Теперь консьержка, увидев его, здоровалась, как со старым знакомым.– Этот человек, – говорила она за чаем госпоже Ауроре, своей лучшей подруге, живущей этажом выше, – все просто насквозь видит. Глаз – алмаз! Ты можешь годами проходить мимо каких-нибудь мелочей и не обращать на них внимания, а он сразу углядит…Когда Жюв открыл дверь, женщина приветствовала его с нескрываемым восхищением:– Добрый день, здравствуйте, господин инспектор!Жюв, которого изрядно раздражала ее болтовня, сухо поздоровался.– Будьте добры, дайте мне еще разок ключи от той квартиры, – попросил он.Женщина засуетилась и с готовностью принялась выдвигать ящики стола, перебирая многочисленные связки ключей. Наконец, найдя нужный, она протянула его инспектору и спросила с любопытством:– Похоже, есть какие-то новости? В газетах пишут, что вы-таки поймали этого Гарна. Кто бы мог подумать, что мой жилец – преступник. Вот каналья!Жюв поморщился и повернулся к двери.– Гарн арестован, это верно, – бросил он на ходу. – Но до сегодняшнего утра он еще ни в чем не сознался, а у нас недостаточно доказательств. Так что не торопитесь рассказывать подружкам, что в вашем доме жил убийца. Вы рискуете попасть в неловкое положение.Он уже выходил из комнаты, когда консьержка проворно догнала его и спросила:– А может, мсье, вам угодно, чтобы я поднялась с вами в квартиру?Жюв снова поморщился:– Зачем?– Ну может, я вам помогу… – смущенно пробормотала женщина.– Нисколько, мадам. Продолжайте работать, как будто я здесь и не появлялся.К досаде любопытной консьержки, инспектор произносил это всякий раз, когда появлялся в доме.Поднимаясь на шестой этаж, к зловещей квартире, Жюв размышлял.«До сих пор так и неизвестно, – думал он, – почему этот парень убил лорда. Да и вообще пока неясно, что этот человек из себя представляет. Но если он сознательный преступник, то незаурядный. Ведь как все было исполнено – комар носа не подточит. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал… Только в комнате мирно стоит чемодан, в который, будто запасные носки, засунут покойник. Но наличие трупа – это слишком мало…»Добравшись до площадки шестого этажа, инспектор вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и вошел в квартиру. Он огляделся и негромко произнес:– В сущности, зачем я сюда притащился? Искать какие-то улики? Но ведь был же здесь добрый десяток раз, перерыл все комнаты…Полицейский опустился в кресло.– Черт побери, – продолжал он, – если бы этот Гарн хотя бы сломал здесь что-нибудь из мебели! Тогда можно воспользоваться динамометром…Но вскоре Жюву надоело сидеть – его активный характер требовал действия.– Итак, кухня, – бормотал он. – Может, я все-таки был немного рассеян, когда осматривал ее? Может, о чем-то забыл? Да нет, ничего интересного. Ну плита, буфет… Все это я только что на зуб не попробовал. Или заглянуть в прихожую? А, да что там интересного!Полицейский прошел в столовую.– Вот здесь шкафов достаточно. Но и их я уже знаю лучше, чем собственную квартиру. И в багаже, который Гарн упаковал перед отъездом, проверил все с лупой в руках. И ничего. Ничего!Покачав головой, Жюв вошел в комнату и поглядел на кучу сложенных в углу газет. Раздраженно пнув их ногой, он пробурчал:– И тут я все уже видел! Хватило терпения даже перечитать всю эту чушь, вплоть до колонок объявлений. И только лишний раз убедился, что газетчики – это те, кого следует сажать за решетку в первую очередь. И читать им давать только их собственные сочинения…Он перешел в спальню:– Естественно, и здесь ничего нового… Если меня не считать новшеством.Возле камина стоял маленький секретер, на котором виднелось несколько потрепанных книг. Инспектор посмотрел на них и вздохнул.– Кажется, остается только ознакомиться с содержанием этих шедевров. Их досматривали полицейские в мое отсутствие. Конечно, у меня нет никаких оснований не доверять своим ребятам, и все же… «Что делаешь – делай», как говорили римляне.Он со скучающим видом пролистал книги, начал просматривать письма. Потом внезапно вздрогнул и на лице его появился живой интерес:– О-ля-ля! Кажется, это интересно!Из конверта выпал документ на английском языке, который Жюв прекрасно знал. Это был диплом о присвоении сержантского звания. Выдан он был в Трансваале за храбрость и решительность. Внизу стояла размашистая подпись лорда Робертса.– Полицейские, видно, не обратили внимания, – произнес Жюв. – А между тем, это новый штрих к характеру Гарна. Бумага выглядит абсолютно подлинной. А если это так, то значит, этот мошенник действительно неплохо сражался. В Южной Африке таких вещей никому просто так не давали. Видно боец и впрямь достойный!Инспектор ткнул ладонью в секретер и заговорил в полный голос:– Но этот документ говорит еще кое о чем. Значит, Гарн действительно является Гарном! Это его настоящая фамилия. А я уж накрутил вокруг этого целый роман и, как выяснилось, с самого начала ошибался.Он еще немного покопался в письмах, затем снова вернулся к книгам. На этот раз бедным томам пришлось туго. Их встряхивали, вертели так и сяк и нещадно мяли обложки, отыскивая там какую-нибудь спрятанную бумагу. Наконец Жюв разочарованно произнес:– Ничего…Затем он принялся изучать коммерческие справочники и расписание движения кораблей.– Это тоже в своем роде любопытно, – сказал инспектор вполголоса. – Все эти вещи могут понадобиться действительно только коммивояжеру.Жюв потер лоб:– И выходит, что их хозяин – честный человек, добросовестно выполняющий свои обязанности.Полицейский встал и несколько раз прошелся взад-вперед по комнате. Потом остановился, подумал и медленно повторил свой вопрос:– Так значит, Гарн – это действительно только Гарн? И ничего, кроме Гарна?И сам себе ответил:– Черт возьми, этого не может быть! Это выбивает у меня всю почву из-под ног!Жюв снова подошел к секретеру и углубился в книги. Вскоре в руках у него оказалась папка для бумаг, по цвету походившая на коммерческий вестник. В ней оказалось множество топографических карт.– Ну что ж, просмотрю свежим глазом эти планы, – проговорил инспектор. – Может, и тут увижу что-нибудь такое, что пропустила полиция.Он принялся одну за другой разворачивать карты и внезапно вскрикнул:– Мать честная! Вот это номер!Невозмутимый инспектор был настолько взволнован, что руки его дрожали, когда он разглаживал на секретере один из планов.– Да это же Центральный район, – шептал он. – Невероятно! Каор… Сен-Жори… Болье! Вот как раз кусочка с Болье и не хватает!Глаза Жюва блестели.На карте Центрального района действительно не хватало одного кусочка, аккуратно вырезанного – именно того фрагмента, где должны были быть изображены окрестности замка маркизы де Лангрюн. Инспектор не отрываясь смотрел на документ.– Надо немедленно провести идентификацию! – бормотал он. – Если клочок карты, который я нашел возле железной дороги на следующий день после убийства старой маркизы, окажется вырезанным из карты Гарна, дело может принять совсем новое направление! Вот уж, воистину, не знаешь, где потеряешь, где найдешь…Жюв еще раз внимательно осмотрел карту со всех сторон, запомнил ее регистрационный номер, бережно сложил и спрятал во внутренний карман. Затем он последний раз окинул глазами комнату, взял шляпу и уже направился к двери, как вдруг в нее постучали.Инспектор остановился.– Дьявол! – пробормотал он. – Кто же это мог пожаловать к Гарну с визитом, когда весь Париж знает о его аресте? Очень интересно… Похоже, сегодня день приятных неожиданностей!Жюв положил шляпу обратно в кресло, проверил, удобно ли вынимается из-под пиджака револьвер и неслышно подошел к входной двери. Приготовившись к любым сюрпризам, он рывком распахнул ее, рассчитывая вовремя отпрянуть в сторону.Увидев посетителя, он убрал руку с оружия и озадаченно почесал в затылке – тот был ему хорошо, даже слишком хорошо знаком.– Ну и ну! – протянул Жюв. – Это опять ты? Что ж, проходите, господин Шарль Ромбер, или, пардон, мсье Жером Фандор. И какого черта вы здесь делаете? Глава 23ВЗРЫВ НА «ЛАНКАСТЕРЕ» Не отвечая, молодой человек быстро вошел в квартиру, и Жюв машинально закрыл за ним дверь.– Что-нибудь случилось? – озабоченно спросил инспектор, увидев, что Жером Фандор бледен и взволнован.– Случилось самое ужасное, – ответил журналист. – Мой бедный отец мертв.– Мертв?!Едва удерживаясь от рыданий, молодой человек протянул Жюву газету.– Прочтите… – он указал пальцем на страницу ежедневной хроники.