она собиралась оставаться в Лейсе еще несколько недель, пока не увидит и не сможет оценить результаты работы своей дочери на ежегодных Показательных выступлениях, которые состоятся в начале следующего месяца. Люси сомневалась, что при ее способности ориентироваться на местности — весьма слабой, по мнению ее друзей — она сможет отыскать эту ванную комнату. А бродить, крадучись, по широким пустым коридорам, да еще нечаянно попадать (все может быть) в учебные аудитории — это ужасно. И еще ужаснее блуждать в коридорах, переполненных девушками, поднявшимися на заре, и искать место, где можно осуществить свое запоздалое омовение.Мысль Люси всегда работала именно так. Ей недостаточно было представить себе одну сторону ужасного обстоятельства, обязательно нужно было вообразить и противоположную тоже. Люси так долго сидела, обдумывая соперничающие между собой аспекты ужасного обстоятельства и наслаждаясь ничегонеделаньем, что колокол успел зазвонить еще раз, еще одна волна топочущих ног и кричащих голосов накатила — и омыла тишину утра. Люси поглядела на часы. Было половина восьмого.Она уже решила было вести себя нецивилизованно и некультурно и «ходить грязнулей», как называла это ее приходящая прислуга; в конце концов что такое это погружение в воду, как не современная причуда, и если Карл Второй допускал, чтобы от него не очень хорошо пахло, то кто она такая, она, простолюдинка, чтобы скрипеть зубами оттого, что не приняла ванну? Но тут раздался стук в дверь. Спасение пришло. О, радость, о, счастье, ее дурацкому положению пришел конец.— Войдите, — откликнулась она радостно, как Робинзон Крузо, приветствующий высаживающуюся на остров компанию. Конечно, Генриетта пришла пожелать Люси доброго утра. Как глупо было с ее стороны не подумать об этом. В душе она все еще оставалась зайчонком, который не ожидал, что Генриетта вспомнит и побеспокоится о нем. Право, ей, Люси, нужно культивировать в себе образ мышления, более подходящий знаменитости. Может быть, если она будет причесываться по-другому или повторять двадцать раз на дню по системе Куэ…— Войдите!Но это была не Генриетта. Это была богиня.Богиня с золотыми волосами, в яркоголубой льняной тунике, с синими, как море, глазами и парой дивных, достойных самой сильной зависти ног. Люси всегда обращала внимание на ноги других женщин, потому что ее собственные были для нее источником горькой досады.— О, простите, — проговорила богиня. — Я забыла, что вы, может быть, еще не встали. Мы здесь подымаемся ужасно рано.Люси подумала, что со стороны этого небесного создания было очень мило принять на себя вину за ее, Люси, леность.— Прошу прощения, что помешала вам одеваться.Взгляд синих глаз остановился на домашних туфлях без задников, которые стояли посреди комнаты, и так и замер в восхищении. Это были голубые шелковые туфельки, очень женственные, свидетельствующие об изрядной расточительности, очень воздушные. Совершенно неотразимая безделица.— Боюсь, они выглядят глупо, — сказала Люси.— Если бы вы только знали, мисс Пим, что это значит — увидеть предмет, который не является строго утилитарным!А потом добавила, как будто сама попытка отстраниться от дела возвращала ее к нему:— Моя фамилия Нэш. Я староста Старших. Я пришла сказать, что Старшие почтут за большую честь, если вы завтра придете к нам на чашку чая. По воскресеньям мы пьем чай в саду. Это привилегия Старших. Там очень приятно, особенно в летний день, и мы действительно будем очень ждать вас. — И она с искренней благожелательностью улыбнулась мисс Пим.Люси объяснила, что завтра ее здесь не будет, что она уезжает сегодня после полудня.— О нет! — запротестовала девушка, и неподдельное чувство, прозвучавшее в ее голосе, вызвало у Люси прилив радости. — Нет, мисс Пим, не уезжайте! Вы даже не представляете, какое вы для нас неожиданное счастье. Так редко приезжает кто-нибудь — кто-нибудь интересный. Здесь очень похоже на монастырь. Нам всем приходится так много работать, и у нас не остается времени думать о внешнем мире, и это последний семестр для нас — Старших, и все так мрачно, и все так замкнуты на самих себя: выпускные экзамены, и Показательные выступления, и какие найдутся места для работы, и все такое — мы все до смерти устали и уже не понимаем, что хорошо, а что плохо. И тут приезжаете вы — посланец внешнего мира, цивилизованное существо, — полу-смеясь, полу-серьезно она прервала свой монолог. — Вы не можете нас покинуть.— Но лектор из «внешнего мира» приезжает к вам каждую пятницу, — возразила Люси. Впервые в жизни ей довелось оказаться для кого-то неожиданным счастьем, и она решила, что не должна принимать слепо на веру это определение. Ей вовсе не нравилось, что благодарное чувство переполняло ее и грозило перелиться через край.Мисс Нэш объяснила ясно, четко и с изрядной долей яда в голосе, что последними тремя лекторами были восьмидесятилетний старец, рассказывавший об ассирийских надписях, чех из Центральной Европы и костоправ, лечивший сколиоз.— Что такое сколиоз? — спросила Люси.— Искривление позвоночника. И если вы думаете, что кто-то из них привнес хоть чуточку света и тепла в атмосферу колледжа, вы ошибаетесь. Считается, что лекции должны поддерживать наше общение с внешним миром, но осмелюсь быть и честной, и нескромной, — она явно наслаждалась и той, и другой ролью, — платье, которое было на вас вчера вечером, принесло нам больше пользы, чем все прослушанные лекции.Когда ее книга только стала бестселлером, Люси истратила действительно большую сумму на это платье, и оно все еще оставалось ее любимым. Она надела его, чтобы произвести впечатление на Генриетту. Благодарное чувство готово было перелиться через край.Однако этого оказалось недостаточно, чтобы сломить здравый смысл Люси. В ее памяти крепко засели бобы. И отсутствие лампы на ночном столике. И отсутствие звонка для вызова прислуги. И вечно призывающий к чему-то трезвон колокола. Нет, она уедет поездом 2.41 из Ларборо, даже если все студентки Колледжа Физического воспитания в Лейсе улягутся у нее на пути и будут громко рыдать. Люси пробормотала что-то о назначенных встречах — давая возможность сделать вывод, что ее календарь распух от записей, о том, на каких собраниях она непременно должна присутствовать, где ее ждут — и попросила мисс Нэш пока что проводить ее в преподавательскую ванную.— Мне бы не хотелось блуждать по коридорам, а звонка, чтобы вызвать кого-нибудь, я не нашла.Посочувствовав Люси, лишенной необходимых услуг — «Элизе, конечно, следовало бы помнить, что в этих комнатах нет звонков, и самой прийти к вам; Элиза — это горничная, которая обслуживает преподавателей» — мисс Нэш предложила мисс Пим воспользоваться студенческими ванными комнатами — они гораздо ближе.— Конечно, это «кубики», я хочу сказать, у них перегородки не до потолка, и пол из обыкновенного бетона, а в преподавательских — бирюзовый мозаичный, с рисунками в хорошем вкусе — дельфины, например. Но вода та же самая.