Мне нужно задать тебе несколько вопросов.Последние слова я произнес спокойно и непринужденно. Наверное, примерно так я бы разговаривал с питбулем. С оголодавшим питбулем. Присс закатила глаза, но, для разнообразия, не вспылила.– В последнее время ты не замечала рядом с собой каких-нибудь подозрительных личностей? Кого-нибудь, кого ты не знаешь; кого-нибудь, кто исподтишка наблюдал бы за тобой?Из горла Присс вырвался тихий скептический звук. Именно так вчера по телефону хмыкнула Лизбет. Правда, у Лизбет звук получился гораздо громче и четче.– Нет, нет и нет! Говорю тебе, все это не что иное, как чей-то розыгрыш.Голос ее становился все более решительным.– В последнее время не случалось ничего такого, что могло бы вызывать чье-то раздражение? Что могло бы заставить кого-нибудь думать, будто твой отец у них в долгу?Присцилла недоуменно посмотрела на меня. Создавалось впечатление, что она не ответит, но она ответила – издала довольно странный смешок. Это был один из тех смешков, которые никак нельзя классифицировать как веселый, непринужденный и искренний смех.– Мой отец? Сделал что-то такое, что вывело кого-то из себя? – Присцилла шагнула ко мне. – Ты, конечно же, шутишь, Хаскелл!Может, Присс и не овладела в совершенстве скептическим хмыканьем, но с сарказмом у нее все в порядке.– Послушай, Хаскелл, мне надо работать, – продолжила она после паузы, многозначительно глянув на пресс-папье. – У меня нет времени отвечать на твои идиотские вопросы.Поскольку стол был завален папками, бумагами и бог знает чем еще, у меня не возникло сомнений, что ее действительно ждет работа. Однако серьезные сомнения относительно того, что мои вопросы идиотские, имелись.Я открыл было рот, чтобы поделиться своим соображением, но Присс меня опередила:– Не думаю, что нам стоит изображать сиамских близнецов. Ты можешь ждать меня за дверью. Здесь я в полной безопасности. Если, конечно, твой таинственный похититель не умеет проходить сквозь стены.Она вздернула брови, презрительным взглядом окинула комнату и уставилась на меня.Я понял намек, хотя не понять мог бы только слепой. Окна в кабинете Присциллы отсутствовали напрочь. Их попросту не было. Удивительно, но эта конура отнюдь не напоминала кабинет хозяйской дочки. Видимо, здесь скупердяйство Джейкоба Вандеверта вновь подняло свою уродливую голову. Комнатка была крошечной, никаких тебе ковров и панелей из красного дерева. Серый металлический стол, пара серых металлических стульев, серая металлическая табличка с надписью «Присцилла Вандеверт, главный менеджер». Буквы тоже серые и металлические. И словно этого было мало, стены кабинета выкрасили в светло-серый цвет, а пол покрыли темно-серым линолеумом. Откровенно говоря, кабинет Присциллы в смысле уюта мог посоперничать со склепом.Хотя нельзя сказать, что он не соответствовал характеру хозяйки.– Можешь захватить в коридор стул, – милостиво разрешила она.Вот щедрая душа. По крайней мере не придется сидеть у нее за дверью на корточках. Ну спасибо, дорогая Присс.Похоже, мне не оставалось ничего иного, как взять стул и удалиться с ним за дверь. Правда, я попытался сделать это с достоинством. Вздернул подбородок, расправил плечи и поднял стул. Мой исполненный достоинства выход был несколько подпорчен тем обстоятельством, что я неверно оценил ширину дверного проема. Когда я выходил, дверная рама издала неприятный треск, столкнувшись со спинкой стула.Я даже не оглянулся. То, как Присцилла раздраженно затаила дыхание, красноречиво свидетельствовало о ее настроении. Кроме того, я, даже не оглядываясь, догадался, что Присс вылезла из-за стола и последовала за мной. Стоило мне вместе со стулом оказаться по ту сторону порога, как дверь с грохотом захлопнулась.Не могу сказать, что я был в восторге от Присциллы. У меня даже мелькнула мысль, что она, наверное, права. Нет на свете человека, которому захотелось бы похитить Присс, – терпеть ее общество не так-то просто.Я аккуратно поставил стул рядом с дверью и поудобнее устроился на нем. Мне вспомнилась школа. Вот так нерадивый ученик сидит у кабинета директора и вздрагивает каждый раз, как только открывается дверь.На другой стороне коридора находился точно такой же кабинет. На медной табличке значилось: «Р. Л. Вандеверт, вице-президент».Настоящее имя Р.Л. было Роско Лерой. Насколько я помню, он унаследовал его от своего прапрадеда, но совершенно уверен, что после начальной школы Р.Л. уже никто так не называл. Это был один из уроков, который мы, дети, тогда хорошо усвоили. Чтение, письмо, арифметика и то, что Роско Лероя нельзя называть Роско Лероем, а только Р.Л., а не то получишь в глаз.У Присциллы написано «главный менеджер». Похоже, братец занимает более высокую ступень на местной служебной лестнице. Могу себе представить, как довольна Присс этим обстоятельством. Небось умирает от восторга. Насколько я помнил со школы, Р.Л. никогда не питал склонности к бизнесу.Если Р.Л. и питал к чему-то склонность, так это к спорту. И точка. Он входил в футбольную команду, в баскетбольную команду и в любую другую команду, где требовалось бить соперника по голове и получать от этого удовольствие.Совсем не обязательно, что в спортсменах девяносто процентов мускулов и десять процентов мозга, это расхожее мнение сплошь и рядом ошибочно. Но Р.Л. этому стереотипу полностью соответствовал. Хотя он был на год старше нас с Присс, школу закончил на год позже. Насколько я помню, единственный случай, когда Р.Л. чем-то отличился в стенах класса, состоял в том, что он переплюнул всех по количеству жеваных бумажных катышков, прилепленных к потолку.Белокурая секретарша, сидевшая посреди вестибюля за зеленым пластиковым столом, ни разу не взглянула в мою сторону, хотя я находился в каких-то трех шагах от нее. Словно я вдруг превратился в невидимку. Это вновь напомнило мне школу. Ты всегда понимал, что у тебя большие неприятности, когда школьная секретарша избегала на тебя смотреть.Продолжая колотить по клавишам пишущей машинки, она начала постепенно заливаться румянцем. Обладая вполне милым овалом лица и прямыми волосами до плеч, она выглядела совсем неплохо, хотя и несколько блекло. Блеклые светлые волосы, блеклые голубые глаза, блекло-розовые губы – словно девушка выцвела на солнце. Даже платье ее было блекло-зеленым.Когда она на мгновение оторвалась от пишущей машинки, я улыбнулся и выпалил скороговоркой:– Меня зовут Хаскелл Блевинс. А вас?Девушка чуть не подпрыгнула.– Джолин Лейсфилд, – прошептала она, обращаясь к своей пишущей машинке.Тут можно было и комплекс какой-нибудь подцепить. Нет, я, конечно, понимаю, что некоторым женщинам почему-то не нравятся веснушчатые курносые мужчины, но женщины на птицефабрике Вандеверта, казалось, решили сделать все, чтобы растоптать мое мужское самолюбие.Я решил испробовать самый дружеский, самый обезоруживающий тон, какой только у меня имелся в запасе.– Очень рад с вами познакомиться. Знаете, я провожу небольшое расследование для Джейкоба Вандеверта.Поскольку дверь в кабинет Присс была открыта до того момента, пока меня оттуда не выставили, Блеклая Джолин должна была слышать все, о чем мы с Присс говорили.Джолин бросила на меня быстрый взгляд и вновь забарабанила на пишущей машинке. Все равно что разговаривать с маленьким диким зверьком. Мне казалось, что она в любую минуту может вскочить и спрятаться в кустах. Ну, или в туалете.Но не в моих правилах сдаваться после первой неудачи.– В последние два дня вы не замечали здесь посторонних?Джолин отрицательно замотала головой, не отрываясь от работы. Наверное, она печатала нечто захватывающее.Я не мог не спросить себя, насколько хороша она в качестве секретарши. Если судить по поведению Джолин, при виде посетителя она вполне может спрятаться под стол и трястись там от страха. Мне всегда казалось, что пугливая секретарша производит не самое благоприятное впечатление на потенциальных клиентов.– Вы не заметили ничего подозрительного? В здании или снаружи?Джолин снова замотала головой. Все так же не отрываясь от своего занятия.– В последнее время не было каких-нибудь необычных телефонных звонков?На этот раз секретарша заговорила. Разумеется, она не подняла на меня взгляда, но звук определенно исходил из ее уст.– Нет, – сказала она и опять замотала головой.Может, у нее редкая разновидность нервного тика?– В последнее время ничего странного здесь не случалось? Чего-нибудь из ряда вон выходящего?Блеклые глаза Джолин скользнули по моему лицу и снова нырнули вниз. Ее голова продолжила свои упражнения.– Нет, – пролепетала Джолин, – ничего.Но этот мимолетный взгляд заставил меня усомниться в ее словах. Быстрый, тревожный взгляд.– Вы уверены? – настойчиво спросил я. – Если бы, я знал все, что здесь происходит, это очень помогло бы моему расследованию. Пусть даже это покажется незначительным пустяком.Джолин снова встретилась со мной взглядом.– Я сказала, что здесь ничего не происходит.Голос у нее был нежным, как весенний ветерок, и все же он звучал несколько раздраженно. Словно в весеннем ветерке еще чувствовалось дыхание зимы.Значит, в курином царстве и в самом деле недавно что-то стряслось? Или всему виной мое разыгравшееся воображение? Может, раздражение всего лишь следствие застенчивости, может, Джолин просто не выносит расспросов?Но поразмыслить над всем этим я не успел, поскольку входная дверь со стуком распахнулась и на пороге во всем своем великолепии возник Р.Л., облаченный в элегантнейший полосатый костюм-тройку.Высокий, мускулистый, с густыми черными волосами и улыбкой, за которую любой производитель зубной пасты душу бы отдал, Р.Л. принадлежал к тому типу мужчин, что вызывают восхищенное онемение у дам. Особенно у дам Пиджин-Форка. Если я сам оставался равнодушным к чарам Р.Л., то моя секретарша Мельба без ума от этого джентльмена. О чем прожужжала мне все уши. Когда Р.Л. случается npoйти мимо магазинчика моего брата, Мельба неизменно впадает в продолжительный экстаз.Правда, в случае Мельбы это еще ничего не значит. С тех пор как скончался ее муж Отис, Мельба приходит в экстаз всякий раз, когда какой-нибудь мужчина проходит мимо нее, вне зависимости от того, красив он, как кинозвезда, или уродлив, как сам дьявол.Должен признаться, Р.Л. изрядно смахивает на Сильвестра Сталлоне. Полагаю, он немало над этим потрудился, поскольку его руки и плечи выглядят так, словно их накачали велосипедным насосом. Мне этого никогда не понять, но на особей женского пола эти шинообразные мышцы почему-то производят огромное впечатление.Кроме того, Р.Л. отличный парень. Если кому-то взбредет в голову возненавидеть его, это будет не так-то просто. Р.Л. всегда весел и беззаботен, всегда готов поделиться с соседом последней рубахой. Или последним домашним заданием. В школе Р.Л. охотно подсовывал свои конспекты, правда, он мог не стараться, поскольку там все равно преобладали чистые страницы.Некоторое время я не мог понять, как ему удается ладить со всеми. Как можно быть таким отличным парнем при таком родителе, как скряга Джейкоб? Должно быть, всему виной естественный протест против родительского гнета. Р.Л., наверное, так долго и упорно бунтовал против папаши, что в конце концов превратился в самого отличного парня на свете.Судя по всему, Р.Л. меня не заметил, поскольку даже не взглянул в мою сторону. Вместо этого он прямиком устремился к столу секретарши и сгреб кипу писем.Я глянул на часы. Дело близилось к одиннадцати. Честно говоря, я сильно сомневался, что сегодня утром у Р.Л. были неотложные деловые свидания. Голову даю на отсечение, что именно в это время он обычно появляется на работе.По моим предположениям, Джолин должна была взирать на чудо природы, открыв рот, как это обычно делают девушки нашего городка. Словно он рождественский подарок, случайно обнаруженный под елкой. Однако Джолин, видимо, успела привыкнуть к Р.Л. Она едва взглянула на него и вновь заколотила по клавишам. Я почувствовал себя намного лучше – эта особа игнорировала не только меня. Боже, да если Джолин не желает смотреть на Р.Л., она не желает смотреть ни на кого. Определенно с этой девушкой что-то не так.Тут Р.Л. меня заметил. Долю секунды он неподвижно стоял и пялился на меня, будто не мог понять, какого черта я здесь делаю. Но уже в следующий миг отшвырнул почту и направился ко мне, улыбаясь во весь рот.– Хаскелл? Хаскелл Блевинс? Сколько лет, сколько зим…В школе Р.Л. любил приветствовать всех подряд этаким дружеским тычком. Я вскочил и начал потихоньку отступать, но было поздно. Р.Л. уже настиг меня и шандарахнул по плечу пудовым кулаком.– Как поживаешь, дружище?Голос звучал дружелюбно, но взгляд метнулся к двери в кабинет Присциллы. На красивом лице читалась тревога.– По-моему, у меня все отлично, – сказал я, потирая плечо.Но времени на это у меня почти не было, так как Вандеверт-младший схватил мою руку и энергично сжал. Только по одному рукопожатию можно догадаться, что это бывший футболист, гандболист и баскетболист. Я покосился на свои посиневшие пальцы и постарался не сморщиться от боли.Кроме боли я испытывал еще одно чувство. Недоумение. Р.Л. вел себя так, словно не видел меня много лет. Но после своего возвращения я несколько раз сталкивался с ним на улице и даже в магазинчике Элмо, и каждый раз Р.Л. лишь небрежно кивал и проходил мимо.А теперь он вел себя так, словно после долгой разлуки встретился с закадычным приятелем. И это выглядело довольно странно. То есть врагами мы никогда не были, но и особой дружбы не водили, хотя бы потому, что спортсмены, как правило, не общаются с простыми смертными. Уж не знаю, почему так повелось. Может, спортсмены боятся, что могут ненароком нас покалечить?Вполне вероятный исход.– Что привело тебя сюда? – прокричал Р.Л., продолжая сжимать мои синие пальцы.Улыбка его растянулась от уха до уха.– Провожу небольшое расследование для твоего отца, – пробормотал я, вырывая пальцы.– Расследование?.. Не хочешь же ты сказать, что старик воспринял эту записку всерьез? Получив эту дурацкую писульку, старикан сразу же позвонил мне и сказал, что кто-то решил разыграть его. Ты же не думаешь, будто кто-то действительно пытается похитить Присс?
Похоже, эта мысль беспокоила Р.Л. больше, чем Джейкоба.– По правде говоря, не знаю. Но я собираюсь несколько дней присматривать за ней.Р.Л. замотал головой, словно хотел ее прочистить.– Не могу поверить, чтобы кто-то… – Он осекся. – Жуть как напоминает наши школьные шуточки.Ага, шуточки, к которым он сам в школе питал большую склонность. Учителя частенько обнаруживали, что уселись точнехонько в чернильную лужицу или на комок жевательной резинки. А однажды все велосипеды на стоянке оказались любовно спеленуты туалетной бумагой. Наш симпатяга Р.Л. всегда был заядлым остряком.Но сейчас ему явно было не до смеха.– Знаешь что, Хаскелл, если с Присс что-нибудь случится, я… я просто не знаю, что сделаю. Она ведь особенная!Должен с ним согласиться. Только я бы употребил иное слово.– Скорее всего, это окажется детской шуткой.Я надеялся, что мой голос звучит ободряюще, потому что лицо Р.Л. вдруг перекосилось от тревоги. Поэтому я решил не деликатничать и следующий вопрос задал напрямую:– Ты случайно не знаешь, кто может за этим стоять? В последнее время никто не проявлял особой враждебности по отношению к Присцилле?Учитывая кроткий и незлобивый нрав Присс, я был уверен, что Р.Л. начнет перечислять все население Пиджин-Форка, но он лишь покачал головой.– Нет, никто. – Р.Л. пару раз моргнул, бросил взгляд на дверь Присс и понизил голос: – Точнее, единственный человек, который вел себя в последнее время отвратительно по отношению к Присс, это папаша.Я изумленно уставился на него:– Джейкоб?Оттащив меня подальше от двери Присс, он кивнул:– Да. Вчера утром папаша вызвал нас к себе в кабинет и объявил, что мы должны готовиться к переменам.– К переменам?– Папаша собирается отойти от дел, вот и решил, что пора, так сказать, передать бразды правления. Заявил, что хочет передать мне половину своих акций и отдать компанию под полное мое управление.Надо сказать, что Р.Л. выглядел не очень радостным для человека, которому только что на блюдечке с голубой каемочкой преподнесли процветающую компанию. Скорее его можно было назвать обескураженным. Словно его огрели поленом.Хотя, наверное, наследник просто еще не отошел от потрясения. Возможно, даже чувствовал себя виноватым. Насколько я мог судить, если кто и заслуживал стать главой компании, так это Присцилла. Делать поспешные выводы – моя дурная привычка, но по всем признакам Присс была гораздо трудолюбивее своего брата.Теперь стало понятно, почему Присс так странно посмотрела, когда я спросил ее, не случилось ли чего-нибудь такого, что бы вызвало чье-то раздражение. Кое-что определенно случилось, и это вызвало раздражение не у кого иного, как у самой Присциллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22