В этот день все женщины были одеты превосходно, и лишь Кодаю и Гэнсикибу обнаруживали погрешности в расцветке рукавов. Когда они внесли еду, то привлекли к себе недоуменные взгляды сановников и придворных. Я слышала потом, как госпожа Сайсе досадовала по этому поводу. В сущности, ничего страшного не случилось. Просто сочетание цветов вышло не слишком удачным. Поверх однотонной накидки алого цвета Кодаю одела пять слоев накидок различных оттенков алого на лиловой подкладке. Ее короткая накидка была цветов сакуры. У Гэнсикибу поверх темно-алой накидки на лиловой подкладке была одета еще одна тонкая – алое лицо на лиловой же подкладке. Плохо, что ее короткая накидка была выполнена не из узорчатого шелка. Однако узорчатый шелк все равно не полагался ей по рангу. И Кодаю и Гэнсикибу находились прямо перед глазами, и любая погрешность в их одеждах привлекала внимание, но придираться к качеству ткани – это уж слишком.
После того, как рисовые лепешки положили перед принцами и подносы уже убрали, дамы из дворца государя расселись к западу от помоста, где были подняты бамбуковые шторы, отделяющие залу от галереи. Татибана-но Самми была там же вместе со своими помощниками.
Дамы из дворца государыни разместились так: юные – на веранде, старшие – в восточной галерее, где раздвижные перегородки на южной стороне были открыты и повешены бамбуковые шторы. Я же присоединилась к госпоже Дайнагон и госпоже Косесе, которые сидели в узком проходе между помостом и восточной галереей, и наблюдала за происходящим уже оттуда.
Государь занял свое место, и тогда подали еду. Блюда выглядели так красиво – словом не скажешь. На южной веранде лицом к северу, рядком с запада на восток сидели сановники: министры – Левый, Правый и Центра; Митицуна – наставник наследного принца; управитель дворца государыни Таданобу; дайнагон Кинто. Остальных мне не было видно.
Играла музыка. Высшие придворные сидели в коридоре в юго-восточном крыле. Низшие же чины сидели там, где им положено – в саду. Там были: Кагэмаса-но Асон, Корэкадзэ-но Асон, Юкиеси, Томаса. Дайнагон Кинто находился в галерее и отмерял ритм хлопками. Митиката играл на бива, кто-то еще – на кото, Левый советник Цунэфуса в чине тюдзе – на флейте. Они спели «Священную песню», потом – «Мусирода» и «Этот дворец», все – в тональности содзе на музыку двух последних частей «Танца птицы Калавинка». Люди в саду подыгрывали им на флейтах. Когда в отбивке ритма вышла ошибка, раздался ропот. Потом исполняли «Море в Исэ». Правый министр Акимицу слушал-слушал, да и скажи: «Японское кото – инструмент и вправду замечательный!» Настроение у него было чересчур игривое, и он допустил непростительную ошибку. Всех аж холодный пот прошиб. Я видела, как Митинага преподнес государю ларец с флейтой Хафутацу.

1 2 3 4 5 6 7