Мисс Пим с радостью согласилась воспользоваться студенческими ванными комнатами, и пока она собирала купальные принадлежности, часть ее мозга, оставшаяся незанятой, обдумывала отсутствие у мисс Нэш приличествующего студентке почтения к преподавателям. Это что-то напомнило мисс Пим Мэри Бэрхарроу. Четвертый класс состоял из кротких созданий, восторженно трудившихся на ниве неправильных французских глаголов, но Мэри Бэрхарроу, оставаясь старательной и приветливой, обращалась с учительницей французского языка, как с равной, и это происходило потому, что отец Мэри был «почти миллионер». Мисс Пим сделала вывод, что во «внешнем мире» — странно, как быстро начинаешь применять клондайкские М.П. имеет в виду отношение жителей Клондайка к остальной Америке (ср.: «материк» в разговоре жителей Камчатки о России)
термины к колледжу — у мисс Нэш, так явно обладавшей присущими Мэри Бэрхарроу очарованием, легкостью и чувством равенства в обращении с людьми, вероятно, тоже есть отец, подобный отцу Мэри Бэрхарроу. Люси еще предстояло узнать, что именно этот факт отмечался в первую очередь при упоминании фамилии Нэш. «Родители Памелы Нэш очень богаты. Знаете, у них есть дворецкий». Никто никогда не забывал упомянуть дворецкого. Для дочерей борющихся за существование докторов, адвокатов, бизнесменов и фермеров дворецкий был такой же экзотикой, как раб-негр.— Разве вам не надо быть на уроке? — спросила мисс Пим, справедливо полагая, что тишина в залитых солнцем коридорах — это знак того, что девушек поглотили другие помещения. — Наверное, если вас будят в половине шестого, занятия идут и до завтрака?— О да. Летом у нас до завтрака два урока, один активный, другой пассивный. Практика по теннису и кинезиология, или что-нибудь вроде этого.— Что это такое — кин — как там дальше?— Кинезиология? — мисс Нэш задумалась на минуту над тем, как бы получше сообщить несведущему человеку новые сведения, а потом заговорила, словно цитируя воображаемую книгу: «Я снимаю с высокой полки кувшин с ручкой; опишите работу, проделанную мышцами», — и когда мисс Пим кивнула, показав, что поняла, продолжила: — Но зимой мы встаем, как все, в половине восьмого. И в это время у нас обычно идут занятия по дополнительным предметам — здравоохранение, Красный Крест и тому подобное. Но теперь с этим покончено, и нам разрешают в эти часы готовиться к выпускным экзаменам, которые начнутся на следующей неделе. У нас очень мало времени на подготовку, так что мы этому рады.— А разве вы не свободны после чая?Мисс Нэш почти рассмеялась.— Что вы! С четырех до шести вечера — клиника. Знаете, приходящие пациенты. Все, что угодно, от плоскостопия до перелома бедра. А с половины седьмого до восьми — танцы. Балет, не народные. Народные у нас утром, они считаются упражнением, не искусством. А ужин кончается около полдевятого, так что к тому времени, когда мы могли бы самостоятельно заниматься, мы уже совсем сонные, и обычно это все превращается в борьбу между желанием спать и попытками одолеть собственное невежество.Свернув в длинный коридор, ведущий к лестнице, они почти столкнулись с маленькой фигуркой, бегущей со всех ног; одной рукой она прижимала к себе череп и грудную клетку скелета, другой — таз и ноги.— Зачем вы взяли Джорджа, Моррис? — спросила мисс Нэш, когда они поравнялись с девочкой.— Ой, пожалуйста, не задерживайте меня, Бо Beaux — Бо — красивый, прекрасный (франц.) . В сочетании с фамилией «Бо Нэш» прозвище девушки напоминает об изящном распорядителе танцев XVIII столетия на модном английском курорте Бате.
, — тяжело дыша, проговорила та, крепче прижимая к правому боку свою странную ношу и продолжая стремительно нестись вперед, — и, пожалуйста, забудьте, что вы меня видели. То есть что вы видели Джорджа. Я хотела проснуться пораньше и отнести его обратно в лекционный зал до первого колокола, но проспала.— Вы всю ночь просидели с Джорджем?— Нет, только часов до двух. Я…— А как же со светом?— Ну, ясно, завесила окно ковриком, — сердито ответила девочка, как человек, вынужденный объяснять очевидное.— Славная атмосферка для июньского вечера!— Было как в аду, — призналась Моррис. — Но это был, правда же, единственный способ вызубрить связки, так что, пожалуйста, Бо, забудьте немедленно, что вы видели меня. Я оттащу его обратно на место, прежде чем учителя спустятся к завтраку.Вряд ли вам это удастся. Вы обязательно на кого-нибудь наткнетесь.— О, пожалуйста, не пугайте меня. Я и так ужасно боюсь. И потом, я не знаю, смогу ли вспомнить, как его сцепить.Она сбежала по лестнице и исчезла.Ну, прямо Зазеркалье, — прокомментировала мисс Пим, глядя вслед удаляющейся девочке. — Я всегда думала, что связки — это что-то, относящееся к шитью.— Связки? Это то, чем крепятся мышцы к костям. Их гораздо легче выучить, когда перед тобой скелет, чем по книге. Поэтому-то Моррис и похитила Джорджа. — Мисс Нэш приглушенно хихикнула. — Очень изобретательно с ее стороны. Я, когда была Младшей, выкрадывала отдельные кости из ящиков в лекционном зале, но стащить Джорджа мне ни разу не пришло в голову. Знаете, над жизнью Младших висит страшная туча. Анатомия. Позднее к ней не возвращаются. Считается, что мы должны знать все о теле прежде, чем начнется практическая работа, поэтому анатомию сдают в Младшей группе, а не в Старшей, как другие предметы. Вот и ванные комнаты. Когда я была Младшей, мы все по воскресеньям прятались в высокой траве по краям крикетного поля, прижимая к себе Грея. Выносить книги из колледжа строго воспрещается, и по воскресеньям полагается вести светскую жизнь — ходить в гости, на чашку чая, в церковь или выезжать на природу. Все Младшие в летний семестр Летний семестр в английском колледже обычно длится два месяца — июнь и июль.
по воскресеньям только и думают, как бы найти укромное местечко для себя и Грея. Это нелегкая задачка — вынести Грея из колледжа. Вы знаете Грея? Размером со старинную семейную библию, вроде тех, что лежат на столиках в гостиных. Однажды даже прошел слух, что половина девушек в Лейсе беременны, а потом выяснилось, что такой странный силуэт у них был оттого, что под воскресными платьями они прятали Грея.Мисс Нэш подошла к кранам, открыла их, и вода с шумом хлынула в ванну.— Когда все в колледже моются по два-три раза в день, и на это отводятся считанные минуты, краны должны работать, как Ниагара, — объяснила она, перекрикивая шум. — Боюсь, вы сильно опоздаете к завтраку. — И поскольку от этой перспективы у мисс Пим появился встревоженный и какой-то растерянный, как у маленькой девочки, вид, добавила: — Давайте, я принесу вам завтрак в комнату. Нет, это совсем не трудно, я с удовольствием это сделаю. Вы — гостья, и вам совсем не обязательно появляться к завтраку в восемь утра. Вам лучше будет поесть у себя в комнате. — Она помолчала, держа руку на ручке двери. — И, пожалуйста, передумайте и оставайтесь. Это и правда доставит нам радость. Большую, чем вы можете себе представить.Она улыбнулась и ушла.Люси лежала в теплой мягкой воде и с удовольствием думала о завтраке. Как приятно, что не нужно будет разговаривать, перекрикивая шум общей болтовни. Как мило со стороны этой очаровательной девушки предложить принести ей поднос с завтраком. Может, в конце концов было бы славно провести день-два среди юных…Менее чем в полдюжине ярдов от того места где она лежала, вновь раздался оглушительный трезвон, заставивший Люси почти вылететь из ванны. Это привело ее к окончательному решению. Люси села и намылилась. Ни минутой позже, в 2.41 из Ларборо, ни одной минутой позже.Когда колокол — вероятно, предупреждение за пять минут до восьмичасового гонга — смолк, раздался топот ног в коридоре, две двери слева от Люси хлопнули, вода каскадом обрушилась в ванны и высокий знакомый голос громко провозгласил:— Ой, девочки, я жутко опаздываю к завтраку, но я пропотела насквозь. Знаю, мне бы следовало тихонько сидеть и учить состав плазмы, о котором я не знаю аб-со-лют-но ни-че-го, а экзамен по физике во вторник. Но утро было такое чудесное — ой, куда я девала мыло?У Люси медленно отвисла челюсть, когда до нее дошло, что в коллективе, начинавшем день в половине шестого утра и заканчивавшем в восемь вечера, еще находились личности, у которых хватало жизненных сил, чтобы работать до седьмого пота тогда, когда в этом не было необходимости.— О, Донни, дорогая, я забыла мыло. Брось мне свое!— Подожди, сначала сама намылюсь, — ответил другой голос, спокойный, резко контрастирующий с необыкновенной эмоциональностью голоса Дэйкерс.— Ну, мой ангел, побыстрее. Я уже на этой неделе дважды опаздывала, и мисс Ходж в последний раз, определенно, очень странно смотрела на меня. Слушай, Донни, ты случайно не можешь взять мою пациентку с ожирением на двенадцатичасовом приеме, а?— Нет, не могу.— Знаешь, она на самом деле совсем не такая тяжелая, как кажется. Тебе нужно будет только…— У меня есть собственный пациент.— Да, но у тебя просто маленький мальчик с лодыжкой. Льюкас могла бы посмотреть его после девочки с tortis colli Ревматическая боль в шейных мускулах (лат.)
.— Нет.— Я так и думала, что ты откажешься. Ох, дорогая, я просто не знаю, когда буду учить эту плазму. А что касается тканей живота, они просто приводят меня в недоумение. Я не могу поверить, что их четыре вида, ну, никак. Это просто заговор. Мисс Люкс говорит — посмотрите на внутренностях, но я и на внутренностях ничего не вижу.— Лови мыло.— Ой, спасибо, дорогая. Ты спасла мне жизнь. И какой приятный запах! Очень дорогой. — Намыливаясь, а потому на минуту замолчав, Дэйкерс вдруг сообразила, что соседняя справа ванна занята. — Кто тут рядом, Донни?— Не знаю. Может быть, Гэйдж.— Это ты, Грингэйдж?— Нет, это мисс Пим, — ответила перепуганная Люси и понадеялась, что это прозвучало не слишком чопорно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
термины к колледжу — у мисс Нэш, так явно обладавшей присущими Мэри Бэрхарроу очарованием, легкостью и чувством равенства в обращении с людьми, вероятно, тоже есть отец, подобный отцу Мэри Бэрхарроу. Люси еще предстояло узнать, что именно этот факт отмечался в первую очередь при упоминании фамилии Нэш. «Родители Памелы Нэш очень богаты. Знаете, у них есть дворецкий». Никто никогда не забывал упомянуть дворецкого. Для дочерей борющихся за существование докторов, адвокатов, бизнесменов и фермеров дворецкий был такой же экзотикой, как раб-негр.— Разве вам не надо быть на уроке? — спросила мисс Пим, справедливо полагая, что тишина в залитых солнцем коридорах — это знак того, что девушек поглотили другие помещения. — Наверное, если вас будят в половине шестого, занятия идут и до завтрака?— О да. Летом у нас до завтрака два урока, один активный, другой пассивный. Практика по теннису и кинезиология, или что-нибудь вроде этого.— Что это такое — кин — как там дальше?— Кинезиология? — мисс Нэш задумалась на минуту над тем, как бы получше сообщить несведущему человеку новые сведения, а потом заговорила, словно цитируя воображаемую книгу: «Я снимаю с высокой полки кувшин с ручкой; опишите работу, проделанную мышцами», — и когда мисс Пим кивнула, показав, что поняла, продолжила: — Но зимой мы встаем, как все, в половине восьмого. И в это время у нас обычно идут занятия по дополнительным предметам — здравоохранение, Красный Крест и тому подобное. Но теперь с этим покончено, и нам разрешают в эти часы готовиться к выпускным экзаменам, которые начнутся на следующей неделе. У нас очень мало времени на подготовку, так что мы этому рады.— А разве вы не свободны после чая?Мисс Нэш почти рассмеялась.— Что вы! С четырех до шести вечера — клиника. Знаете, приходящие пациенты. Все, что угодно, от плоскостопия до перелома бедра. А с половины седьмого до восьми — танцы. Балет, не народные. Народные у нас утром, они считаются упражнением, не искусством. А ужин кончается около полдевятого, так что к тому времени, когда мы могли бы самостоятельно заниматься, мы уже совсем сонные, и обычно это все превращается в борьбу между желанием спать и попытками одолеть собственное невежество.Свернув в длинный коридор, ведущий к лестнице, они почти столкнулись с маленькой фигуркой, бегущей со всех ног; одной рукой она прижимала к себе череп и грудную клетку скелета, другой — таз и ноги.— Зачем вы взяли Джорджа, Моррис? — спросила мисс Нэш, когда они поравнялись с девочкой.— Ой, пожалуйста, не задерживайте меня, Бо Beaux — Бо — красивый, прекрасный (франц.) . В сочетании с фамилией «Бо Нэш» прозвище девушки напоминает об изящном распорядителе танцев XVIII столетия на модном английском курорте Бате.
