Княгиня Соня Данидофф, оглушенная действием сильного снотворного, вне опасности. Через час-два она должна прийти в сознание. Ей необходим покой, и только покой.
Г-н Авар не настаивал. Окинув быстрым взглядом место преступления, он стал анализировать, что здесь произошло. Борьбы между преступником и жертвой не было, следы на коже последней остались лишь потому, что грабитель очень торопился, снимая ожерелье. Затем начальник полиции осмотрел оба окна. За закрытыми окнами были видны массивные железные ставни, открыть которые было не так просто. Во всяком случае, закрыть их потом снаружи было невозможно. Значит, грабитель вошел в комнату не снаружи. Он должен был находиться на балу и проследовал за княгиней, когда та отправилась к себе в будуар.
Г-н Авар спрашивал себя, что заставило молодую женщину прийти в туалетную комнату. Размышляя над этим, он вдруг заметил, что внизу платья княгини одно из кружев отпоролось. Наклонившись, он внимательно осмотрел кружево и обнаружил, что оно прикреплено к подолу платья парой булавок.
Г-н Авар предположил, что скорее всего княгиня, у которой что-то случилось с туалетом, пожелала немедленно уединиться в будуаре, чтобы быстро привести себя в порядок. Она, наверное, была застигнута врасплох грабителем, когда, наклонившись, занималась своей юбкой. Преступник, по-видимому, свалил ее на пол и затем снял с нее все драгоценности. Неожиданно начальник Сыскной полиции повернулся к Томери:
— Мне необходимо провести небольшую проверку, это может показаться вашим гостям немного обидным, но, я надеюсь, они простят меня. Все пока заставляет предполагать, что автор этого покушения, которое произошло, если верить словам доктора дю Марвье, не более получаса тому назад, по-прежнему находится в доме, так как никто за это время из него не выходил. Мне нужно провести обыск по горячим следам, я собираюсь обыскать всех ваших приглашенных. Пусть подходят один за другим в ваш кабинет. А начну я… с вас, чтобы ваши гости более благосклонно отнеслись к этой формальности… пустой формальности, уверяю вас.
Но долгое и тягостное расследование, к сожалению, не дало никаких результатов. Размышляя над только что случившейся трагедией, Фандор натягивал плащ и проклинал себя, что не находился в этот момент поблизости от места происшествия. Вдруг он замер на месте: над его ухом кто-то странным голосом прошептал:
— Берегись, Фандор!.. Это серьезно!
Журналист резко развернулся. Ну, на этот раз он узнает, кто этот таинственный незнакомец, что вмешивается в его дела, и определит, кто он — неизвестный друг или скрытый враг. Нужно было во что бы то ни стало выяснить это.
Около десятка людей теснились возле Фандора, стремясь побыстрее получить у лакея, прислуживавшего в гардеробе, свою одежду.
Никто не смотрел в сторону журналиста… Никому, казалось, до него не было дела…
Фандор пристально рассмотрел одного за другим всех приглашенных Томери, в данный момент окружавших его. Он знал почти каждого из тех, кто стоял сейчас рядом с ним — кого по фамилии, кого просто с виду.
Проницательным взглядом Фандор изучал выражение их лиц, но тщетно! Он видел перед собой обычные, мирные и добродушные лица.
— Черт, — тихо выругался он и, взбешенный, покинул дом Томери.
Глава IX. В отделе антропометрии
Сидя в фиакре, который вез его во Дворец Правосудия, Жером Фандор довольно потирал руки.
«Определенно, эта неделя была богата интересными событиями! Черт меня возьми, если я не смогу из истории, случившейся вчера ночью, сделать сенсационный репортаж, который откроет мне двери в самые известные редакции газет. Бертильон будет фотографировать в отделе антропометрии представителей самой знатной публики. Что и говорить, история далека от того, чтобы быть заурядной. Если мне удастся сделать на этом газетный репортаж, да еще с документами, я думаю, его вырвут у меня из рук в любой редакции… Здесь обширное поле деятельности. После этого ни одна газета не откажется взять у меня пару строчек, рассказывающих о службе Сыскной полиции либо об истории какого-нибудь нашумевшего преступления. Бертильон всегда шел мне навстречу… почему должно быть по-другому на этот раз? Он человек весьма любезный…»
Расспросив всех свидетелей, которых он смог найти, о трагедии, разыгравшейся прошлой ночью, Жером Фандор направился во Дворец Правосудия.
«Так, нужно признаться, что на настоящий момент я не знаю ничего определенного. Это, в самом деле, несколько странное ограбление. Авар, прибыв в особняк Томери в час ночи, заявил, что грабитель мог находиться лишь среди приглашенных на бал, и приступил к тщательному обыску присутствующих… Обыск этот не дал никаких результатов. С другой стороны, говорят, Бертильон тоже прибыл на место происшествия и смог снять довольно четкие отпечатки пальцев. Если они действительно такие четкие, как говорят, то это, разумеется, облегчит работу полиции. Правда, стоит ли допускать, что преступник окажется таким наивным и явится по повестке в прокуратуру, которая обязала всех приглашенных на бал Томери прибыть в кабинет Бертильона. Едва узнав об этом, он наверняка бросился к первому поезду и сейчас пересекает границу!»
Молодой человек слабо верил в то, что это дело может окончиться поимкой преступника. Решение снять антропометрические данные со всех гостей Томери не казалось ему убедительным.
Когда фиакр остановился у входа во Дворец, Фандор с большим облегчением вздохнул.
«Да, многое остается для меня непонятным в этом деле. Будем надеяться, что Бертильон не откажется просветить меня».
Когда Жером Фандор подходил к отделу антропометрии, он заметил, что за входом в него следят два агента Сыскной полиции. Это сильно позабавило репортера:
«Ого, какая дальновидность полиции, они уже думают о быстром аресте преступника!»
Он передал свою визитку заведующему отделом антропометрии и через несколько минут вошел в кабинет г-на Бертильона.
— По какому делу вы ко мне пришли? — спросил у него именитый ученый.
— Дорогой метр, меня интересует все, что связано со вчерашним происшествием. По правде говоря, я ничего не понимаю в том расследовании, которое вы собираетесь предпринять. Это правда, что к вам вызваны повесткой различные особы, которые были приглашены вчера вечером к Томери? Зачем? Обнаружили ли вы на месте преступления достаточно четкие отпечатки пальцев, чтобы попытаться сравнить их с отпечатками пальцев людей, которые сейчас будут приходить в ваш кабинет?
Бертильон усмехнулся.
— Черт возьми! — ответил он. — Вы, дорогой друг, один из тех, кто не верит в то значение, какое имеет антропометрия для полиции. Следы, с которых я снял отпечатки пальцев, были абсолютно четкими. С их помощью преступник будет быстро арестован.
— Вашими бы устами да мед пить, — сказал Фандор, — но будьте так любезны, расскажите мне в двух словах о том, что произошло тогда, после моего отъезда…
— Э-э, да ничего необычного. Вы конечно уже знаете, при каких обстоятельствах случилась эта трагедия, не так ли?
— Мне известно, что Томери обнаружил одну из приглашенных дам, г-жу Соню Данидофф, лежащей без чувств в небольшой гостиной; что, по мнению доктора дю Марвье, ее усыпили; что, вероятно, мотивом покушения явилась кража жемчужного ожерелья, которое носила жертва; что, как установил г-н Авар, срочно вызванный из префектуры, никто в течение часа до совершения преступления из дома не выходил и что г-н Авар обыскал всех присутствующих на вечере. Это все, что я знаю.
— Ну, в таком случае, я добавить могу немногое. Авар ничего не нашел. Ни у кого не было обнаружено компрометирующих драгоценностей. После того как удалился последний приглашенный, дом обыскали снизу доверху, но ничего не нашли. Что касается меня, то я прибыл в тот момент, когда заканчивались последние поиски. Княгиня Соня Данидофф, придя в себя, заявила, что ничего не помнит, кроме того, что она заснула после того, как воспользовалась флаконом духов с пульверизатором. Флакон тут же осмотрели и обнаружили там хлороформ… Но так и не было установлено, кто же подмешал это дурманящее средство в духи…
— Вас вызвал г-н Авар?
— Да, по телефону… Вы же знаете, что сейчас в любом деликатном деле требуется мое вмешательство. Вспомните сами, начиная с исследований доктора Лакассаня, доктора Косее, то есть с не очень давних пор — с 1846 года, антропометрия оказала такие услуги полиции, что та сейчас уже не может без них обходиться. Доктор дю Марвье, как опытный специалист, заметил, что Соня Данидофф была наполовину задушена грабителем, который действовал грубо, торопясь отцепить жемчужное ожерелье. Доктор, не колеблясь, попросил вызвать меня, чтобы я поискал на затылке жертвы отпечатки пальцев преступника.
— И они там были?
— Да, очень много. Дело в том, что у княгини Сони Данидофф был слегка расцарапан затылок, и кровь потекла по шее, таким образом, мне было очень легко снять отпечаток одного из пальцев.
— Этого достаточно?
— И да, и нет. Такой отпечаток — это уже кое-что, но я обнаружил большее. Грабитель, по всей видимости, сильно сжимал шею своей жертвы, и в результате у нее на коже остался целый след руки.
Жером Фандор поднес руку к шее и сделал жест, будто он сжимает ее пальцами.
— Следы, которые оставляет рука, — спросил он, — остаются незаметными?..
— Для человеческого глаза, мой друг, но не для фотографического аппарата. Знайте же, что грабитель, срывая со своей безжизненно лежащей жертвы ожерелье, должен был предпринять определенные усилия, а следовательно, его пальцы, которые прикасались к шее, оставили на коже княгини неуловимые частицы пота; этот-то след и сослужил мне службу. На одной половине шеи я смазал его специально приготовленным, не раздражающим кожу ляписом, и на поверхности тела мгновенно появились бороздки кожи, очерченные черным цветом. Для подстраховки, на другой половине шеи я использовал также специально приготовленную безвредную фтористоводородную кислоту. Повторная проверка была положительной; я смог получить очень четкие фотографий.
— И этого достаточно, чтобы позволить вам арестовать грабителя?
— Дорогой друг, я уже говорил вам, что подобные отпечатки лучше всего помогают определить личность человека. Наукой установлено, что рисунок, состоящий из бесчисленных линий, которые можно увидеть на наших пальцах, является такой же отличительной характеристикой индивидуума, как форма носа, ушей или цвет глаз. Петли, рисунки самых разных форм, которые образуют эти линии, существуют уже у новорожденных и не меняются до самой смерти. Даже в случае ожога, когда кожа обновляется, эти бороздки вновь появляются в том же виде, в котором они были до несчастного случая. Да, с помощью этого метода можно получить и такие результаты, которые вы не можете даже представить. Так, основываясь на отпечатках пальцев, полученных сегодня утром, я смогу вам назвать с точностью до трех сантиметров рост человека, которому они принадлежали, для этого мне нужно просто-напросто применить шкалу, названную коэффициентом восстановления. Кстати, вчера я произвел антропометрические измерения следа, который обнаружили на месте одного убийства; этот босой след имел в длину 225 миллиметров . Умножив это значение на 6840, соответствующее коэффициенту восстановления, я установил, что рост преступника должен составлять 1 м 53 см . Его арестовали сегодня утром: его рост оказался 1 м 53, 2 см !
— Поразительно! — воскликнул репортер. — Таким образом, в ваших руках бесспорные доказательства? Значит, ваша служба исключает какие-либо судебные ошибки?
— Абсолютно. Ошибки в определении отпечатков пальцев любого индивидуума быть не может. Только, к сожалению, мы не всегда можем обнаружить качественные отпечатки пальцев на месте преступления.
— А этой ночью?
— О, этой ночью, я уже сказал вам, отпечатки пальцев были более чем удовлетворительные. У меня есть отпечаток всей руки грабителя. Более того, признаюсь вам, глядя на строение этих линий, я начинаю думать, что молодчик, совершивший злодеяние, уже проходил через мой отдел. Я узнаю эту руку, и вы сейчас увидите, ошибаюсь ли я…
Бертильон нажал на кнопку звонка и спросил у вошедшего в кабинет служащего:
— Вы уже определили отпечатки пальцев, которые я вам недавно передал?
Служащий протянул ему две карточки:
— Пожалуйста, господин заведующий. Этот человек уже проходил по нашей картотеке, его регистрационный номер 9200.
Бертильон повернулся к репортеру.
— Вы видите, — сказал он, — я не ошибся! Мне достаточно будет просмотреть список за этот месяц, поскольку номер этот появился совсем недавно, чтобы назвать имя профессионального грабителя, рецидивиста, совершившего это покушение.
Разговаривая с журналистом, г-н Бертильон одновременно листал пухлый журнал.
— 9800, 9700… А вот серия 9200…
Неожиданно журнал выпал у него из рук:
— Преступник, это…
— Кто? — спросил Фандор.
— Это Жак Доллон! Рука, которая сняла ожерелье с княгини Сони Данидофф, принадлежит Жаку Доллону.
— Но этого просто не может быть!
Бертильон пожал плечами.
— Не может быть, почему? Доказательство перед вами…
— Жак Доллон мертв!
— Обокрал вчера княгиню именно он!
— Вы ошибаетесь!
— Ошибки быть не может! Я вам говорю, что грабитель — Жак Доллон!..
На этот раз Жером Фандор не выдержал:
— А я вам говорю, господин Бертильон, я знаю, я уверен, что Жак Доллон мертв, следовательно…
Ученый покачал головой:
— В свою очередь, отвечу вам: вы ошибаетесь, месье! Взгляните лучше на эти две карточки: одна из них — с отпечатками пальцев Жака Доллона, взятых несколько дней назад, другая — с отпечатками пальцев, обнаруженных этой ночью. Они полностью идентичны…
— Это совпадение!
— Совпадения здесь быть не может; кстати, — тут г-н Бертильон вооружился толстой лупой, — можете взглянуть на характерные детали рисунка. Смотрите, линии большого пальца словно изломаны как на одной, так и на другой карточке… Сам оттиск большого пальца по сравнению с остальными не совсем обычен и выдает художника — профессионала, керамиста… О, поверьте, здесь все абсолютно ясно, можно не сомневаться, Жак Доллон — преступник!
— Но, — упрямо повторял Жером Фандор, — Жак Доллон мертв. Я могу поклясться, что он мертв.
Подобное утверждение не могло, разумеется, смутить ученого.
— Это дело полиции — обсуждать, жив или мертв Жак Доллон. Я же могу сказать лишь одно: человек, который ограбил вчера вечером княгиню, был в этом кабинете несколько дней назад, и этот человек — Жак Доллон!..
Фандор распрощался с г-ном Бертильоном. Идя по улице, он по-прежнему размышлял о том серьезном заключении, которое дал известный ученый.
Молодой журналист был еще в большей растерянности, нежели до посещения антропометрической службы.
Отныне он располагает новым фактом, а именно, что отпечатки пальцев, обнаруженных на шее княгини Сони Данидофф, принадлежат Жаку Доллону. Но это совсем не означает, что тайна, которая витала над этим делом, точнее теперь будет сказать, над целой серией дел, прояснилась… скорее, наоборот!
И Фандор, которого преследовала как наваждение мысль о Фантомасе, сказал про себя:
— Да, Фантомас замешан в этом деле… Это точно. Однако Доллон оставляет свои следы… Но ведь Доллон — не Фантомас… и к тому же Доллон мертв, у меня есть доказательства этого. В таком случае, кто же преступник?
Глава X. Загадочный землекоп
«Богатый банк у Барбе-Нантей!» — думал Жером Фандор, пересекая огромный холл первого этажа, где массивная мебель из красного дерева, толстые пушистые ковры, глубокие кресла и даже простые, но изящные занавески на окнах, — все создавало атмосферу роскоши и свидетельствовало о хорошем вкусе.
Репортер улыбнулся:
— Банковское дело — определенно самая лучшая из профессий. Мне тоже надо было стать банкиром. Сейчас я, возможно, был бы уже миллионером.
В этот момент перед ним вырос швейцар:
— Я к вашим услугам, месье!
— Передайте, пожалуйста, мою визитную карточку г-ну Нантею. Скажите ему, что я буду рад, если он уделит мне несколько минут.
Швейцар поклонился:
— Вы пришли по личному делу, месье?
— Да, по личному.
В этот день у Жерома Фандора не было никакого материала для репортажа в «Капиталь». Сегодня он был без работы: монархи не останавливались в Париже, бандиты не тревожили полицию, статуи видным политическим деятелям не открывались.
Что делать?
Тогда Жером Фандор решил просто-напросто сходить к банкирам Барбе-Нантей и взять у них интервью по поводу недавних событий, всколыхнувших общественность Парижа и до сих пор остававшихся загадочными и непонятными.
Барбе и Нантей были банкирами баронессы де Вибре, и, кроме того, они присутствовали на балу у сахарозаводчика Томери, где была ограблена княгиня Соня Данидофф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Г-н Авар не настаивал. Окинув быстрым взглядом место преступления, он стал анализировать, что здесь произошло. Борьбы между преступником и жертвой не было, следы на коже последней остались лишь потому, что грабитель очень торопился, снимая ожерелье. Затем начальник полиции осмотрел оба окна. За закрытыми окнами были видны массивные железные ставни, открыть которые было не так просто. Во всяком случае, закрыть их потом снаружи было невозможно. Значит, грабитель вошел в комнату не снаружи. Он должен был находиться на балу и проследовал за княгиней, когда та отправилась к себе в будуар.
Г-н Авар спрашивал себя, что заставило молодую женщину прийти в туалетную комнату. Размышляя над этим, он вдруг заметил, что внизу платья княгини одно из кружев отпоролось. Наклонившись, он внимательно осмотрел кружево и обнаружил, что оно прикреплено к подолу платья парой булавок.
Г-н Авар предположил, что скорее всего княгиня, у которой что-то случилось с туалетом, пожелала немедленно уединиться в будуаре, чтобы быстро привести себя в порядок. Она, наверное, была застигнута врасплох грабителем, когда, наклонившись, занималась своей юбкой. Преступник, по-видимому, свалил ее на пол и затем снял с нее все драгоценности. Неожиданно начальник Сыскной полиции повернулся к Томери:
— Мне необходимо провести небольшую проверку, это может показаться вашим гостям немного обидным, но, я надеюсь, они простят меня. Все пока заставляет предполагать, что автор этого покушения, которое произошло, если верить словам доктора дю Марвье, не более получаса тому назад, по-прежнему находится в доме, так как никто за это время из него не выходил. Мне нужно провести обыск по горячим следам, я собираюсь обыскать всех ваших приглашенных. Пусть подходят один за другим в ваш кабинет. А начну я… с вас, чтобы ваши гости более благосклонно отнеслись к этой формальности… пустой формальности, уверяю вас.
Но долгое и тягостное расследование, к сожалению, не дало никаких результатов. Размышляя над только что случившейся трагедией, Фандор натягивал плащ и проклинал себя, что не находился в этот момент поблизости от места происшествия. Вдруг он замер на месте: над его ухом кто-то странным голосом прошептал:
— Берегись, Фандор!.. Это серьезно!
Журналист резко развернулся. Ну, на этот раз он узнает, кто этот таинственный незнакомец, что вмешивается в его дела, и определит, кто он — неизвестный друг или скрытый враг. Нужно было во что бы то ни стало выяснить это.
Около десятка людей теснились возле Фандора, стремясь побыстрее получить у лакея, прислуживавшего в гардеробе, свою одежду.
Никто не смотрел в сторону журналиста… Никому, казалось, до него не было дела…
Фандор пристально рассмотрел одного за другим всех приглашенных Томери, в данный момент окружавших его. Он знал почти каждого из тех, кто стоял сейчас рядом с ним — кого по фамилии, кого просто с виду.
Проницательным взглядом Фандор изучал выражение их лиц, но тщетно! Он видел перед собой обычные, мирные и добродушные лица.
— Черт, — тихо выругался он и, взбешенный, покинул дом Томери.
Глава IX. В отделе антропометрии
Сидя в фиакре, который вез его во Дворец Правосудия, Жером Фандор довольно потирал руки.
«Определенно, эта неделя была богата интересными событиями! Черт меня возьми, если я не смогу из истории, случившейся вчера ночью, сделать сенсационный репортаж, который откроет мне двери в самые известные редакции газет. Бертильон будет фотографировать в отделе антропометрии представителей самой знатной публики. Что и говорить, история далека от того, чтобы быть заурядной. Если мне удастся сделать на этом газетный репортаж, да еще с документами, я думаю, его вырвут у меня из рук в любой редакции… Здесь обширное поле деятельности. После этого ни одна газета не откажется взять у меня пару строчек, рассказывающих о службе Сыскной полиции либо об истории какого-нибудь нашумевшего преступления. Бертильон всегда шел мне навстречу… почему должно быть по-другому на этот раз? Он человек весьма любезный…»
Расспросив всех свидетелей, которых он смог найти, о трагедии, разыгравшейся прошлой ночью, Жером Фандор направился во Дворец Правосудия.
«Так, нужно признаться, что на настоящий момент я не знаю ничего определенного. Это, в самом деле, несколько странное ограбление. Авар, прибыв в особняк Томери в час ночи, заявил, что грабитель мог находиться лишь среди приглашенных на бал, и приступил к тщательному обыску присутствующих… Обыск этот не дал никаких результатов. С другой стороны, говорят, Бертильон тоже прибыл на место происшествия и смог снять довольно четкие отпечатки пальцев. Если они действительно такие четкие, как говорят, то это, разумеется, облегчит работу полиции. Правда, стоит ли допускать, что преступник окажется таким наивным и явится по повестке в прокуратуру, которая обязала всех приглашенных на бал Томери прибыть в кабинет Бертильона. Едва узнав об этом, он наверняка бросился к первому поезду и сейчас пересекает границу!»
Молодой человек слабо верил в то, что это дело может окончиться поимкой преступника. Решение снять антропометрические данные со всех гостей Томери не казалось ему убедительным.
Когда фиакр остановился у входа во Дворец, Фандор с большим облегчением вздохнул.
«Да, многое остается для меня непонятным в этом деле. Будем надеяться, что Бертильон не откажется просветить меня».
Когда Жером Фандор подходил к отделу антропометрии, он заметил, что за входом в него следят два агента Сыскной полиции. Это сильно позабавило репортера:
«Ого, какая дальновидность полиции, они уже думают о быстром аресте преступника!»
Он передал свою визитку заведующему отделом антропометрии и через несколько минут вошел в кабинет г-на Бертильона.
— По какому делу вы ко мне пришли? — спросил у него именитый ученый.
— Дорогой метр, меня интересует все, что связано со вчерашним происшествием. По правде говоря, я ничего не понимаю в том расследовании, которое вы собираетесь предпринять. Это правда, что к вам вызваны повесткой различные особы, которые были приглашены вчера вечером к Томери? Зачем? Обнаружили ли вы на месте преступления достаточно четкие отпечатки пальцев, чтобы попытаться сравнить их с отпечатками пальцев людей, которые сейчас будут приходить в ваш кабинет?
Бертильон усмехнулся.
— Черт возьми! — ответил он. — Вы, дорогой друг, один из тех, кто не верит в то значение, какое имеет антропометрия для полиции. Следы, с которых я снял отпечатки пальцев, были абсолютно четкими. С их помощью преступник будет быстро арестован.
— Вашими бы устами да мед пить, — сказал Фандор, — но будьте так любезны, расскажите мне в двух словах о том, что произошло тогда, после моего отъезда…
— Э-э, да ничего необычного. Вы конечно уже знаете, при каких обстоятельствах случилась эта трагедия, не так ли?
— Мне известно, что Томери обнаружил одну из приглашенных дам, г-жу Соню Данидофф, лежащей без чувств в небольшой гостиной; что, по мнению доктора дю Марвье, ее усыпили; что, вероятно, мотивом покушения явилась кража жемчужного ожерелья, которое носила жертва; что, как установил г-н Авар, срочно вызванный из префектуры, никто в течение часа до совершения преступления из дома не выходил и что г-н Авар обыскал всех присутствующих на вечере. Это все, что я знаю.
— Ну, в таком случае, я добавить могу немногое. Авар ничего не нашел. Ни у кого не было обнаружено компрометирующих драгоценностей. После того как удалился последний приглашенный, дом обыскали снизу доверху, но ничего не нашли. Что касается меня, то я прибыл в тот момент, когда заканчивались последние поиски. Княгиня Соня Данидофф, придя в себя, заявила, что ничего не помнит, кроме того, что она заснула после того, как воспользовалась флаконом духов с пульверизатором. Флакон тут же осмотрели и обнаружили там хлороформ… Но так и не было установлено, кто же подмешал это дурманящее средство в духи…
— Вас вызвал г-н Авар?
— Да, по телефону… Вы же знаете, что сейчас в любом деликатном деле требуется мое вмешательство. Вспомните сами, начиная с исследований доктора Лакассаня, доктора Косее, то есть с не очень давних пор — с 1846 года, антропометрия оказала такие услуги полиции, что та сейчас уже не может без них обходиться. Доктор дю Марвье, как опытный специалист, заметил, что Соня Данидофф была наполовину задушена грабителем, который действовал грубо, торопясь отцепить жемчужное ожерелье. Доктор, не колеблясь, попросил вызвать меня, чтобы я поискал на затылке жертвы отпечатки пальцев преступника.
— И они там были?
— Да, очень много. Дело в том, что у княгини Сони Данидофф был слегка расцарапан затылок, и кровь потекла по шее, таким образом, мне было очень легко снять отпечаток одного из пальцев.
— Этого достаточно?
— И да, и нет. Такой отпечаток — это уже кое-что, но я обнаружил большее. Грабитель, по всей видимости, сильно сжимал шею своей жертвы, и в результате у нее на коже остался целый след руки.
Жером Фандор поднес руку к шее и сделал жест, будто он сжимает ее пальцами.
— Следы, которые оставляет рука, — спросил он, — остаются незаметными?..
— Для человеческого глаза, мой друг, но не для фотографического аппарата. Знайте же, что грабитель, срывая со своей безжизненно лежащей жертвы ожерелье, должен был предпринять определенные усилия, а следовательно, его пальцы, которые прикасались к шее, оставили на коже княгини неуловимые частицы пота; этот-то след и сослужил мне службу. На одной половине шеи я смазал его специально приготовленным, не раздражающим кожу ляписом, и на поверхности тела мгновенно появились бороздки кожи, очерченные черным цветом. Для подстраховки, на другой половине шеи я использовал также специально приготовленную безвредную фтористоводородную кислоту. Повторная проверка была положительной; я смог получить очень четкие фотографий.
— И этого достаточно, чтобы позволить вам арестовать грабителя?
— Дорогой друг, я уже говорил вам, что подобные отпечатки лучше всего помогают определить личность человека. Наукой установлено, что рисунок, состоящий из бесчисленных линий, которые можно увидеть на наших пальцах, является такой же отличительной характеристикой индивидуума, как форма носа, ушей или цвет глаз. Петли, рисунки самых разных форм, которые образуют эти линии, существуют уже у новорожденных и не меняются до самой смерти. Даже в случае ожога, когда кожа обновляется, эти бороздки вновь появляются в том же виде, в котором они были до несчастного случая. Да, с помощью этого метода можно получить и такие результаты, которые вы не можете даже представить. Так, основываясь на отпечатках пальцев, полученных сегодня утром, я смогу вам назвать с точностью до трех сантиметров рост человека, которому они принадлежали, для этого мне нужно просто-напросто применить шкалу, названную коэффициентом восстановления. Кстати, вчера я произвел антропометрические измерения следа, который обнаружили на месте одного убийства; этот босой след имел в длину 225 миллиметров . Умножив это значение на 6840, соответствующее коэффициенту восстановления, я установил, что рост преступника должен составлять 1 м 53 см . Его арестовали сегодня утром: его рост оказался 1 м 53, 2 см !
— Поразительно! — воскликнул репортер. — Таким образом, в ваших руках бесспорные доказательства? Значит, ваша служба исключает какие-либо судебные ошибки?
— Абсолютно. Ошибки в определении отпечатков пальцев любого индивидуума быть не может. Только, к сожалению, мы не всегда можем обнаружить качественные отпечатки пальцев на месте преступления.
— А этой ночью?
— О, этой ночью, я уже сказал вам, отпечатки пальцев были более чем удовлетворительные. У меня есть отпечаток всей руки грабителя. Более того, признаюсь вам, глядя на строение этих линий, я начинаю думать, что молодчик, совершивший злодеяние, уже проходил через мой отдел. Я узнаю эту руку, и вы сейчас увидите, ошибаюсь ли я…
Бертильон нажал на кнопку звонка и спросил у вошедшего в кабинет служащего:
— Вы уже определили отпечатки пальцев, которые я вам недавно передал?
Служащий протянул ему две карточки:
— Пожалуйста, господин заведующий. Этот человек уже проходил по нашей картотеке, его регистрационный номер 9200.
Бертильон повернулся к репортеру.
— Вы видите, — сказал он, — я не ошибся! Мне достаточно будет просмотреть список за этот месяц, поскольку номер этот появился совсем недавно, чтобы назвать имя профессионального грабителя, рецидивиста, совершившего это покушение.
Разговаривая с журналистом, г-н Бертильон одновременно листал пухлый журнал.
— 9800, 9700… А вот серия 9200…
Неожиданно журнал выпал у него из рук:
— Преступник, это…
— Кто? — спросил Фандор.
— Это Жак Доллон! Рука, которая сняла ожерелье с княгини Сони Данидофф, принадлежит Жаку Доллону.
— Но этого просто не может быть!
Бертильон пожал плечами.
— Не может быть, почему? Доказательство перед вами…
— Жак Доллон мертв!
— Обокрал вчера княгиню именно он!
— Вы ошибаетесь!
— Ошибки быть не может! Я вам говорю, что грабитель — Жак Доллон!..
На этот раз Жером Фандор не выдержал:
— А я вам говорю, господин Бертильон, я знаю, я уверен, что Жак Доллон мертв, следовательно…
Ученый покачал головой:
— В свою очередь, отвечу вам: вы ошибаетесь, месье! Взгляните лучше на эти две карточки: одна из них — с отпечатками пальцев Жака Доллона, взятых несколько дней назад, другая — с отпечатками пальцев, обнаруженных этой ночью. Они полностью идентичны…
— Это совпадение!
— Совпадения здесь быть не может; кстати, — тут г-н Бертильон вооружился толстой лупой, — можете взглянуть на характерные детали рисунка. Смотрите, линии большого пальца словно изломаны как на одной, так и на другой карточке… Сам оттиск большого пальца по сравнению с остальными не совсем обычен и выдает художника — профессионала, керамиста… О, поверьте, здесь все абсолютно ясно, можно не сомневаться, Жак Доллон — преступник!
— Но, — упрямо повторял Жером Фандор, — Жак Доллон мертв. Я могу поклясться, что он мертв.
Подобное утверждение не могло, разумеется, смутить ученого.
— Это дело полиции — обсуждать, жив или мертв Жак Доллон. Я же могу сказать лишь одно: человек, который ограбил вчера вечером княгиню, был в этом кабинете несколько дней назад, и этот человек — Жак Доллон!..
Фандор распрощался с г-ном Бертильоном. Идя по улице, он по-прежнему размышлял о том серьезном заключении, которое дал известный ученый.
Молодой журналист был еще в большей растерянности, нежели до посещения антропометрической службы.
Отныне он располагает новым фактом, а именно, что отпечатки пальцев, обнаруженных на шее княгини Сони Данидофф, принадлежат Жаку Доллону. Но это совсем не означает, что тайна, которая витала над этим делом, точнее теперь будет сказать, над целой серией дел, прояснилась… скорее, наоборот!
И Фандор, которого преследовала как наваждение мысль о Фантомасе, сказал про себя:
— Да, Фантомас замешан в этом деле… Это точно. Однако Доллон оставляет свои следы… Но ведь Доллон — не Фантомас… и к тому же Доллон мертв, у меня есть доказательства этого. В таком случае, кто же преступник?
Глава X. Загадочный землекоп
«Богатый банк у Барбе-Нантей!» — думал Жером Фандор, пересекая огромный холл первого этажа, где массивная мебель из красного дерева, толстые пушистые ковры, глубокие кресла и даже простые, но изящные занавески на окнах, — все создавало атмосферу роскоши и свидетельствовало о хорошем вкусе.
Репортер улыбнулся:
— Банковское дело — определенно самая лучшая из профессий. Мне тоже надо было стать банкиром. Сейчас я, возможно, был бы уже миллионером.
В этот момент перед ним вырос швейцар:
— Я к вашим услугам, месье!
— Передайте, пожалуйста, мою визитную карточку г-ну Нантею. Скажите ему, что я буду рад, если он уделит мне несколько минут.
Швейцар поклонился:
— Вы пришли по личному делу, месье?
— Да, по личному.
В этот день у Жерома Фандора не было никакого материала для репортажа в «Капиталь». Сегодня он был без работы: монархи не останавливались в Париже, бандиты не тревожили полицию, статуи видным политическим деятелям не открывались.
Что делать?
Тогда Жером Фандор решил просто-напросто сходить к банкирам Барбе-Нантей и взять у них интервью по поводу недавних событий, всколыхнувших общественность Парижа и до сих пор остававшихся загадочными и непонятными.
Барбе и Нантей были банкирами баронессы де Вибре, и, кроме того, они присутствовали на балу у сахарозаводчика Томери, где была ограблена княгиня Соня Данидофф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34