Здесь выложена электронная книга Дни и ночи автора по имени Синуэ Жильбер. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Синуэ Жильбер - Дни и ночи.
Размер архива с книгой Дни и ночи равняется 134.25 KB
Дни и ночи - Синуэ Жильбер => скачать бесплатную электронную книгу
OCR: Ustas PocketLib
«Дни и ночи»: АСТ; Москва; 2003
ISBN 5-17-019794-2
Аннотация
… Крит минойской культуры. Остров, на котором некогда родилась легенда о Минотавре. Остров, где когда-то любили друг друга и погибли мужчина и женщина.
… Аргентина эпохи танго. Аргентина, в которой молодой интеллектуал снова и снова видит странные сны — сны о Кноссе, лабиринте и ушедшей из жизни тысячи лет назад любимой женщине.
О женщине, которая родилась снова.
Надо лишь ее найти…
Жильбер Синуэ
Дни и ночи
Небо затянулось облаками, теплая капля упала на мои губы, от земли поднимается парной запах. Снизу доносится нежный, чарующий голосок: «Приди… Приди… Приди…»
Никос Казантакис
1
Она лежит там, предлагая себя, изнемогая от страсти. Ее руки раскинуты.
Ноги ее расходятся, подобно волнам перед носом корабля.
Живот ее, однако, несовершенен: над лобком выделяется горизонтальный шрам.
Но именно этот неожиданный недостаток делает ее тело волнующим.
Голос ее приглушен:
— Заря моей жизни, взгляни на меня…
— Я рядом с тобой.
— Почему ты так нерешителен?
— Я боюсь.
— Боишься? Кого?
— Ты хорошо знаешь. Они подстерегают нас и не упустят добычу.
— Отбрось свои страхи! Что естественно, то не стыдно.
— Они ревнивы, ненасытны…
— Заря моей жизни, повторяю, не надо стыдиться того, что дозволено. Подойди же. Ближе. Пламя трепещет. Смотри, я открыта, туника моя выше груди. Любуйся своим сокровищем.
— Потерпи.
— Зачем? Я слышу тебя, а моя страсть и желание — глухи. Иди же. Войди в орошенный сад. Пожалей его!
— Любовь…
— Пожалей, не дай упасть в обморок! Ты — хозяин его. Ты — мой господин.
Поднимается ветер. Его порывы все сильнее. Видно, как он сбивает верхушки волн. Колышущиеся в сумерках фитильки канделябра освещают пурпурную тунику.
Вход в ее тело узок и тесен. Странно. Даже силой мне удается войти в него лишь наполовину.
— Почему вздыхаешь ты, возлюбленный? — Она моргает. Губы раздвигаются в невыразимой улыбке. Она стонет. — Почему? Войди глубже, о свет моих глаз! Войди же!
Мольба идет из глубин ее тела.
Я вскрикиваю. Тело мое приподнимается в неистовстве.
Наконец-то! Плотина прорвана. Ничто больше не сможет нас остановить.
Я вошел в нее.
Горячая бездна обволакивает, всасывает меня.
Бурный поток, безмерность, вспышки звезд.
Молчаливое желание сменяется необузданностью. Погрузившись в нее, я приподнимаю ее бедра, чтобы полностью раствориться в ней.
— Ты права, любовь моя. Боги нам не помеха!
— Да, поступай как знаешь. Еще! Глубже! Сильнее! Не останавливайся. Войди целиком, смени положение. Моя жизнь — в тебе.
У подножия неподвижной скалы с грохотом разбивается волна. Но волна ли это?
— Ну же, еще, иначе я своей рукой усмирю жжение! Наслаждение на грани безумия, обжигающие объятия.
А может быть, это и есть адский огонь? Я уже не слышу ее. Неподвижность. — Что такое?
— Слушай…
Глухой рокот поднимается откуда-то и топит наши слова в неистовом грохоте.
Комната равномерно раскачивается.
