Когда в апреле 1965 года в Доминиканской Республике вспыхнуло всенародное восстание, направленное против проимпериалистической клики, США не поколебались послать на его подавление 30-тысячный корпус своей морской пехоты и огромную военно-морскую эскадру.
В этой обстановке острого противоборства между национально-освободительным движением, в которое теперь вкладывалось и более глубокое социальное содержание, и силами реакции и империализма Че Гевара принимает решение навсегда покинуть Кубу и отправиться служить делу революции в другие страны.
О причинах, побудивших Че Гевару отправиться в Боливию, хорошо рассказано в его биографии, принадлежащей перу видного советского латиноамериканиста И. Р. Лаврецкого (Григулевича). Они заключаются в страстном желании Че Гевары бороться с империализмом. Он не раз в кругу близких людей говорил, что разрушать ненавистный эксплуататорский строй — это одна профессия, а строить новое общество — это совсем иная. Себя он чаще и с большей охотой причислял к служителям первой профессии и подчеркивал, что, пока остается непочатый край работы на этом участке, его место — быть именно там.
Всякие домыслы о неких разногласиях между Фиделем Кастро и Че Геварой лишены всяких оснований и представляют собой чистый вымысел.
Боливийская эпопея Че началась еще в 1963 году, когда в эту страну была выведена на нелегальную работу разведчица Таня (подлинное имя Тамара Бунке), в задачу которой входила подготовка условий для постепенного создания в этой стране партизанского отряда. Че Гевара оказался в Боливии лишь в декабре 1966 года. А в течение всего этого длительного времени он продолжал увлеченно работать и выполнять поручения революции и параллельно готовился к выезду.
Перед тем как навсегда покинуть Кубу, Че Гевара оставил Фиделю Кастро письмо, которое проливает свет на глубину дружбы, связывавшей этих двух выдающихся революционеров современности. В письме говорилось:
»...Обозревая свою прошлую жизнь, я считаю, что я работал достаточно честно и преданно, стараясь укрепить победу революции. Моя единственная серьезная ошибка — это то, что я не верил в тебя еще больше с самого первого момента в Сьерра-Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и революционера. Я прожил замечательные дни и, будучи рядом с тобой, я ощущал гордость оттого, что я принадлежал к нашему народу в самые яркие и трудные дни карибского кризиса.
Редко когда твой талант государственного деятеля блистал так ярко, как в эти дни, и я горжусь также тем, что я последовал за тобой без колебаний, что я мыслил так же, как ты, так же видел и так же оценивал опасности и принципы.
Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я могу сделать то, в чем тебе отказано, потому что ты несешь ответственность перед Кубой, и поэтому настал час расставания.
Знай, что при этом я испытываю одновременно радость и горе, я оставляю здесь самые светлые свои надежды созидателя и самых дорогих мне людей... Я оставляю здесь народ, который принял меня как сына, и это причиняет боль моей душе. Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый священный свой долг— бороться против империализма везде, где он существует; это укрепляет мою решимость и сторицей излечивает всякую боль.
Я еще раз говорю, что снимаю с Кубы всякую ответственность, за исключением ответственности, связанной с ее примером. И если мой последний час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе и в особенности о тебе. Я благодарю тебя за твои уроки и твой пример и я постараюсь остаться верным им до конца. Я всегда отождествлял себя с внешней политикой нашей революции и отождествляю до сих пор. Где бы я ни находился, я буду чувствовать свою ответственность как кубинский революционер и буду действовать как таковой. Я не оставляю своим детям и своей жене никакого имущества, и это не печалит меня. Я рад, что это так. Я ничего не прошу для них, потому что государство даст им достаточно для того, чтобы они могли жить и получить образование.
Я мог бы сказать еще многое тебе и нашему народу, но я чувствую, что это не нужно; словами не выразить всего того, что я хотел бы, и не стоит зря переводить бумагу.
Пусть всегда будет победа! Родина или смерть!
Тебя обнимает со всем революционным пылом
Че».
Это письмо Фидель Кастро зачитал на учредительном заседании Центрального комитета Коммунистической партии Кубы 3 октября 1965 года, когда он говорил о том, что Че обладал всеми качествами, чтобы быть членом ЦК партии, но его уже не было на Кубе.
Эпопея Че в Боливии широко известна. В начале октября 1967 г. горстка героических бойцов, выданная предателями, окруженная со всех сторон частями регулярной армии и специальными отрядами «зеленых беретов», подготовленных американскими инструкторами, а зачастую и находившимися под их прямым командованием, сражалась до последнего. Оказавшийся в плену, тяжело раненный Че Гевара был расстрелян карателями.
Смерть Че потрясла и взволновала тогда весь мир. 18 октября в Гаване состоялся грандиозный торжественно-траурный митинг, посвященный памяти Героического Партизана, как теперь стали называть Че Гевару. Выступая на митинге, Фидель Кастро сказал: «Смерть Че — это тяжелый удар, это страшный удар для революционного движения, поскольку лишает его, без всякого сомнения, самого опытного и способного вождя».
Давая оценку личности Че Гевары, Фидель подчеркнул, что Че объединял в себе достоинства, которые чрезвычайно редко встречаются вместе в одном человеке. С одной стороны, Че был человеком конкретного действия, а с другой стороны, глубоким и оригинальным мыслителем. Это была на редкость цельная натура, отличавшаяся предельной честностью и искренностью, воплощение стоицизма и спартанского духа. Фидель назвал его «настоящим образцом революционера». Многосторонняя культура, природный ум делали Че незаменимым рыцарем революции. Куда бы ни посылала его революция: руководить ли военными районами, возглавлять ли Национальный банк, комиссию по планированию, министерство тяжелой промышленности или представлять Кубу на важнейших международных конференциях — всюду он с честью выполнял порученную миссию.
Сама смерть Че Гевары стала источником глубоких выводов относительно стратегии и тактики революционной борьбы. Как величайшие умы человечества, которые сами себе делали прививки только что открытых, но непроверенных препаратов, так и Че Гевара ценой своей жизни вынес окончательное суждение по некоторым спорным вопросам революционной борьбы.
После смерти Камило Сьенфуэгоса гибель Че Гевары была самой большой утратой для Фиделя.
Трудности и беды, которые для подавляющего большинства людей являются тяжелыми испытаниями, нередко снижающими способность к сопротивлению, порождающими апатию и пессимизм, для Фиделя чаще всего становятся источниками взрыва энергии. Никто из его ближайшего окружения не может вспомнить ни одного момента, когда бы Фидель впал в уныние, потерял хотя бы на короткое время веру в конечную победу своего дела. Революционные убеждения и пессимизм несовместимы.
Каждый год, весной, Фидель возглавлял бригаду, составленную из членов ЦК Компартии, которая отправлялась на рубку сахарного тростника — самую тяжелую физическую работу, известную на Кубе. Две недели трудилась такая бригада на плантациях, что вовсе не похоже на показушные субботники или воскресники. Он так же, как и все, обливался соленым потом, совершенствовал личную технику рубки тростника и добивался высоких показателей даже для профессиональных рубщиков, доводя дневную выработку до 500 арроб, т. е. более 5 тонн стеблей сахарного тростника.
Он не оставался безучастным ни к одному мало-мальски значимому эпизоду политической борьбы с США. В марте 1966 г. на Кубе был раскрыт один из многочисленных заговоров, в котором принял участие завербованный ЦРУ бывший майор Повстанческой армии Роландо Кубе-лае Секадес. Целью заговорщиков была организация покушения на Фиделя Кастро. Когда начался суд над арестованными и послышались голоса с требованием вынесения обвиняемым суровых приговоров, Фидель Кастро нашел время, чтобы направить судьям личное письмо, в котором он высказал свои соображения в отношении санкций: «Считаю, что намного важнее и полезнее для революции ликвидировать не людей, которые стали предателями, а те недостатки, которые способствовали их перерождению. То, что необходимо сделать, — это вырвать с корнем кумовство, фаворитизм, различные формы паразитизма, настроения самоуспокоенности и барства, коррупцию, порочные методы выдвижения кадров... терпимость к ошибкам, проступкам и недостаткам, несовместимые с духом революционера...» В конце письма он просил не приговаривать подсудимых к высшей мере.
Неукротимый характер Фиделя передавался его соратникам, миллионам кубинцев. В этом отношении показателен эпизод, разыгравшийся летом 1966 года вокруг участия спортивной команды Кубы в X Играх стран Центральной Америки и Карибского бассейна, которые должны были состояться в Пуэрто-Рико. США делали все возможное, чтобы не допустить Кубу к участию в этих играх. Хотя Пуэрто-Рико не является собственно территорией США, а всего лишь «ассоциированным государством», американцы все же, пользуясь своим статусом хозяина, отказывались выдавать визы кубинским спортсменам, затем запретили вход в территориальные воды кубинским транспортным средствам, затем стали прибегать к шантажу, требуя в обмен на допуск кубинских спортсменов выпустить в США несколько групп граждан из Кубы. Фидель отверг все домогательства и попытки навязать политические условия, ничего общего со спортом не имеющие. Кубинцы решили направить свою делегацию к кромке территориальных вод Пуэрто-Рико, а друзья Кубы приготовились выйти в море на флотилии маленьких лодок из пуэрториканских портов, погрузить в них делегацию кубинских атлетов и доставить их на берег. Власти США дрогнули перед перспективой такого решительного ответа и отступили.
На соревнованиях команда Кубы по традиции завоевала огромное количество золотых и серебряных медалей, а встречать ее приехал вместе с другими и Фидель Кастро.
Глава VIII
ТВЕРДОЙ ПОСТУПЬЮ
Заканчивался 1968 год, а вместе с ним завершалось первое десятилетие существования первого социалистического государства в Западном полушарии. Это был сложный и трудный период, но Кубинская революция добилась столь впечатляющих успехов, что, вне всякого сомнения, стала одним из самых значительных событий, происшедших в мире во второй половине XX века.
В этот период наметились очертания новой социалистической экономики, сложились руководящие кадры для осуществления новых задач; выросла и окрепла Коммунистическая партия Кубы, являющаяся сердцем и мозгом революционного процесса.
В 1968 году один бразильский журналист, работавший на американский журнал «Пентхаус», в связи с окончанием первого десятилетия спросил Ф. Кастро:
«Если бы Вы смогли вернуться назад, в январь 1959 года, когда Кубинская революция одержала победу, то что Вы изменили бы? Что оставили бы так, как есть?»
Ф. Кастро ответил: «Если бы я начал жизнь сначала, то, возможно, многие вещи сделал бы по-другому. Но в любом случае я боролся бы с такой же страстью, с какой борюсь сейчас. Цель оставалась бы прежней, а моя стратегия в принципе осталась бы такой, какой и была».
Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год был для Фиделя Кастро и для всего кубинского народа особым годом упорного труда. Возможно, трудящиеся массы, как никогда раньше, стремились выполнить трудную экономическую задачу. Куба напрягла все свои силы, чтобы собрать самый большой за всю свою историю урожай сахарного тростника, из которого надо было получить 10 миллионов тонн сахара [Самый высокий показатель, достигнутый при капитализме, относился к 1952 году, когда было получено 7.298.000 тонн сахара.]
Кубинский импорт из Советского Союза возрастал стремительными темпами, однако платежная способность Кубы, страны слаборазвитой и бедной, была очень ограниченной, поскольку все сводилось почти исключительно к ответным поставкам сахара и некоторых других продуктов сельского хозяйства, а также никелевой руды, возможности добычи которой в то время были очень невелики.
В этой обстановке Фидель Кастро и другие лидеры революции приняли решение резко расширить производство сахара.
Вот как он сам объяснял причины такого решения:
«Несбалансированность торговых расчетов с Советским Союзом росла год от года. И одновременно росли наши потребности в импорте для развития страны, и они должны были возрастать с каждым годом...
Тогда мы предложили Советскому Союзу заключить долгосрочное соглашение, исходя при этом из наших возможностей повысить производство сахара...
В результате согласия советского правительства с кубинским предложением было решено, что Куба будет наращивать свой экспорт в СССР до 5 миллионов тонн сахара в год по цене не 4 сентаво за фунт, а по 6,11 сентаво...
Таким образом, выходило, что в перспективе стоимость этого экспорта за год должна была составить не 264, как раньше, а 672 миллиона песо».
На борьбу за 10 млн. тонн сахара было брошено все. 1969 год получил название «Год решающего усилия». Были временно отменены даже некоторые праздничные дни. На рубку тростника были мобилизованы часть вооруженных сил с соответствующей техникой, городские рабочие, студенты. Даже советские военные моряки с отряда кораблей, приходивших на Кубу с визитом доброй воли, приняли участие в рубке тростника. Но по мере того как шло время сафры (период уборки тростника с осени 1969 по весну 1970 гг.), становилось ясно, что достичь установленных показателей вряд ли удастся. Узким местом, которое сдерживало всю работу, оказались производственные мощности сахарных заводов. Часть закупленного оборудования для этих заводов не прибыла вовремя из-за рубежа, часть не успели смонтировать и вывести производство на проектные мощности. Любая серьезная поломка или авария срывала график работы. Горы срубленного тростника росли на пунктах сбора, на заводских дворах. Сырье теряло сахаристость из-за несвоевременного попадания в машинный цикл обработки.
Фидель предпринимал крайние меры, руководители производства были обязаны оставаться на рабочих местах, где развертывалась битва за 10 млн. тонн. Сам Фидель, члены Политбюро большую часть времени проводили непосредственно на местах.
А тут еще американские спецслужбы решили предпринять острую провокационную акцию, чтобы отвлечь внимание руководства и народа Кубы от созидательной работы. 10 мая 1970 года быстроходные вооруженные катера напали на два рыболовных судна Кубы, потопили их, а экипажи оказались брошенными на одном из безлюдных островов Багамского архипелага. Ответственность за операцию взяла на себя организация майямских эмигрантов «Альфа-66», известная своими давними связями с ЦРУ. Фидель возложил всю ответственность за этот пиратский акт на правительство США. Фидель решил вызвать британского посла, так как все данные говорили за то, что преступление совершилось во владениях Великобритании. В ходе беседы дипломат утверждал, что англичанам невозможно охранять большое количество островов и островков Багамского архипелага. Ф. Кастро на это возразил, что у этого случая может быть очень простое решение: «Пусть английское правительство спросит по телефону у правительства Соединенных Штатов, где находятся рыбаки, потому что оно знает о местопребывании рыбаков».
Ф. Кастро указал:
«Если вы имеете владения и не можете следить за ними, то дайте независимость этим владениям... по крайней мере, появилось бы какое-то правительство, которое несло бы ответственность за то, что там происходит...
Нас эти необитаемые островки не интересуют. Но если вы не можете охранять их, то мы с удовольствием будем охранять эти островки, по крайней мере охранять их от наемников».
Это были не просто слова. Ф. Кастро приказал ВВС и ВМС Кубы немедленно начать операции по поиску похищенных рыбаков. Военно-морские корабли Кубы начали патрулировать зону к западу от Багамских островов.
Кубинские самолеты летали до самых отдаленных островов архипелага. По этому поводу Ф. Кастро сказал следующее:
«Самолеты МИГ-21 летали до предела их радиуса действия. Мы заранее хорошо объяснили нашим летчикам: если появятся самолеты и попытаются угрожать вам, то не поддавайтесь угрозам! Если появятся американские самолеты и начнут маневрировать против вас, то маневрируйте против них! Не стреляйте, но если будут стрелять по вам, то не раздумывайте ни одной секунды, стреляйте по ним!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
В этой обстановке острого противоборства между национально-освободительным движением, в которое теперь вкладывалось и более глубокое социальное содержание, и силами реакции и империализма Че Гевара принимает решение навсегда покинуть Кубу и отправиться служить делу революции в другие страны.
О причинах, побудивших Че Гевару отправиться в Боливию, хорошо рассказано в его биографии, принадлежащей перу видного советского латиноамериканиста И. Р. Лаврецкого (Григулевича). Они заключаются в страстном желании Че Гевары бороться с империализмом. Он не раз в кругу близких людей говорил, что разрушать ненавистный эксплуататорский строй — это одна профессия, а строить новое общество — это совсем иная. Себя он чаще и с большей охотой причислял к служителям первой профессии и подчеркивал, что, пока остается непочатый край работы на этом участке, его место — быть именно там.
Всякие домыслы о неких разногласиях между Фиделем Кастро и Че Геварой лишены всяких оснований и представляют собой чистый вымысел.
Боливийская эпопея Че началась еще в 1963 году, когда в эту страну была выведена на нелегальную работу разведчица Таня (подлинное имя Тамара Бунке), в задачу которой входила подготовка условий для постепенного создания в этой стране партизанского отряда. Че Гевара оказался в Боливии лишь в декабре 1966 года. А в течение всего этого длительного времени он продолжал увлеченно работать и выполнять поручения революции и параллельно готовился к выезду.
Перед тем как навсегда покинуть Кубу, Че Гевара оставил Фиделю Кастро письмо, которое проливает свет на глубину дружбы, связывавшей этих двух выдающихся революционеров современности. В письме говорилось:
»...Обозревая свою прошлую жизнь, я считаю, что я работал достаточно честно и преданно, стараясь укрепить победу революции. Моя единственная серьезная ошибка — это то, что я не верил в тебя еще больше с самого первого момента в Сьерра-Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и революционера. Я прожил замечательные дни и, будучи рядом с тобой, я ощущал гордость оттого, что я принадлежал к нашему народу в самые яркие и трудные дни карибского кризиса.
Редко когда твой талант государственного деятеля блистал так ярко, как в эти дни, и я горжусь также тем, что я последовал за тобой без колебаний, что я мыслил так же, как ты, так же видел и так же оценивал опасности и принципы.
Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я могу сделать то, в чем тебе отказано, потому что ты несешь ответственность перед Кубой, и поэтому настал час расставания.
Знай, что при этом я испытываю одновременно радость и горе, я оставляю здесь самые светлые свои надежды созидателя и самых дорогих мне людей... Я оставляю здесь народ, который принял меня как сына, и это причиняет боль моей душе. Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый священный свой долг— бороться против империализма везде, где он существует; это укрепляет мою решимость и сторицей излечивает всякую боль.
Я еще раз говорю, что снимаю с Кубы всякую ответственность, за исключением ответственности, связанной с ее примером. И если мой последний час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе и в особенности о тебе. Я благодарю тебя за твои уроки и твой пример и я постараюсь остаться верным им до конца. Я всегда отождествлял себя с внешней политикой нашей революции и отождествляю до сих пор. Где бы я ни находился, я буду чувствовать свою ответственность как кубинский революционер и буду действовать как таковой. Я не оставляю своим детям и своей жене никакого имущества, и это не печалит меня. Я рад, что это так. Я ничего не прошу для них, потому что государство даст им достаточно для того, чтобы они могли жить и получить образование.
Я мог бы сказать еще многое тебе и нашему народу, но я чувствую, что это не нужно; словами не выразить всего того, что я хотел бы, и не стоит зря переводить бумагу.
Пусть всегда будет победа! Родина или смерть!
Тебя обнимает со всем революционным пылом
Че».
Это письмо Фидель Кастро зачитал на учредительном заседании Центрального комитета Коммунистической партии Кубы 3 октября 1965 года, когда он говорил о том, что Че обладал всеми качествами, чтобы быть членом ЦК партии, но его уже не было на Кубе.
Эпопея Че в Боливии широко известна. В начале октября 1967 г. горстка героических бойцов, выданная предателями, окруженная со всех сторон частями регулярной армии и специальными отрядами «зеленых беретов», подготовленных американскими инструкторами, а зачастую и находившимися под их прямым командованием, сражалась до последнего. Оказавшийся в плену, тяжело раненный Че Гевара был расстрелян карателями.
Смерть Че потрясла и взволновала тогда весь мир. 18 октября в Гаване состоялся грандиозный торжественно-траурный митинг, посвященный памяти Героического Партизана, как теперь стали называть Че Гевару. Выступая на митинге, Фидель Кастро сказал: «Смерть Че — это тяжелый удар, это страшный удар для революционного движения, поскольку лишает его, без всякого сомнения, самого опытного и способного вождя».
Давая оценку личности Че Гевары, Фидель подчеркнул, что Че объединял в себе достоинства, которые чрезвычайно редко встречаются вместе в одном человеке. С одной стороны, Че был человеком конкретного действия, а с другой стороны, глубоким и оригинальным мыслителем. Это была на редкость цельная натура, отличавшаяся предельной честностью и искренностью, воплощение стоицизма и спартанского духа. Фидель назвал его «настоящим образцом революционера». Многосторонняя культура, природный ум делали Че незаменимым рыцарем революции. Куда бы ни посылала его революция: руководить ли военными районами, возглавлять ли Национальный банк, комиссию по планированию, министерство тяжелой промышленности или представлять Кубу на важнейших международных конференциях — всюду он с честью выполнял порученную миссию.
Сама смерть Че Гевары стала источником глубоких выводов относительно стратегии и тактики революционной борьбы. Как величайшие умы человечества, которые сами себе делали прививки только что открытых, но непроверенных препаратов, так и Че Гевара ценой своей жизни вынес окончательное суждение по некоторым спорным вопросам революционной борьбы.
После смерти Камило Сьенфуэгоса гибель Че Гевары была самой большой утратой для Фиделя.
Трудности и беды, которые для подавляющего большинства людей являются тяжелыми испытаниями, нередко снижающими способность к сопротивлению, порождающими апатию и пессимизм, для Фиделя чаще всего становятся источниками взрыва энергии. Никто из его ближайшего окружения не может вспомнить ни одного момента, когда бы Фидель впал в уныние, потерял хотя бы на короткое время веру в конечную победу своего дела. Революционные убеждения и пессимизм несовместимы.
Каждый год, весной, Фидель возглавлял бригаду, составленную из членов ЦК Компартии, которая отправлялась на рубку сахарного тростника — самую тяжелую физическую работу, известную на Кубе. Две недели трудилась такая бригада на плантациях, что вовсе не похоже на показушные субботники или воскресники. Он так же, как и все, обливался соленым потом, совершенствовал личную технику рубки тростника и добивался высоких показателей даже для профессиональных рубщиков, доводя дневную выработку до 500 арроб, т. е. более 5 тонн стеблей сахарного тростника.
Он не оставался безучастным ни к одному мало-мальски значимому эпизоду политической борьбы с США. В марте 1966 г. на Кубе был раскрыт один из многочисленных заговоров, в котором принял участие завербованный ЦРУ бывший майор Повстанческой армии Роландо Кубе-лае Секадес. Целью заговорщиков была организация покушения на Фиделя Кастро. Когда начался суд над арестованными и послышались голоса с требованием вынесения обвиняемым суровых приговоров, Фидель Кастро нашел время, чтобы направить судьям личное письмо, в котором он высказал свои соображения в отношении санкций: «Считаю, что намного важнее и полезнее для революции ликвидировать не людей, которые стали предателями, а те недостатки, которые способствовали их перерождению. То, что необходимо сделать, — это вырвать с корнем кумовство, фаворитизм, различные формы паразитизма, настроения самоуспокоенности и барства, коррупцию, порочные методы выдвижения кадров... терпимость к ошибкам, проступкам и недостаткам, несовместимые с духом революционера...» В конце письма он просил не приговаривать подсудимых к высшей мере.
Неукротимый характер Фиделя передавался его соратникам, миллионам кубинцев. В этом отношении показателен эпизод, разыгравшийся летом 1966 года вокруг участия спортивной команды Кубы в X Играх стран Центральной Америки и Карибского бассейна, которые должны были состояться в Пуэрто-Рико. США делали все возможное, чтобы не допустить Кубу к участию в этих играх. Хотя Пуэрто-Рико не является собственно территорией США, а всего лишь «ассоциированным государством», американцы все же, пользуясь своим статусом хозяина, отказывались выдавать визы кубинским спортсменам, затем запретили вход в территориальные воды кубинским транспортным средствам, затем стали прибегать к шантажу, требуя в обмен на допуск кубинских спортсменов выпустить в США несколько групп граждан из Кубы. Фидель отверг все домогательства и попытки навязать политические условия, ничего общего со спортом не имеющие. Кубинцы решили направить свою делегацию к кромке территориальных вод Пуэрто-Рико, а друзья Кубы приготовились выйти в море на флотилии маленьких лодок из пуэрториканских портов, погрузить в них делегацию кубинских атлетов и доставить их на берег. Власти США дрогнули перед перспективой такого решительного ответа и отступили.
На соревнованиях команда Кубы по традиции завоевала огромное количество золотых и серебряных медалей, а встречать ее приехал вместе с другими и Фидель Кастро.
Глава VIII
ТВЕРДОЙ ПОСТУПЬЮ
Заканчивался 1968 год, а вместе с ним завершалось первое десятилетие существования первого социалистического государства в Западном полушарии. Это был сложный и трудный период, но Кубинская революция добилась столь впечатляющих успехов, что, вне всякого сомнения, стала одним из самых значительных событий, происшедших в мире во второй половине XX века.
В этот период наметились очертания новой социалистической экономики, сложились руководящие кадры для осуществления новых задач; выросла и окрепла Коммунистическая партия Кубы, являющаяся сердцем и мозгом революционного процесса.
В 1968 году один бразильский журналист, работавший на американский журнал «Пентхаус», в связи с окончанием первого десятилетия спросил Ф. Кастро:
«Если бы Вы смогли вернуться назад, в январь 1959 года, когда Кубинская революция одержала победу, то что Вы изменили бы? Что оставили бы так, как есть?»
Ф. Кастро ответил: «Если бы я начал жизнь сначала, то, возможно, многие вещи сделал бы по-другому. Но в любом случае я боролся бы с такой же страстью, с какой борюсь сейчас. Цель оставалась бы прежней, а моя стратегия в принципе осталась бы такой, какой и была».
Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год был для Фиделя Кастро и для всего кубинского народа особым годом упорного труда. Возможно, трудящиеся массы, как никогда раньше, стремились выполнить трудную экономическую задачу. Куба напрягла все свои силы, чтобы собрать самый большой за всю свою историю урожай сахарного тростника, из которого надо было получить 10 миллионов тонн сахара [Самый высокий показатель, достигнутый при капитализме, относился к 1952 году, когда было получено 7.298.000 тонн сахара.]
Кубинский импорт из Советского Союза возрастал стремительными темпами, однако платежная способность Кубы, страны слаборазвитой и бедной, была очень ограниченной, поскольку все сводилось почти исключительно к ответным поставкам сахара и некоторых других продуктов сельского хозяйства, а также никелевой руды, возможности добычи которой в то время были очень невелики.
В этой обстановке Фидель Кастро и другие лидеры революции приняли решение резко расширить производство сахара.
Вот как он сам объяснял причины такого решения:
«Несбалансированность торговых расчетов с Советским Союзом росла год от года. И одновременно росли наши потребности в импорте для развития страны, и они должны были возрастать с каждым годом...
Тогда мы предложили Советскому Союзу заключить долгосрочное соглашение, исходя при этом из наших возможностей повысить производство сахара...
В результате согласия советского правительства с кубинским предложением было решено, что Куба будет наращивать свой экспорт в СССР до 5 миллионов тонн сахара в год по цене не 4 сентаво за фунт, а по 6,11 сентаво...
Таким образом, выходило, что в перспективе стоимость этого экспорта за год должна была составить не 264, как раньше, а 672 миллиона песо».
На борьбу за 10 млн. тонн сахара было брошено все. 1969 год получил название «Год решающего усилия». Были временно отменены даже некоторые праздничные дни. На рубку тростника были мобилизованы часть вооруженных сил с соответствующей техникой, городские рабочие, студенты. Даже советские военные моряки с отряда кораблей, приходивших на Кубу с визитом доброй воли, приняли участие в рубке тростника. Но по мере того как шло время сафры (период уборки тростника с осени 1969 по весну 1970 гг.), становилось ясно, что достичь установленных показателей вряд ли удастся. Узким местом, которое сдерживало всю работу, оказались производственные мощности сахарных заводов. Часть закупленного оборудования для этих заводов не прибыла вовремя из-за рубежа, часть не успели смонтировать и вывести производство на проектные мощности. Любая серьезная поломка или авария срывала график работы. Горы срубленного тростника росли на пунктах сбора, на заводских дворах. Сырье теряло сахаристость из-за несвоевременного попадания в машинный цикл обработки.
Фидель предпринимал крайние меры, руководители производства были обязаны оставаться на рабочих местах, где развертывалась битва за 10 млн. тонн. Сам Фидель, члены Политбюро большую часть времени проводили непосредственно на местах.
А тут еще американские спецслужбы решили предпринять острую провокационную акцию, чтобы отвлечь внимание руководства и народа Кубы от созидательной работы. 10 мая 1970 года быстроходные вооруженные катера напали на два рыболовных судна Кубы, потопили их, а экипажи оказались брошенными на одном из безлюдных островов Багамского архипелага. Ответственность за операцию взяла на себя организация майямских эмигрантов «Альфа-66», известная своими давними связями с ЦРУ. Фидель возложил всю ответственность за этот пиратский акт на правительство США. Фидель решил вызвать британского посла, так как все данные говорили за то, что преступление совершилось во владениях Великобритании. В ходе беседы дипломат утверждал, что англичанам невозможно охранять большое количество островов и островков Багамского архипелага. Ф. Кастро на это возразил, что у этого случая может быть очень простое решение: «Пусть английское правительство спросит по телефону у правительства Соединенных Штатов, где находятся рыбаки, потому что оно знает о местопребывании рыбаков».
Ф. Кастро указал:
«Если вы имеете владения и не можете следить за ними, то дайте независимость этим владениям... по крайней мере, появилось бы какое-то правительство, которое несло бы ответственность за то, что там происходит...
Нас эти необитаемые островки не интересуют. Но если вы не можете охранять их, то мы с удовольствием будем охранять эти островки, по крайней мере охранять их от наемников».
Это были не просто слова. Ф. Кастро приказал ВВС и ВМС Кубы немедленно начать операции по поиску похищенных рыбаков. Военно-морские корабли Кубы начали патрулировать зону к западу от Багамских островов.
Кубинские самолеты летали до самых отдаленных островов архипелага. По этому поводу Ф. Кастро сказал следующее:
«Самолеты МИГ-21 летали до предела их радиуса действия. Мы заранее хорошо объяснили нашим летчикам: если появятся самолеты и попытаются угрожать вам, то не поддавайтесь угрозам! Если появятся американские самолеты и начнут маневрировать против вас, то маневрируйте против них! Не стреляйте, но если будут стрелять по вам, то не раздумывайте ни одной секунды, стреляйте по ним!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52