А также остаться или не остаться.
– Ната, ты бы познакомила нас, что ли, – пришел ему на выручку мой приятель. – Неудобно же получается.
– Знакомьтесь, – мрачно буркнула я. – Владимир. Ма… то есть Алексей.
– Новый поклонник? – поинтересовался Масик, в котором любопытство все-таки пересилило все остальные эмоции.
– Скорее – старый друг. А вы, по-видимому, новый друг?
– Я не друг. Я жених. Во всяком случае, мы собирались пожениться.
Володя вытаращил на меня глаза. Сколько раз он слышал, что после смерти Валерия я больше не намерена искушать судьбу и связывать себя брачными узами. А тут – извольте радоваться – вполне реальный кандидат в новые супруги. С ночевкой пришел.
– Не совсем так, – с нечеловеческой мягкостью произвела я уточнение. – Этот милый молодой человек решил, что хочет на мне жениться. Моего мнения на сей счет не спрашивали, то есть им вообще не интересовались. Согласием, кстати, тоже.
– Что ты хочешь этим сказать? – взвился Масик. – Я за тобой ухаживал по всем правилам, ты не возражала, когда я говорил, что мы поженимся, а теперь – поворот на сто восемьдесят градусов. Мнение, согласие… Кому вообще интересно мнение женщины?
Обстановка накалялась на глазах. Я не феминистка, но и «Домострой» для меня не настольная книга. Ну что ж, кто предупрежден – тот вооружен. У Масика был один шанс из тысячи на счастливый союз со мной, и этот самый шанс он только что уничтожил одной-единственной фразой. Впрочем, сам он мое молчание расценил как признание вины, а посему продолжил:
– Значит, тебя вчера провожал этот вот Владимир?
– Я Нату вчера не провожал, – быстро отреагировал мой приятель. – Я вообще вчера еще был женатым человеком.
– А сегодня стали холостым и пришли в гости с бутылкой водки? С вами все ясно, но ты, Натали, меня просто поражаешь. Вчера тебя провожал какой-то мужчина, сегодня ты выпиваешь с другим и, конечно, куришь. Хотя мое отношение к спиртному и никотину тебе отлично известно. Тебе делает предложение молодой и красивый мужчина, другая бы на твоем месте оценила это счастье по достоинству…
Володя в буквальном смысле слова «отвалил челюсть», я же бровью не повела, поскольку давно привыкла к тому, что комплименты мой ненаглядный делает себе. Всегда. И по любому поводу. Я пыталась донести до его сознания, что лучше бы все-таки делать комплименты женщине и от нее получать встречные – ну, не лучше, так по крайней мере естественнее, – но понимания с его стороны не встретила. И махнула рукой, как и на все остальные странности моего разлюбезного.
– Я оценила это счастье именно по достоинству, – прервала я страстный монолог Масика. – И, по-моему, ты сейчас напрасно тратишь красноречие, чтобы убедить меня в очевидном, которое так невероятно.
Все-таки не удержалась – съязвила.
– Между прочим, – попытался снизить пафос сцены Володя, – давайте вернемся за стол. Ната, ты бы дала еще один стакан… жениху. Выпьем за знакомство, обмоем вашу помолвку.
Я молча достала еще один стакан. Пить так пить, сказал котенок, когда его понесли топить. Мне уже нечего было терять. Сейчас появится третий кавалер, и одному богу известно, что после этого будет. Но мне повезло: зазвонил телефон и Андрей попросил прощения за то, что задерживается. Сможет быть через час, не раньше. Я светским тоном заверила его, что ничего страшного не происходит, можно и через час, и через два, как ему удобно. Володя – спасибо ему большое! – занимал в этот момент Масика, так что тот не слишком прислушивался к моим телефонным переговорам. Появление «жениха» в конце концов подействовало на моего приятеля благотворно, и он несколько отошел от своих переживаний.
К моему великому изумлению, Масик от выпивки не отказался. Это после неоднократных и многословных утверждений о том, что спиртное он на дух не переносит. Более того, мой ненаглядный еще и закурил, причем не сказала бы, что неумело. Мужчинам все-таки верить нельзя. Обязательно надуют, хотя бы в мелочи.
– Значит, выпьем за знакомство, – продолжила я беседу с того места, на котором меня прервал телефонный звонок. – Остальное во благовременье. Имеется в виду помолвка. Насколько мне известно, при этом еще и кольцо дарят. Ты купил кольцо, солнце мое?
– Какое кольцо? – поперхнулся «Абсолютом» Масик.
– Обручальное, естественно. С бриллиантом и этими, как их там, каратами? Не купил. Значит, и пить не за что… пока.
– А ты, оказывается, корыстная женщина, – не отказал себе в удовольствии мой ненаглядный. – Во главу угла ставишь материальные ценности, а не духовность.
– Обязательно. Брак, дружочек, – это серьезный шаг, чтобы на него решиться, нужны какие-то веские аргументы. Если хочешь, материальные доказательства – не ценности, а именно доказательства, подкрепляющие обещания. Я, если тебе интересно, дважды была замужем, поэтому…
– Кстати об обещаниях, – увернулся мой суженый, который меня явно уже не слушал. – Я обещал тебе помочь разобраться с дискетой…
– Какой дискетой? – живо заинтересовался Володя.
Язык мой – враг мой. Зачем вообще надо было посвящать Масика в мои компьютерные дела? Темы для разговора, что ли, не хватило в один из его визитов? Теперь придется расхлебывать, импровизируя по ходу разговора, причем у меня уже не один оппонент, а целых двое. И как удивительно точно ошибся мой ненаглядный, как, черт побери, некстати перепутал, о чем именно шел наш с ним разговор. Будто нарочно.
– Не с дискетой, а с программой, чтобы переводить материалы без проблем. Обещала подруге…
– Какой подруге?
Мой приятель явно перегибал палку. Обычно он совершенно индифферентен к вещам, его непосредственно не затрагивающим. А тут – такой жгучий интерес к моим дискетам и моим подругам. Ну что ж, лучший вид защиты – это нападение.
– Что с тобой? Почему тебя вдруг стали волновать мои проблемы? О программе я тебе говорила месяца три тому назад, когда ты начал ставить мне этот самый, как бишь его, ну, модем-факс, что ли…
– Факс-модем?
– Не влияет, пусть факс-модем, все равно ты все уже забыл, конечно. И с каких пор ты меня допрашиваешь о моих подругах? Хватит с меня того, что вот этот товарищ требует чуть ли не ежедневных отчетов в письменном виде. Ты что, тоже хочешь на мне жениться?
Разумеется, последняя фраза была и груба, и вопиюще бестактна, но что хотел, то и получил. К тому же я слегка поддала, так что спросу с меня меньше. Володя, по-видимому, это понял и мгновенно «сменил пластинку»:
– Кстати, об отчетах. Твой… нареченный в курсе последних событий?
– Каких именно? – на всякий случай насторожилась я.
– Как каких? Приключений с диваном, естественно.
Да что ж они взялись гробить меня по очереди? Рассказывать о вчерашнем вечере Масику именно сейчас? Доложить, что меня не просто проводили, а еще и провели в квартире несколько часов? Да еще приятеля в помощь пригласили? Господи, милосердный Боже, за что ты меня сегодня наказываешь? За вчерашнее легкомыслие? Или за все грехи, так сказать, по совокупности? Я наградила Володю взглядом, тянувшим на приличную гранитную плиту, и самым непринужденным тоном ответила:
– Какие такие приключения? Ну, помогли мне вчера эту рухлядь донести до помойки, экая важность. Говорить не о чем.
Володя прищурился, но, не брошу камень, догадался не настаивать и в очередной раз сменил тему разговора, правда, на не слишком приятную:
– Когда получу документы, я тебе позвоню, сообщу время похорон. Собственно, я к тебе приехал по вполне конкретному делу, хотя мне не совсем ловко бередить старые раны. Но у тебя есть опыт… Что я должен делать?
Масик оторопело крутил головой, пытаясь «въехать» в новый поворот событий. Мне его даже жалко стало на какое-то мгновение. Но уже в следующее я подумала, что Володя слишком тянул с изложением основной причины своего визита. Это раз. А во-вторых, всю необходимую информацию он мог преспокойно получить у меня по телефону, а не тащиться в мои богом забытые выселки. По спине пробежал озноб, а в голове отчетливо прозвучали слова Валерия из сегодняшнего сна: «Ты провинилась. Ты заслуживаешь наказания». Но каким-то чудом я с собой справилась, и мой ответ прозвучал почти естественно. Во всяком случае, я на это очень и очень надеялась.
– Тебе нужно просто позвонить в агентство. Кажется, оно называется «Ритуал», в каждом районе свое. И заплатить довольно приличную сумму. Все остальное сделают без тебя, а что делать тебе – скажут. Вот и все.
– Так просто? Я помню, когда хоронил родителей…
– Когда это было! Все изменилось. Теперь вопрос только в деньгах, а они у тебя, как я понимаю, есть. Если хочешь, приеду, помогу с поминками.
– С какими поминками?
– Ну ты совсем плохой. Хотя, наверное, этим займутся родители Марины. Я свяжусь с ними.
– Отлично. А я, пожалуй, поеду. Устал. Да и тебе не до меня, нужно личную жизнь налаживать.
Масик наконец обрел дар речи:
– Может быть, вы объясните мне, в чем дело?
Я коротко удовлетворила его любопытство и пошла провожать Володю. Когда вернулась, мой ненаглядный сидел в той же позе, в какой я его оставила: со стаканом в руке и с полуоткрытым ртом. Мне пришлось достаточно демонстративно закурить, чтобы вывести его из состояния ступора.
– Натали, я догадывался, что ты женщина со странностями, но чтобы настолько… У твоего старого друга вчера погибла жена, и вы обсуждаете это так спокойно и непринужденно, что волосы дыбом становятся. Да еще в последнюю очередь, как бы между прочим.
Я пожала плечами.
– У людей разный темперамент, мой милый. Володя, например, человек не только флегматичный, но и замкнутый, переживает все глубоко внутри. Я о смерти Марины узнала сегодня утром, у меня было время и поплакать, и подумать. Да и как-то не осознала я еще… У меня так же было после смерти мужа: по-настоящему я заплакала только после похорон.
Все правильно, только сегодня Володя все переживал не глубоко внутри, а очень даже снаружи. Причем мелко. И только с глазу на глаз со мной. А потом очень быстро перестроился и стал таким, каким я его знала. Если не считать внезапного любопытства к моим проблемам и подругам.
– Твой муж умер?! – поразился Масик. – А я считал, что ты в разводе.
– Развелась я с первым мужем. Валерий был вторым.
– Вторым? И я ничего не знал…
– Ты же не интересовался… К тому же муж не умер, его убили…
Я осеклась. Опять болтаю лишнее! А при тех неприятных открытиях, которые я сделала за последние сутки, мне это может очень даже повредить. Если уже не повредило…
– Кто убил? – ахнул Масик.
– Я. Подсыпала в утренний кофе мышьяк. Зарубила топором в подвале. Испортила тормоза в машине. Ты что, не видишь, я не в себе, несу очевидную чушь, а ты принимаешь все это за чистую монету. Успокойся, пожалуйста. Давай я приготовлю что-нибудь поесть, а то орешки в качестве закуски – это не есть хорошо. Да и они закончились. Будешь жареную картошку?
– Буду, – буркнул мой ненаглядный. – Мама думает, что я сегодня не приду, готовить ужин не станет. Не могу же я ложиться спать голодным. А кроме картошки что-нибудь будет?
– Сосиски. Извини, я никого не ждала, в холодильнике почти пусто. Но чем богата…
– Но Владимира-то ты ждала? Или пригласила в пожарном порядке, когда выяснила, что я сегодня не приду?
Упреки, подозрения, тупая боль невыплаканных слез…
– Господи, – устало сказала я, – уймись, неизбежный ты мой. Ну хотя бы подумай, какой дебилкой надо быть, чтобы приглашать развлечения ради человека, у которого накануне погибла жена. Все, иду готовить ужин, а ты пока попытайся справиться со своими ревнивыми закидонами. Это – последнее качество в мужчине, которое может мне понравиться, даже если этот мужчина занял первое место на районном конкурсе красоты.
Методом несложной дедукции я высчитала, что обещанная ночевка мне сегодня, похоже, уже не грозит, и, когда оказалась на кухне, осторожно перевела дух. Нет, все-таки мой поклонник – потрясающее явление! За все время его оригинальных ухаживаний мы с ним ни разу толком не поцеловались, и в результате он приходит к выводу, что нам необходимо провести вместе ночь. Мысль, конечно, здравая, но никак не вписывающаяся в контекст предыдущего поведения. Я заподозрила было, что в события вмешалась мама и дала своему дитятке мудрый совет, но тут же решила: маловероятно. Мальчонке не двадцать лет, уже на пятый десяток покатило, наверняка и без мамы разбирает, где рот, а где ложка.
Пока разогревала сковородку и доставала из морозилки пакет с картошкой, сообразила, что это первая трапеза Масика в моем доме. Еще одно испытание для будущей супруги? Господи, да что я в самом деле! Он же сам открытым текстом несколько раз объяснял, что способен только вскипятить воду в чайнике. Электрическом. И больше ничего. Ну, стакан воды подать, если бутылка уже на столе стоит. Интересно, а как он без мамы обходится? Насколько мне известно, женат он ни разу не был. Мне это надо?
Нажарила картошки, сварила сосиски. Хлеб у меня, слава богу, был. Что еще? Хорошо бы каких-нибудь солений, так где взять? И только я об этом подумала, как в дверях кухни возник Масик с майонезной баночкой в руках.
– Вот, – торжественно произнес он, – это мама мне с собой дала. К столу.
В баночке была квашеная капуста. Значит, без мамы все-таки не обошлось. Недаром он сегодня без шоколадки явился, избежал лишних расходов. А что, вполне разумно: один презент за визит, чтобы не порождать у будущей подруги жизни излишних корыстных надежд. Чтобы, значит, ориентировалась исключительно на духовность. Только такого экспоната в моей коллекции и не хватало. То-то он так дернулся, когда я о кольце заговорила.
За столом мой ненаглядный явно подобрел и перестал бросать на меня сердитые взгляды. Не мной подмечено, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но подмечено справедливо. Меня, правда, всегда подмывает спросить, откуда этот самый путь нужно начинать, чтобы через желудок попасть в сердце. Учитывая анатомические подробности.
– О каком диване вы говорили, я что-то не понял? – осведомился он, утолив первый голод. – У тебя же нет никакого дивана.
– Уже нет. А до вчерашнего вечера стоял на лоджии. И очень мне мешал. Но одна я бы с ним не справилась…
– Могла меня попросить. Я бы помог.
Обязательно. Как в одном из моих любимых анекдотов: «А я вчера вагон за задний буфер поднимал. – Ну? – Ну и не поднял». Но ведь действительно путь к сердцу мужчины…
Время было сравнительно детское – часов восемь, и он, конечно, мог еще трижды передумать, оставаться ему или нет, посему я стала напряженно придумывать предлог повесомее, чтобы спокойно спать одной в собственной койке. Про Андрея как-то позабыла. Мы заканчивали скромный ужин, когда раздался звонок в дверь и я непроизвольно вздрогнула. Масик посмотрел на меня с изумлением:
– Ты ждешь кого-нибудь еще?
Интонацию этой фразы, особенно последнего слова, надо было слышать!
– Да. Одного знакомого. Важная встреча. Деловая.
– Вечером? У тебя дома?!
Я не стала отвечать. Да и что я, собственно, могла ответить? Что испугалась одинокого вечера и пригласила человека, которого почти не знаю? Что перестала правильно ориентироваться в обстановке и поэтому мне страшно? Что мой новый знакомый, похоже, единственный человек, который не просто интересуется тем, что со мной происходит, но еще и пытается как-то помочь? Все это правда, но не оправдание, во всяком случае, для Масика.
Андрей – ну конечно же! – пришел с цветами. Их мне никто не дарил после Валерия, и я уже забыла, как это приятно. Но букет, по-видимому, стал той каплей, которая переполнила чашу Масикова терпения. Он вышел из кухни и, демонстративно не замечая Андрея, стал одеваться. А мне вдруг все это надоело, захотелось покоя, так что выяснять отношения я не стала. И вполне хладнокровно выслушала реплику, так сказать, под занавес:
– Я в тебе разочаровался. Мало того, что ты корыстна, ты еще и легкомысленна, как, впрочем, все женщины. Возможно, ты как-то исправишь свои ошибки и переменишь поведение, тогда позвони. Но в ближайшее время я буду страшно занят.
Надо полагать, будет смотреть все сериалы по всем программам подряд. Я промолчала, а ненаглядный выпустил последнюю отравленную стрелу.
– Никогда не думал, что на деловые встречи приходят с букетом, – цветы дарят при совершенно иных отношениях.
– Таких, как у нас с тобой? – невинно осведомилась я.
Ответом меня не удостоили. Что ж, леди с дилижанса – лошадям легче. Как говорится, просто встретились два одиночества – а костру разгораться не хочется. Вот и весь разговор. Если учесть, что и у меня в ближайшие дни со свободным временем явно будет напряженка, то все, что ни делается, – к лучшему. Хотя бы потому, что хуже, кажется, уже некуда.
Андрей терпеливо ждал, пока я распрощаюсь и смогу уделить ему и цветам достаточно внимания. От ужина отказался и с некоторым скепсисом осмотрел следы банкета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Ната, ты бы познакомила нас, что ли, – пришел ему на выручку мой приятель. – Неудобно же получается.
– Знакомьтесь, – мрачно буркнула я. – Владимир. Ма… то есть Алексей.
– Новый поклонник? – поинтересовался Масик, в котором любопытство все-таки пересилило все остальные эмоции.
– Скорее – старый друг. А вы, по-видимому, новый друг?
– Я не друг. Я жених. Во всяком случае, мы собирались пожениться.
Володя вытаращил на меня глаза. Сколько раз он слышал, что после смерти Валерия я больше не намерена искушать судьбу и связывать себя брачными узами. А тут – извольте радоваться – вполне реальный кандидат в новые супруги. С ночевкой пришел.
– Не совсем так, – с нечеловеческой мягкостью произвела я уточнение. – Этот милый молодой человек решил, что хочет на мне жениться. Моего мнения на сей счет не спрашивали, то есть им вообще не интересовались. Согласием, кстати, тоже.
– Что ты хочешь этим сказать? – взвился Масик. – Я за тобой ухаживал по всем правилам, ты не возражала, когда я говорил, что мы поженимся, а теперь – поворот на сто восемьдесят градусов. Мнение, согласие… Кому вообще интересно мнение женщины?
Обстановка накалялась на глазах. Я не феминистка, но и «Домострой» для меня не настольная книга. Ну что ж, кто предупрежден – тот вооружен. У Масика был один шанс из тысячи на счастливый союз со мной, и этот самый шанс он только что уничтожил одной-единственной фразой. Впрочем, сам он мое молчание расценил как признание вины, а посему продолжил:
– Значит, тебя вчера провожал этот вот Владимир?
– Я Нату вчера не провожал, – быстро отреагировал мой приятель. – Я вообще вчера еще был женатым человеком.
– А сегодня стали холостым и пришли в гости с бутылкой водки? С вами все ясно, но ты, Натали, меня просто поражаешь. Вчера тебя провожал какой-то мужчина, сегодня ты выпиваешь с другим и, конечно, куришь. Хотя мое отношение к спиртному и никотину тебе отлично известно. Тебе делает предложение молодой и красивый мужчина, другая бы на твоем месте оценила это счастье по достоинству…
Володя в буквальном смысле слова «отвалил челюсть», я же бровью не повела, поскольку давно привыкла к тому, что комплименты мой ненаглядный делает себе. Всегда. И по любому поводу. Я пыталась донести до его сознания, что лучше бы все-таки делать комплименты женщине и от нее получать встречные – ну, не лучше, так по крайней мере естественнее, – но понимания с его стороны не встретила. И махнула рукой, как и на все остальные странности моего разлюбезного.
– Я оценила это счастье именно по достоинству, – прервала я страстный монолог Масика. – И, по-моему, ты сейчас напрасно тратишь красноречие, чтобы убедить меня в очевидном, которое так невероятно.
Все-таки не удержалась – съязвила.
– Между прочим, – попытался снизить пафос сцены Володя, – давайте вернемся за стол. Ната, ты бы дала еще один стакан… жениху. Выпьем за знакомство, обмоем вашу помолвку.
Я молча достала еще один стакан. Пить так пить, сказал котенок, когда его понесли топить. Мне уже нечего было терять. Сейчас появится третий кавалер, и одному богу известно, что после этого будет. Но мне повезло: зазвонил телефон и Андрей попросил прощения за то, что задерживается. Сможет быть через час, не раньше. Я светским тоном заверила его, что ничего страшного не происходит, можно и через час, и через два, как ему удобно. Володя – спасибо ему большое! – занимал в этот момент Масика, так что тот не слишком прислушивался к моим телефонным переговорам. Появление «жениха» в конце концов подействовало на моего приятеля благотворно, и он несколько отошел от своих переживаний.
К моему великому изумлению, Масик от выпивки не отказался. Это после неоднократных и многословных утверждений о том, что спиртное он на дух не переносит. Более того, мой ненаглядный еще и закурил, причем не сказала бы, что неумело. Мужчинам все-таки верить нельзя. Обязательно надуют, хотя бы в мелочи.
– Значит, выпьем за знакомство, – продолжила я беседу с того места, на котором меня прервал телефонный звонок. – Остальное во благовременье. Имеется в виду помолвка. Насколько мне известно, при этом еще и кольцо дарят. Ты купил кольцо, солнце мое?
– Какое кольцо? – поперхнулся «Абсолютом» Масик.
– Обручальное, естественно. С бриллиантом и этими, как их там, каратами? Не купил. Значит, и пить не за что… пока.
– А ты, оказывается, корыстная женщина, – не отказал себе в удовольствии мой ненаглядный. – Во главу угла ставишь материальные ценности, а не духовность.
– Обязательно. Брак, дружочек, – это серьезный шаг, чтобы на него решиться, нужны какие-то веские аргументы. Если хочешь, материальные доказательства – не ценности, а именно доказательства, подкрепляющие обещания. Я, если тебе интересно, дважды была замужем, поэтому…
– Кстати об обещаниях, – увернулся мой суженый, который меня явно уже не слушал. – Я обещал тебе помочь разобраться с дискетой…
– Какой дискетой? – живо заинтересовался Володя.
Язык мой – враг мой. Зачем вообще надо было посвящать Масика в мои компьютерные дела? Темы для разговора, что ли, не хватило в один из его визитов? Теперь придется расхлебывать, импровизируя по ходу разговора, причем у меня уже не один оппонент, а целых двое. И как удивительно точно ошибся мой ненаглядный, как, черт побери, некстати перепутал, о чем именно шел наш с ним разговор. Будто нарочно.
– Не с дискетой, а с программой, чтобы переводить материалы без проблем. Обещала подруге…
– Какой подруге?
Мой приятель явно перегибал палку. Обычно он совершенно индифферентен к вещам, его непосредственно не затрагивающим. А тут – такой жгучий интерес к моим дискетам и моим подругам. Ну что ж, лучший вид защиты – это нападение.
– Что с тобой? Почему тебя вдруг стали волновать мои проблемы? О программе я тебе говорила месяца три тому назад, когда ты начал ставить мне этот самый, как бишь его, ну, модем-факс, что ли…
– Факс-модем?
– Не влияет, пусть факс-модем, все равно ты все уже забыл, конечно. И с каких пор ты меня допрашиваешь о моих подругах? Хватит с меня того, что вот этот товарищ требует чуть ли не ежедневных отчетов в письменном виде. Ты что, тоже хочешь на мне жениться?
Разумеется, последняя фраза была и груба, и вопиюще бестактна, но что хотел, то и получил. К тому же я слегка поддала, так что спросу с меня меньше. Володя, по-видимому, это понял и мгновенно «сменил пластинку»:
– Кстати, об отчетах. Твой… нареченный в курсе последних событий?
– Каких именно? – на всякий случай насторожилась я.
– Как каких? Приключений с диваном, естественно.
Да что ж они взялись гробить меня по очереди? Рассказывать о вчерашнем вечере Масику именно сейчас? Доложить, что меня не просто проводили, а еще и провели в квартире несколько часов? Да еще приятеля в помощь пригласили? Господи, милосердный Боже, за что ты меня сегодня наказываешь? За вчерашнее легкомыслие? Или за все грехи, так сказать, по совокупности? Я наградила Володю взглядом, тянувшим на приличную гранитную плиту, и самым непринужденным тоном ответила:
– Какие такие приключения? Ну, помогли мне вчера эту рухлядь донести до помойки, экая важность. Говорить не о чем.
Володя прищурился, но, не брошу камень, догадался не настаивать и в очередной раз сменил тему разговора, правда, на не слишком приятную:
– Когда получу документы, я тебе позвоню, сообщу время похорон. Собственно, я к тебе приехал по вполне конкретному делу, хотя мне не совсем ловко бередить старые раны. Но у тебя есть опыт… Что я должен делать?
Масик оторопело крутил головой, пытаясь «въехать» в новый поворот событий. Мне его даже жалко стало на какое-то мгновение. Но уже в следующее я подумала, что Володя слишком тянул с изложением основной причины своего визита. Это раз. А во-вторых, всю необходимую информацию он мог преспокойно получить у меня по телефону, а не тащиться в мои богом забытые выселки. По спине пробежал озноб, а в голове отчетливо прозвучали слова Валерия из сегодняшнего сна: «Ты провинилась. Ты заслуживаешь наказания». Но каким-то чудом я с собой справилась, и мой ответ прозвучал почти естественно. Во всяком случае, я на это очень и очень надеялась.
– Тебе нужно просто позвонить в агентство. Кажется, оно называется «Ритуал», в каждом районе свое. И заплатить довольно приличную сумму. Все остальное сделают без тебя, а что делать тебе – скажут. Вот и все.
– Так просто? Я помню, когда хоронил родителей…
– Когда это было! Все изменилось. Теперь вопрос только в деньгах, а они у тебя, как я понимаю, есть. Если хочешь, приеду, помогу с поминками.
– С какими поминками?
– Ну ты совсем плохой. Хотя, наверное, этим займутся родители Марины. Я свяжусь с ними.
– Отлично. А я, пожалуй, поеду. Устал. Да и тебе не до меня, нужно личную жизнь налаживать.
Масик наконец обрел дар речи:
– Может быть, вы объясните мне, в чем дело?
Я коротко удовлетворила его любопытство и пошла провожать Володю. Когда вернулась, мой ненаглядный сидел в той же позе, в какой я его оставила: со стаканом в руке и с полуоткрытым ртом. Мне пришлось достаточно демонстративно закурить, чтобы вывести его из состояния ступора.
– Натали, я догадывался, что ты женщина со странностями, но чтобы настолько… У твоего старого друга вчера погибла жена, и вы обсуждаете это так спокойно и непринужденно, что волосы дыбом становятся. Да еще в последнюю очередь, как бы между прочим.
Я пожала плечами.
– У людей разный темперамент, мой милый. Володя, например, человек не только флегматичный, но и замкнутый, переживает все глубоко внутри. Я о смерти Марины узнала сегодня утром, у меня было время и поплакать, и подумать. Да и как-то не осознала я еще… У меня так же было после смерти мужа: по-настоящему я заплакала только после похорон.
Все правильно, только сегодня Володя все переживал не глубоко внутри, а очень даже снаружи. Причем мелко. И только с глазу на глаз со мной. А потом очень быстро перестроился и стал таким, каким я его знала. Если не считать внезапного любопытства к моим проблемам и подругам.
– Твой муж умер?! – поразился Масик. – А я считал, что ты в разводе.
– Развелась я с первым мужем. Валерий был вторым.
– Вторым? И я ничего не знал…
– Ты же не интересовался… К тому же муж не умер, его убили…
Я осеклась. Опять болтаю лишнее! А при тех неприятных открытиях, которые я сделала за последние сутки, мне это может очень даже повредить. Если уже не повредило…
– Кто убил? – ахнул Масик.
– Я. Подсыпала в утренний кофе мышьяк. Зарубила топором в подвале. Испортила тормоза в машине. Ты что, не видишь, я не в себе, несу очевидную чушь, а ты принимаешь все это за чистую монету. Успокойся, пожалуйста. Давай я приготовлю что-нибудь поесть, а то орешки в качестве закуски – это не есть хорошо. Да и они закончились. Будешь жареную картошку?
– Буду, – буркнул мой ненаглядный. – Мама думает, что я сегодня не приду, готовить ужин не станет. Не могу же я ложиться спать голодным. А кроме картошки что-нибудь будет?
– Сосиски. Извини, я никого не ждала, в холодильнике почти пусто. Но чем богата…
– Но Владимира-то ты ждала? Или пригласила в пожарном порядке, когда выяснила, что я сегодня не приду?
Упреки, подозрения, тупая боль невыплаканных слез…
– Господи, – устало сказала я, – уймись, неизбежный ты мой. Ну хотя бы подумай, какой дебилкой надо быть, чтобы приглашать развлечения ради человека, у которого накануне погибла жена. Все, иду готовить ужин, а ты пока попытайся справиться со своими ревнивыми закидонами. Это – последнее качество в мужчине, которое может мне понравиться, даже если этот мужчина занял первое место на районном конкурсе красоты.
Методом несложной дедукции я высчитала, что обещанная ночевка мне сегодня, похоже, уже не грозит, и, когда оказалась на кухне, осторожно перевела дух. Нет, все-таки мой поклонник – потрясающее явление! За все время его оригинальных ухаживаний мы с ним ни разу толком не поцеловались, и в результате он приходит к выводу, что нам необходимо провести вместе ночь. Мысль, конечно, здравая, но никак не вписывающаяся в контекст предыдущего поведения. Я заподозрила было, что в события вмешалась мама и дала своему дитятке мудрый совет, но тут же решила: маловероятно. Мальчонке не двадцать лет, уже на пятый десяток покатило, наверняка и без мамы разбирает, где рот, а где ложка.
Пока разогревала сковородку и доставала из морозилки пакет с картошкой, сообразила, что это первая трапеза Масика в моем доме. Еще одно испытание для будущей супруги? Господи, да что я в самом деле! Он же сам открытым текстом несколько раз объяснял, что способен только вскипятить воду в чайнике. Электрическом. И больше ничего. Ну, стакан воды подать, если бутылка уже на столе стоит. Интересно, а как он без мамы обходится? Насколько мне известно, женат он ни разу не был. Мне это надо?
Нажарила картошки, сварила сосиски. Хлеб у меня, слава богу, был. Что еще? Хорошо бы каких-нибудь солений, так где взять? И только я об этом подумала, как в дверях кухни возник Масик с майонезной баночкой в руках.
– Вот, – торжественно произнес он, – это мама мне с собой дала. К столу.
В баночке была квашеная капуста. Значит, без мамы все-таки не обошлось. Недаром он сегодня без шоколадки явился, избежал лишних расходов. А что, вполне разумно: один презент за визит, чтобы не порождать у будущей подруги жизни излишних корыстных надежд. Чтобы, значит, ориентировалась исключительно на духовность. Только такого экспоната в моей коллекции и не хватало. То-то он так дернулся, когда я о кольце заговорила.
За столом мой ненаглядный явно подобрел и перестал бросать на меня сердитые взгляды. Не мной подмечено, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но подмечено справедливо. Меня, правда, всегда подмывает спросить, откуда этот самый путь нужно начинать, чтобы через желудок попасть в сердце. Учитывая анатомические подробности.
– О каком диване вы говорили, я что-то не понял? – осведомился он, утолив первый голод. – У тебя же нет никакого дивана.
– Уже нет. А до вчерашнего вечера стоял на лоджии. И очень мне мешал. Но одна я бы с ним не справилась…
– Могла меня попросить. Я бы помог.
Обязательно. Как в одном из моих любимых анекдотов: «А я вчера вагон за задний буфер поднимал. – Ну? – Ну и не поднял». Но ведь действительно путь к сердцу мужчины…
Время было сравнительно детское – часов восемь, и он, конечно, мог еще трижды передумать, оставаться ему или нет, посему я стала напряженно придумывать предлог повесомее, чтобы спокойно спать одной в собственной койке. Про Андрея как-то позабыла. Мы заканчивали скромный ужин, когда раздался звонок в дверь и я непроизвольно вздрогнула. Масик посмотрел на меня с изумлением:
– Ты ждешь кого-нибудь еще?
Интонацию этой фразы, особенно последнего слова, надо было слышать!
– Да. Одного знакомого. Важная встреча. Деловая.
– Вечером? У тебя дома?!
Я не стала отвечать. Да и что я, собственно, могла ответить? Что испугалась одинокого вечера и пригласила человека, которого почти не знаю? Что перестала правильно ориентироваться в обстановке и поэтому мне страшно? Что мой новый знакомый, похоже, единственный человек, который не просто интересуется тем, что со мной происходит, но еще и пытается как-то помочь? Все это правда, но не оправдание, во всяком случае, для Масика.
Андрей – ну конечно же! – пришел с цветами. Их мне никто не дарил после Валерия, и я уже забыла, как это приятно. Но букет, по-видимому, стал той каплей, которая переполнила чашу Масикова терпения. Он вышел из кухни и, демонстративно не замечая Андрея, стал одеваться. А мне вдруг все это надоело, захотелось покоя, так что выяснять отношения я не стала. И вполне хладнокровно выслушала реплику, так сказать, под занавес:
– Я в тебе разочаровался. Мало того, что ты корыстна, ты еще и легкомысленна, как, впрочем, все женщины. Возможно, ты как-то исправишь свои ошибки и переменишь поведение, тогда позвони. Но в ближайшее время я буду страшно занят.
Надо полагать, будет смотреть все сериалы по всем программам подряд. Я промолчала, а ненаглядный выпустил последнюю отравленную стрелу.
– Никогда не думал, что на деловые встречи приходят с букетом, – цветы дарят при совершенно иных отношениях.
– Таких, как у нас с тобой? – невинно осведомилась я.
Ответом меня не удостоили. Что ж, леди с дилижанса – лошадям легче. Как говорится, просто встретились два одиночества – а костру разгораться не хочется. Вот и весь разговор. Если учесть, что и у меня в ближайшие дни со свободным временем явно будет напряженка, то все, что ни делается, – к лучшему. Хотя бы потому, что хуже, кажется, уже некуда.
Андрей терпеливо ждал, пока я распрощаюсь и смогу уделить ему и цветам достаточно внимания. От ужина отказался и с некоторым скепсисом осмотрел следы банкета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18