Абсолютно не может быть.
— Вот вздор, — невозмутимо сказала Марта Стерджис. — Я сама организую доставку, раз вы не можете этого сделать. Поймите же, какой смысл устраивать такую затею, если не присутствуешь при этом.
Мистер Эпплби сдержал свой гнев.
— Я говорю не о доставке, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы поняли, что я никому не позволю купить что-нибудь у меня в Магазине с таким отношением к вещи. Ни за какие деньги.
Лицо Марты Стерджис вытянулось, тяжелая челюсть слегка отвисла.
— Что это вы сказали? — озадаченно спросила она.
Наступил ответственный момент. Его последующие слова могли вызвать еще один приступ этого жуткого хохота, и это раздавило бы его окончательно, или, что еще хуже, она могла вылететь из Магазина и больше никогда уже не вернуться, но может быть и так, что дело решится в его пользу. Как бы там ни было, пройти через это все равно придется.
В конце концов, лихорадочно соображал мистер Эпплби, что бы из себя ни представляла Марта Стерджис, прежде всего она была женщиной.
Он сделал глубокий вздох и сказал:
— Таков обычай моего Магазина — ничего не продавать, до тех пор пока предполагаемый покупатель не покажет умение разобраться в ценности приобретаемой вещи и обеспечить ей уход и внимание, которых она заслуживает. Таковы наши традиции, и, пока я жив, так будет и впредь. Любой другой подход я рассматриваю как осквернение этих традиций.
Он наблюдал за ней, затаив дыхание. Поблизости оказалось кресло, и она плюхнулась в него. При этом юбка, обтягивающая толстые бедра, натянулась, беспощадно выставляя на обозрение мистера Эпплби непотребного вида туфли. Она закурила еще одну сигарету, пристально рассматривая его сощуренными глазами сквозь пламя спички, затем помахала рукой, разгоняя клубы дыма, и сказала:
— А знаете, это очень интересно. Мне бы хотелось узнать об этом побольше.
* * *
Человека менее искушенного проблема получения информации личного характера от совершенно постороннего лица поставила бы в тупик. Для мистера Эпплби, чьи интересы очень часто зависели от подобной информации, такой проблемы не существовало вовсе. За очень короткое время он выяснил, что Марта Стерджис не преувеличивала размеров своего состояния, что в этом мире она была, по-видимому, одинока, не имея ни родственников, ни близких друзей, и что мысль о супружестве была ей не чужда.
Это было самое важное, и мистер Эпплби неутомимо, слово за словом, вытягивал из нее все, что его интересовало, во время ее частых теперь визитов в Магазин, когда, удобно вытянувшись в кресле, она часами болтала с ним о том, о сем. Очень часто беседы их касались ее покойного отца, с которым мистер Эпплби имел, по-видимому, разительное сходство.
— Он даже одевался, как вы, — задумчиво говорила Марта Стерджис, все с иголочки, сверкает чистотой. Естественно, это касалось не только его самого. У него была привычка каждый день обходить дом сверху донизу и проверять, все ли на месте. И он держался так до самого конца. Помню, за час до своей смерти он ходил поправлять картины на стене.
Мистер Эпплби, который в течение некоторого времени с раздражением всматривался в картину на противоположной стене, висевшую, как ему казалось, несколько косо, неохотно отвел от нее взгляд.
— И вы были с ним до конца? — сочувственно спросил он.
— Ну конечно, была.
— Что ж, — с воодушевлением сказал мистер Эпплби, — такие жертвы заслуживают некоторого вознаграждения, не так ли? И я надеюсь, что не задену вас, мисс Стерджис, если скажу, что вряд ли кто-нибудь осмелился осуждать такую женщину, как вы, если бы она оставила заботы о пожилом отце, чтобы вступить в брак почти что по собственному усмотрению. Разве не так?
Марта Стерджис вздохнула.
— Может быть, так, может быть, нет, — сказала она. — Не буду отрицать, я мечтала об этом. Но мечты так и остались мечтами, и думаю, так оно будет и дальше.
— Почему же? — участливо спросил мистер Эпплби.
— Потому, — угрюмо сказала Марта Стерджис, — что я не встретила еще человека, достойного моей мечты. Я уже не глупенькая школьница, мистер Эпплби, и мне нет необходимости сравнивать мои личные достоинства с текущим счетом в банке, чтобы выяснить, почему мужчина вознамерился связать свою судьбу со мной, и, откровенно говоря, его мотивы меня не слишком волнуют. Но это должен быть приличный, достойный человек, который каждую минуту своей жизни готов посвятить мне, заботам обо мне; и к тому же он должен чтить светлую память моего отца.
Мистер Эпплби мягко положил руку ей на плечо.
— Мисс Стерджис, — с достоинством произнес он, — вы еще можете встретить такого человека.
Буря эмоций, отразившихся на ее лице, сделала его еще более рыхлым и некрасивым.
— Вы действительно так думаете, мистер Эпплби? — спросила она. — Вы в это верите?
Преданность засветилась в глазах мистера Эпплби, когда он улыбнулся ей.
— Возможно, он ближе, чем вы думаете, — с теплотой в голосе проговорил он.
Жизненный опыт подсказывал мистеру Эпплби, что, раз лед сломан, правильнее всего набрать побольше воздуху и нырять в воду. Поступая соответственно, он пропустил всего несколько дней, прежде чем сделать предложение.
— Мисс Стерджис, — торжественно начал он, — в жизни каждого одинокого мужчины наступает время, когда он уже не может дольше выносить свое одиночество. И если в такие минуты ему повезет и он встретит ту единственную женщину, которой мог бы отдать всего себя без остатка, свое уважение и нежные чувства, то он по-настоящему счастливый человек. Мисс Стерджис, этот человек — перед вами!
— О, мистер Эпплби! — воскликнула Марта Стерджис, и щеки ее покрылись румянцем. — Вы очень добры, но...
Услышав ноты нерешительности в ее голосе, мистер Эпплби пал духом.
— Подождите, — поспешно остановил он ее, — если у вас, мисс Стерджис, есть какие-то сомнения на мой счет, пожалуйста, выскажите их сейчас же, чтобы я мог их развеять. Пощадите мои чувства, ведь это будет только справедливо, не правда ли?
— Пожалуй, — согласилась Марта Стерджис. — Видите ли, мистер Эпплби, дело в том, что я предпочла бы вовсе не выходить замуж, чем связать свою судьбу с человеком, не способным дать мне то, что я ищу в браке: абсолютную преданность, которая станет целью его жизни.
— Мисс Стерджис, — торжественно сказал мистер Эпплби, — я готов дать вам большее.
— Мужчины легко говорят такое, — вздохнула она, — но я, разумеется, подумаю о вашем предложении, мистер Эпплби.
Ожидать неизвестно сколько времени, когда наконец особа столь легкомысленного нрава примет решение, было само по себе перспективой довольно унылой, которую усугубило некое извещение, полученное несколько дней спустя. Извещение требовало обязательного присутствия мистера Эпплби в адвокатской конторе “Гейнсборо, Гейнсборо и Голдинг”.
Кредиторы постоянно кружили вокруг Магазина, словно стая волков, и мистер Эпплби приготовился к самому худшему. Но в конторе его ожидала приятная неожиданность: оказалось, что господа адвокаты представляют вовсе не кредиторов, а саму Марту Стерджис.
Старший Гейнсборо явно задавал тон всей фирме. Это был приземистый, необъятной толщины человек с заплывшим жиром вторым подбородком, так что воротничок рубашки был полностью скрыт под его складками.
Выпученные его глаза таращились на мистера Эпплби, наводя на мысль о крупной рыбине. Младший Гейнсборо был копией своего брата, с той лишь разницей, что складки на подбородке были не такие внушительные. Третий же, Голдинг, был апатичный молодой человек с острыми, как бы вырубленными из камня чертами лица.
— Это дело, — начал старший Гейнсборо, впившись остекленелыми глазами в мистера Эпплби, — весьма деликатного свойства. Мисс Стерджис, наша высокоуважаемая клиентка, — при этих словах младший Гейнсборо утвердительно кивнул, — сообщила нам о своем намерении вступить с вами в брак, сэр.
Мистер Эпплби, с натянутым видом сидевший в кресле, почувствовал приятное волнение.
— В самом деле? — сказал он.
— И поскольку, — продолжал старший Гейнсборо, — мисс Стерджис сознает, что предметом внимания в глазах претендента на ее руку является ее состояние, — он поднял пухлую кисть, предупреждая протест негодования со стороны мистера Эпплби, — она уведомила, что не станет заострять внимание на этом вопросе...
— И готова пренебречь им и не обращать на него внимания, — вставил младший Гейнсборо суровым тоном.
— ..если претендент согласен удовлетворить все требования, которые мисс Стерджис предъявляет к супружеской жизни.
— Я готов! — с жаром воскликнул претендент.
— Мистер Эпплби, — внезапно спросил старший Гейнсборо, — вы ранее состояли в браке?
Мистер Эпплби лихорадочно соображал. Отрицание превратит любые случайно оброненные слова о его прошлом в смертельную ловушку. С другой стороны, признание факта предыдущего супружества будет реальной гарантией его безопасности, и весьма надежной.
— Да, — ответил он.
— Разведены?
— Упаси бог, нет! — воскликнул мистер Эпплби с неподдельным возмущением.
Братья Гейнсборо обменялись одобрительными взглядами.
— Прекрасно, — сказал старший, — просто прекрасно. Возможно, мистер Эпплби, этот вопрос показался вам неуместным, но в наше время, когда всеобщая распущенность нравов...
— В связи с этим мне хотелось бы подчеркнуть, — с твердостью заявил мистер Эпплби, — что я далек от всякой распущенности настолько, насколько это возможно для мужчины. Табак, крепкие напитки и э...
— Доступные женщины, — с живостью подсказал младший Гейнсборо.
— Да, — зардевшись, сказал мистер Эпплби, — мне неизвестны.
Старший Гейнсборо кивнул.
— В любом случае, — сказал он, — мисс Стерджис не примет поспешного решения. Она даст вам ответ в течение этого месяца. Однако разрешите мне, человеку, прожившему жизнь, дать вам совет: весь этот срок усердно ухаживайте за ней. Она — женщина, мистер Эпплби, и я полагаю, все женщины весьма похожи друг на друга.
— Я придерживаюсь того же мнения, — отозвался мистер Эпплби.
— Преданность, — провозгласил младший Гейнсборо, — постоянство вот ключ к сердцу женщины.
Стало быть, ему предложили, рассуждал мистер Эпплби в минуты раздумий, отставить в сторону Магазин и окружавший его мир порядка и покоя и ублажать эту малопривлекательную особу, Марту Стерджис.
Конечно, это временная мера, и за свои страдания он будет щедро вознагражден, когда Марта Стерджис, с должными почестями сочетавшись с ним браком, отправится тем же путем, что и ее предшественницы; однако вынужденное сближение с этой женщиной нисколько не облегчало ему задачу. И поскольку мистер Эпплби оценивал обстановку не только как будущий жених, но и, если можно так выразиться, как будущий вдовец, то невольная и в то же время неизбежная ирония, которая сопровождала большинство ее занудливых рассуждений о супружеской жизни, напрочь выводила его из равновесия.
Так, Марта Стерджис однажды заявила:
— Я считаю, что человек, который однажды развелся со своей женой, разведется и с любой другой, на ком бы он ни женился. Посмотрите на все эти разбитые союзы: держу пари, почти во всех случаях окажется, что мужчина все чего-то ищет, ищет и не находит, потому что сам не знает, чего хочет. Ну а я, — подчеркивала она, делая ударение на “я”, — выйду замуж за человека, готового раз и навсегда остепениться и потом уже никуда не рваться.
— Конечно, — сказал мистер Эпплби.
— Я как-то слышала, — в другой раз рассказывала Марта Стерджис, подвергая его нервы ужасным испытаниям, — что удачный брак продлевает годы жизни, отпущенные женщине. Не это ли блестящее подтверждение пользы брака, как вы думаете?
— Конечно, — опять сказал мистер Эпплби.
Вообще, в течение этого месяца, что он находился на испытании, его вклад в их беседы сводился к одному слову “конечно”, произносимому с различными интонациями. Однако тактика оказалась верной, так как к концу месяца он смог уже сформулировать свое мнение по-другому, а именно: “Да, согласен”, на свадебной церемонии, где единственными приглашенными были Гейнсборо, Гейнсборо и Голдинг.
Немедленно после торжества мистера Эпплби (к его большому беспокойству) потащили к фотографу, где было сделано бесчисленное множество фотографий молодоженов, причем это мероприятие проводилось под строгим надзором сурового мистера Голдинга. Затем последовал (к восторгу мистера Эпплби) обмен документами, согласно которым он и его супруга наследовали друг другу все свое имущество, собственность и прочее.
Если мистеру Эпплби и случалось в эти торжественные дни выглядеть несколько рассеянным, то это объяснялось лишь тем, что ум его был постоянно занят отработкой четкой программы предстоящих мероприятий.
Необходимо было положить коврик (так хорошо послуживший ему в шести предыдущих эпизодах), после чего подойдет время попросить стакан воды, и он одной рукой обнимет ее за плечи, а другой... Но этот момент наступит не сразу, нужно немного выдать. Однако ждать слишком долго тоже нельзя, учитывая, что Магазин осаждает толпа кредиторов. Так что, глядя на руку жены, ставившую подпись на завещании, он решил, что нескольких недель будет вполне достаточно. Завещание в его руках, значит, нет смысла тянуть дольше.
Однако, прежде чем истекла первая из назначенных недель, мистер Эпплби понял, что расчет придется пересмотреть самым решительным образом. Сомнений здесь быть не могло: ему было просто не совладать с кошмаром, в который он попал и который, по мнению его жены, и был настоящей семейной жизнью.
Прежде всего выяснилось, что свой дом (а теперь и его тоже), богатое жилище, доставшееся ей от матери, она превратила в настоящий хаос. Единственным правилом здесь, по-видимому, было правило, в соответствии с которым все, что случайно было брошено, не стоит поднимать, потому что все равно это будет брошено снова. Как следствие во всех комнатах скопились невообразимые кучи разбросанных там и тут вещей. Ящики шкафов были набиты доверху, и их содержимое вываливалось наружу, при этом все перемешивалось как попало, дополняя собой общую кучу. И в довершение всего на этих грудах неприбранных вещей лежал тонкий слой пыли.
Для трепещущей от малейшего беспорядка нервной системы мистера Эпплби это было все равно что проводить ножом по тарелке, причем и нож, и тарелка вырастали в размерах до бесконечности.
Так случилось, что миссис Эпплби всю себя посвятила именно тому делу, от которого ее муж мысленно умолял ее себя избавить: она обожала готовить. Во время еды она таскала из кухни в столовую огромные подносы, нагруженные едой, глубоко чуждой организму мистера Эпплби.
Когда же он попытался слабо протестовать, она постаралась как можно доходчивее объяснить мужу в соответствующих выражениях, что она крайне чувствительна к критике своего кулинарного искусства, причем недоеденное блюдо также считалось одним из видов критики. И с тех пор к прочим страданиям мистера Эпплби прибавились непрекращающиеся приступы расстройства пищеварения, которые он нажил, безнадежно ковыряясь в тарелке в поисках редких кусочков мяса, плавающего в жирных соусах, или пытаясь переварить непропеченное тесто кондитерских изделий своей супруги. Мучения мистера Эпплби усугубляли настойчивые требования хозяйки без конца оценивать ее кулинарный пыл. Она подсовывала под его трепещущий от страха нос тарелку за тарелкой, доверху наполненные всевозможной несъедобной пищей, и он, собравшись с духом, словно мученик в пропасти со львами, отправлял порцию за порцией в пищеварительный тракт, взывающий о простой вареной и жареной пище.
И теперь, предаваясь сладким мечтам о будущем, он представлял себе, как вернется с похорон и отведает ломтик поджаренного хлеба, запивая его чаем, а возможно, и яйцо, сваренное не всмятку и не вкрутую, а в мешочек, как он всегда любил. Но одной этой мечты вместе с ее продолжением — а он уже предвкушал, как будет наводить порядок в доме, — не хватало для поддержания его духа, когда он просыпался по утрам и думал о том, что ему предстояло сделать.
С каждым днем его жена все настойчивее требовала внимания. И в тот день, когда она открыто попрекнула его заботами о Магазине, а не о ней, мистер Эпплби понял, что настало время сделать последний, решительный шаг. Вечером он принес домой коврик и аккуратно постелил его на пол в проходе между гостиной и коридором, ведущим в кухню.
Марта Эпплби наблюдала за ним, не выражая при этом ни малейшего восторга.
— Какое старье, в самом деле, — сказала она, — что это, Эппи, антикварная вещь или что-нибудь в этом роде?
Она теперь взяла моду называть его этим мерзким прозвищем, и он кисло морщился, слыша его. Но она, похоже, относилась к его гримасам с веселым неведением. Сейчас он тоже поморщился.
— Нет, он не старинный, — признал мистер Эпплби, — но у меня есть свои причины дорожить им.
1 2 3