Заголовок был явно составлен в традициях бульварной прессы, стремящейся поразить воображение читателя: «Взрыв! Огонь! Вода! Сто пятьдесят убитых!». В подзаголовке пояснялось: «На борту океанского лайнера „Ланкастер“ произошел взрыв. Корабль погиб».Жюв непонимающе посмотрел на газету:– Ну и что?Фандор настойчиво указал пальцем на статью:– Да прочтите же!В голосе его звучало такое напряжение, что инспектор без дальнейших расспросов принялся внимательно изучать страницу. В статье говорилось:"Чудовищная катастрофа, произошедшая вчера на корабле, со всей очевидностью показывает, что пришло время призвать к ответу пароходные компании, как, впрочем, и железнодорожные, которые, как вновь и вновь выясняется, нимало не заботятся о жизни своих пассажиров.Итак, о несчастье, случившемся прошлой ночью. Пароход «Ланкастер», принадлежавший «Ред Стар компани» и совершавший рейсы Каракас – Саус-Хемптон, вышел в открытое море, ориентируясь по маяку на острове Уайт, однако сбился с курса и отклонился от фарватера. Почти сразу после этого он затонул.К этому моменту можно назвать только одного человека, выжившего в катастрофе, которого удалось найти. Это член судовой команды. Поскольку прошли уже почти сутки, можно утверждать, что экипаж и пассажиры лайнера для нас потеряны безвозвратно.Смотритель маяка, следивший за тем, как «Ланкастер» покидает порт, утверждает, что прежде, чем судно затонуло, на борту произошел мощный взрыв. Если это так, есть все основания утверждать, что именно он явился причиной гибели лайнера.Что же на самом деле произошло? Возможно, ответ на этот вопрос мы получим через несколько часов. Служитель, ставший свидетелем катастрофы, немедленно дал сигнал тревоги. Все суда, находившиеся поблизости, направились на помощь. Они прочесали весь район в поисках уцелевших, но, увы, помощь прибыла слишком поздно. Кораблям ничего не оставалось, как сообщить об этом в порт, где уже решался вопрос о посылке водолазов и даже о подъеме судна. Возможно, это прояснит причины несчастья.И только одному кораблю, под названием «Кемпбей», после многочасовых поисков удалось найти единственного человека, уцелевшего после катастрофы, какой в этих водах еще не бывало. Это моряк по имени Джексон. Нашим коллегам из «Тайме» удалось взять у него интервью. Пострадавший рассказал следующее:"Мы только-только вышли из порта и стали набирать ход. Двигатель работал исправно, и море было совершенно спокойным. Я как раз занимался переноской багажа пассажиров, как вдруг позади раздался мощный взрыв. У меня до сих пор стоит в ушах этот чудовищный грохот. Уверен, что он доносился из грузового отсека – я как раз стоял к нему спиной. Собственно, больше никаких существенных подробностей я сообщить не могу. Взрывом меня оглушило и выбросило за борт едва живого. Все происходящее с трудом доходило до моего сознания. Понял только, что судно тонет. Оно погружалось так стремительно, что только чудом можно объяснить, как меня не засосало в гигантскую воронку, которая образовалась, когда корабль пошел ко дну… Очнулся я, качаясь на волнах. По счастью, куртка моя зацепилась за массивный деревянный поручень, вырванный взрывом. Он-то и удержал меня на плаву, хотя он же мог и убить еще в воздухе. А может, я и сам ухватился за эту деревяшку, но утверждать не могу. Я был оглушен и совершенно не осознавал, что делаю. Это тот случай, когда человеком движет только инстинкт самосохранения.А остальное вы знаете. Через несколько часов меня заметили с «Кемпбея» и подняли на борт вместе с моей деревяшкой, которую я не выпускал из рук. Мне казалось, что если я лишусь ее, то непременно погибну".Жюв прервал чтение.– Только этого не хватало, – пробормотал он. – Теперь стали взрываться океанские суда. Слишком много непонятного в последнее время… Что там могло рвануть? Ведь они возят людей, а не порох!Он дочитал статью до конца и внимательно просмотрел список пассажиров. В нем действительно значился Этьен Ромбер, занимавший каюту первого класса. Инспектор потер лоб и скрипнул зубами:– Чертовщина какая-то…Фандор опустился в кресло.– Наверное, вы правы, – сказал он слабым голосом. – Это рок, который преследует нашу семью всю жизнь. Сначала он поразил мою мать, потом меня, и вот теперь добрался до папы… Ох, не надо было мне вас слушаться! Как только я вышел на свободу, нужно было сразу бежать к нему. Хоть бы поцеловал в последний раз…Полицейский посмотрел на молодого человека с нескрываемой жалостью и симпатией.– Выслушай меня, малыш, – произнес он, – и постарайся поверить, какими бы странными не показались тебе мои слова. Не теряй надежды!– Напрасно вы пытаетесь меня успокоить. Я знаю – все кончено.– Поверь старой полицейской ищейке. Нет пока никаких прямых доказательств, что твой отец действительно умер. По крайней мере, для меня.– Что вы такое говорите, Жюв? Разве вы не дочитали статью до конца? Имя моего отца значится в списке пассажиров, и газета черным по белому сообщает, что велись многочасовые поиски. С момента катастрофы прошли почти сутки, и никакой надежды не осталось.– Список пассажиров, мой мальчик, это еще не доказательство, что твой отец был на борту.– Как это?Жюв прошелся по комнате:– Я полицейский, Фандор, и я говорю тебе – не теряй надежды. Ошибки такого рода случаются сплошь и рядом. Твой отец мог опоздать к отплытию, вообще раздумать плыть, заболеть, наконец!Такая мысль явно не приходила молодому человеку в голову.– Так значит… – протянул он и замолчал.– Больше мне нечего тебе сказать, мой мальчик, – произнес инспектор. – Но очень надеюсь, что я прав, и очень хотел бы, чтоб когда-нибудь ты в этом убедился. Честное слово, еще не время тебе так убиваться. В конце концов, никто еще не видел Этьена Ромбера мертвым. И потом, ведь у тебя есть мать!– Но мама больна…– Она обязательно выздоровеет! Неизлечимых болезней не так уж много, уверяю тебя.Жером Фандор молча смотрел на инспектора. Тот внезапно изменил тему разговора:– И все-таки, ответь, пожалуйста, на мой вопрос – как ты здесь оказался?– Мне было очень плохо, и я вспомнил о вас. И пошел вас разыскивать.– Что ж, это мне понятно. Но как ты догадался, что искать меня надо здесь, в квартире Гарна?Юноша смутился.– Это чисто случайно… – начал он, но полицейский перебил его:– Случайность, дорогой мой – объяснение для идиотов. Ты хочешь сказать, что просто шел по улице и вдруг увидел, как я захожу в этот дом? В таком случае, какой черт принес тебя на улицу Левер?!Еще более смутившись, молодой человек поднялся и попытался сменить тему.– Вы уже уходите? – спросил он.Но инспектора не так легко было сбить с толку. Он взял Фандора за плечо:– Отвечай же!Юноша опустил глаза и тихо сказал:– Я шел за вами…– Вот как? И откуда же?– От самого вашего дома.– Так-так… Значит, ты за мной следил?!Фандор мучительно покраснел:– Это так, господин Жюв. Я давно уже следил за вами. Каждый день.Инспектор казался совершенно пораженным.– Каждый день?! – переспросил он. – И я этого ни разу не заметил? Ну, ты молодчина, дружок! У тебя задатки настоящего сыщика!Молодой человек молчал. Полицейский взял его за лацкан и спросил:– Но, дьявол тебя побери, ты можешь мне объяснить, зачем это тебе нужно?Глядя в пол, Фандор произнес:– Ради всего святого, простите меня. Но я думал, что… Что вы и есть Фантомас!– Я? Фантомас?!Жюв рухнул в кресло, сгибаясь от хохота.– Ну и ну, – выдавил он. – С твоей бы фантазией, да в романисты. А позволено мне будет узнать, что натолкнуло тебя на эту приятную мысль? Может, ты обнаружил, что по ночам я режу глотки прохожим?Юноша помолчал, потом неуверенно начал:– Видите ли, мсье Жюв… Я дал клятву, что найду преступника, который сломал всю мою жизнь. Но где его искать? Единственное, что мне было известно точно, это то, что Фантомас – человек невероятно ловкий и дерзкий. Я перебрал всех, кто так или иначе имеет отношение к убийству маркизы де Лангрюн и пришел к выводу, что вы единственный, кто подходит под эти данные. Понимаете, методом исключения… Ну я и стал за вами следить.– Послушай, малыш, – откликнулся инспектор. – Спору нет, ты меня ошарашил своими предположениями, но надо признаться, что в логике тебе не откажешь. Да и в оперативном навыке тоже я не помню случая, чтобы за мной так долго следили, а я бы этого не заметил. Того и гляди, ты бы еще упек меня за решетку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31