— До свидания, милая.
***
Каллаган зашел в телефонную будку на углу Хей-хилл и Беркли-сквер. Он набрал номер телефона Гаге-ля. Гагель подошел к телефону.
— Ну? — спросил Каллаган.
— Все просто великолепно, мистер Каллаган, — сказал Гагель. — Я позвонил мисс Азельде Диксон и сказал, что мне нужна ее помощь в одном маленьком деле, и я хочу поговорить с ней. Я сказал, что мистер Менинуэй встретится с ней завтра вечером, обсудит все и заплатит ей сто фунтов в качестве аванса. Встреча в «Серебряном баре». Кажется, она обрадовалась. Сказала, что придет.
— Как она разговаривала? — спросил Каллаган. — Она была пьяна или под действием наркотиков?
— Кажется, нет, — ответил Гагель. — Думаю, что она была в норме. Очевидно, ей нужны деньги.
— Хорошо. Спасибо, Гагель.
— Не за что. Я всегда готов сделать все лучшим образом для клиентов. До свидания, мистер Каллаган. Каллаган нажал на рычаг и набрал номер Менинуэя.
— Я договорился с Азельдой Диксон, — сказал он. — Ты встретишь ее в «Серебряном баре» завтра вечером и задержишь ее там. Расскажи ей ту историю, которую мы придумали, и уплати сотню. Утром зайди в мою контору, и Эффи Томпсон даст тебе деньги. И задержи Азельду не менее чем до двенадцати. Понял?
— Разумеется, — ответил Менинуэй. Да, кстати.., когда я получу остальное?
— Когда закончишь свою работу.
— Спасибо. Все ясно.
Каллаган повесил трубку, он вышел из будки и закурил сигарету. Потом сел в такси и поехал в контору. Там просмотрел несколько писем и поднялся к себе. Выпив виски, он лег на постель и начал думать о Торле Ривертон. С женщинами всегда трудно. Они умеют заставить считаться с собой и все хотят делать на свой лад.
Если бы она с самого начала не была такой набитой дурой, все было бы гораздо легче. Он может, конечно, повернуть все по-своему. Надо только хорошо потрудиться. Но это дьявольски тяжело. Если что-нибудь будет не так, один неверный шаг…
Каллаган встал и начал расхаживать по комнате, раздеваясь и бросая одежду куда попало.
Конечно, он может начать действовать и сейчас. Но Грингалл узнает об этом.., а он может ничего и не добиться. Полицейские всегда отличались тупоумием. Им нужны только одни доказательства.
Им нужны доказательства.
Он снова начал думать о Торле Ривертон. Он подумал, что платье из ангоры очень ей идет. Да, она умеет носить вещи. Он лег в постель и выключил свет.
Все равно женщины — дьявольски непредсказуемые создания!
СРЕДА
10. Находка
Когда Каллаган проснулся, было одиннадцать часов. Он вылез из постели, потянулся, выглянул в окно.
Бледное, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь все же будет, и тут же решил, что ему наплевать на дождь. Он сбросил пижаму и прошелся по комнате. Потом пустил горячую воду и побрился, тщательно, оделся, спустился в контору, выпил чашку кофе и спросил у Эффи, что нового. Затем попросил ее позвонить в контору «Селби, Роке и Уайт» и сказать, что он выезжает.
Каллагану нравился старый Селби. Он любил его за добродушие и слабость к традициям, а юридическая контора «Селби, Роке и Уайт» берегла традиции.
Сидя в небольшом кабинете за столом и зажав в уголке рта сигарету, седовласый юрист приготовился слушать план кампании, который предлагал Каллаган.
— Во-первых, мистер Селби, — сказал Каллаган, — я хочу, чтобы вы знали, что я сделал, и объяснить вам, как и почему это сделано. Возможно, миссис Ривертон вам говорила, что я нанял адвоката по имени Гагель, Валентин Гагель, чтобы получить показания Уилфрида Ривертона? Селби прикусил губу и посмотрел на Каллагана.
— Миссис Ривертон звонила мне и сообщила это, — сказал он. — Меня удивило, зачем вы это сделали, мистер Каллаган. Я понятия не имею о Гагеле, но…
— Он готов на все” — объяснил Каллаган. — А мне нужны были показания Ривертона. Получить нужные показания мог только он, и он их получил. Теперь он вне игры. Мы больше не нуждаемся в нем.
Юрист поднял брови.
— В самом деле? — спросил он удивленно. — А как же защита? Каллаган усмехнулся.
— Не стоит беспокоиться раньше времени, — сказал он. — У нас еще много времени впереди, и мы успеем договориться с первоклассным адвокатом, который разбирается в таких делах, когда Грингалл обвинит Уилфрида Ривертона. А это произойдет очень скоро. Когда настанет время, я приеду к вам поговорить, и мы вместе выберем нужного человека.
— Так вы наняли Гагеля, чтобы получить показания по собственным соображениям? — спросил Селби.
Каллаган кивнул.
— Верно, — сказал он. — Показания плохие. Уилфрид Ривертон придумал, что он взял с собой на «Сан Педро» пистолет с целью получить у Джейка Рафано долговую расписку и вернуть деньги. Затем Рафано вытащил из ящика стола свой пистолет, и они оба одновременно выстрелили друг в друга. С точки зрения защиты такие показания могут помочь, как мертвому припарки. Несомненно, приговор присяжных будет гласить «виновен в убийстве». Но мне нужно было это признание, и я получил то, что хотел.
— Вы не могли бы сказать мне — это, конечно, останется между нами, — почему вы так хотите, чтобы Уилфриду Ривертону предъявили обвинение в убийстве?
— Я не против того, чтобы рассказать вам. Послушайте… — он наклонился через стол и тихо заговорил. — Если они предъявят Уилфриду Ривертону обвинение в убийстве, а потом неожиданно откажутся от обвинения, этот отказ угробит все дело. Другого обвинения они уже не выдвинут. Понимаете?
— Вполне, — согласился Селби. — У вас за пазухой есть нечто такое, что заставит их отказаться от обвинения в убийстве?
Каллаган усмехнулся.
— Черт возьми, я знаю, что Уилфрид Ривертон не стрелял в Джейка Рафано. Все, что меня беспокоит, как мне доказать это, избежав неприятностей. До свидания, мистер Селби.
Селби проводил Каллагана взглядом. Его рот был широко открыт.
— Боже мой! — прошептал он.
***
Мелкий дождь хлестал в лицо Каллагана, когда он стоял, прижавшись к стене дома напротив Корт-Мэншонс. Вскоре вышел портье и торопливо вызвал такси. Две или три минуты спустя вышла Азельда Диксон, закутанная в меховое пальто, села в такси и уехала. Каллаган облегченно вздохнул и закурил сигарету. Его взгляд все еще был прикован к двери напротив.
Прошло десять минут. Подъехало такси, и из него вышел Фред Мазели. Он вошел в дом, оставив такси ожидать. Минут через пять он вышел вместе с портье. Они уселись в машину и уехали.
Каллаган поднял воротник пальто и торопливо пересек дорогу. Он вошел в дом, прошел по длинному коридору до номера 17. Достав из кармана связку ключей, он попытался открыть дверь.
Наконец ему это удалось. Он вошел в квартиру Азельды Диксон. Осторожно закрыл за собой дверь, нашел выключатель. Огляделся и увидел, что находится в небольшом холле. Из холла вели три двери: одна напротив и две по бокам. Он шагнул направо.
В комнате было тепло, воздух насыщен ароматами всевозможной косметики. Очевидно, здесь никогда не открывали окон. Каллаган включил свет. Это была спальня Азельды Диксон. Как раз то, что нужно…
Он обыскал одежду. Под кучей платья находилась картонная коробка. В ней валялись перегоревшие лампочки, старые объявления, коробки из-под сигарет и спичек, старые счета и всевозможный ненужный хлам. Он рассматривал каждый клочок бумаги.
На дне одной из коробок он нашел то, что искал. Это была скомканная бумажка.
Каллаган развернул ее и прочел. Текст был напечатан на дешевой бумаге.
+++
"Где-то возле Мейфейра. Уилфриду Ривертону, эсквайру. Его высокой милости, главе всех Простаков.
+++
Дорогой, проклятый дурак!
Ну разве ты не настоящий Простак? Просто обидно смотреть, как из тебя вытягивают башли. Разве тебе никто не говорил, что этот Джейк Рафано никогда в жизни не вел честную игру?.. Разве ты не знаешь, что он мошенничает не только в играх? Разве ты не знаешь, что женщины, которые тебя окружают, ловят таких глупых щенков, как ты? Почему ты не можешь стать самим собой? Или тебе нравится, что тебя окручивают? Если нет, почему бы тебе не получить свои башли назад, пока Джейк Рафано не увез их в Америку?
ДРУГ++++
Каллаган покрутил письмо. Он снова прочел его, отметив один или два недостатка пишущей машинки. Очевидно, очень старая машинка, подумал он.
Он взглянул на часы. Было пять минут первого. Он сложил письмо и вложил в бумажник. Потом торопливо стал приводить все в относительный порядок.
Вдруг он кое-что заметил. Это был засохший цветок в глиняном горшке, на три четверти наполненном землей. С одной стороны земля была немного рыхлая, с другой — твердая и сухая, ее, видно, вообще давно не поливали. Каллаган опустился на колени и начал рыться в земле. На глубине двух дюймов он нащупал что-то твердое. Он почти смеялся, когда достал этот предмет. Это была «Эсмеральда» — испанский автоматический пистолет калибра 32. Каллаган сунул пистолет в карман и продолжал рыться в горшке, и почти на дне он нашел картонную коробку. На ней было написано по-испански: "Пятьдесят патронов для «Эсмеральды».
Каллаган открыл коробку. Внутри ровными рядами лежали сорок патронов. Остальные десять гнезд были пустыми. Вместо патронов в гнездах лежали десять свинцовых пуль.
Каллаган сунул коробку в карман и заровнял землю. Потом он снова оглядел комнату, выключил свет и вышел. Он вернулся в спальню, обошел вокруг кровати. Потом обернул бутылку с виски платком и сделал небольшой глоток. Поставив бутылку на место, он подошел к передней двери, открыл ее и прислушался…
Тихо. Он вышел за дверь, захлопнул ее за собой и выскользнул на улицу. Было холодно и хлестал дождь. А Каллаган был почти счастлив. Он быстро направился к метро у Найтбридж и зашел в телефонную будку. Набрав номер «Серебряного бара», он попросил позвать Галлустаса — бармена верхнего этажа.
— Хэлло, Галлустас, — сказал Каллаган. — Это мистер Каллаган. Скажите, мистер Менинуэй еще у вас? Он с дамой?
Галлустас подтвердил это.
— Как дама?
Галлустас ответил, что она немного пьяна, но в общем все в порядке.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Идите наверх и позовите к телефону мистера Менинуэя. Скажите, что его спрашивает женщина. Мое имя не упоминайте.
Через минуту Менинуэй был у телефона.
— Послушай, Менинуэй, — сказал Каллаган. — Это говорит Каллаган. Насколько я понял, Азельда немного пьяна?
— Совсем немного, — сказал Менинуэй. — Она очень мила.
— Ладно, увидишь, что произойдет через несколько глотков. Сейчас четверть первого. Оставайся в баре до тридцати пяти минут первого. Потом предложи проводить ее домой. Когда выйдешь на улицу, возьми такси, в котором шофер читает газету. Усади ее в машину. Там будет один из моих ребят. Сам ты можешь идти домой, он присмотрит за ней. Завтра утром получишь свои деньги.
— Согласен, — ответил Менинуэй. — Я полагаю, ты знаешь, что делаешь?
— Во всяком случае, твои советы мне не нужны, так что держи их при себе.
— Моя ошибка, прошу прощения.
— Всего хорошего. Каллаган позвонил Дарки.
— Послушай, Дарки, — сказал он. — Скажи Фреду Мазели, чтобы он взял такси у Хорриджа. Пусть наденет фирменную кепку и едет к «Серебряному бару». Ты поедешь с ним. Пусть Фред сидит в машине и читает газету.
В двенадцать тридцать пять, — продолжал Каллаган, — Менинуэй выйдет с женщиной из «Серебряного бара». Он посадит ее в ваше такси. Она будет здорово пьяна. Если станет кричать, заткни ей рот. Когда успокоится, скажи, что ты получил указание держать ее у себя до завтрашней ночи. Скажи ей, что из-за дела Уилфрида Ривертона начинаются серьезные неприятности и что ей лучше побыть в стороне. Отвези ее на Даун-стрит и дай ей пить все, что она захочет. Она любит джин. Не отпускай ее до двенадцати часов ночи завтрашнего дня. Потом отпустишь ее и скажешь, что она может делать все, что ей вздумается. Ты понял?
— Понял, — ответил Дарки, — А она не станет звать полицию?
— Не думаю, — ответил Каллаган. — Ей самой не очень-то нужно встречаться с полицией. Она ее ненавидит. Давай. Действуй.
— О'кей, начальник.
Каллаган повесил трубку. Он прошел Найтбридж и вышел к Пиккадилли. Дождь кончился. Он закурил сигарету и свернул на Беркли-сквер. Сыщик был доволен. День был очень удачный.
ЧЕТВЕРГ
11. Интервью с оговорками
Каллаган сидел в постели и пил кофе. Часы пробили двенадцать. Но Каллаган не обратил на них внимания, он думал об Азельде Диксон.
Азельда — интригующая личность, думал он. Он считал ее приятной женщиной. Возможно, жизнь была жестока с ней и она выбрала путь, как умела. Ему стало жаль Азельду, но он тут же подумал, что интересно узнать, каково участие Азельды в этом деле. Он не считал ее храброй женщиной, но она могла совершить отчаянный поступок, если бы дело касалось любви.
Каллаган допил кофе, побрился, принял душ и стал, как всегда, тщательно одеваться.
