Но кто же его сюда привел?..Вероятно, тот, кто перелетным птицам, аистам и ласточкам, указывает верную дорогу…
Третьего января один из учеников Дурского встретил на улице Паневку в весьма плачевном виде. Подмастерье был так пьян, что едва держался на ногах.— Что с вами?.. — воскликнул изумленный парень.— Иди к черту!.. — проворчал Игнаций.— А вы знаете, что вчера нашелся Ясь?— Что ты болтаешь?..— А вот нашелся, и теперь он у одного шляхтича в Польской гостинице, — ответил ученик.У Паневки заблестели глаза. Мигом протрезвев и распрямив плечи, он со всех ног побежал в гостиницу; столкнувшись у ворот с швейцаром, он обрушился на него с вопросами:— Где Ясь?.. Где тот мальчик, которого взял какой-то шляхтич?— А вам что до него?— Скажите, где он?.. — умолял Паневка, хватая швейцара за руки.— Уже уехали на почту с тем господином! — ответил оскорбленный представитель администрации, лишь бы поскорей высвободиться из объятий посетителя.Паневка во весь дух помчался по Медовой улице. Когда он свернул на Козью, сзади послышался сигнал рожка. Он оглянулся. В этот момент мимо него проехала почтовая карета, в глубине которой мелькнуло бледное лицо Яся.Собрав все силы, Игнаций припустил за каретой; расстояние между ним и громоздким экипажем не увеличивалось, но было и не меньше нескольких десятков шагов.— Не догнать мне его! — бормотал Паневка, чувствуя, что вот-вот упадет.У моста карета, попав в скопление экипажей, замедлила ход. Паневка приблизился к ней немного и крикнул во всю мочь:— Ясь!.. Ясь!..— На улице кричать не полагается! — предостерег его чей-то начальственный голос.Подмастерье взбежал на мост и гнался за каретой еще несколько секунд, продолжая звать:— Ясь!.. Ясь!..Внезапно карета покатилась быстрее. Последние силы оставили Паневку; тяжело дыша, он смотрел вслед удаляющемуся экипажу.— Даже не взглянул на меня… — прошептал он с горечью.Он тоже был сиротой. Примечания Рассказ впервые опубликован в 1876 году.Во вступительной статье к избранным произведениям Б.Пруса (Варшава, 1957) Мария Домбровская замечает: «Возможно, что частые в произведениях Пруса картины бедного, трудового и грустного детства („Сиротская доля“, „Грехи детства“) наполнены воспоминанием о собственных детских годах, о которых мы почти ничего не знаем».Интересно проследить, как тематика рассказов «Сиротская доля» и «Дворец и лачуга» перекликается с содержанием многих статей и фельетонов Пруса. Столь же иронически, как в рассказах, пишет Прус о благотворительных балах в одном из своих фельетонов: «Несомненно, благотворительность нашего города в определенных случаях можно представить следующим образом: Красивая женщина, сильно декольтированная. Волосы взбиты и и посыпаны пудрой. Платье за 120 рублей серебром смято и оборвано. Эта дама, намучившись на 10 руб. серебром, истратив на туалет, карету, букет, туфли и т.д. около 200 рублей серебром, заработала для бедных грош, который им и жертвует».В своих статьях Прус уделяет также много места судьбе нищих и бездомных в капиталистическом городе: «Безусловные признаки на небе и на земле предсказывают весну, — пишет Прус в одной из статей 1883 года, — известная часть более и менее постоянных обитателей Варшавы переберется на летнее время в водопроводные трубы. Как раз на этой неделе бдительное око прессы заметило гражданина, который раздевался, готовясь ко сну именно в такой трубе. Он использует ее, очевидно, во время дождя, другие же дни будет проводить на открытом воздухе, что очень советуют врачи».«Присмотритесь к этой человеческой тени, которая осторожно пробирается вечером по улице, в рваном пальто, под которым нет рубашки, — пишет Прус в другой статье (1884), — когда вблизи нет сторожа, этот человек прокрадывается к какому-нибудь дому и влезает в мусорный ящик. Переночует там. Вот уж несколько дней он не имеет такой прекрасной постели. А сосчитайте поденщиков без работы, которым отказали в угле… молодых девушек, которые завтра вынуждены будут поселиться в публичном доме. Где они проводят ночи?»
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Третьего января один из учеников Дурского встретил на улице Паневку в весьма плачевном виде. Подмастерье был так пьян, что едва держался на ногах.— Что с вами?.. — воскликнул изумленный парень.— Иди к черту!.. — проворчал Игнаций.— А вы знаете, что вчера нашелся Ясь?— Что ты болтаешь?..— А вот нашелся, и теперь он у одного шляхтича в Польской гостинице, — ответил ученик.У Паневки заблестели глаза. Мигом протрезвев и распрямив плечи, он со всех ног побежал в гостиницу; столкнувшись у ворот с швейцаром, он обрушился на него с вопросами:— Где Ясь?.. Где тот мальчик, которого взял какой-то шляхтич?— А вам что до него?— Скажите, где он?.. — умолял Паневка, хватая швейцара за руки.— Уже уехали на почту с тем господином! — ответил оскорбленный представитель администрации, лишь бы поскорей высвободиться из объятий посетителя.Паневка во весь дух помчался по Медовой улице. Когда он свернул на Козью, сзади послышался сигнал рожка. Он оглянулся. В этот момент мимо него проехала почтовая карета, в глубине которой мелькнуло бледное лицо Яся.Собрав все силы, Игнаций припустил за каретой; расстояние между ним и громоздким экипажем не увеличивалось, но было и не меньше нескольких десятков шагов.— Не догнать мне его! — бормотал Паневка, чувствуя, что вот-вот упадет.У моста карета, попав в скопление экипажей, замедлила ход. Паневка приблизился к ней немного и крикнул во всю мочь:— Ясь!.. Ясь!..— На улице кричать не полагается! — предостерег его чей-то начальственный голос.Подмастерье взбежал на мост и гнался за каретой еще несколько секунд, продолжая звать:— Ясь!.. Ясь!..Внезапно карета покатилась быстрее. Последние силы оставили Паневку; тяжело дыша, он смотрел вслед удаляющемуся экипажу.— Даже не взглянул на меня… — прошептал он с горечью.Он тоже был сиротой. Примечания Рассказ впервые опубликован в 1876 году.Во вступительной статье к избранным произведениям Б.Пруса (Варшава, 1957) Мария Домбровская замечает: «Возможно, что частые в произведениях Пруса картины бедного, трудового и грустного детства („Сиротская доля“, „Грехи детства“) наполнены воспоминанием о собственных детских годах, о которых мы почти ничего не знаем».Интересно проследить, как тематика рассказов «Сиротская доля» и «Дворец и лачуга» перекликается с содержанием многих статей и фельетонов Пруса. Столь же иронически, как в рассказах, пишет Прус о благотворительных балах в одном из своих фельетонов: «Несомненно, благотворительность нашего города в определенных случаях можно представить следующим образом: Красивая женщина, сильно декольтированная. Волосы взбиты и и посыпаны пудрой. Платье за 120 рублей серебром смято и оборвано. Эта дама, намучившись на 10 руб. серебром, истратив на туалет, карету, букет, туфли и т.д. около 200 рублей серебром, заработала для бедных грош, который им и жертвует».В своих статьях Прус уделяет также много места судьбе нищих и бездомных в капиталистическом городе: «Безусловные признаки на небе и на земле предсказывают весну, — пишет Прус в одной из статей 1883 года, — известная часть более и менее постоянных обитателей Варшавы переберется на летнее время в водопроводные трубы. Как раз на этой неделе бдительное око прессы заметило гражданина, который раздевался, готовясь ко сну именно в такой трубе. Он использует ее, очевидно, во время дождя, другие же дни будет проводить на открытом воздухе, что очень советуют врачи».«Присмотритесь к этой человеческой тени, которая осторожно пробирается вечером по улице, в рваном пальто, под которым нет рубашки, — пишет Прус в другой статье (1884), — когда вблизи нет сторожа, этот человек прокрадывается к какому-нибудь дому и влезает в мусорный ящик. Переночует там. Вот уж несколько дней он не имеет такой прекрасной постели. А сосчитайте поденщиков без работы, которым отказали в угле… молодых девушек, которые завтра вынуждены будут поселиться в публичном доме. Где они проводят ночи?»
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11