, — тяжело дыша, проговорила та, крепче прижимая к правому боку свою странную ношу и продолжая стремительно нестись вперед, — и, пожалуйста, забудьте, что вы меня видели. То есть что вы видели Джорджа. Я хотела проснуться пораньше и отнести его обратно в лекционный зал до первого колокола, но проспала.— Вы всю ночь просидели с Джорджем?— Нет, только часов до двух. Я…— А как же со светом?— Ну, ясно, завесила окно ковриком, — сердито ответила девочка, как человек, вынужденный объяснять очевидное.— Славная атмосферка для июньского вечера!— Было как в аду, — призналась Моррис. — Но это был, правда же, единственный способ вызубрить связки, так что, пожалуйста, Бо, забудьте немедленно, что вы видели меня. Я оттащу его обратно на место, прежде чем учителя спустятся к завтраку.Вряд ли вам это удастся. Вы обязательно на кого-нибудь наткнетесь.— О, пожалуйста, не пугайте меня. Я и так ужасно боюсь. И потом, я не знаю, смогу ли вспомнить, как его сцепить.Она сбежала по лестнице и исчезла.Ну, прямо Зазеркалье, — прокомментировала мисс Пим, глядя вслед удаляющейся девочке. — Я всегда думала, что связки — это что-то, относящееся к шитью.— Связки? Это то, чем крепятся мышцы к костям. Их гораздо легче выучить, когда перед тобой скелет, чем по книге. Поэтому-то Моррис и похитила Джорджа. — Мисс Нэш приглушенно хихикнула. — Очень изобретательно с ее стороны. Я, когда была Младшей, выкрадывала отдельные кости из ящиков в лекционном зале, но стащить Джорджа мне ни разу не пришло в голову. Знаете, над жизнью Младших висит страшная туча. Анатомия. Позднее к ней не возвращаются. Считается, что мы должны знать все о теле прежде, чем начнется практическая работа, поэтому анатомию сдают в Младшей группе, а не в Старшей, как другие предметы. Вот и ванные комнаты. Когда я была Младшей, мы все по воскресеньям прятались в высокой траве по краям крикетного поля, прижимая к себе Грея. Выносить книги из колледжа строго воспрещается, и по воскресеньям полагается вести светскую жизнь — ходить в гости, на чашку чая, в церковь или выезжать на природу. Все Младшие в летний семестр Летний семестр в английском колледже обычно длится два месяца — июнь и июль.
по воскресеньям только и думают, как бы найти укромное местечко для себя и Грея. Это нелегкая задачка — вынести Грея из колледжа. Вы знаете Грея? Размером со старинную семейную библию, вроде тех, что лежат на столиках в гостиных. Однажды даже прошел слух, что половина девушек в Лейсе беременны, а потом выяснилось, что такой странный силуэт у них был оттого, что под воскресными платьями они прятали Грея.Мисс Нэш подошла к кранам, открыла их, и вода с шумом хлынула в ванну.— Когда все в колледже моются по два-три раза в день, и на это отводятся считанные минуты, краны должны работать, как Ниагара, — объяснила она, перекрикивая шум. — Боюсь, вы сильно опоздаете к завтраку. — И поскольку от этой перспективы у мисс Пим появился встревоженный и какой-то растерянный, как у маленькой девочки, вид, добавила: — Давайте, я принесу вам завтрак в комнату. Нет, это совсем не трудно, я с удовольствием это сделаю. Вы — гостья, и вам совсем не обязательно появляться к завтраку в восемь утра. Вам лучше будет поесть у себя в комнате. — Она помолчала, держа руку на ручке двери. — И, пожалуйста, передумайте и оставайтесь. Это и правда доставит нам радость. Большую, чем вы можете себе представить.Она улыбнулась и ушла.Люси лежала в теплой мягкой воде и с удовольствием думала о завтраке. Как приятно, что не нужно будет разговаривать, перекрикивая шум общей болтовни. Как мило со стороны этой очаровательной девушки предложить принести ей поднос с завтраком. Может, в конце концов было бы славно провести день-два среди юных…Менее чем в полдюжине ярдов от того места где она лежала, вновь раздался оглушительный трезвон, заставивший Люси почти вылететь из ванны. Это привело ее к окончательному решению. Люси села и намылилась. Ни минутой позже, в 2.41 из Ларборо, ни одной минутой позже.Когда колокол — вероятно, предупреждение за пять минут до восьмичасового гонга — смолк, раздался топот ног в коридоре, две двери слева от Люси хлопнули, вода каскадом обрушилась в ванны и высокий знакомый голос громко провозгласил:— Ой, девочки, я жутко опаздываю к завтраку, но я пропотела насквозь. Знаю, мне бы следовало тихонько сидеть и учить состав плазмы, о котором я не знаю аб-со-лют-но ни-че-го, а экзамен по физике во вторник. Но утро было такое чудесное — ой, куда я девала мыло?У Люси медленно отвисла челюсть, когда до нее дошло, что в коллективе, начинавшем день в половине шестого утра и заканчивавшем в восемь вечера, еще находились личности, у которых хватало жизненных сил, чтобы работать до седьмого пота тогда, когда в этом не было необходимости.— О, Донни, дорогая, я забыла мыло. Брось мне свое!— Подожди, сначала сама намылюсь, — ответил другой голос, спокойный, резко контрастирующий с необыкновенной эмоциональностью голоса Дэйкерс.— Ну, мой ангел, побыстрее. Я уже на этой неделе дважды опаздывала, и мисс Ходж в последний раз, определенно, очень странно смотрела на меня. Слушай, Донни, ты случайно не можешь взять мою пациентку с ожирением на двенадцатичасовом приеме, а?— Нет, не могу.— Знаешь, она на самом деле совсем не такая тяжелая, как кажется. Тебе нужно будет только…— У меня есть собственный пациент.— Да, но у тебя просто маленький мальчик с лодыжкой. Льюкас могла бы посмотреть его после девочки с tortis colli Ревматическая боль в шейных мускулах (лат.)
.— Нет.— Я так и думала, что ты откажешься. Ох, дорогая, я просто не знаю, когда буду учить эту плазму. А что касается тканей живота, они просто приводят меня в недоумение. Я не могу поверить, что их четыре вида, ну, никак. Это просто заговор. Мисс Люкс говорит — посмотрите на внутренностях, но я и на внутренностях ничего не вижу.— Лови мыло.— Ой, спасибо, дорогая. Ты спасла мне жизнь. И какой приятный запах! Очень дорогой. — Намыливаясь, а потому на минуту замолчав, Дэйкерс вдруг сообразила, что соседняя справа ванна занята. — Кто тут рядом, Донни?— Не знаю. Может быть, Гэйдж.— Это ты, Грингэйдж?— Нет, это мисс Пим, — ответила перепуганная Люси и понадеялась, что это прозвучало не слишком чопорно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26