Зазвонил телефон. Это был Дарки.
— Доброе утро, Дарки, — весело сказал Каллаган. — Как твоя гостья? Дарки засмеялся.
— Ну и работенку ты мне дал, Слим, — сказал он. — Еле-геле успокоил ее. Я еще никогда не слышал таких ругательств.
— Она только хотела узнать, в чем дело? — спросил Каллаган.
— Еще бы! Но я сделал таинственный вид и сказал, что все делается для ее же пользы. Иначе копы схватят ее и захотят узнать такое, что ей не захочется говорить. Кажется, она поняла и осталась довольна.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Пусть посидит у тебя до двенадцати ночи, а потом отвези ее домой. Пусть она будет дома в двадцать минут первого; возможно, я захочу ее увидеть. Привет, Дарки.
Он положил трубку и спустился в контору. Прочел газеты, закурил. Без четверти час он позвонил в Скотланд-Ярд и инспектору Грингаллу.
— Хэлло, Слим, — отозвался Грингалл, — Как дела?
— Сказать по правде, Грингалл, — ответил Каллаган, — я немного обеспокоен.
— Не верю в это, — сказал Грингалл. — Ты всегда улыбаешься и хорошо спишь, каким бы делом ты ни занимался — будь то убийство, поджог или грабеж. Если тебя что-либо беспокоит, так это должно быть что-то невероятное.
— Верно, — сказал Каллаган. — Я имею в виду это проклятое дело молодого Ривертона.
— А… — протянул Грингалл. — Я не думаю, что это дело должно тебя беспокоить. Вряд ли ты сможешь что-либо еще придумать. Дело в шляпе.
— Я этого и боюсь, — мрачно сказал Каллаган. — Если у тебя найдется липшее время, я был бы рад посоветоваться с тобой.
— О да! — голос Грингалла звучал иронично и слегка подозрительно. — Так тебе нужен мой совет? Я всегда немного побаиваюсь, когда ты начинаешь просить совета. Обычно это означает, что у тебя за пазухой что-то припрятано. Ты зайдешь сюда?
— Буду рад, — ответил Каллаган. — Если не возражаешь, я приеду в три часа.
Грингалл не возражал. Каллаган нажал кнопку звонка и вызвал Эффи. Когда она вошла, он извлек из бумажника двадцать десятифунтовых бумажек.
— Когда ты пойдешь завтракать, Эффи, — сказал он, — купи мне какое-нибудь ювелирное изделие. Что-нибудь действительно красивое и с бриллиантами. Это лучше всего купить на Бонд-стрит. Можешь истратить все.
Она взяла деньги.
— Это для женщины? — спросила она. Он заметил, что у нее очень зеленые глаза и она особенно тщательно одета.
— Да, Эффи, — ответил он, — Это для очень красивой женщины. Что-нибудь из бриллиантов на платиновой основе.
Когда она шла к двери, Каллаган заметил:
— Тебе идет новый пояс, Эффи. Она обернулась.
— Я знаю, что вы замечаете многое, — с улыбкой сказала она, — но я не думала, что вы настолько наблюдательны. Я только вчера купила новый пояс. Я рада, что он вам нравится.
Каллаган усмехнулся.
— Я рад, что ты рада, Эффи.
— Спасибо, мистер Каллаган. — Он увидел, что глаза ее лукаво сверкнули. — Я не думала, что вас интересует моя фигура.
— Ты бы удивилась… — начал Каллаган, но она уже успела закрыть дверь.
***
Было десять минут четвертого, когда Каллаган появился в кабинете Грингалла. Инспектор заметил, что Каллаган выглядит недовольным. Но это его не удивило, он знал, что Каллаган хороший актер.
Он открыл ящик стола и достал коробку с сигаретами. Указав Каллагану на кресло, он придвинул к нему сигареты.
— Вы прекрасно одеты, Слим, — сказал он.
— Жаль, что я не могу себя чувствовать так же, — отозвался Каллаган.
— А что случилось? — спросил инспектор. — Вы же знаете, что не обязаны разговаривать о деле Уилфрида Ривертона. Мы с вами находимся по разные стороны барьера. И к тому же вы слишком опытный человек, чтобы советовать вам что-то. Я ничего не спрашиваю у вас.
Каллаган кивнул. Он взял сигарету из коробки и закурил. Потом откинулся на спинку кресла и посмотрел внимательно на Грингалла.
— Я знаю все это, — сказал он. — Но я не хочу попасть в неприятное положение и тем более испортить дело вам.
Он долго молчал и курил. Потом заговорил:
— Послушайте, Грингалл. Я открою вам карты. Я хочу рассказать кое-что, что вам может помочь, но я не хочу говорить об этом раньше времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
***
Каллаган зашел в телефонную будку на углу Хей-хилл и Беркли-сквер. Он набрал номер телефона Гаге-ля. Гагель подошел к телефону.
— Ну? — спросил Каллаган.
— Все просто великолепно, мистер Каллаган, — сказал Гагель. — Я позвонил мисс Азельде Диксон и сказал, что мне нужна ее помощь в одном маленьком деле, и я хочу поговорить с ней. Я сказал, что мистер Менинуэй встретится с ней завтра вечером, обсудит все и заплатит ей сто фунтов в качестве аванса. Встреча в «Серебряном баре». Кажется, она обрадовалась. Сказала, что придет.
— Как она разговаривала? — спросил Каллаган. — Она была пьяна или под действием наркотиков?
— Кажется, нет, — ответил Гагель. — Думаю, что она была в норме. Очевидно, ей нужны деньги.
— Хорошо. Спасибо, Гагель.
— Не за что. Я всегда готов сделать все лучшим образом для клиентов. До свидания, мистер Каллаган. Каллаган нажал на рычаг и набрал номер Менинуэя.
— Я договорился с Азельдой Диксон, — сказал он. — Ты встретишь ее в «Серебряном баре» завтра вечером и задержишь ее там. Расскажи ей ту историю, которую мы придумали, и уплати сотню. Утром зайди в мою контору, и Эффи Томпсон даст тебе деньги. И задержи Азельду не менее чем до двенадцати. Понял?
— Разумеется, — ответил Менинуэй. Да, кстати.., когда я получу остальное?
— Когда закончишь свою работу.
— Спасибо. Все ясно.
Каллаган повесил трубку, он вышел из будки и закурил сигарету. Потом сел в такси и поехал в контору. Там просмотрел несколько писем и поднялся к себе. Выпив виски, он лег на постель и начал думать о Торле Ривертон. С женщинами всегда трудно. Они умеют заставить считаться с собой и все хотят делать на свой лад.
Если бы она с самого начала не была такой набитой дурой, все было бы гораздо легче. Он может, конечно, повернуть все по-своему. Надо только хорошо потрудиться. Но это дьявольски тяжело. Если что-нибудь будет не так, один неверный шаг…
Каллаган встал и начал расхаживать по комнате, раздеваясь и бросая одежду куда попало.
Конечно, он может начать действовать и сейчас. Но Грингалл узнает об этом.., а он может ничего и не добиться. Полицейские всегда отличались тупоумием. Им нужны только одни доказательства.
Им нужны доказательства.
Он снова начал думать о Торле Ривертон. Он подумал, что платье из ангоры очень ей идет. Да, она умеет носить вещи. Он лег в постель и выключил свет.
Все равно женщины — дьявольски непредсказуемые создания!
СРЕДА
10. Находка
Когда Каллаган проснулся, было одиннадцать часов. Он вылез из постели, потянулся, выглянул в окно.
Бледное, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь все же будет, и тут же решил, что ему наплевать на дождь. Он сбросил пижаму и прошелся по комнате. Потом пустил горячую воду и побрился, тщательно, оделся, спустился в контору, выпил чашку кофе и спросил у Эффи, что нового. Затем попросил ее позвонить в контору «Селби, Роке и Уайт» и сказать, что он выезжает.
Каллагану нравился старый Селби. Он любил его за добродушие и слабость к традициям, а юридическая контора «Селби, Роке и Уайт» берегла традиции.
Сидя в небольшом кабинете за столом и зажав в уголке рта сигарету, седовласый юрист приготовился слушать план кампании, который предлагал Каллаган.
— Во-первых, мистер Селби, — сказал Каллаган, — я хочу, чтобы вы знали, что я сделал, и объяснить вам, как и почему это сделано. Возможно, миссис Ривертон вам говорила, что я нанял адвоката по имени Гагель, Валентин Гагель, чтобы получить показания Уилфрида Ривертона? Селби прикусил губу и посмотрел на Каллагана.
— Миссис Ривертон звонила мне и сообщила это, — сказал он. — Меня удивило, зачем вы это сделали, мистер Каллаган. Я понятия не имею о Гагеле, но…
— Он готов на все” — объяснил Каллаган. — А мне нужны были показания Ривертона. Получить нужные показания мог только он, и он их получил. Теперь он вне игры. Мы больше не нуждаемся в нем.
Юрист поднял брови.
— В самом деле? — спросил он удивленно. — А как же защита? Каллаган усмехнулся.
— Не стоит беспокоиться раньше времени, — сказал он. — У нас еще много времени впереди, и мы успеем договориться с первоклассным адвокатом, который разбирается в таких делах, когда Грингалл обвинит Уилфрида Ривертона. А это произойдет очень скоро. Когда настанет время, я приеду к вам поговорить, и мы вместе выберем нужного человека.
— Так вы наняли Гагеля, чтобы получить показания по собственным соображениям? — спросил Селби.
Каллаган кивнул.
— Верно, — сказал он. — Показания плохие. Уилфрид Ривертон придумал, что он взял с собой на «Сан Педро» пистолет с целью получить у Джейка Рафано долговую расписку и вернуть деньги. Затем Рафано вытащил из ящика стола свой пистолет, и они оба одновременно выстрелили друг в друга. С точки зрения защиты такие показания могут помочь, как мертвому припарки. Несомненно, приговор присяжных будет гласить «виновен в убийстве». Но мне нужно было это признание, и я получил то, что хотел.
— Вы не могли бы сказать мне — это, конечно, останется между нами, — почему вы так хотите, чтобы Уилфриду Ривертону предъявили обвинение в убийстве?
— Я не против того, чтобы рассказать вам. Послушайте… — он наклонился через стол и тихо заговорил. — Если они предъявят Уилфриду Ривертону обвинение в убийстве, а потом неожиданно откажутся от обвинения, этот отказ угробит все дело. Другого обвинения они уже не выдвинут. Понимаете?
— Вполне, — согласился Селби. — У вас за пазухой есть нечто такое, что заставит их отказаться от обвинения в убийстве?
Каллаган усмехнулся.
— Черт возьми, я знаю, что Уилфрид Ривертон не стрелял в Джейка Рафано. Все, что меня беспокоит, как мне доказать это, избежав неприятностей. До свидания, мистер Селби.
Селби проводил Каллагана взглядом. Его рот был широко открыт.
— Боже мой! — прошептал он.
***
Мелкий дождь хлестал в лицо Каллагана, когда он стоял, прижавшись к стене дома напротив Корт-Мэншонс. Вскоре вышел портье и торопливо вызвал такси. Две или три минуты спустя вышла Азельда Диксон, закутанная в меховое пальто, села в такси и уехала. Каллаган облегченно вздохнул и закурил сигарету. Его взгляд все еще был прикован к двери напротив.
Прошло десять минут. Подъехало такси, и из него вышел Фред Мазели. Он вошел в дом, оставив такси ожидать. Минут через пять он вышел вместе с портье. Они уселись в машину и уехали.
Каллаган поднял воротник пальто и торопливо пересек дорогу. Он вошел в дом, прошел по длинному коридору до номера 17. Достав из кармана связку ключей, он попытался открыть дверь.
Наконец ему это удалось. Он вошел в квартиру Азельды Диксон. Осторожно закрыл за собой дверь, нашел выключатель. Огляделся и увидел, что находится в небольшом холле. Из холла вели три двери: одна напротив и две по бокам. Он шагнул направо.
В комнате было тепло, воздух насыщен ароматами всевозможной косметики. Очевидно, здесь никогда не открывали окон. Каллаган включил свет. Это была спальня Азельды Диксон. Как раз то, что нужно…
Он обыскал одежду. Под кучей платья находилась картонная коробка. В ней валялись перегоревшие лампочки, старые объявления, коробки из-под сигарет и спичек, старые счета и всевозможный ненужный хлам. Он рассматривал каждый клочок бумаги.
На дне одной из коробок он нашел то, что искал. Это была скомканная бумажка.
Каллаган развернул ее и прочел. Текст был напечатан на дешевой бумаге.
+++
"Где-то возле Мейфейра. Уилфриду Ривертону, эсквайру. Его высокой милости, главе всех Простаков.
+++
Дорогой, проклятый дурак!
Ну разве ты не настоящий Простак? Просто обидно смотреть, как из тебя вытягивают башли. Разве тебе никто не говорил, что этот Джейк Рафано никогда в жизни не вел честную игру?.. Разве ты не знаешь, что он мошенничает не только в играх? Разве ты не знаешь, что женщины, которые тебя окружают, ловят таких глупых щенков, как ты? Почему ты не можешь стать самим собой? Или тебе нравится, что тебя окручивают? Если нет, почему бы тебе не получить свои башли назад, пока Джейк Рафано не увез их в Америку?
ДРУГ++++
Каллаган покрутил письмо. Он снова прочел его, отметив один или два недостатка пишущей машинки. Очевидно, очень старая машинка, подумал он.
Он взглянул на часы. Было пять минут первого. Он сложил письмо и вложил в бумажник. Потом торопливо стал приводить все в относительный порядок.
Вдруг он кое-что заметил. Это был засохший цветок в глиняном горшке, на три четверти наполненном землей. С одной стороны земля была немного рыхлая, с другой — твердая и сухая, ее, видно, вообще давно не поливали. Каллаган опустился на колени и начал рыться в земле. На глубине двух дюймов он нащупал что-то твердое. Он почти смеялся, когда достал этот предмет. Это была «Эсмеральда» — испанский автоматический пистолет калибра 32. Каллаган сунул пистолет в карман и продолжал рыться в горшке, и почти на дне он нашел картонную коробку. На ней было написано по-испански: "Пятьдесят патронов для «Эсмеральды».
Каллаган открыл коробку. Внутри ровными рядами лежали сорок патронов. Остальные десять гнезд были пустыми. Вместо патронов в гнездах лежали десять свинцовых пуль.
Каллаган сунул коробку в карман и заровнял землю. Потом он снова оглядел комнату, выключил свет и вышел. Он вернулся в спальню, обошел вокруг кровати. Потом обернул бутылку с виски платком и сделал небольшой глоток. Поставив бутылку на место, он подошел к передней двери, открыл ее и прислушался…
Тихо. Он вышел за дверь, захлопнул ее за собой и выскользнул на улицу. Было холодно и хлестал дождь. А Каллаган был почти счастлив. Он быстро направился к метро у Найтбридж и зашел в телефонную будку. Набрав номер «Серебряного бара», он попросил позвать Галлустаса — бармена верхнего этажа.
— Хэлло, Галлустас, — сказал Каллаган. — Это мистер Каллаган. Скажите, мистер Менинуэй еще у вас? Он с дамой?
Галлустас подтвердил это.
— Как дама?
Галлустас ответил, что она немного пьяна, но в общем все в порядке.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Идите наверх и позовите к телефону мистера Менинуэя. Скажите, что его спрашивает женщина. Мое имя не упоминайте.
Через минуту Менинуэй был у телефона.
— Послушай, Менинуэй, — сказал Каллаган. — Это говорит Каллаган. Насколько я понял, Азельда немного пьяна?
— Совсем немного, — сказал Менинуэй. — Она очень мила.
— Ладно, увидишь, что произойдет через несколько глотков. Сейчас четверть первого. Оставайся в баре до тридцати пяти минут первого. Потом предложи проводить ее домой. Когда выйдешь на улицу, возьми такси, в котором шофер читает газету. Усади ее в машину. Там будет один из моих ребят. Сам ты можешь идти домой, он присмотрит за ней. Завтра утром получишь свои деньги.
— Согласен, — ответил Менинуэй. — Я полагаю, ты знаешь, что делаешь?
— Во всяком случае, твои советы мне не нужны, так что держи их при себе.
— Моя ошибка, прошу прощения.
— Всего хорошего. Каллаган позвонил Дарки.
— Послушай, Дарки, — сказал он. — Скажи Фреду Мазели, чтобы он взял такси у Хорриджа. Пусть наденет фирменную кепку и едет к «Серебряному бару». Ты поедешь с ним. Пусть Фред сидит в машине и читает газету.
В двенадцать тридцать пять, — продолжал Каллаган, — Менинуэй выйдет с женщиной из «Серебряного бара». Он посадит ее в ваше такси. Она будет здорово пьяна. Если станет кричать, заткни ей рот. Когда успокоится, скажи, что ты получил указание держать ее у себя до завтрашней ночи. Скажи ей, что из-за дела Уилфрида Ривертона начинаются серьезные неприятности и что ей лучше побыть в стороне. Отвези ее на Даун-стрит и дай ей пить все, что она захочет. Она любит джин. Не отпускай ее до двенадцати часов ночи завтрашнего дня. Потом отпустишь ее и скажешь, что она может делать все, что ей вздумается. Ты понял?
— Понял, — ответил Дарки, — А она не станет звать полицию?
— Не думаю, — ответил Каллаган. — Ей самой не очень-то нужно встречаться с полицией. Она ее ненавидит. Давай. Действуй.
— О'кей, начальник.
Каллаган повесил трубку. Он прошел Найтбридж и вышел к Пиккадилли. Дождь кончился. Он закурил сигарету и свернул на Беркли-сквер. Сыщик был доволен. День был очень удачный.
ЧЕТВЕРГ
11. Интервью с оговорками
Каллаган сидел в постели и пил кофе. Часы пробили двенадцать. Но Каллаган не обратил на них внимания, он думал об Азельде Диксон.
Азельда — интригующая личность, думал он. Он считал ее приятной женщиной. Возможно, жизнь была жестока с ней и она выбрала путь, как умела. Ему стало жаль Азельду, но он тут же подумал, что интересно узнать, каково участие Азельды в этом деле. Он не считал ее храброй женщиной, но она могла совершить отчаянный поступок, если бы дело касалось любви.
Каллаган допил кофе, побрился, принял душ и стал, как всегда, тщательно одеваться.
Зазвонил телефон. Это был Дарки.
— Доброе утро, Дарки, — весело сказал Каллаган. — Как твоя гостья? Дарки засмеялся.
— Ну и работенку ты мне дал, Слим, — сказал он. — Еле-геле успокоил ее. Я еще никогда не слышал таких ругательств.
— Она только хотела узнать, в чем дело? — спросил Каллаган.
— Еще бы! Но я сделал таинственный вид и сказал, что все делается для ее же пользы. Иначе копы схватят ее и захотят узнать такое, что ей не захочется говорить. Кажется, она поняла и осталась довольна.
— Хорошо, — сказал Каллаган. — Пусть посидит у тебя до двенадцати ночи, а потом отвези ее домой. Пусть она будет дома в двадцать минут первого; возможно, я захочу ее увидеть. Привет, Дарки.
Он положил трубку и спустился в контору. Прочел газеты, закурил. Без четверти час он позвонил в Скотланд-Ярд и инспектору Грингаллу.
— Хэлло, Слим, — отозвался Грингалл, — Как дела?
— Сказать по правде, Грингалл, — ответил Каллаган, — я немного обеспокоен.
— Не верю в это, — сказал Грингалл. — Ты всегда улыбаешься и хорошо спишь, каким бы делом ты ни занимался — будь то убийство, поджог или грабеж. Если тебя что-либо беспокоит, так это должно быть что-то невероятное.
— Верно, — сказал Каллаган. — Я имею в виду это проклятое дело молодого Ривертона.
— А… — протянул Грингалл. — Я не думаю, что это дело должно тебя беспокоить. Вряд ли ты сможешь что-либо еще придумать. Дело в шляпе.
— Я этого и боюсь, — мрачно сказал Каллаган. — Если у тебя найдется липшее время, я был бы рад посоветоваться с тобой.
— О да! — голос Грингалла звучал иронично и слегка подозрительно. — Так тебе нужен мой совет? Я всегда немного побаиваюсь, когда ты начинаешь просить совета. Обычно это означает, что у тебя за пазухой что-то припрятано. Ты зайдешь сюда?
— Буду рад, — ответил Каллаган. — Если не возражаешь, я приеду в три часа.
Грингалл не возражал. Каллаган нажал кнопку звонка и вызвал Эффи. Когда она вошла, он извлек из бумажника двадцать десятифунтовых бумажек.
— Когда ты пойдешь завтракать, Эффи, — сказал он, — купи мне какое-нибудь ювелирное изделие. Что-нибудь действительно красивое и с бриллиантами. Это лучше всего купить на Бонд-стрит. Можешь истратить все.
Она взяла деньги.
— Это для женщины? — спросила она. Он заметил, что у нее очень зеленые глаза и она особенно тщательно одета.
— Да, Эффи, — ответил он, — Это для очень красивой женщины. Что-нибудь из бриллиантов на платиновой основе.
Когда она шла к двери, Каллаган заметил:
— Тебе идет новый пояс, Эффи. Она обернулась.
— Я знаю, что вы замечаете многое, — с улыбкой сказала она, — но я не думала, что вы настолько наблюдательны. Я только вчера купила новый пояс. Я рада, что он вам нравится.
Каллаган усмехнулся.
— Я рад, что ты рада, Эффи.
— Спасибо, мистер Каллаган. — Он увидел, что глаза ее лукаво сверкнули. — Я не думала, что вас интересует моя фигура.
— Ты бы удивилась… — начал Каллаган, но она уже успела закрыть дверь.
***
Было десять минут четвертого, когда Каллаган появился в кабинете Грингалла. Инспектор заметил, что Каллаган выглядит недовольным. Но это его не удивило, он знал, что Каллаган хороший актер.
Он открыл ящик стола и достал коробку с сигаретами. Указав Каллагану на кресло, он придвинул к нему сигареты.
— Вы прекрасно одеты, Слим, — сказал он.
— Жаль, что я не могу себя чувствовать так же, — отозвался Каллаган.
— А что случилось? — спросил инспектор. — Вы же знаете, что не обязаны разговаривать о деле Уилфрида Ривертона. Мы с вами находимся по разные стороны барьера. И к тому же вы слишком опытный человек, чтобы советовать вам что-то. Я ничего не спрашиваю у вас.
Каллаган кивнул. Он взял сигарету из коробки и закурил. Потом откинулся на спинку кресла и посмотрел внимательно на Грингалла.
— Я знаю все это, — сказал он. — Но я не хочу попасть в неприятное положение и тем более испортить дело вам.
Он долго молчал и курил. Потом заговорил:
— Послушайте, Грингалл. Я открою вам карты. Я хочу рассказать кое-что, что вам может помочь, но я не хочу говорить об этом раньше времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14