу это вызывало у родителей недоумение. Особенно у матери, отец-то, как раз, только радовался — сын будет воином. Но затем нашлось другое объяснение — оказалось, что Жан благоговеет пред всем, имеющим крестовидную форму, и часами может играть нательным крестиком или разглядывать висящее в комнате Терезы распятие. Тут уж стала радоваться мать — наконец-то в Жизоре появился будущий истый христианин! После смерти Жизорского язычника, Христос потихонечку стал возвращаться в эти края, и лишь восьмидесятилетняя ополоумевшая Матильда де Монморанси, изредка выползая из своего угла напоминала о недавних языческих временах, когда совершались радения у вяза.
Злой и обиженный взгляд, с которым Жан появился на свет и который так удручал его мать и нянек, с возрастом все реже и реже стал появляться в его детских глазках. В два года он был уже довольно миловидным и приятным ребенком, неулыбчивым, но и не капризным. Когда он начал говорить, в Жизоре без конца звучало слово «волки», поскольку в то лето их особенно много развелось в окрестностях, и первое, что произнес Жав, было:
— Волки.
— Вы слышали?! — воскликнула Тереза. — Он что-то сказал. Жан, повтори, что ты сказал?
— Волки, — на полном серьезе повторил мальчик и добавил: — Обнаглели.
Ему было два года, когда Тереза разродилась вторым ребенком. Девочку назвали Идуаной, возможно, в честь супруги Вильгельма Меровинга, но, скорее всего, в память о какой-нибудь Идуане, доставившей особое удовольствие распутному Гуго де Жизору. При виде своей горлопанящей сестрицы, Жан испытал такое сильное потрясение, что маленькое брыкающееся и посиневшее от крика руконогое и животоголовое существо стало самым первым воспоминанием его жизни, оно являлось ему во сне в разных видах, и всякий раз он испытывал смешанное чувство страха, жалости и гадливости. Он не заплакал тогда вместе со своей новорожденной сестрой, но в глазах его появилось то же самое выражение вопроса, удивившее Терезу в миг его появления на свет:
Тамплиеры - 4. Древо Жизора - Стампас Октавиан => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Тамплиеры - 4. Древо Жизора автора Стампас Октавиан дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Тамплиеры - 4. Древо Жизора у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Тамплиеры - 4. Древо Жизора своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Стампас Октавиан - Тамплиеры - 4. Древо Жизора.
Если после завершения чтения книги Тамплиеры - 4. Древо Жизора вы захотите почитать и другие книги Стампас Октавиан, тогда зайдите на страницу писателя Стампас Октавиан - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Тамплиеры - 4. Древо Жизора, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Стампас Октавиан, написавшего книгу Тамплиеры - 4. Древо Жизора, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Тамплиеры - 4. Древо Жизора; Стампас Октавиан, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн