И о чем только не говорил мой ребенок, причем перескакивая с одного на другое… Даже я, примерно понимавшая, о чем речь, и знавшая участников событий, то и дело теряла нить повествования, куда уж постороннему. Наконец Костик устал и замолчал.
Петр Николаевич тоже сидел пару минут, не произнося ни слова, потом обратился ко мне с просьбой перевести речь сына на нормальный русский язык. Я посмотрела на Хвостова, как на идиота, и заявила, что ему же все и так рассказали по-русски. Про папу Костика, с которым мы развелись, про дядю Лешу, с которым мы разошлись, и про дядю Сашу, которого не было. Что еще Петру Николаевичу от меня нужно?
Гость достал платок, вытер им лоб, выдохнул воздух и снова посмотрел на меня.
– Я не понял, – признался он.
– Что вы не поняли? – спросили мы одновременно с Костиком.
– Ничего, – честно ответил Петр Николаевич.
Неужели уже пожалел, что связался с нами?
В это мгновение с лестницы послышались новые голоса. Я с радостью узнала Артура и Леху. Они откуда-то возвращались.
– Дядя Артур! Дядя Леша! – завопил Костик, сорвался с места, прошмыгнул между ногами молодца, который не успел схватить ребенка, и вылетел на лестничную площадку с воплями, что маму надо спасать.
Не прошло и пяти секунд, как в кухню ворвался Артур – и они тут же сцепились с молодцем в камуфляже. Я от греха подальше нырнула под стол. Два огромных тела рухнули на пол как раз рядом со мной. Моя рука непроизвольно потянулась к чугунному утюгу, который я обычно ставлю на капусту. Я изловчилась и шарахнула врага по затылку, которым он был ко мне повернут. Молодец крякнул – и отключился. Я даже не надеялась, что у меня это получится с первого удара. Или на меня благотворно влияет знакомство с Анькой?
Артур немедленно поднялся на ноги и пошел грудью на Петра Николаевича. Хвостов забился в угол и что-то там лепетал. Я посчитала своим долгом подняться. Артур держал Петра Николаевича за грудки и выяснял, что тому от меня надо. В кухне появился Костик, и мы скороговоркой выдали соседу суть происшедших за последние два с половиной часа событий.
– Тебя кто прислал, падла? – спрашивал Артур у оробевшего Хвостова. Еще бы: огромный негр приподнял его над полом, чтобы морда лица заместителя директора охранного агентства оказалась на уровне черной физиономии Артура, дико вращавшего глазами.
Тем временем в кухню въехал Леха на своей коляске в сопровождении второго молодца. Оказалось, что они вместе служили в Афганистане и молодец был уверен, что Лехи давно нет в живых. Узнав радостную весть о встрече однополчан, Артур повернулся к молодцу в камуфляже и повторил вопрос, до этого обращенный к Петру Николаевичу.
В два голоса незваные гости залепетали, что произошла ошибка, они вот уже дверь устанавливают за счет фирмы, ну и так далее и тому подобное. Лежавший на полу бугай зашевелился, и Артур, не выпуская Хвостова, тут же пнул его ногой.
– Ну, Артур, ну чего ты так? – попытался образумить друга Леха, после встречи с однополчанином настроенный вполне дружелюбно.
– Они тут Лерке дверь выбили, перепугали до смерти и ее, и ребенка, папаше чего-то вкололи, допрос устроили, а ты с ними церемониться хочешь?
– Слушай, ты, – разъярился Лехин однополчанин и уже хотел нанести удар Артуру, но сосед вовремя развернулся таким образом, что подставил под удар тело Петра Николаевича.
Хвостов дико взвыл, получив по почкам, молодец в камуфляже начал извиняться перед шефом, хотел сделать шаг назад, оступился о своего так и валяющегося на полу товарища и рухнул с диким грохотом.
Снизу застучали по батарее.
Валявшийся на полу бугай снова пришел в сознание, но не понял, кто на него упал, и решил для верности хорошенько врезать по свалившемуся телу. Завязалась потасовка. Артур стоял в одном углу, продолжая держать Петра Николаевича на весу, я забилась в другой угол, Леха сидел в инвалидной коляске у входа в кухню, рядом с ним стоял Костик и что-то вопил. Я тоже периодически повизгивала. На полу продолжалась потасовка. В прихожей работал сварочный аппарат. Рабочие носа в кухню не совали. Больше всего меня беспокоила моя мебель – выдержат ли стол и табуретки? Одна не выдержала – она упала, была подмята телами и, естественно, хрустнула. Кто-нибудь компенсирует мне этот ущерб?
По батарее застучали с новой силой. Мужики на полу стали материться еще громче. Петр Николаевич требовал отпустить его. Костик визжал, Леха никак не мог определиться, чью сторону брать.
Потасовка прекратилась внезапно. Перекрывая все шумы, прозвучал громкий командирский голос:
– Что за безобразие?! Прекратить немедленно!
В дверях кухни стояли два милиционера в форме. Как я подозревала, милицию вызвали соседи снизу – и оказалась права. Я была им безмерно благодарна.
Я в бессилии рухнула на ближайшую целую табуретку.
– Дяденьки милиционеры, спасите нас от этих бандитов! – заверещал Костик, хватая одного за штаны.
Два бугая на полу приняли сидячее положение, Артур опустил Петра Николаевича на пол, но все равно держал крепко.
Такому количеству людей на моей шестиметровой кухне было очень тесно, но пришлось потерпеть. Представители правоохранительных органов заняли две оставшиеся целые табуретки, Костик расположился у меня на коленях, Леха загораживал выход из кухни коляской, Артур с Хвостовым продолжали стоять в углу. Молодцы так и сидели на полу.
Милиционеры знали Артура, как одного из самых колоритных жителей микрорайона, а также неоднократно видели Леху, я без труда предъявила документы. У молодцев в камуфляже удостоверений личности с собой не было никаких, если не считать наколки «ВАСЯ» с указательного пальца по мизинец на правой руке Лехиного однополчанина. Петр Николаевич предъявил водительские права.
Нас допросили. Я честно рассказала все, как есть – в плане появления бандитов из охранного предприятия в моей квартире. Молодцы в камуфляже твердили, что ничего не знают – они просто выполняли приказ. Им думать не положено. Понятно: роботы. Нападают, дерутся, убивают, берут в заложники, калечат. Родная милиция обратила взоры на Петра Николаевича.
Хвостов заявил, что о полученном им от начальства задании может сообщить лишь конфиденциально представителям правоохранительных органов. Он не имеет права разглашать подобную информацию в присутствии посторонних лиц. Петр Николаевич опять говорил очень долго, правда, на этот раз ни поэтов, ни прозаиков не цитировал.
Мне почему-то показалось, что он намерен выдать свое сообщение милиции в твердой валюте, предназначенной для карманов отдельных ее сотрудников. Наверное, эти представители решили точно так же. Не исключаю, что в фирме «Сатурн» для таких случаев имеется специальная касса, именуемая как-нибудь вроде «Фонд бескорыстной помощи бедной милиции» или «Фонд оказания содействия людям в форме, все еще остающимся на госслужбе, с целью привлечения их на свою сторону».
– Гражданка Тетерева, – обратились ко мне, – заявление писать будем?
Я задумалась на несколько секунд и решила, что лучше мне этого не делать. А то нагрянут еще какие-нибудь друзья и знакомые Петра Николаевича…
– Если господин Хвостов сейчас в присутствии свидетелей клятвенно пообещает, что больше никогда не переступит порога моей квартиры… – начала я.
– Обещаю, – перебил Петр Николаевич, сложил три пальца и осенил себя крестом. Правда, крест получился несколько корявый, так как мешала рука Артура, державшего Петра Николаевича в углу.
– Все равно придется проехать в отделение, – заявил старший лейтенант Хвостову и молодцам в камуфляже.
– Проедем, проедем, – быстро заговорил Хвостов, явно предпочитая общество представителей милиции моему и соседям.
В кухню просунулась голова одного из рабочих, сообщившая, что дверь готова.
– Я расплачусь, – заявил Петр Николаевич, извлек бумажник, достал из него несколько зеленых купюр – так, что господа милиционеры видели, что там осталось еще, и немало, вручил деньги работяге, тот – мне ключи, и незваные гости стали собираться на выход.
Остались лишь Артур с Лехой.
– Лерка, во что ты вляпалась, черт побери?! – заорал Артур, когда я вернулась на кухню, закрыв входную дверь.
– Если б я знала, – вздохнула я.
– Это все из-за Аньки? – подал голос Леха.
Я пожала плечами. Но ведь все происходящее явно связано с ней. Пока никто из ее знакомых не видел меня, я жила тихо и спокойно. Чего ж еще ждать впереди?
– Сваливай из города, – твердо заявил Артур. – Куда угодно.
Я молчала, потом посмотрела на Леху и спросила:
– Ты сможешь выяснить у своего приятеля, в чем тут дело? Хотя бы на кого они работают?
– А что тебе это даст? – встрял Артур.
Леха заметил, что не успел обменяться с однополчанином адресами-телефонами. Надо ждать, когда он сам свяжется с ним.
В дверь опять позвонили. Это вернулась Анька.
Артур вылетел в коридор и стал орать на нее благим матом. Вслед за ним выкатился Леха. По батарее опять застучали. Проснулся родитель, пошатываясь вышел в коридор, увидел нас с Анькой, стоявших рядом с одинаковыми фингалами и царапинами (на одежду, как я догадываюсь, папашка не обратил внимания). Наверное, он решил, что у него в глазах двоится, опять покачнулся – и сполз по стеночке. Артур забыл про Аньку, подхватил папашку и понес назад на диван.
Я посмотрела на Аньку.
– От ментов откупились, – заявила она. – Но для них было бы лучше посидеть в «обезьяннике».
– Почему? – не поняла я.
– Потом узнаешь, – сказала она, ничего не объясняя. – Или не узнаешь.
– Аня, кто это был? – спросила я о том, что волновало меня больше всего.
Поликарпова хмыкнула.
– Они тебе представлялись? – ответила она вопросом на вопрос.
Я вкратце рассказала про пребывание Хвостова в моей квартире.
– «Сатурн» возглавляет Пранас Кальвинскас, старший сын Инессы, – сообщила Анька. – Они не ошиблись квартирой. Только вот откуда они узнали, что меня нужно искать здесь? Или просто приехали наудачу?
– Ты хочешь сказать, что десяток молодых бугаев… Кстати, а автобус внизу еще стоит?
Анька сообщила, что следила за происходящим из высокой травы, потом к ней подключились двое мальчишек, как она поняла, одноклассников Костика, принявших ее за меня. Мальчишкам было страшно интересно. Вслед за автобусом приехала «Вольво», из которой вылез Хвостов. Потом часть молодцев вернулась в автобус и отбыла в неизвестном направлении. Затем приехал грузовик, на котором привезли бронированную дверь, – и сразу уехал. Машина Хвостова оставалась без присмотра, чем Анька и воспользовалась.
– Что ты сделала?! – завопила я.
Анька хмыкнула.
– Ты подложила взрывное устройство?! – пришла мне в голову мысль. Подобная идея не появилась бы у меня еще неделю назад, но после знакомства с Анькой я мыслила уже другими категориями.
Услышав мою версию, Леха издал какой-то звериный вой и с искаженным ненавистью лицом двинулся на нее на коляске, Артур тоже сделал шаг по направлению к Аньке, но больше не успел. В руке у Аньки появился пистолет.
– Все остаются на своих местах, – сказала она. – Я не настолько кровожадна, как вы думаете. Но за себя постоять умею.
Анька взглянула на часы.
– Леха, подруливай к телефону.
Сосед не понял зачем.
– Звонить будешь приятелю.
– Но я не знаю номера…
– Я тебе скажу хвостовский, – сказала Анька, извлекла из своей вместительной сумки записную книжку, открыла ее на нужной странице и, не выпуская пистолет из рук, продиктовала номер сотового телефона. Леха набрал, поставив мой аппарат на громкую связь.
На звонок ответили. Трехэтажным матом. Потом связь отключили.
– Все живы, – усмехнулась Анька.
– Но… – пролепетал Леха, ничего не понимая.
– Но обосрались, – сказала моя копия и расхохоталась.
– Как? – спросили одновременно Артур, Леха и я.
– В прямом смысле, – сообщила Анька.
Оказывается, она установила в машине баллончик со специальным газом, вызывающим именно такую реакцию организма, к баллончику была прикреплена крохотная мина с часовым механизмом. Мина – бах! Тут же баллончик – бах! А в машине все окна закрыты, потому что работает кондиционер. Ну и газ быстренько заполнил замкнутое пространство…
Анька хохотала безостановочно. Я тоже представила эту картину… Леха с Артуром переглянулись – и присоединились к нам.
Отсмеявшись, Анька повернулась ко мне.
– Отвечаю на твой вопрос, – заявила она.
Я не поняла, на какой.
– О десятке или дюжине захватчиков. Почему их было столько? И Кальвинскас, и его мамочка прекрасно понимают, что меня меньшим числом не возьмешь. – Анька помолчала, что-то прикидывая, а потом добавила: – А вообще-то и таким количеством не возьмешь. Не дамся. Учись, Лера, пока я жива.
«Вот именно: пока ты жива, – подумала я. – Допрыгаешься ты, Анька, с такими шуточками. Вот только как бы мне не досталось заодно с тобой?»
ГЛАВА 6
После того как я отправила папу обратно на дачу, Анька попросила меня рассказать о моем детстве, а потом долго сравнивала своего отца с моим. Сравнение шло совсем не в пользу моего. Да, конечно, Чапай – уголовник, немало лет отсидевший за колючей проволокой и никогда не друживший с законом, в отличие от моего «правильного» папашки, но отношения между ним и дочерью были такие, о каких я могла только мечтать. Они были друзьями. И Анька его просто обожала.
Но я интуитивно поняла, что к настоящему моменту произошли какие-то изменения, о которых Поликарпова не хочет говорить. Любопытство пересилило, и я спросила:
– А теперь твой отец…
– Все, закрыли тему, – резко оборвала она.
Если минуту назад у нее в глазах даже блестели слезинки, когда она вспоминала Чапая (или мне только показалось?), то сейчас это уже была другая Анька. От сентиментальности не осталось и следа.
– Я пошла ночевать к Артуру, – заявила она и попросила: – Дверь закрой за мной.
Когда на следующий день Поликарпова вернулась от соседа, о своем отце она больше не вспоминала, вместо этого в очередной раз заявив, что в большой комнате следует переставить мебель. Я в очередной раз возмутилась.
– Зачем?! Ты можешь объяснить по-человечески?
– Снимать будем, – ответила моя нахальная копия.
Можно подумать, я что-то поняла.
Но Анька пояснила. Оказывается, мой стенной шкаф вдохновил ее на разработку очередного плана, причем в самом начале, когда она в наше с Костиком отсутствие вломилась в квартиру. Она даже успела обмолвиться мне об этом при нашей первой встрече, но я ее оборвала и не дослушала. Я вспомнила тот разговор. Теперь Анька подробно изложила свою блистательную идею. Из шкафа потребуется убрать некоторое количество одежды, разгрести завал внизу, туда установить табуретку, на которой я буду стоять с видеокамерой или фотоаппаратом. В верхней части просверлим отверстие для линзы видеокамеры, а также две пары дырочек для глаз – сверху и на тот случай, если придется просто наблюдать за происходящим, сидя на табуретке. Вначале Анька думала установить сверху стекло, но потом решила, что самим нам это не потянуть, а кого-то подключать к такому делу не следует. Более того, сквозь стекло клиенты могут меня заметить. В таком случае надо было бы устанавливать что-то типа ложного зеркала: настоящее зеркало с наружной стороны, прозрачное стекло – с внутренней. Но зеркало в стенном шкафу «хрущобы» смотрелось бы странно – подобное проектом предусмотрено не было, более того – достать «обманку» не так-то просто, даже для Поликарповой. Поэтому Анька остановилась на просверливании отверстий.
– А сверлить кто будет? – спросила я.
Анька заявила, что она в состоянии это сделать сама, если у меня найдется дрель. Инструменты остались от дедушки, только я не была уверена, что она в состоянии выполнить работу аккуратно, а жить потом с испорченным шкафом не хотелось.
– Не бойся, все сделаю по высшему разряду, – заверила меня Анька и, к моему великому удивлению, в самом деле просверлила очень аккуратные дырочки.
Я во время процесса стояла на табуретке в шкафу, а Анька подстраивалась под мой рост – тоже стоя на табуретке. Костик прыгал рядом с нами, комментируя происходящее. Он явно радовался появлению тети Ани в нашем доме.
– Теперь двигаем диван, – сказала Анька, закончив с дырками. – Чтобы встал как раз напротив.
Я попробовала уточнить, кого она собирается снимать.
– Любовников, – ответила она.
Я взорвалась и заявила, что при ребенке не позволю ей тут заниматься развратом. Анька заметила, что ребенок временно посидит у дяди Леши или у дяди Артура. Костик сказал, что может и остаться и вообще хотел бы тоже посмотреть на разврат. Я заорала теперь уже на него.
В результате недолгой, но довольно бурной дискуссии диван был передвинут, соответственно пришлось произвести и кое-какие другие перемещения мебели.
Дело близилось к полуночи. Анька посмотрела на часы, заявила, что сейчас перекусит, а затем отправится за видеокамерой и еще за кое-какими штучками, которые нам могут пригодиться в обозримом будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35