Здесь выложена электронная книга Девушка со снайперской винтовкой автора по имени Жукова Юлия Константиновна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Жукова Юлия Константиновна - Девушка со снайперской винтовкой.
Размер архива с книгой Девушка со снайперской винтовкой равняется 127.12 KB
Scan by Mobb Deep, OCR&Readcheck by Zavalery
«Жукова Ю.К. Девушка со снайперской винтовкой. Воспоминания выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки. 1944-1945 гг.»: ЗАО Центрполиграф; М.; 2006
ISBN 5-9524-2509-7
Аннотация
Юлия Константиновна Жукова ушла в Красную армию добровольцем в 18 лет. В 1944 году закончила Центральную женскую школу снайперской подготовки. За несколько месяцев тяжелейших боев в Восточной Пруссии девушке-снайперу довелось побывать и в наступлении, и в отступлении, испытать тяготы многодневного окружения и угрозу плена. На официальном боевом счету Ю.К.Жуковой числится 8 уничтоженных солдат и офицеров противника, среди них один снайпер. Ю.К.Жукова награждена двумя медалями "За отвагу".
В книге впервые столь откровенно и живо рассказывается о подготовке, службе и быте девушек-снайперов, их боевой работе в окопах Великой Отечественной войны.
Юлия Константиновна Жукова
Девушка со снайперской винтовкой.
Воспоминания выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки 1944-1945
Моим любимым девочкам Оленьке и Варюше посвящаю.
ВСТУПЛЕНИЕ
Я никогда не думала о том, чтобы писать воспоминания, всегда считала, что это дело только личностей неординарных, совершивших что-то значительное, важное. Поэтому, когда мне предложили написать о своем времени и о себе, это показалось мне ненужной затеей. Однако постепенно идея завладела мной. Мне стало казаться, что жизнь любого человека представляет интерес, поскольку он – отражение своего времени, он свидетель, а то и участник исторических событий. Кроме того, очень важно, думаю, чтобы последующие поколения людей лучше знали, как жили их предки, чем они занимались, о чем думали, как оценивали свое время.
Решилась писать. Моя жизнь по времени совпала с очень интересным периодом истории страны, мне пришлось многое увидеть и пережить.
Я стала участницей одного из самых трагических, но и великих событий XX века – Великой Отечественной войны. Моя работа в комсомоле совпала с периодом многих созидательных начинаний молодежи. Почти 30 лет отдала я любимому делу – народному образованию.
На моей памяти репрессии 1930-х годов и широкомасштабная кампания 1950-х годов по разоблачению культа личности И.В. Сталина. Мне довелось стать свидетельницей того, как великая держава – СССР – была разрушена и превращена в страну полуколониального типа. Я прожила жизнь как бы в двух эпохах…
Я всегда честно служила Советской Родине, моему народу. Никогда не искала в жизни легких путей и личной выгоды, всегда старалась помогать людям. Нынешняя трагедия страны – это и моя личная трагедия, так как свою судьбу я никогда не отделяла от судьбы страны.
Мне за мою жизнь не стыдно. Я могу смело смотреть людям в глаза.
Если бы меня попросили коротко сформулировать, что же это такое, моя жизнь, я бы сказала так: «История моей жизни – это крохотная частичка истории моего поколения».
Когда я вспоминаю самое важное, самое главное в моей жизни, то в первую очередь думаю о военных годах… Для меня все, что связано с войной, – это самое трудное, но и самое святое. Мое участие в войне – это моя боль, но и моя гордость. Все прошедшие годы я старалась забыть о войне, но память постоянно возвращала меня к тем далеким временам.
Сейчас о войне пишут много и правды, и неправды. Меня оскорбляет, когда некоторые ученые, писатели, журналисты, кинематографисты с каким-то злобным упоением и страстью (особенно в 1990-е годы) фальсифицируют историю Великой Отечественной войны, принижают роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии, унижают и оскорбляют тех, кто одержал победу в войне 1941-1945 годов. Прочитала у К. Паустовского: «Нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему, к ее языку, быту… и людям…»
Мне довелось испытать трудности военного времени в тылу и хлебнуть солдатского лиха на фронте. Сегодня я чувствую себя обязанной в меру своих возможностей честно и правдиво рассказать о том трагическом, но и героическом времени. Просто напишу, ничего не приукрашивая, но и не сгущая краски, как я воспринимала те события, что ощущала, что делали я и мои товарищи, близкие, родные.
Однажды я прочитала в какой-то газете письмо рядового солдата, прошедшего всю войну, несколько раз раненного. Он писал, что не совершил на фронте ничего героического, не был даже награжден, а просто честно делал свое солдатское дело. И далее он подчеркивал, что гордится своей судьбой, тем, что в самые трудные для Родины дни он был в окопах, на передовой.
Я разделяю позицию этого неведомого мне солдата и подписываюсь под его письмом.
Хочется, чтобы среди моих читателей было больше молодежи, в руках молодых – будущее страны, за свободу и само существование которой отдали жизнь многие миллионы советских людей.
Глава 1 НАЧАЛО
Мне никогда не забыть день 22 июня 1941 года.
В тот день наша отрядная пионервожатая Юля Коваленко уезжала на каникулы к своим родственникам на Украину. Она училась в 9-м классе, уже два года работала в нашем отряде и всегда уделяла нам очень много внимания, часто забегала в наш класс даже на переменах, в то время как ее подружки обсуждали свои дела и проблемы. Юля была очень красивой девушкой – высокая, статная, с толстой русой косой, большими серо-голубыми глазами и густыми черными бровями. Мы все очень любили нашу вожатую, поэтому решили обязательно пойти на вокзал, чтобы проводить ее и попрощаться до нового учебного года. Однако намерение наше держали в тайне, хотели преподнести ей сюрприз.
Примерно в 10-11 часов собрались около школы. В нашей средней школе № 1 ребята учились в 5-10-х классах. Она стояла на центральной улице Уральска – Советской, занимала кирпичное двухэтажное здание, в котором имелось всего восемь классных комнат – четыре внизу и четыре наверху, а также актовый, он же физкультурный зал. Школа была старая, ветхая, оборудована бедно. Зато учительский коллектив сложился отменный. Каждый год большинство выпускников школы поступали в ведущие институты Москвы, Ленинграда, Саратова и других крупных городов. Тогда еще не было репетиторства, так что это – заслуга наших учителей. По рассказам маминого брата дяди Миши (Михаила Ивановича Синодальцева), прекрасного учителя математики, знаю, что часто вузовские экзаменаторы спрашивали выпускников нашей школы, где и у каких учителей получили они столь блестящие знания. И атмосфера в школе всегда была очень теплой, отличалась доброжелательностью, уважительным отношением к учащимся. Мы любили свою школу, проводили в ней много свободного времени, а если собирались куда-то идти вместе, то сходились непременно здесь, около школы.
Так было и в тот раз, собрались на привычном месте. День стоял чудесный – теплый, ясный, необыкновенно солнечный. Было радостно, весело. Мы только что закончили семилетку, впереди – долгие летние каникулы. А еще мы представляли, как обрадуется и удивится наша любимая вожатая, увидев на вокзале почти в полном составе свой отряд. Шутили, смеялись.
Вдруг подошла какая-то женщина с заплаканными глазами: «Детки, куда вы собрались? Война!» Ее слова показались нам такими несуразными, что мы даже не обратили на них внимания, они как-то скользнули мимо, не задев никого из нас. Рассмеялись, пошутили над странной плачущей женщиной…
Уральск был совсем маленьким провинциальным городком, его весь и вдоль, и поперек можно было пройти пешком. Местного пассажирского транспорта, как мне помнится, вообще не имелось. Веселой толпой мы двинулись на вокзал. Там мы вторично услышали: «Началась война!» На перроне царила суета, люди плакали, что-то кричали, чувствовалось общее напряжение. Вот теперь и мы поверили, что к нам пришла беда…
Настроение упало, все как-то сникли. Юля никуда не поехала. Вместе с ней и ее родными мы вернулись в город, разошлись по домам.
Конечно, тогда мы еще не осознавали в полной мере, что такое пришедшая к нам война, насколько это серьезно и надолго, какой трагедией обернется она для нашей страны и сколько человеческих жизней унесет. Но хорошо помню, что у всех, кого я знала и с кем общалась, была твердая уверенность: мы обязательно победим.
Дома – уныние, слезы. Села за стол и простым черным карандашом нарисовала плакат: красноармейцы с винтовками, за ними – танки, над ними – самолеты. И надпись: «Фашисты не пройдут!» Прикрепила кнопками к стене над столом. Это был, прямо скажем, примитивный плакат, но почему-то никому не хотелось его снимать, поэтому висел он долго. Может быть, из-за надписи, выражавшей общее настроение.
Началась новая жизнь, совсем не похожая на прежнюю. Как-то незаметно все изменилось, весь уклад жизни стал другим. Но самые сильные впечатления первых дней – это огромные толпы людей возле городского военного комиссариата, горкома партии и горкома комсомола. Все рвались на фронт. И я, и мои друзья-одноклассники с завистью смотрели на тех, кто уходил на фронт, но понимали, что нас в наши 15 лет в армию не возьмут. Поэтому мы собирались иногда вместе и думали: а что мы можем сделать, чем мы можем помочь стране.
В это же время сначала папа, потом мама тоже попытались уйти на фронт. Папе отказали, потому что у него не было правого глаза, он потерял его во время подавления меньшевистского восстания в Закавказье, и теперь носил стеклянный протез. Тогда отец попытался попасть в партизаны, приобрел даже короткое полупальто из серого солдатского сукна. Но снова получил отказ по той же причине. Маму не взяли, так как я была еще несовершеннолетней, а в начале войны это принималось во внимание.
В городе появилось очень много военных – к нам из Ворошиловграда перевели летное военное училище. Бывало, идут курсанты строем (красиво!), песни поют, а на тротуарах останавливаются прохожие, машут им руками, что-то кричат, женщины слезы вытирают. Мальчишки же гурьбой маршируют за ними, завидуют им, их красивой форме, мечтают стать такими же.
Потом в Уральске появился эвакуированный из Ленинграда завод № 231 имени Ворошилова, который выпускал морские мины и торпеды. Завод разместили в трех местах: в Затоне, это в 12 километрах от города, в бывших авторемонтных мастерских ив здании техникума. Мы видели, как на завод везли оборудование – большое, громоздкое. Автомашин не хватало, они тоже были мобилизованы на фронт, поэтому возили на лошадях, верблюдах. Там, где создавался будущий завод, круглые сутки что-то грохотало, стучало, скрипело. И вскоре, через месяц-полтора, оттуда потянулись колонны машин, накрытых брезентом, обозы лошадей и верблюдов. Это везли продукцию завода. Сроки, в которые завод фактически был заново создан и начал выпускать продукцию, просто фантастические. Это я поняла лишь позднее, когда начала там работать и увидела масштабы сделанного.
Прибыл еще какой-то завод. С каждым предприятием приезжали специалисты, рабочие, их семьи. Всех их надо было где-то устроить. Началось так называемое уплотнение – в квартиры, в частные дома уральцев вселялись приехавшие. Больше всего меня поражает сегодня, что люди не только не возражали, не возмущались, но сами предлагали эвакуированным поселиться у них, иногда приходили прямо к поездам и брали к себе семьи. Сейчас это трудно представить, а тогда казалось естественным.
К нам никого не подселили. Мы жили в то время у другого маминого брата, дяди Саши (Александра Ивановича Синодальцева). Дядя Саша был очень мягкий и добрый человек. В то же время я помню его как убежденного коммуниста: и патриота. Работал он в милиции, имел двухкомнатную квартиру, что было в то время редкостью. Мы втроем ютились в маленькой комнатке метров 10-12, а в другой, немного просторнее нашей, жил дядя Саша с женой и сыном. Поэтому подселять к нам было некуда. Я, помню, жалела тогда, что наша семья никого не может принять к себе.
Вскоре мы увидели первых беженцев – худых, почерневших, с какими-то потухшими глазами. Особенно тяжело было смотреть на детей. Спасаясь от фашистов, люди бросали все, уезжали или уходили из родных мест, иногда успевая взять с собой лишь кое-что из еды и одежды, иногда же вообще безо всего, фактически разутые и раздетые.
Моя двоюродная сестра Нина Михайловна Даценко (дочь дяди Миши), жившая перед войной на Украине, ушла из своего города в одном летнем платье и без всяких вещей. Вместе с толпой беженцев она прошла пешком многие десятки километров. Потом Нина воевала под командованием З. Берлинга в составе Войска Польского, получила чин подпоручика и множество боевых польских наград.
Уральск снова «уплотнялся», принимая этих несчастных, все потерявших людей.
Сегодня редко, только в юбилейные дни, вспоминают о благородстве, доброте и отзывчивости людей, проявившихся в годы войны. Но если бы тогда не было всеобщего сострадания к людской беде, мы могли бы и не выдержать. Сколько детей не погибло только благодаря тому, что многие семьи брали на воспитание сирот, потерявших где-то родителей или вывезенных из районов боевых действий! В советское время о таких случаях много писали. Я помню, что одна женщина в Ташкенте взяла на воспитание 16 детей разных национальностей! Это, конечно, исключительный случай, но по одному, по два ребенка брали многие. Сейчас такое даже представить невозможно…
А тогда все это было. И хотя людям приходилось трудно, но они помогали, поддерживали тех, кому было еще хуже, еще труднее.
Уральцы делились с беженцами всем, что имели: кровом, теплом, скудным продовольствием, одеждой, обувью. По карточкам давали только хлеб – рабочим 800 граммов, служащим и детям и того меньше – по 400 и 600 граммов. Масло, сахар, чай, на которые тоже были карточки, практически исчезли с нашего стола. На рынке же было все. Но если государственные цены на хлеб и другое продовольствие не менялись в течение всей войны, то на рынке они сразу резко подскочили и росли постоянно. Продукты стоили очень дорого. Так, килограмм сливочного масла стоил 1000 рублей, буханка черного хлеба – 200 рублей (для сравнения: моя зарплата на заводе составляла примерно 800-1000 рублей).
Сейчас, когда в условиях мирного времени цены растут еженедельно и для большинства населения многие из жизненно важных продуктов питания стали уже недоступными, даже представить невозможно, как удалось руководству страны сохранить государственные цены неизменными в течение четырех лет войны, когда значительная часть экономики была разрушена, а остальная работала на армию, на фронт.
Время шло. Война катилась на восток, немцы захватывали один город за другим. Дома ни днем, ни ночью не выключалось радио, все с тревогой слушали сообщения Советского информбюро, волновались, переживали. Никогда, наверное, не забудется этот круглый, черного цвета висевший на стене репродуктор, около которого собирались все, чтобы узнать последние новости с фронта.
А у нас каникулы, и мы томились от того, что не находили себе применения. Наконец наше время пришло.
Однажды всех комсомольцев (я вступила в комсомол в марте 1941 года) собрали в школе и объявили, что мы едем в колхоз на сельскохозяйственные работы. К тому времени очень многих молодых и здоровых мужчин уже мобилизовали на военную службу, в селах остались в основном женщины, старики, дети. А народ, армию надо кормить. Немцы заняли значительную территорию европейской части страны, поэтому очень важно было не дать пропасть урожаю в восточных районах. Все это нам объяснили. Начались сборы.
Необыкновенное все-таки было время. Оглядываясь назад, вспоминая те события, каждый раз изумляюсь. Всем нам, выпускникам семилетки, в рамках существовавшего тогда спортивного комплекса «Готов к труду и обороне» надлежало обязательно участвовать в легкоатлетическом кроссе. В назначенный день почти никто не пришел: война идет, а тут какой-то кросс! Но когда нам сказали, что те, кто не придет на кросс, не поедут в колхоз, – все пришли.
И вот мы в колхозе. С утра до вечера под палящим солнцем – в поле. Все обгорели, кожа слезала клочьями. Поварихи у нас не было, так как в поле дорожили каждой парой рук. Готовили сами, все по очереди. Готовили – это громко сказано. Варили прямо в поле, на костре, в огромном котле. Я с ужасом ждала, когда придет мой черед, ведь я совсем ничего не умела готовить. Чуда не произошло, моя очередь кашеварить наступила. Как сейчас вижу: костер, черный от копоти котел и вылезающая через край пшенная каша. Я слишком много положила крупы, вот и тесно стало моей каше в этом огромном котле. Возле стою я – в бордовых сатиновых шароварах, обгоревшая и вся в слезах – от дыма, от боли в обгоревших руках и досады на свою неумелость. Да и стыдно было: придут уставшие и голодные ребята, а тут… Но ребята ничего не сказали, всю кашу съели, ложки облизали. Голодные же! Увы, я была не единственная неумеха. Такие «кулинарные шедевры» мы ели не один раз.
Было бы хорошо, чтобы книга Девушка со снайперской винтовкой автора Жукова Юлия Константиновна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Девушка со снайперской винтовкой у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Девушка со снайперской винтовкой своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Жукова Юлия Константиновна - Девушка со снайперской винтовкой.
Если после завершения чтения книги Девушка со снайперской винтовкой вы захотите почитать и другие книги Жукова Юлия Константиновна, тогда зайдите на страницу писателя Жукова Юлия Константиновна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Девушка со снайперской винтовкой, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Жукова Юлия Константиновна, написавшего книгу Девушка со снайперской винтовкой, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Девушка со снайперской винтовкой; Жукова Юлия Константиновна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн