Здесь выложена электронная книга Охота пуще неволи автора по имени Пронин Виктор Алексеевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пронин Виктор Алексеевич - Охота пуще неволи.
Размер архива с книгой Охота пуще неволи равняется 14.02 KB
Охота пуще неволи - Пронин Виктор Алексеевич => скачать бесплатную электронную книгу
Виктор Пронин: «Охота пуще неволи»
Виктор Пронин
Охота пуще неволи
Рассказы – 00
OCR Денис
Аннотация Мастер острого сюжета, закрученной интриги, точных, а потому и убедительных подробностей, достаточно вспомнить знаменитого «Ворошиловского стрелка» или непревзойденную криминальную сагу «Банда», Виктор Пронин великолепно владеет трудным жанром рассказа. В его рассказах есть место и для хитроумной «сыщицкой» головоломки, и для лиричного повествования о непростых отношениях между мужчиной и женщиной, и для исследования парадоксов человеческого характера. Словом, жизнь — штука непредсказуемая, ведь никогда не знаешь, что ждет тебя в любой следующий миг. Но в этом-то и самый интерес... Виктор ПронинОхота пуще неволи * * * Так вот, я думаю, что каждый человек в наше время, будь он хоть кто, должен чем-то увлекаться. Одни камни до двенадцати ночи полируют, другие марки собирают, но все это блажь. Охота! Во! Пиф-паф! Ой-ой-ой! Умирает зайчик мой! А в садике, куда мое дите ходит, добавляют: привезли его домой, оказался он живой. Так что жизнь продолжается, и все прекрасно.Ну а если серьезно, ты несешься по пересеченной местности, не замечая преград, палишь из двух стволов сразу, орешь что-то не своим голосом, проваливаешься в болото, на ходу заряжаешь ружье и снова палишь! Полная отдача физических и духовных сил. И так ли уж важно — убьешь ты какую-нибудь зверюку или нет. А если еще подберутся ребята... У нас компания — будь здоров! У каждого «Ява», «ижак» или на крайний случай «Паннония». Только у Шурки Кайдацкого «Вятка». Но без этого нельзя. Всегда должен быть такой, над которым можно посмеяться вдоль и поперек. Над Шуркой можно.Ну, в общем, так — шороху с той охотой было! С пятницы до понедельника простаивали целые области культуры, науки и производства. Обо мне речи нет, мое дело скромное — токарь-пекарь. Но Валик — кандидат каких-то там наук и большой спец по ножницам и пилам прокатных станов. Ужасно серьезный человек. Пока не выпьет. А Жорка Шестопалов! Старший научный сотрудник института геофизических свойств горных пород филиала Академии наук. Во как! Пока скажешь, иностранцем сделаешься. У нас если кто выпьет, а доказывает, что трезвый, и на мотоцикл лезет, мы ему сразу: а где Жорка работает? Если скажет, значит, трезвый. Алик — конструктор тепловозов. Валера — осветитель с телестудии.И еще два человека на особом положении. Жмакин — пенсионер, лысый, черный и болтун, каких свет не видел. И Люси. О. Люси! Всю зиму вкалывает в ателье, кроит, режет и наметывает петли. Короче — деньги копит. А чуть весна — на мотоцикл и от моря до моря. Только пыль столбом и хвост трубой. Люси!Подготовка началась еще в понедельник, и всю неделю мы только и говорили о том, куда на этот раз податься, кого с собой взять, говорили, что неплохо бы дичи побольше насшибать, просто трепались о том, какое хорошее дело — охота.За это время выяснилось, что у Валеры сломался какой-то штырь на переднем колесе, а у Алика сели аккумуляторы. Алик был в полной панике, потому что тепловоз спроектировать для него — раз плюнуть, а вот аккумулятор — дело темное. И мне пришлось вытачивать штырь, а потом заряжать аккумулятор, а Шурка Кайдацкий, хотя и был знатоком по газоснабжению доменных печей, неплохо разбирался в ружьях и всю неделю ремонтировал Валику одностволку, которую тот где-то выменял на нож с козьим копытом вместо ручки.А когда Ванька-шофер, у которого жена работала в прокатном пункте, взялся обеспечить всех спальными мешками, общий радостный вопль известил окрестности, что уже никакие силы не могут помешать предстоящей охоте.В пятницу вечером возле моего дома рычали, как голодные псы, штук двенадцать мотоциклов. А между ними расхаживали перетянутые ремнями и патронами, увешанные ружьями, ножами, топорами члены областного общества охотников, если хотите. Этак между прочим ребята пинали тяжелыми ботинками шины, стучали костяшками пальцев по бакам, хорошо зная, что сейчас туда и ста граммов не вольешь, поправляли широкие пояса и угощали друг друга диковинными сигаретами. Упивались могуществом и независимостью. А почему бы и нет? Всю неделю вкалываешь как последний, козыряешь любому встречному-поперечному начальнику, материшься вслед каждому удравшему от тебя автобусу, бегаешь по утрам за ионитным молочком, а по вечерам, повязав рубаху вместо передника, устраиваешь постирушку, и почему бы не повоображать эти два-три дня, что на самом деле ты не просто так, ты — ого-го!Перед охотой всю неделю ребята галдели, как воробьи, кричали до хрипоты, размахивали руками и ногами... А теперь — нет. У всех появилась значительная, тягучая походка, говорили мало, негромко и опять же врастяжку. Улыбались тоже нехотя, будто знали что-то такое-такое.Из-за моего забора слышался истошный вопль Арчибальда — грязно-серого фокстерьера, за которого я отдал Жмакину весь свой аванс. Говорят, за какие-то заслуги Арчибальд в молодости был награжден золотой медалью, сделанной, между прочим, из алюминия. Время от времени, отталкиваясь всеми четырьмя лапами, он взлетал над забором. Взглянув на милую его сердцу компанию, пес начинал выть с новой силой. Наконец, подавившись собственным лаем, закашлялся и смолк.Приехала Люси. Событие. Она умеет приезжать так, чтобы ее появление не осталось незамеченным. Резко затормозила и, не дожидаясь полной остановки, спрыгнула с седла, сбросила шлем, будто забрало подняла, встряхнула волосами и только тогда посмотрела на шатию-братию. И шатия смолкла.— Привет! — сказала Люси. — Соскучились, подонки?— А как же, — говорю, — все слезы выплакали.— Все в порядке?— Не извольте беспокоиться.Люси внимательно посмотрела на меня. Она сразу поняла, что ответил я немного не так, у моего ответа за пазухой — камень.— А я, между прочим, и не беспокоюсь. Понял?— Как не понять, — говорю. — Все понял. Все как есть. Ежели еще что, так мы мигом...Конечно, можно как угодно относиться к своей жене, но когда среди десятка парней появляется вот такая... вот такая... с широким поясом, конским хвостом, в куртке, провонявшей мотоциклом и всякими там степными травами-муравами, то происходит некоторое смешение мозгов, как говорит Валька-кандидат. Ты весь день носишься по лесам и болотам, палишь из ружья, тонешь, мокнешь и обсыхаешь. Ты до полуночи жрешь дичь, поешь хулиганские песни, но рано или поздно все начинают расползаться по своим мешкам. И вот тогда повисает над костром и над всей поляной... В общем, что-то повисает... Если говорить грубо и зримо, то всем становится до боли важно, чей мешок выберет Люси. Нет, Люси — не такая, чтобы выбирать чей-то мешок, и мы не такие, чтобы позволять ей это делать. Но человек, который на любой паршивой трассе дает сто километров в час, никогда не забудет, кто он: мужчина или женщина. Закон природы.И потом, у Люси есть свой спальник на самом натуральном собачьем меху. Нашим прокатным мешкам на вате нельзя с ним тягаться. Но рано утром, когда мы просыпаемся от того, что рыбины хвостами, как ладонями, по воде хлещут, у каждого, глубоко в мозгах, аж где-то возле шейных позвонков, сидит маленькая и остренькая, как осколок, мысля — «кто?».Ну что ж, я не кандидат наук, я совсем не разбираюсь ни в ножницах, ни в пилах прокатных станов, я понятия не имею, по каким там законам передвигаются по белу свету электровозы, и газоснабжение доменных печей для меня — темный лес. Но я и не лезу. Если предпочтение отдается кандидату, то это не из-за трех сотен, которые он получает. Валька почти всех нас обгонит на трассе, почти всех. И кроме того, у него всегда есть возможность взять на неделю отпуск и мотануть в любую сторону света до самого моря.— Ну что, Боря, едем? — подходит Люси. В пятницу так не смотрят. Она смотрит на меня из четверга, настороженно, без улыбки.— Жорки нету. Подождем...— Он звонил мне, говорит, заболел. Надорвался, сооружая туалет в собственном саду. Точно! Не вру.— Если так... Надо ехать, — сказал Валька. Конечно, как же иначе — последнее слово за ним, решение принимает он, как же иначе?Мотоциклы задвигались, зачихали, окутались голубоватым дымком и, виляя, начали по одному выезжать в арку. Поворот рукоятки, переключение скорости, вой... Они выскакивали со двора, будто выстреленные из какой-то штуковины. В городе мы соблюдаем правила, едем медленно, чинно, как порядочные.И — трасса.Наконец трасса!Мы вырвались на нее, как поросята из темного сарая, — с визгом, обгоняя друг друга, заставляя сторониться все живое.Началось...С ревом мимо меня прошел на «Паннонии» парень с Чечеловки. Он едет с нами в первый раз, и ему нужно показать все, что он умеет. У него в магазине запчастей знакомый грузчик, а это все-таки большое дело... Вот меня обошел Валька-кандидат. Спокойно обошел, без всяких штучек-дрючек. Он-то знает, что все впереди. Потом проскочили Алик, Валерка и даже Шурка на «Вятке». Пусть. Я не спешил, собирался с духом. Зыркнув, ушла вперед Люси. Она что-то крикнула, но ее крик не пробил волну сжатого воздуха. Впереди катился живой клубок из резиновых шин, железных баков, пульсирующих мозгов, горящих фар и розовых легких, прикрытых куртками и хрупкими грудными клетками. Это месиво неслось, увеличивая скорость, не сталкиваясь, не разбиваясь в брызги о встречные грузовики, не переворачиваясь на поворотах.Я ждал момента, странного такого момента, который наступает каждый раз, когда выезжаешь на трассу. Где-то после пятидесятого километра вдруг начинаешь ощущать каждую деталь «Явы», как часть собственного тела. Чувствуешь боль, когда колесо натыкается на камень, чувствуешь напряжение мышц на валу переднего колеса. А цепная передача — мое личное сухожилие. Мотор и сердце работают в такт, между ними проходит артерия особого назначения. И я даже не знаю, что тогда течет по моим жилам — кровь или бензин. Встречный воздух вдавливает в череп щеки, губы, глаза, и только нос выдается вперед, холодный и острый. Тяжелый воздух лежит на груди, будто куча булыжников. И эта тяжесть еще больше объединяет меня с мотоциклом. Моя грудь тоже металлическая, выкрашенная в ярко-красный цвет, как этот бак, руки — литые и никелированные, ноги намертво приварены к педалям...И я пошел на обгон.Первым был Шурка. Он не ввязывался в спор, да и зачем? На его «Вятке» только картошку с базара возить...Стрелка спидометра, как приклеенная, лежит на цифре «100». Отлично... Я начал медленно поворачивать ручку газа... Стрелка дрогнула и поползла... Быстро и бесшумно отстал «Москвич», будто его кто-то неожиданно дернул назад. На мгновение мелькнули испуганные лица его пассажиров.Солнце, которое светило впереди красным светофором, неожиданно исчезло. Начало быстро темнеть. Я понял, что пора включать освещение, когда встречный самосвал нахально ослепил меня дальним светом. Люси испуганно отпрянула в сторону. Ей повезло — она не выскочила на обочину, а то иди собирай руки-ноги... И какие ноги!Валька! Впереди оставался только он... Ничего... Ты, кандидат, не очень-то рискуй... В твоем положении обидно будет, если...Мы рядом.Он спокойно посмотрел на меня и крикнул, не отводя взгляда от светящегося в темноте асфальта:— Кончай, Борька! Можешь! Вижу, что можешь! Кончай!Была не была — я до отказа повернул ручку газа. И будь здоров. Валька позади. Привет родителям!Сначала Валька тянулся за мной, что-то кричал, но потом поравнялся с Люси, и они отвалили.Теперь я видел перед собой только густую, нетронутую, неразорванную темноту, вибрирующее шоссе, частокол деревьев, чувствовал, как в меня врывается черный холодный воздух. Впереди над дорогой возникло неясное сияние. Оно увеличивалось, приближалось, обрастало металлом и грохотом, а через секунду мимо пронеслась громада, один воздух от которой был как мешок с цементом. Автобус провалился куда-то вместе с людьми.И — тишина.Хорошо!Не знаю, смог бы я управлять мотоциклом, если бы не рюкзак на заднем сиденье. Где-то около ста тридцати километров — колеса почти не касаются асфальта... Мой бедный Арчибальд прижался к бензиновому баку и тихо, не разжимая зубов, скулил. Ничего, привыкай, собака! Думаешь, легко быть другом человека? Думаешь, человеком легко быть?Прибыли...Соленые озера. Кому, интересно, они солеными показались? Пили мы эту воду, и с поверхности, и из глубины доставали — никакой разницы. Вода как вода. Тухлятиной воняет. Но если прокипятить — идет. И даже радостно было от того, что с каждым глотком пожираешь миллионы дохлых микробов, которые плавают сейчас в котелке, как сардельки.Потом, когда уже вовсю горел костер, случилось самое интересное — прибыл Шурик. Мы издали услышали чиханье «Вятки» и помигали фарой. Все замокли, чтобы не прозевать момента. Только корифей Жмакин не мог сдержаться и тихонько повизгивал себе под мышку. Его коричневая лысина, натертая противокомарной гадостью, тускло поблескивала, и в ней отражался костер, горящие фары и даже снедь на брезенте.Шурка подъехал молча, заглушил мотор и не торопясь подошел к нам. Тишина. Только Жмакин... Не поймешь сначала — плачет он или смеется. Все ждали, что скажет Шурка. Просто ждали его первых слов. И знали — что бы он ни сказал, в ответ все радостно засмеются.— Я там одного охотника встретил... поговорили, где лучше стрелять. И вот малость задержался...Шурка еще что-то там лопотал, но его уже не было слышно. Все восторженно завизжали, довольные, что он не обманул ожиданий. Так и не переставая смеяться, мы забыли о Шурке, начали обсуждать что-то еще более смешное.Хорошее дело — привал в лесу. Ночью. На берегу. У костра. Лежишь на холодящем брезенте и чувствуешь, как тебя наполняет какое-то радостное волнение. Будто кровь насытилась лесным воздухом, криками птиц, рыбьими всплесками, хохотом друзей. А по телу растекается доброта. И так понимаешь людей, так хочешь помочь им в чем-нибудь, что не в силах удержаться — ахнешь еще полстаканчика за здоровье человечества. Чтобы не было войны... Все хлопают друг друга по плечам, рассказывают старые анекдоты и охотно катаются по траве, будто в прошлый раз слышали что-то другое. Но все добрые. Если рассказал человек — надо посмеяться, ему приятно будет, а он посмеется твоему анекдоту, который не успел рассказать сам.Слышу — Валька что-то толкует Люси про хобби. Очень мне это интересно стало, и по-пластунски пополз я к ним через брезент — благо пролить уже нечего было.— Так что ты там про хобби? — спросил я.— Хобби — это отдушина, — сказал Валька. — Понял? Форточка. Когда становится душно — ее открывают. Когда душно... понял?— Все понятно, — сказал я. — Даже больше. Желаю успеха. Больно умные стали... Э! Кто в «дурака» хочет?— Впустую неинтересно, — сказал Шурка. — Давайте так, кто проиграет — в воду на четвереньках. В чем сидит, а? Пока в воде не скроется? Ну, кому страшно?Играть сели в два круга — карт не хватило. Игра у нас своя — «дурак охотничий». Поскольку на кону — собственный позор, мы еще раз повторили правила. Постоянный козырь — бубен, черва бьется только червой, старшая карта — дама пик и так далее. И все стихло. Молчали неостывшие мотоциклы, молчали соленые озера с пресной водой, и только легонько гудели сосны, шлепали по брезенту карты, сопели сосредоточенные игроки да за лесом палили из ружей. У них, видать, была своя игра.В первом круге дураком остался Валька-кандидат. Во втором — легендарная личность Жмакин. Их схватка должна решить — кому лезть в воду. Сначала финалисты бросили жребий, кому сдавать карты. Потом оба по очереди сдвинули колоду. В общем-то Жмакин мог запросто отказаться от игры — человеку шестой десяток, это даже для охотника немало. Заслужил человек спокойную старость, и никому бы в голову не пришло обвинять старика в слабодушии. Но Жмакин не отказался.— С волками жить — по-волчьи выть, — только и сказал он.Я подошел к воде. Она была теплая и вонючая. Простудиться сложно. Дно илистое, стоило только ступить на него, сразу поднимались пузыри. Слышно было даже, как они лопались с мягким бульканьем. Неприятная штука, если учесть, что в нее надо на четвереньках входить, да еще условие — пока не скроешься под водой.Игра кончилась. Радостная шатия-братия начала подгонять мотоциклы к воде и включать фары. Надо, чтоб все видели, как дурак в воду полезет.Люси в общем веселье участия не принимала. Поджав колени, она сидела у Вальки за спиной.Когда Валька проиграл, она, так и не сказав ни слова, поднялась и пошла разворачивать свой мешок.Валька посмотрел ей вслед и бросил карты.— Продул, — сказал он.— Да, тут уж ничего не поделаешь, — подтвердил Жмакин. — Зря ты короля сбросил. Это тебя и погубило.— Продул, — уже в который раз сказал Валька, перебирая в руках последнюю взятку.— А правда, что карточный долг — долг чести? — поинтересовался Шурка и выпятил вперед свою знаменитую нижнюю губу.— Чистая правда, — ответил Валька и похлопал Шурку по спине.
Охота пуще неволи - Пронин Виктор Алексеевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Охота пуще неволи автора Пронин Виктор Алексеевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Охота пуще неволи у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Охота пуще неволи своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пронин Виктор Алексеевич - Охота пуще неволи.
Если после завершения чтения книги Охота пуще неволи вы захотите почитать и другие книги Пронин Виктор Алексеевич, тогда зайдите на страницу писателя Пронин Виктор Алексеевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Охота пуще неволи, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пронин Виктор Алексеевич, написавшего книгу Охота пуще неволи, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Охота пуще неволи; Пронин Виктор Алексеевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн