Филип К.ДИК
МАЛЕНЬКИЙ ГОРОД


Верн Хэскель понуро поднялся по ступенькам своего дома, его пальто
волочилось за ним. Он устал. Устал и был подавлен. Ноги его ныли.
- О боже! - воскликнула Мэдж, когда он прикрыл за собой дверь и
швырнул пальто и шляпу. - Ты уже дома?
Хэскель бросил портфель и начал стягивать обувь. Тело его обмякло, а
лицо было серым и застывшим.
- Ну хоть скажи что-нибудь!
- Обед готов?
- Нет, еще нет. Что случилось в этот раз? Снова погрызся с Ларсоном?
Хэскель проковылял в кухню и нацедил в стакан теплой воды с содой.
- Давай уедем, - сказал он.
- Уедем?
- Да, уедем из Вудланда. В Сан-Франциско. Или еще куда-нибудь. - Он
выпил свою содовую, его грузное оплывшее тело опиралось о сверкающую
раковину. - Чувствую себя паршиво. Может быть, мне снова стоит повидаться
с доком Барнсом. Мне хочется, чтобы сегодня была пятница, а завтра
суббота.
- Что ты хочешь на обед?
- Ничего. Не знаю, - Хэскель устало встряхнул головой. - Что угодно.
- Он опустился на кухонный стол. - Все, что мне нужно, - это отдых. Открой
банку тушенки. Со свининой и бобами. Что угодно...
- Я полагала, мы пойдем в гости к Дону Стину. По понедельникам у них
отличное филе.
- Нет. Сегодня я не могу смотреть на чьи-то физиономии.
- Полагаю, ты устал настолько, что даже не отвезешь меня к Элли
Грант?
- Машина в гараже. Сломанная.
- Было бы лучше, если бы ты заботился о ней...
- Какого черта ты пристаешь ко мне? Может быть, нужно ее засунуть в
целлофановый пакет?
- Не кричи на меня, Верн Хэскель! - вспыхнула от негодования Мэдж. -
Или ты хочешь испортить себе обед?
Хэскель устало встал. Он прошаркал к выходу в подвал.
- Увидимся позже.
- Куда ты собрался?
- В подвал.
- О боже! - дико закричала Мэдж. - Эти поезда! Эти игрушки! Как может
взрослый, солидный мужчина...
Хэскель ничего не сказал. Он был уже на полпути вниз и нащупывал
выключатель в подвале.
Подвал был сырой и холодный. Хэскель снял с крюка свою кепку и надел
ее. Возбуждение и легкий поток энергии заструились по его уставшему телу.
Со жгучим нетерпением он приблизился к большому фанерному столу.
Колеи бежали везде. Вдоль пола, под угольным бункером, среди дымовых
труб печи. Они сходились у стола, взбегая вверх по тщательно выверенным
уклонам. Сам стол был оснащен трансформаторами, сигнализацией,
выключателями, грудами оборудования и проводов. И...
И город. Детальная, скрупулезно точная модель Вудланда. Каждое дерево
и дом, каждый магазин и здание, улица и пожарный кран. Целый город, каждая
ячейка в совершенном порядке. Созданный с необыкновенной тщательностью в
течение ряда лет. С тех пор, как он был ребенком, строил, клеил, подгонял
все это после школы.
Хэскель включил главный трансформатор. Загорелись все сигнальные
лампочки вдоль колеи. Он добавил энергии двигателю Лайонеля, способному
перемещать груженные вагоны. Локомотив слабо заработал, заскользил по
колее. От засиявшего в темноте огнями состава захватило дыхание. Он
повернул выключатель, и локомотив покатился по уклону через туннель и со
стола. Нырнул под рабочий верстак.
Его поезда. И его город. Хэскель склонился над миниатюрными домиками
и улицами, сердце его горело от гордости. Он построил это... Сам! Каждый
дюйм. Каждый завершенный дюйм. Целый город. Он коснулся краешка бакалейной
лавки Фреда. Ни одного изъяна. Даже окна. Витрины с продуктами. Вывески.
Прилавки.
Отель на окраине. Он провел рукой над его плоской крышей. Диваны и
кресла в коридоре. Он мог видеть их в окно.
Аптека Грина. Мягкая мебель напоказ. Магазины. Автопарк Фрэйзера.
Мексиканский ресторанчик. Одежда Шарпстейна. Винный магазин Боба.
Казино-биллиардная.
Целый город. Он провел рукой над ним. Он его построил: этот город был
его.
Поезд вынырнул из-под верстака. Его колеса прошли над автоматическим
переключателем, и подъемный мост покорно опустился. Локомотив унесся, таща
за собой вагоны.
Хэскель добавил энергии. Поезд прибавил ходу. Зазвучал его свисток.
Он повернулся в крутом изгибе и пронесся через перекресток. Еще быстрее.
Рука Хэскеля судорожно дернулась к трансформатору. Поезд рванулся вперед.
Трансформатор был включен на максимальное напряжение. Очертания поезда
стали смазываться от высокой скорости, мчась по полотну через мосты и
железнодорожные стрелки, через большие туннели в напольной печи.
Он появлялся в угольном бункере. Мгновением позднее выныривал с
другой стороны, дико раскачиваясь на рельсах.
Хэскель замедлил состав. Он тяжело дышал, грудь его болезненно
вздымалась. Он присел на табуретку у верстака и прикурил сигарету
дрожащими руками.
Поезд, модель города порождали в нем странное чувство. Его было
трудно объяснить. Ему всегда нравились поезда, модели двигателей, вывески,
здания. С того самого времени, когда он был ребенком шести или семи лет.
Его отец подарил ему первый поезд. Локомотив и несколько кусочков полотна.
Старый заводной поезд. Когда же ему исполнилось девять, у него уже был
самый настоящий электрический поезд. С двумя железнодорожными стрелками.
Он доделывал его год за годом: полотно, локомотивы, стрелки, вагоны,
сигнализацию. Более мощные трансформаторы. И приступил к городу.
Строил он его весьма тщательно. Частичка за частичкой. Целый город
вырос под его руками за долгие годы. Каждый раз, возвратившись из школы
или с работы: клейка, резание, раскраска и доводка.
Теперь все полностью закончено. Почти закончено. Ему было 43 года, и
город почти готов.
Хэскель обошел фанерный стол, его пальцы благоговейно потянулись к
домам. Он потрогал миниатюрную лавку в разных местах. Цветочный магазин.
Театр. Телефонную компанию. "Сантехнику Ларсона".
Это - тоже. Там он работал. Его служба. Миниатюрная копия завода,
скрупулезно выверенная до каждой детали...
Хэскель нахмурился. Джим Ларсон. Двадцать лет он отработал там,
порабощенный, изо дня в день. Для чего? Чтобы видеть, как другие обходят
его? Более молодые. Любимчики босса. Безотказные парни с яркими галстуками
и в зауженных брюках, с широкими тупыми ухмылками.
Презрение и ненависть пробудились в Хэскеле. Лучшую часть своей жизни
он отдал Вудланду. И никогда не был счастлив. Город всегда был против
него. Мисс Мэрфи в школе. Однокашники в колледже. Служащие в отделах
магазинов. Его близкие. Полицейские и почтальоны, водители автобусов и
мальчишки-рассыльные. Даже его жена. Даже Мэдж.
С городом его ничто не связывало. Богатый, дорогой, он лежал
неподалеку от Фриско, ниже полуострова за туманным поясом. Вудланд был
чертовски перенаселен сливками среднего класса. Слишком много больших
домов с газонами, хромированных автомобилей с дорогими креслами. Слишком
душный и прилизанный. Столько, сколько он его помнил... В школе... На
работе...
Ларсон. Сантехнические работы. Двадцать лет тяжкого труда.
Пальцы Хэскеля пробежали над крохотными зданиями, моделью офиса
Ларсона. Он свирепо разломал его и сбросил на пол. Раздавил ногой,
растерев кусочки стекла, металла и картона в бесформенную массу.
Боже, он был потрясен. Глядел на оставшееся, сердце дико колотилось.
Необычные чувства, безумные эмоции охватили его. Мысли, которых у него
никогда не было прежде. Долго он смотрел на размятую своей туфлей массу.
То, что раньше было моделью "Сантехники Ларсона".
Он резко рванулся прочь. В трансе вернулся к верстаку и тяжело
опустился на табуретку. Вытащил инструменты и материалы. Щелкнув,
заработала электродрель.
Понадобилось несколько мгновений. Работал он быстро, спорыми
искусными пальцами, Хэскель собирал новую модель. Рисовал, клеил,
подгонял. Написал микроскопическую вывеску и поместил маленькую зеленую
лужайку туда, где ей и надлежало быть.
Затем осторожно перенес новую модель на стол и приклеил капельками
клея. Туда, где надлежало быть "Сантехнике Ларсона". Новое здание тускло
отсвечивало, все еще влажное и блестящее, новой вывеской: "МОРГ ВУДЛАНДА".
Счастливый Хэскель потер руками. Офис "Сантехники" пропал. Он
уничтожил его. Стер из памяти. Вышвырнул из города. Перед ним был
Вудланд... без "Сантехники Ларсона". Но с моргом.
Глаза его засветились, губы судорожно дернулись. Его страсть к
разрушению усиливалась. Он избавился от них. Мгновенным импульсом. За
секунду. И это было так просто... на удивление легко.
Странно, раньше он и не помышлял о подобном.

Задумчиво потягивая из высокого стеклянного стакана ледяное пиво,
Мэдж Хэскель сказала:
- Что-то творится с Верном. Я заметила это прошлым вечером. Когда он
пришел домой с работы.
Доктор Пол Тайлер отсутствующе проворчал:
- Повышенная раздражительность. Чувство неполноценности. Уход из
внешнего мира и погружение в себя.
- Но он становится несносным. Он и его поезда. Эти проклятые модели
поездов. О боже, Пол! Знаешь ли ты, что у него в подвале целый город?
Тайлер был озадачен:
- В самом деле? Не знал об этом.
- Сколько я его знаю, он все время возится там с ним. Еще с детства.
Представьте себе взрослого мужчину, забавляющегося с поездами. Это... это
отвратительно. Каждый вечер одно и то же.
- Интересно, - Тайлер почесал подбородок. - Он занимается этим
непрерывно? И ничем другим?
- Каждый вечер. А вчера он даже не поужинал. Едва пришел домой и
сразу спустился вниз.
Черты нахмурившегося лица Пола Тайлера разгладились. Напротив него
сидела расслабившаяся Мэдж, пила свое пиво маленькими глоточками. Было два
часа пополудни. День стоял яркий и теплый. Гостиная была привлекательна
своей ленивой, спокойной обстановкой. Тайлер неожиданно вскочил:
- Давай поглядим на них. На модели. Не знаю, насколько далеко все это
зашло.
- Ты в самом деле хочешь? - Мэдж откинула рукав своей зеленой
шелковой пижамы и глянула на часы. - Он не приходит домой раньше пяти. -
Она вскочила, поставила стакан. - Все в порядке, у нас еще есть время.
- Прекрасно. Идем вниз, - Тайлер подхватил Мэдж под руку, и они
заспешили в подвал. Странное возбуждение захватило их. Мэдж включила свет
в подвале, и они приблизились к большому фанерному столу, посмеиваясь и
нервничая, словно расшалившиеся дети.
- Видишь? - сказала Мэдж, сжимая руку Тайлера. - Взгляни на это.
Потраченные годы. Вся его жизнь.
Тайлер медленно кивнул.
- Вероятно. - В голосе его слышалось благоговение. - Никогда не видел
ничего подобного. Тщательность... Это искусство.
- Да, у Верна руки на месте, - Мэдж кивнула на верстак. - Все время
он покупает новые инструменты.
Тайлер медленно прохаживался вокруг большого стола, нагибаясь и
всматриваясь.
- Удивительно. Каждое здание. Весь город здесь. Смотри! Мой район.
Он изучал свои роскошные апартаменты всего в нескольких кварталах от
резиденции Хэскеля.
- Полагаю, все понятно, - сказала Мэдж. - Представь себе взрослого
человека, который спускается сюда и играет с поездами!
- Мощь, - Тайлер толкнул состав по колее, - вот что привлекает ребят.
Поезда - крупные предметы. Огромные и шумные. Могучие половые символы.
Мальчик видит локомотив, несущийся по рельсам. Он так огромен и
безжалостен, что пугает его. Затем ребенок получает игрушечный поезд.
Модель, похожую на настоящую машину. Он управляет ею. Заставляет
трогаться, останавливаться. Двигаться медленно. Быстро. Он разгоняет его.
Тот отзывается на его приказы.
Мэдж дрожала.
- Давай поднимемся наверх. Здесь так холодно.
- Но когда мальчик вырастает, он становится большим и сильным. Ему
уже не нужна модель-символ. Хозяин настоящего объекта, реального поезда.
Получить подлинный контроль над вещами. Настоящее господство, - Тайлер
кивнул. - Не этот эрзац. Странно, взрослый человек занимается чепухой. -
Он нахмурился. - Я никогда не видел морг на Парадной улице.
- Морг?
- И вот еще. "Зоомагазин Стюбена". Следующая дверь за радиоремонтной
мастерской. Сейчас его не существует. - Тайлер задумался. - Что там? За
радиомастерской?
- Парижские меха, - Мэдж всплеснула руками. - Брр. Пошли, Пол. Давай
поднимемся, пока я не замерзла.
Тайлер рассмеялся.
- О'кэй, неженка. - Он развернулся к ступенькам и снова нахмурился: -
Интересно, почему "Зоомагазин Стюбена"? Никогда не слышал о нем. И все так
детализировано. Он должен чувствовать город сердцем. Расположить магазин
там, где его нет... - Он выключил свет в подвале. - И морг. Что там должно
быть? Не...
- Забудь об этом, - кивнула Мэдж назад, проходя мимо него в теплую
гостиную. - Практически ты такой же, как и он. Мужчины - как дети.
Тайлер не отозвался. Он погрузился в глубокие размышления. Мягкая
доверительность покинула его, он выглядел нервным и растерянным.
Мэдж опустила подъемные шторы. Гостиная погрузилась в янтарный
полумрак. Она плюхнулась на диван и усадила Тайлера возле себя.
- Хватит об этом, - приказала она. - Я никогда не видела тебя таким.
- Ее стройные руки охватили его шею, а губы коснулись уха. - Я никогда не
посвятила бы тебя в это, если бы думала, что ты будешь беспокоиться о нем.
Тайлер хмыкнул, озабоченный.
- Почему же посвятила?
Давление рук Мэдж увеличивалось. Ее шелковая пижама зашуршала, когда
она придвинулась к нему.
- Глупый, - сказала она.

Крупный рыжеволосый Джим Ларсон разинул рот от удивления.
- Что ты имеешь в виду? Что с тобой?
- Я увольняюсь, - Хэскель собирал содержимое своего стола в портфель.
- Чек перешли мне домой.
- Но...
- Прочь с дороги! - Хэскель оттолкнул Ларсона и вышел в холл. Ларсон
застыл в изумлении. Лицо Хэскеля окаменело. Остекленевший взгляд.
Выражение непреклонности, которого Ларсон не видел прежде.
- У тебя все в порядке? - спросил Ларсон.
- Да. - Хэскель открыл дверь предприятия и исчез снаружи. Дверь
захлопнулась. - Да, я прав, - бормотал он, продираясь сквозь толпы
послеполуденных покупателей, рот его перекосился. - Ты чертовски прав, у
меня все в порядке.
- Осторожнее, приятель, - зловеще пробормотал рабочий, когда Хэскель
зацепил его.
- Простите, - Хэскель нервно сжал свой портфель. На вершине холма он
задержался, на мгновение переводя дыхание. "Сантехника Ларсона" осталась
позади. Хэскель вдруг усмехнулся. Двадцать лет отрезаны за секунду. Все
кончено. Больше нет Ларсона. И нет отупляющей монотонной работы день за
днем. Без надежды на продвижение. Рутина и скука долгих лет. С этим
покончено. Начинается новая жизнь.
Он торопился. Солнце садилось. Автомобили мелькали перед ним,
бизнесмены торопились с работы домой. Завтра они двинутся обратно - но
только не он. Никогда больше.
Он добрался до своей улицы. Мимо пронесся дом Эда Тилдона: огромное
величественное строение из бетона и стекла. Собака Тилдона бросилась
следом с лаем. Хэскель поспешил дальше. Собака Тилдона. Он дико
расхохотался.
- Лучше держись подальше! - закричал он псу.
Он добрался до своего дома, взобрался по лестнице через две ступеньки
и устремился в открытую дверь. В гостиной было темно и безмолвно.
Послышались звуки неожиданной суматохи. Тени разъединились, быстро
поднимаясь с дивана.
- Верн! - задыхаясь, произнесла Мэдж. - Что ты делаешь дома так рано?
Верн Хэскель бросил портфель, положил шляпу и пальто на стул. Его
узкое лицо исказила гримаса, едва сдерживаемая усилием воли.
- Ради всего святого! - вскрикнула Мэдж, нервно поспешив к нему,
поправляя свою пижаму. - Что-то случилось? Я не ждала тебя так... - Она
запнулась и покраснела. - Я имею в виду, я...
Пол Тайлер расслабленно двинулся к Хэскелю:
- Привет, Верн, - пробормотал он смущенно. - Заглянул поздороваться и
вернуть твоей жене книгу.
Хэскель резко кивнул.
- Днем? - он повернулся и направился к входу в подвал, игнорируя их
обоих. - Я буду внизу.
- Но, Верн! - запротестовала Мэдж. - Что случилось?
Верн неожиданно остановился у двери:
- Я бросил работу.
- Что?
- Я бросил работу. Покончил с Ларсоном. И ничего общего у меня с ним
больше не будет. - Дверь в подвал захлопнулась.
- Боже всеблагий! - вскрикнула Мэдж, истерически вцепившись в
Тайлера. - Он сошел с ума!
Внизу в подвале Верн Хэскель нетерпеливо щелкнул выключателем. Он
надел кепку и придвинул табуретку к большому фанерному столу.
1 2