«Чистосердечное признание» Огавы тоже мало что дало. Преступник в первую очередь стремился обелить себя. Он не отрицал, что пьяный Адзато вломился к нему со скандалом и бог весть почему избил его. Да, конечно, надо было бы обратиться в полицию, теперь он и сам это понимает. Какая жалость, что он сразу об этом не подумал! А его дернула нелегкая нажаловаться друзьям. Что поделаешь, если друзья принимают его неприятности близко к сердцу? Но как бы дурно они ни поступили, ими двигала тревога за него, ведь этот безумец грозил прикончить его, Огаву. Свидетели могут подтвердить.
На этот счет никто и не сомневался. Правоту Огавы наверняка засвидетельствуют все его служащие, и не исключено, что при этом они скажут правду. Шумная драка и угрозы — вполне в стиле Адзато. Но кто именно из друзей мог оказать Огаве скромную услугу, наняв убийцу, этого главарь банды не сказал. Он всячески уклонялся от ответа. Сначала плел, будто бы приятели намеревались лишь поколотить Адзато, а тот, кого они наняли, перестарался. Однако признание Макамуры опровергало эту версию. Тогда Огава стал расписывать, какое множество друзей-приятелей у него по всему городу, и он, мол, рассказывал о своей обиде всем и каждому. Но при этом ни одного имени не назвал. Сыщики знали, что, как ни допытывайся, Огава в своих признаниях дошел до определенной границы, которую он не переступит никогда. Если не старинные понятия чести, то уж здравый рассудок наверняка удержит его. Себя самого топи, если прижали к стенке, но выдать кого-либо из банды… тут дело пахнет мучительной смертью в камере, которая надежно охраняется днем и ночью. Все дальнейшие попытки докопаться до правды означали пустую трату времени.
Оба инспектора съели мясо и допили пиво. Дэмура — в пиджаке и при галстуке — изнывал от жары. Ему так хотелось скорей очутиться дома, принять ванну, облачиться в дзори и наконец рассказать жене всю историю, опустив, конечно, подробности опасного поединка с Макамурой. Но разговор по душам был необходим им обоим — Куяме и Дэмуре. Они пропустили по второй кружке пива: взаимные поздравления были уже позади. Осталось самое трудное: ответить на вопрос, кто был третий человек. Тот, кто дал приказ убить Эноеду и кто в деле Адзато играл роль связника между Огавой и Макамурой.
— Мне кажется, мы его знаем, — осторожно произнес Куяма.
— Кто-то из съемочной группы? — Фраза Дэмуры прозвучала полувопросом, но оба сыщика понимали ее как утверждение.
— Человек, который знал, что в основе сценария лежат подлинные факты.
— Да. И знал, что полиция забрала сценарий.
— Он был знаком с Эноедой.
— А когда узнал, что Эноеда восстанавливает события последних дней жизни Адзато, сообразил, что мы обратим внимание на сходство киносюжета с реальной действительностью.
— Этот человек готов на все ради денег…
— Он привык принимать решения в считанные минуты…
— И если потребуется, в считанные минуты найдет вам даже наемного убийцу.
Подобно ребенку, который знает, какой подарок его ждет, и нарочно медленно разворачивает упаковку, чтобы продлить удовольствие, оба детектива старались подобрать все новые и новые определения для одного и того же лица. Теперь уже оба они были уверены, что ход их мыслей развивается правильно. Столь же очевидно было, что завтра утром они вместе арестуют его. Съемки начинаются с рассветом, но им не поздно будет встретиться и восемь часов у жилого фургончика, который служит конторой продюсеру Таякаме.
Они распрощались, выйдя из ресторана. Куяма поклонился — церемонно и с искренним почтением. Торжественность минуты несколько снизил Дэмура, который на этот раз запросто и от чистого сердца протянул руку младшему сыщику.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20