Статуэтка дрожит на столе. Вместо лица — правильный овал без глаз и рта. Только нос выделяется в центре лика.
От усилившейся вибрации качаются столы. Колебания сопровождаются шумом. Статуэтка падает, и одновременно обрушивается ночь, вдребезги разбивается фигурка на мраморном с прожилками полу.
— Боги…
— Молчи! Это неправда! Только не шевелись. Не выходи из…
Потолок над нами покрывается трещинами. Он вот-вот обрушится, погребая нас под собой. Я знаю, он станет нашей надгробной плитой.
Мы умрем. Мы будем замурованы заживо.
— НЕТ!
— Рикардо! Проснись! Умоляю тебя, проснись! Он очнулся, ужас еще сидел в нем. Пот заливал лицо, руки дрожали. Неуверенным движением он на ощупь нашел выключатель. Дрожащая рука опрокинула лампу, которая упала с глухим стуком. Он вздрогнул, словно загнанное животное.
— Успокойся, любимый, успокойся. Это всего-навсего кошмар. Он уже позади.
Женщина встала с кровати. В комнату проник свет. Стоя у двери, она смотрела на возлюбленного, будто видела его впервые. Бледная и полуодетая, она тоже задрожала. Он попытался справиться с прерывистым дыханием и с трудом выговорил:
— Чертовщина какая-то. Никогда у меня не было таких снов…
Мужчина замялся, подыскивая подходящее слово. Женщина подсказала:
— Таких правдоподобных?
— Да. Я там был. Я действительно там был.
— Где, скажи на милость? Что за сон ты видел? У тебя был ужасный вид.
Он не ответил и, пошатываясь, направился к двери.
Обычно у Рикардо Вакарессы была горделивая походка, отличная выправка. Он казался самоуверенным и даже наглым. Недаром близкие друзья из тех хвастунов и фанфаронов, что ошиваются в бедняцких кварталах города, прозвали его Красавчиком. Но в эти минуты, несмотря на свои сорок лет, Красавчик больше походил на растерявшегося мальчишку. Подойдя к молодой женщине, Рикардо рассеянно провел ладонью по ее щеке.
— Мне очень жаль, что я тебя разбудил.
— Куда ты идешь?
— Мне позарез нужно пропустить стаканчик.
В салоне она молча смотрела, как Вакаресса заказывал вино. Его делали из мясистого винограда, который сморщило солнце на винограднике в Сан-Хуане, в долине Ла-Риоха. Усевшись в кресло в стиле Людовика XIV, соответствующее всей стильной мебели заведения, он поднес стакан к губам.
— Расскажи мне свой сон, Рикардо.
— Абсурд, да и только. Кажется, я собирался с кем-то заниматься любовью.
— Со мной…
— С другой женщиной…
— Уже? А ведь мы только что помолвлены! Ну и начало. Все-таки расскажи.
— Все как-то смутно. Какая-то голая женщина. Всевозрастающее напряжение. Чувство тоски. Непонятные фразы о страхе, о богах…
— О Боге?
— О богах.
— Мой жених чуть было не стал язычником? Он усмехнулся:
— А разве я не язычник?
— И это все?
— Был еще ужасный шум, такой же оглушающий, как на водопаде Игуасу, — казалось, мир рушился. Потом все завертелось. Я был уверен, что сейчас умру, что меня сотрут в порошок.
Далекие голоса поднимались от Рио-де-ла-Плата. Ни малейшего ветерка не проникало через широко открытую застекленную дверь, выходившую в сад поместья. Никогда еще в Буэнос-Айресе не было так душно и влажно. Такая тяжелая и давящая влажность может убить, если не поостеречься.
Женщина нервно потянулась за пачкой сигарет, лежавшей на низеньком столике. Закурив, она выпустила дымок и долго наблюдала за голубоватыми завитками, а потом тихо сказала:
— Как бы то ни было, но ты меня ужасно напугал.
— Я сожалею. Ведь ты знаешь, что такое кошмар… тут просто не владеешь собой…
— Дело не в кошмаре, Рикардо, а в твоем голосе.
— Мой голос?
— Ты кричал, но крик был не твой.
— А чей же?
— Кричал-то ты, но чужим голосом.
— Забавно.
— Забавно? Я до смерти перепугалась!
— Может, во мне пробудился чревовещатель?
— Рикардо! Перестань! Я не шучу. Серьезность тона озадачила его.
— Да успокойся ты. А что я говорил?
— Трудно повторить… Какие-то бессвязные слова… Непонятные… Уверена в одном: говорил ты не на испанском. Это было скорее что-то похожее на диалект. Ничего вразумительного во всяком случае.
Рикардо Вакаресса встал с кресла и подошел к распахнутой двери. Он был мокрый от пота. Духота неимоверная. Казалось, задыхаются даже гибискусы и глицинии. Он взглянул на свое любимое дерево-талисман — восхитительную араукарию. Все считали, что он сошел с ума, когда за большие деньги — несколько тысяч песо — велел выкопать ее из земли Патагонии и пересадить сюда. Все как один утверждали, что несчастное хвойное дерево не приживется на новом месте. Сегодня же араукария и не думала погибать, за три года она вымахала до пятнадцати метров. Вероятно, это окончательно убедило Рикардо в том, что деньги, оставленные ему отцом в наследство, дают удивительную власть.
Он машинально провел ладонью по лбу, размышляя, есть ли еще силы у заполоненной реки течь там, в лимане.
Вообще-то лучше бы уехать на несколько дней в свой дом на берегу океана, в Мар-дель-Плата, подальше от угнетающей влажной духоты и скуки. Увы, невозможно. Предстоят деловые встречи. В перспективе — подписание выгодной сделки. Пятьсот тысяч долларов обломится ему, если все пройдет как задумано. А все так и должно пройти. В конце концов, когда, в какой момент жизни удача изменила ему? Он всегда был везунчиком. Интересно, почему древние представляли фортуну в виде женщины с повязкой на глазах и с рогом изобилия в руке? Удача не должна быть слепой, раз уж она пристрастна и отдается добровольно. Почти безотчетно он прошептал:
Vinieron de Italia, tenian veinte anos
Con un bagayito por toda fortuna…
В продолжении говорилось о кучке эмигрантов, уехавших из Италии в Аргентину в двадцатилетнем возрасте. Они не уставали повторять: «Hacerse America» . Разве не обещали им, что на этом континенте полно золота? Не поэтому ли они окрестили одну из своих рек Рио-де-ла-Плата — река Богатства? Вместо денег большинство из этих пионеров нашли нищету и одиночество. День за днем их надежды увязали в голой земле, без деревца, без камушка, в пампасах. Эту страну действительно ожидало прекрасное будущее, недра ее оказались чрезвычайно богатыми, но все это будет позже. Пионерам не повезло только потому, что они оказались первыми. Но в любом случае эта песня была не о Рикардо, и если уж ему случалось напевать ее, то больше для того, чтобы отвести рок.
— Ты поешь?
— Извини, я задумался.
Женщина нервным жестом раздавила сигарету в первой попавшейся пепельнице.
— По всей видимости, тебя, кажется, не очень-то тронуло то, что я только что сказала.
Сразу он не ответил. Ему вспомнилось, что этот самый кошмар его преследовал уже несколько ночей. Поневоле вообразишь себе бог знает какую болезнь!
Рикардо небрежно махнул рукой:
— Послушай, Флора, не будем говорить об этом. Я уже все забыл.
— Ты считаешь, что говорить на незнакомом языке голосом неизвестного человека вполне нормально? — Она в раздражении возвела глаза к небу. — Какое-то безумство!
— Согласен. Может, я и бормотал что-то такое. Но многие люди ворчат во сне, невнятно говорят, несут околесицу…
— Не своим голосом? Голосом… — Флора помешкала, прежде чем продолжить: — Замогильным, загробным!
— Замогильным!.. Миленькая, тебе не кажется, что ты немножко преувеличиваешь?
Вакаресса потянул ее за рукав в спальню:
— Пошли. Еще нет и пяти. А мне надо бы немного поспать перед дорогой.
— Ты уезжаешь?
— У меня важная встреча. Намечается неплохое дельце.
— Когда вернешься?
— Дней через четыре-пять.
— Но мы приглашены на ужин к Женаро на завтра.
— Очень жаль. Придется пойти без меня.
— Рикардо, любимый, нехорошо так поступать. Ведь это уже не первый раз…
Приблизившись, он нежно обнял ее:
— Не сердись. Дело-то важное. И скрылся в спальне.
Оставшись одна, Флора прилегла на канапе с узорчатыми подушками.
Какого черта продолжала она ходить к этому мужчине? Она, Мендоса! Подумать только, она отдала ему девственность и согласилась выйти замуж! Она была молода — всего-то двадцать семь — и красива. Стоило посмотреть, как мужчины глазели, когда она проходила мимо. Да и богата она была, не беднее Рикардо. Кроме того, никто больше не мог похвастаться таким происхождением: среди ее предков был известный Педро Мендоса, основатель Сент-Мари-дю-Бон-Эр, Буэнос-Айреса. Произошло это, правда, в XVI веке, а сейчас шел 1930 год. Но какое это имеет значение! В Аргентине не было человека, который не слышал бы, кто такой Педро Мендоса.
Откуда же такая страсть? С его стороны были только мимолетные знаки внимания. Хуже того, он ни разу не сказал ей: «Я тебя люблю», даже в разгар любовных игр. Она знала его почти год, но никак не могла определить: то ли у Рикардо Вакарессы совсем отсутствовали эмоции, то ли какой-то страх начисто парализовал его чувства. Единственное, что его интересовало, — это пастбища, размеров которых он и сам не представлял. Кроме лошадей, его увлекал разве что конный баскетбол — глупая забава, которую Флора ненавидела. Как можно восхищаться всадниками, до кровавого пота старающимися загнать кожаный мяч в железное кольцо, укрепленное на столбе? Подумать только, первоначально мячом служила несчастная утка! Вот глупость!
Флора коснулась пальцем щеки. Углубившись в свои мысли, она и не заметила выплывавшие из глаз слезинки.
2
Буэнос-Айрес — не город, Аргентина — не страна. Это два корабля, посаженные на мель. На их палубах процветает, рождается, живет, поет и умирает половина планеты.
Такие мысли приходили к Рикардо всегда, когда он ехал по дороге, пересекавшей столицу и уводившей в пампу, к югу от Санта-Розы.
По примеру его деда, Эмилио Вакарессы, прибывшего в эти края восемьдесят лет назад, сотни тысяч эмигрантов решили ловить удачу здесь, между сьеррой и лиманом.
Разбушевавшаяся волна, отделившаяся галактика, разбитая мозаика… не подобрать слов для определения неистового нрава этих людей, вознамерившихся создать новый мир. Итальянцы, конечно, ну и испанцы, французы, поляки, англичане, ливанцы, немцы, сирийцы привезли в повозках свой говор, смешение акцентов, где звучало греческое «о», славянское «из», восточное «кха». В их повозках звучали национальные мелодии и песни: негритянские ритмы, венские вальсы и польки. Какими шумными были разгульные ночи в борделях, на непросыхающих ложах нищих кварталов и в трущобах Ла-Бока! Дикие смешанные свадьбы породили чудесных крепышей-бастардов. Во всеобщем веселье их окрестили африканским именем «тамбо». Позднее, когда они облагородились и узаконились, перед ними стали заискивать и из лести называть их «танго».
Еще и сегодня, в начале сентября 1930 года, трое жителей из четырех имели европейские корни. «В конечном счете, — как любил повторять покойный отец Рикардо, — кто мы, как не итальянцы, живущие во французском доме и называющие себя англичанами?» Но время терпеливо уравнивало всех, и эта шутка перестала быть актуальной. «Портено», как называли здесь жителя побережья, все реже и реже вглядывался в океан, меланхолия и ностальгия испарялись: он твердо знал, что это его родная страна. Именно эта, и никакая другая.
Этим утром, как и каждый день, начиная с 1596 года, Буэнос-Айрес, томившийся на берегах Параны, поворачивался спиной к пампе, чтобы посмотреться в лиман, о котором говорили, что он львиного цвета, и позабыть о грязи, лежащей на берегах реки.
Луис Агуеро, молодой шофер-негр, недавно нанятый Рикардо, бросил взгляд в зеркало заднего вида, свернул направо и выехал на авениду Майо. Сразу же показались роскошные здания в османском стиле. Таков был весь Буэнос-Айрес: французский квартал впритык к домам выходцев с Огненной Земли.
Когда впереди показалось кафе «Тортони», Рикардо дотронулся до плеча Агуеро:
— Остановитесь на минутку, Луис. Неплохо бы… — Он не закончил фразы. — Нет. Пожалуй, рановато. Еще не открыли террасу. Жаль. Кофе мне сейчас не повредил бы.
— Мы остановимся по дороге.
— Конечно, но не раньше чем через сотню километров. — Устроившись поудобнее на заднем сиденье, он продолжил разговор: — Сразу видно, что вам впервые приходится ехать так далеко. Да, ваш брат устроился на работу?
— Пока нет, увы.
— Я предупреждал его. Но он все же уволился. Не очень-то умно. Паскуаль был шофером моего отца, мог бы стать и моим. Он, наверное, считал, что его не ценят, что он заслуживает большего. Я прав?
Агуеро, похоже, смутился:
— Я… я и вправду не знаю, почему он уехал.
— Ладно, ладно. Не увиливайте. Как это неразумно! Уехать куда глаза глядят в пятьдесят пять лет, с женой и тремя детишками! Ах ты, Господи! Когда только люди поймут, что нельзя требовать больше, чем заслуживаешь? Если бы я уступил в одном, то должен был уступить и в тысяче других вещей.
Луис откашлялся и решил промолчать.
— Триста сорок километров, — вздохнул Рикардо. — Точнее, триста сорок семь до пампы.
— Совсем мало, сеньор Вакаресса. В таком автомобиле вы не почувствуете усталости.
— Вы еще не знаете, что мне незнакома усталость: обычно в дороге я сплю.
Машина мчалась к юго-западу, уклоняясь от Атлантического побережья.
«Заря моей жизни, повторяю: что естественно, то не стыдно».
Ну и любопытный же этот сон, врывавшийся время от времени в его ночи на протяжении почти двух месяцев! В первый раз это произошло в поместье, на пастбище. В тот день, едва прибыв на место, он ощутил тоску, а вечером пришел кошмар.
«Не в кошмаре дело, Рикардо, а в твоем голосе».
Флора, конечно же, преувеличивала. Лучше не думать об этом. Разве не говорят, что сон — это выдумка?
Он наугад вытащил газету из пачки, лежащей на сиденье, рассеянно пробежал ее. Она была посвящена перевороту, устроенному неделей раньше высшими офицерами под руководством генерала Урибуру. После четырнадцати лет правления был смещен только что переизбранный народом президент Иполито Иригойен. Его противники считали, что он совершил ошибку, не обрушившись на крупных собственников:
Дни и ночи - Синуэ Жильбер => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дни и ночи автора Синуэ Жильбер дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дни и ночи у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дни и ночи своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Синуэ Жильбер - Дни и ночи.
Если после завершения чтения книги Дни и ночи вы захотите почитать и другие книги Синуэ Жильбер, тогда зайдите на страницу писателя Синуэ Жильбер - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дни и ночи, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Синуэ Жильбер, написавшего книгу Дни и ночи, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дни и ночи; Синуэ Жильбер, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн