Здесь выложена электронная книга Тень «Курска» или Правды не узнает никто автора по имени Переяслов Николай. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Переяслов Николай - Тень «Курска» или Правды не узнает никто.
Размер архива с книгой Тень «Курска» или Правды не узнает никто равняется 149.14 KB
Тень «Курска» или Правды не узнает никто - Переяслов Николай => скачать бесплатную электронную книгу
Аннотация
Роман Николая Переяслова «Тень „Курска“, или Правды не узнает никто», конечно же, вызовет споры. Да и как иначе, если всё наше общество ведёт сегодня своё независимое расследование причин, вызвавших гибель современного подводного крейсера! Предлагает свою версию случившегося и Н. Переяслов. Однако, как бы убедительно ни выглядело всё изображенное им, необходимо всё-таки помнить, что это — только роман, т. е. художественное произведение с выдуманными героями и смоделированными ситуациями. Поэтому не стоит его рассматривать как доказательство того, что всё было именно так, а не иначе...
Николай Переяслов
Тень «Курска» или Правды не узнает никто
Автор выражает искреннюю благодарность газетам «Комсомольская правда», «Жизнь», «Время», «Мир новостей», «Независимая газета», «Версия», «Аргументы и факты», «Труд», «Собеседник», «Новая газета», а также журналам «Подводный клуб», «Мир Севера», «Молодая гвардия», «Морской сборник», «Вокруг света» и всем тем изданиям, на публикации из которых он опирался, работая над романом.
Отдельная признательность — летописцам подводного флота России Николаю Черкашину и Владимиру Шигину, а также библиотеке № 30 районной Управы Марьино города Москвы, предоставившей для работы над романом свои фонды.
К читателю
Роман Николая Переяслова «Тень „Курска“, или Правды не узнает никто», конечно же, вызовет споры. Да и как иначе, если всё наше общество ведёт сегодня своё независимое расследование причин, вызвавших гибель современного подводного крейсера! Предлагает свою версию случившегося и Н. Переяслов. Однако, как бы убедительно ни выглядело всё изображенное им, необходимо всё-таки помнить, что это — только роман, т. е. художественное произведение с выдуманными героями и смоделированными ситуациями. Поэтому не стоит его рассматривать как доказательство того, что всё было именно так, а не иначе. Автор всего лишь писатель, он даже не подводник, а потому пусть специалистов не удивляют какие-то неточности в описании технических харатеристик или правил несения подводной службы. Задача писателя — создать не акт о причинах аварии на подлодке, а художественно убедительную версию случившегося и модель развития последующих событий. И ещё — возвести своим словом памятник погибшим морякам, вернуть авторитет нашему флоту и напомнить миру, что мы ещё не списаны окончательно. И эта задача автору удалась, что, на мой взгляд, — главное, ради чего стоит писать книги о флоте.
Игнатий Белозерцев,
капитан 1-го ранга запаса, бывший подводник-североморец,
участник дальних походов подо льдами Арктики.
Часть первая
ПАПАРАЦЦИ
«…Ясно, что „Наутилус“ на что-то натолкнулся и дал сильный крен. Вся мебель опрокинулась. Картины, висевшие по стенке правого борта, сместились по вертикальной линии и плотно прилегли своими краями к обоям, картины по стенке левого борта своими нижними краями отошли от обоев на целый фут. Следовательно, „Наутилус“ лег на правый борт и в этом положении остался недвижим…
…Все это время мы старались уловить малейший звук внутри «Наутилуса».
— Что это, капитан, случайная помеха?
— Нет, на этот раз несчастный случай.
— Тяжелый?
— Возможно…»
Жюль Верн. «20000 лье под водой».
Оглядываясь сегодня назад, на эти прожитые мною, будто внутри сочиненного кем-то романа, невероятные девять месяцев, я все чаще ловлю себя на мысли о том, не приснилась ли мне вся эта история в некоем растянувшемся до фантастических размеров сне в ночь с 11 августа 2000 года на 12 мая 2001-го? Во всяком случае, если бы я услышал её из чьих-нибудь посторонних уст, я не поверил бы ни единому слову, это уж точно! Хотя, как вы, наверное, помните, на эту тему тогда фантазировали практически все выходящие в России газеты, не говоря уже о день и ночь вещавших радио и телевидении.
Что же касается меня самого, то о существовании атомной подводной лодки К-141, известной ныне всему миру под именем «Курск», я впервые услышал лишь утром 14 августа 2000 года, когда главный редактор газеты «Молодежная правда» Владимир Гусаков прочитал нам на редакционной летучке официальное заявление пресс-службы ВМФ России о том, что во время проводившихся в Баренцевом море учений Северного флота на атомном подводном ракетном крейсере «Курск» возникли «временные неполадки», и лодка легла на грунт.
— Врут, суки! — прочитав информацию о том, что с моряками субмарины поддерживается полноценная акустическая связь и с надводных кораблей им подается по шлангам воздух, выругался он. — Ребят уже, наверное, рыбы гложут, а эти нам, как всегда, лапшу на уши вешают. Руку даю на отсечение, что там или ядерный реактор взорвался, или произошло что-то не менее серьезное. По моим данным, дно мирового океана уже давно напоминает собой эдакое своеобразное кладбище сельхозтехники; разница только в том, что на мехдворах наших бывших колхозов ржавеют списанные за неимением запчастей трактора и косилки, а в морских и океанских глубинах — затонувшие российские подлодки. Думаю, вы ещё не успели забыть историю гибели АПЛ «Комсомолец»?.. Вот и давайте, пока не выяснятся истинные причины и объемы аварии на «Курске», попробуем собрать статистическую информацию о том, как часто происходят ЧП с нашими атомными субмаринами. И вообще — тащите все любопытное о наших подводниках и подводном флоте. Пока история с «Курском» будет оставаться открытой (а я думаю, что она протянется не меньше месяца, а то и двух), это будет для всех тема номер один.
— Ну ещё бы! — ухмыльнулась, покачивая длинной белой ногой, Машка Исламова. — Когда в воздухе начинает пахнуть трупами, газеты перестают писать даже о сексе.
— Молодец, правильно понимаешь, — посмотрел на неё с прищуром Гусаков. — Только на этот раз пахнет не в воздухе, а под водой. А потому будь готова в любой из ближайших моментов вылететь в Видяево, на базу подводников.
— Слушаюсь, товарищ адмирал! — ернически козырнула она рукой с зажатой между пальцами сигаретой и, закончив минут через десять планерку, мы разошлись по своим отделам…
Надо признаться, что поначалу я и подумать не мог, что буду заниматься этим самым «Курском» — ведь всего только два дня назад, то есть в пятницу 11 августа, я впервые перешагнул порог «Молодежной правды» не как её читатель, а как полноправный сотрудник редакции и, понятное дело, не имел ещё ни своих собственных архивных наработок, ни необходимых для их создания связей. Да и вообще я в эти дни ходил, что называется, со съехавшей крышей — мало того, что меня, всего лишь каких-то полтора месяца назад получившего диплом журналиста, взяли на работу в одну из самых популярных газет России, так практически в этот же самый день мне подарила свою любовь красивейшая девушка Марьинского района, а может быть, и целой Москвы!
Вообще-то, надо признаться, у меня по женской части как-то не очень раньше ладилось, хотя я вроде и не урод, и не дебил. Рост — метр восемьдесят, не хромой, слава Богу, и не горбатый, разве что год назад выписали очки (+ 1,5), но и то я их одеваю только при чтении. А вот поди ж ты — все мои друзья вокруг постоянно с бабами, а я — один…
Было, правда, и у меня за время учебы на журфаке два или три небольших романчика, но это так — не столько я кого-то пленил и обольстил, сколько сами мои партнерши решили поэкспериментировать на предмет того, что я из себя представляю. Чего это, мол, за чувак такой, все время один да один? Вроде не голубой, и с квартирой, надо его посмотреть поближе…
Меня зазывали в общагу на какой-нибудь импровизированный день рождения, где было много водки и дешевого красного вина, но мало закуски, и, стараясь побыстрее раскрепоститься и стать таким же веселым, как остальные, я в основном налегал на выпивку и почти не закусывал (хотя и любил всегда как следует поесть). Понятно, что к концу вечеринки я уже был пьян, как зюзя, и наутро совершенно не помнил того, каким образом меня уложила в свою кровать затеявшая весь этот сабантуй однокурсница и, главное, как я себя проявил с ней в постели. Эта неопределенность, точно бревно поперек дороги, так и не давала мне сделать решающий шаг к нашему окончательному сближению. Я тяготился неясностью, и хотя страстно желал повторения ночного эксперимента, чувствовал себя все время скованным, не знал, как себя вести, о чем говорить и, главное, что позволить себе в обращении с подругой, а оттого ходил все время мрачный и обиженный, и наш (так толком и не завязавшийся) роман как-то сам собою разваливался.
Но вот что касается Ленки, то здесь все обстояло совершенно иначе. Познакомились мы с ней ещё в детском саду, расположенном неподалеку от станции метро «Водный стадион», и целый год воспитательницы и нянечки говорили про нас не иначе как «жених и невеста». Мы и вправду так сильно с ней сдружились, что, расставаясь перед выходными, она спрашивала:
— А ты не станешь гулять до понедельника с другой девочкой?
— Не-е-е, ну их, — изо всей силы тряс я из стороны в сторону головой и в свою очередь выяснял: — А ты меня будешь ждать, если я вдруг съем на улице сосульку и заболею ангиной?
— Ну, конечно, — уверяла она.
— А если я надолго заболею? — не унимался я. — На две недели?
— Да хоть на полгода! — успокаивала она. — Но лучше все-таки ешь не сосульку, а конфету, — и совала мне в руку какую-нибудь из завалявшихся в её карманах карамелек.
Но однажды сложилось так, что я не вернулся в свою группу ни после выходных, ни через две недели, ни через полгода, ни до самого окончания садика. Дело в том, что наша пятиэтажка неподалеку от станции метро «Водный стадион» попала под план сноса, и родителям предоставили квартиру в новом доме аж на бульваре Яна Райниса — причем я узнал обо всем этом только когда меня провезли через всю Москву на метро и троллейбусе, а затем ввели в новую квартиру и сказали:
— Вот, здесь мы теперь и будем жить. У тебя будет даже своя собственная комната. Правда, хорошо?..
Я прошелся по всем трем комнатам, оглядел просторную кухню, туалет и ванную. Квартира была, без сомнения, намного лучше нашей прежней. К тому же из моего окна можно было следить, как по обеим сторонам густого, как настоящая роща, бульвара пробегают голубые и красные троллейбусы.
— А как же я буду отсюда ездить в свой садик? — спросил я, вспомнив полуторачасовую поездку через весь город.
— А зачем тебе в него ездить? Ты пойдешь в другой, здесь есть поблизости, папа уже обо всем договорился.
— Надолго? — уточнил я.
— До школы, — пожала плечами мама.
— Значит, я не вернусь в свой старый садик и через полгода?
— Здесь ничуть не хуже, чем в старом. К тому же, тебе осталось ходить в него меньше года, ты уже почти школьник, — закрыла тему мама, и я понял, что даже если Ленка выполнит свое обещание и прождет меня полгода, то мы с ней больше уже все равно никогда не увидимся, и тихонько заплакал.
Не знаю, может, это кому-нибудь и покажется надуманным, но несмотря на то, что это произошло в весьма раннем возрасте, мы с ней практически ничего из этой истории не забыли и узнали друг друга сразу, едва только увиделись на межрайонных школьных соревнованиях по волейболу, хотя к тому времени уже и миновало лет десять. Ну да — я тогда как раз заканчивал девятый класс и начинал подумывать о журналистской карьере. Собственно, и на этих-то соревнованиях я присутствовал не как игрок своей школьной сборной, а именно как спортивный обозреватель, явившийся на матч, чтобы написать о нем репортаж в стенгазету. А вот Ленка приехала сюда в составе своей волейбольной команды — я увидел её одетой в выцветшую желтую футболку, под которой отчетливо угадывались небольшие кругленькие груди, и в белые спортивные трусики с голубыми полосками по бокам. Русые волосы были заплетены в две озорные короткие косички, глаза слегка подведены тушью, и при виде этого чуда мое сердце мгновенно сорвалось с удерживавших его креплений и рухнуло в какую-то непроглядную пропасть. «Как субмарина в океанскую бездну», — ещё успел тогда придумать я сравнение. (А начав сочинять заметки, я уже ко всему, что происходило не только вокруг, но и внутри меня самого, подходил как к материалу для своих будущих репортажей, автоматически подбирая выигрышные метафоры и эпитеты и занося их в свой репортерский блокнотик.)
— Ну вот, — укоризненно покачав головой, произнесла она, когда, столкнувшись у входа в спортивный зал, мы минуты полторы, онемев от неожиданности, разглядывали друг друга. — Я так и знала, что ты однажды все перепутаешь. Сколько, я тебе говорила, буду ждать? Полгода. А ты на сколько исчез?
— Но зато я не гулял с другими девочками, — покаянно произнес я…
В тот день мы проболтали с Ленкой часа, наверное, два подряд, из-за чего я напрочь пропустил игру своей волейбольной сборной и оставил школьную стенгазету без обещанного репортажа. Когда же наши отыграли и был объявлен матч Ленкиной команды, она попросила меня уйти, так как побоялась, что мое присутствие будет отвлекать её от игры и она из-за этого начнет делать много ошибок.
Расставаясь, мы обменялись телефонами, и уже вечером того дня два раза звонили друг другу и каждый раз не меньше часа трепались, рассказывая, что интересного произошло с нами за эти прошедшие годы. А потом начали регулярно встречаться, и в течение двух с половиной месяцев ежевечерне неслись друг к другу на Пушкинскую площадь, чтобы, бродя потом по Бульварному кольцу или сидя в зале кинотеатра «Ударник», шептать друг другу слова о своей любви, сплетать пальцы и до онемения губ целоваться, слыша краем уха недовольное ворчание сидящих за спиной зрителей.
Расстались мы только в конце июня, когда, окончив девятый класс, она поехала на месяц отдохнуть к бабушке под Самару, пообещав, что к началу августа обязательно возвратится в Москву.
— Только дай мне слово, что ты не будешь тут без меня играть с другими девочками, — потребовала она, надувая губки, как в садике.
— Ни за что! — поклялся я, ударяя себя в грудь. — Но только и ты пообещай, что будешь ждать меня, если я вдруг переем мороженного и к твоему возвращению залягу недели на две в больницу.
— Да хоть на полгода! — бездумно уверила она, счастливо зажмуривая глаза и прижимаясь к моей груди. — Главное, что в начале августа я уже снова буду в Москве…
Однако, к началу августа в Москве уже не стало — меня.
…Случилось так, что ещё несколько месяцев назад я принял участие в одном международном конкурсе эссе, проводимом организацией «Образование без границ», и вот, в последних числах июля, мне вдруг пришло официальное письмо из оргкомита, в котором извещалось, что мое сочинение получило одобрение жюри, и в рамках обмена учащимися между странами мира мне предлагается продолжить дальнейшее обучение в одной из школ города Мельбурна.
Времени на размышления практически не оставалось, и предки мои были просто в шоке — как? меня на целый год посылают в Австралию? бесплатно жить в чужой семье и учиться в иностранной школе? да это наверняка или чей-то розыгрыш, или ошибка, мы ведь не Чубайсы, кому мы там нужны? и вообще надо все хорошо проверить, может, это хитрости работорговой мафии — выманивают таким образом людей за границу, а потом продают их там в рабство или же в гаремы?..
Они и вправду было дернулись наводить какие-то справки, начали куда-то звонить, созвали целый консилиум ничего не понимающих в этом родственников, сроду не выезжавших дальше Днепропетровска и Таллинна, а также каких-то полузабытых друзей «со связями», но в один из ближайших дней за нами заехала большая белая иномарка, и меня вместе со стариками пригласили в посольство Австралии на встречу с представителями «Образования без границ». Предкам там культурненько объяснили, что дрожать за свое чадо и мешать ему познавать окружающий мир — это признак ужасной нецивилизованности, после чего мне в ускоренном порядке оформили визу, выдали авиационный билет, какие-то небольшие деньги на дорогу и сертификаты на обслуживание в мельбурнских магазинах. Короче, не успел я и сам толком осознать все произошедшее, как самолет перенес меня через два океана, и я очутился в Южном полушарии, в аккуратном двухэтажном домике одного из зеленых районов Мельбурна. Пока я обживался в приютившей меня семье Грэвсов, адаптировался к англоязычной среде и изучал город, закончилось лето. Шумное, словно океанская волна на побережье, накатило на меня начало школьной жизни. Я вошел в новый класс, у меня появились новые преподаватели, новые предметы, новые школьные друзья и подруги — Остин, Брайен, Элис, Филип, Бэтси, Одри, Джейн…
Немного разобравшись в своих впечатлениях, я написал Ленке большое письмо, но ответа на него все не было и не было, и меня целиком захватили дела и заботы моей новой жизни. К тому же я снова вспомнил о своем увлечении журналистикой и засел за написание сразу двух очерков, которые по мере готовности и были один за другим отосланы в «Молодежную правду».
Было бы хорошо, чтобы книга Тень «Курска» или Правды не узнает никто автора Переяслов Николай дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Тень «Курска» или Правды не узнает никто у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Тень «Курска» или Правды не узнает никто своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Переяслов Николай - Тень «Курска» или Правды не узнает никто.
Если после завершения чтения книги Тень «Курска» или Правды не узнает никто вы захотите почитать и другие книги Переяслов Николай, тогда зайдите на страницу писателя Переяслов Николай - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Тень «Курска» или Правды не узнает никто, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Переяслов Николай, написавшего книгу Тень «Курска» или Правды не узнает никто, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Тень «Курска» или Правды не узнает никто; Переяслов Николай, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн