Здесь выложена электронная книга Королевский удар автора по имени Пронин Виктор Алексеевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пронин Виктор Алексеевич - Королевский удар.
Размер архива с книгой Королевский удар равняется 16.6 KB
Королевский удар - Пронин Виктор Алексеевич => скачать бесплатную электронную книгу
A_Ch
Виктор Пронин
Королевский удар
***
Был поздний теплый вечер, можно даже сказать, что за окном стояла душная летняя ночь, огней становилось все меньше, только на горизонте, как всегда, неустанно и ненасытно полыхали зарева металлургических гигантов. Зайцев и Ксенофонтов сидели в продавленных креслах перед низким столиком, на котором стояла подсохшая бутылка из-под пива и возвышались две небольшие горки рыбьей шелухи. Из этого можно было заключить, что сидели они давно, что переговорено между ними предостаточно, что пора уже, как говорится, и честь знать. Дверь на балкон они раскрыли и сидели в одних лишь штанах, сбросив рубашки на диван. Вот тут-то Зайцев и произнес слова, которые заставили их просидеть еще около часа.
– Вот сидишь ты, Ксенофонтов, – проговорил Зайцев с деланым равнодушием, – в этом загаженном котом кресле, и мысль у тебя сонная, вялая, и поза у тебя какая-то беспомощная, и взгляд блуждает по комнате в поисках подушки… А вот представь себе – раздается выстрел, пуля пробивает стекло и проносится в одном сантиметре от твоего виска. Что ты делаешь?
– Падаю на пол, ползу в прихожую и выключаю свет.
– Правильно. А потом?
– Запираю входную дверь еще на один замок и ползу к телефону.
– Зачем?
– Звонить тебе. Звать на место происшествия.
– Тоже ничего, – кивнул Зайцев. – Все правильно. А потом? Потом, когда ты бухнешься на свой лежак и уставишься бессонными глазами в темноту, о чем ты будешь думать? Что придет в твою непутевую голову?
– Мне станет любопытно – кто бы это мог выстрелить, чем и у кого я мог вызвать столь сильный гнев?
– И кого ты заподозришь в первую очередь?
– Конечно, тебя, Зайцев. И профессия у тебя безжалостная, и оружие есть, и меня знаешь лучше других. Значит, и оснований для подобного злодейства у тебя больше.
Зайцев взял бутылку, повертел ее перед глазами, посмотрел на свет сквозь зеленоватое стекло и, запрокинув голову, поднес ко рту горлышко, дожидаясь, пока одинокая капля пива преодолеет расстояние от самого дна до горлышка и сорвется ему в рот. Но капелька не торопилась, медленно ползла внутри бутылки, а добравшись до края, повисла, не в силах оторваться. Зайцев слизнул ее языком и поставил бутылку на стол.
– А теперь скажи, Ксенофонтов, как ты думаешь, почему я так поздно засиделся у тебя?
– Любишь меня безмерно, тебе нравится быть со мной, ты счастлив провести здесь вечерок, у тебя…
– Ошибаешься. Я жду звонка. Мне должны позвонить.
– Сюда? И что? Принесут пива?
– Нет, боюсь, пива не принесут.
В этот момент раздался телефонный звонок, Зайцев невозмутимо взял трубку и сказал:
– Слушаю.
Ксенофонтов смотрел на друга со смешанным выражением озадаченности и обиды – трубку должен был взять он, в конце концов, он у себя дома, а не в гостях у этого самоуверенного следователя.
– Ну что? – спросил Ксенофонтов, когда Зайцев, положив трубку, уставился невидящим взглядом в темноту ночи, озаряемую искусственными извержениями магмы на металлургическом заводе.
– Умер.
– Кто? – Сон отлетел от Ксенофонтова, как вспугнутый воробей.
– Вот я и говорю. – Зайцев, кажется, не услышал вопроса. – Стреляют в твое окно. И ты начинаешь думать – кто? И знаешь, к какому выводу приходишь?
Да, – ответил Ксенофонтов, поднимаясь с кресла и закрывая своей тенью столик с остатками пиршества. – Я прихожу к выводу, что это мог сделать кто угодно. Каждый человек, которого я знаю, которого когда-то знал и которого когда-либо узнаю. И происходит это не потому, что я испорчен, не потому, что всем успел напакостить, вовсе нет… Это происходит потому, что я не могу представить, как кто поймет самый невинный мой жест, слово, поступок. Я думаю, что это шутка, а она окажется смертельным оскорблением. Я полагаю, что задаю вопрос, а на самом деле показываю свое болезненное любопытство. Я прошу денег, а он думает, что требую. И так далее. И лишь когда мимо моего уха просвистит пуля, я начинаю оценивать свои деяния иначе. Это страшно, Зайцев, это неприятно и постыдно – обнаружить в своей душе столько подозрительности. Да, мы живем в мире дружеской всеядности, приятельской необязательности, мы прощаем мелкие обиды, срамные намеки, неотданные долги, но, когда происходит нечто серьезное, все это обрастает зловещим смыслом. И мы постигаем истинную свою сущность.
– Или сущность своих друзей, – негромко добавил Зайцев.
– Неважно, – с преувеличенной уверенностью заявил Ксенофонтов. – Хорошо то, что мы начинаем хоть что-то постигать! Значит, говоришь, умер?
– Да, у него почти не было шансов.
И… Кто же его? – осторожно спросил Ксенофонтов, опасаясь, что Зайцев услышит в его вопросе неуместную назойливость или же стремление узнать служебную тайну.
– А! – Зайцев махнул рукой. – Друзья, знакомые, приятели… Все, как обычно. Хорошо это или плохо, но убийства чаще всего совершают близкие люди. Уж коли у нас нынче гласность, скажу больше – почти всегда убийца и его жертва находятся в родственных отношениях, или же у них общие деловые интересы, или приятельские…
– Любовники?
– Да, и любовники. Все рядом, Ксенофонтов, все рядом.
– Но ведь тебя это должно радовать! Сужается круг подозреваемых, сокращаются сроки расследования, облегчается поиск, кривая раскрываемости резко растет вверх! Благодарности, премии, награды! А?
Так-то оно так, да не совсем… Понимаешь, и самое ближайшее окружение бывает довольно многочисленным, кроме того, возникают свои сложности… Нашел отпечатки пальцев? А они ничего не доказывают, этот человек бывал здесь постоянно. Кого-то видели входящим, выходящим из дома, а он действительно входил, выходил из этой двери, и делал это частенько. Существует много следов, которые в приложении к ближайшему окружению теряют свой смысл. Спрашиваю: ты ругался с покойником? Ругался, отвечает. И грозился, и водку с ним пил, и по морде его бил, когда эта морда еще живая была. Тот же мой клиент, умерший полчаса назад… Мы обшарили его квартиру, как никакую другую, нашли следы пребывания примерно дюжины человек – отпечатки пальцев, письма, записки, телефоны и так далее. Более того, нашли всю эту дюжину людей! Установили, что, кроме них, в доме никто не был! Что, кроме них, в доме никто и не мог быть! Что наверняка убийство совершил один из них! Но кто? – Зайцев беспомощно развел руками, опять заглянул в пустую бутылку и отставил ее в угол, чтоб не раздражала.
– И никто не признался?
– Это самый дельный вопрос за весь сегодняшний вечер. – Зайцев соболезнующе посмотрел на друга и горько усмехнулся.
– Ну ты даешь! Распустил нюни, причитаешь, без конца заглядываешь в пустую бутылку, и только на основании этого я должен задавать тебе умные вопросы?! Мне, конечно, приятно, что ты столь высокого мнения обо мне, но всему есть пределы.
– И твоей проницательности тоже? – коварно спросил Зайцев.
– Может быть, и есть, – помялся Ксенофонтов. – Хотя мне они неизвестны.
– Ну, пошли. – Зайцев поднялся, взял с дивана свою рубашку. – Предоставлю тебе такую возможность – ощутить пределы собственной проницательности.
– Куда?
– На место происшествия.
– Ты хочешь сказать…
– Пошли, Ксенофонтов. Пошли. Сейчас удобное время. В той квартире наши ребята дежурят, заодно проверим их бдительность, посмотрим, как службу несут.
– А зачем они там?
Вдруг кто-то придет, позвонит, поинтересуется… Есть красивая легенда – будто убийцу тянет на место преступления. Мне, правда, не приходилось с подобным сталкиваться, но за ней не сплошная придумка, вдруг случается… Может, преступник впопыхах забыл какую-то улику и захочет ее устранить… Или вспомнит о чем-то таком, что заставит его вернуться… Вдруг!
Город был тих, пустые ночные улицы казались необычными, редкие машины проносились, будто старались куда-то успеть. Жара спала, и прохожие в этот поздний час попадались достаточно часто – люди, изможденные дневным зноем,– не спешили ложиться спать. Зайцев и Ксенофонтов пересекли большую площадь, проводили взглядом пустой грохочущий трамвай и углубились в небольшой переулок. На нагретых за день каменных ступеньках сидели старухи, под деревьями толкались парни с девушками, в освещенных окнах беспокойно маячили фигуры их мам и пап.
Войдя во двор, Зайцев и Ксенофонтов осмотрелись. Не заметив ничего подозрительного, вошли в подъезд. Чтобы не грохотать на весь дом, Зайцев не стал вызывать лифт, а быстро взбежал по ступенькам на третий этаж. Ксенофонтов с трудом поспел за ним, стараясь оглядеться, увидеть нечто такое, мимо чего следователь прошел с преступной небрежностью.
– Тише, – сказал Зайцев. – Мы на месте.
Он нажал кнопку звонка у обитой коричневой клеенкой двери. Некоторое время стояла тишина, потом дверь резко распахнулась и на площадку выскочили двое крепких ребят. Увидев Зайцева, оба смутились.
– А если бы нас было побольше? – спросил он.
– Успели бы кого-нибудь затащить в квартиру и запереться.
– Не знаю,, не знаю, – проворчал Зайцев, входя в коридор. Подождав, пока войдут все, он запер дверь. – Никого не было? Звонки? Сантехники? Почтальоны?
– Никого!
– Ладно… Разберемся. Отдыхайте.
Ксенофонтов прошел в комнату.
Книжный шкаф, диван, журнальный столик, два кресла. На стене небольшой коврик, чеканка или то, что ныне принято называть чеканкой – выдавленная на медной фольге женщина с мощным бюстом и длинным подолом. На столике Ксенофонтов увидел незаконченную партию в шашки. Он подошел, посмотрел позицию.
– Чей ход? – спросил он у оперативников, усевшихся в кресла.
– Ход черных.
– Тяжелый случай. – Ксенофонтов отошел к книжному шкафу, открыл дверцу, вынул один из альбомов, занимавших всю полку. Оказалось, марки. Они были и во втором, и в третьем альбоме.
– Да, это одна из версий, – сказал подошедший Зайцев. – Смотри, полтора десятка альбомов, и все марки. Ахнешь!
– А тут что стояло? – спросил Ксенофонтов, показывая на просвет между первым альбомом и боковой стенкой полки.
– Ничего не было.
– А как все произошло?
– Вот так же стояли кресла, на столике те же шашки…
– Я думал, они у вас входят в служебное обеспечение.
– Нет, это шашки хозяина, Мастихин его фамилия, – холодно пояснил Зайцев, почувствовав какое-то смутное беспокойство. Он помолчал с минуту, глядя на игроков, на доску, обернулся к книжному шкафу и лишь ПОТОМ, СЛОВНО ВСПОМНИВ О Ксенофонтове, продолжал: – На столике были еще пепельница, окурки и две пустые чашечки с остатками кофе. Хозяин так и остался сидеть в этом кресле. Человек, с которым он играл в шашки, в какой-то момент ахнул его по голове и был таков.
– А зачем он это сделал?
– Черт его знает! Что-то взял, наверно. Если бы у него было желание отомстить, свести счеты, рассчитаться за какую-то обиду, они не сидели бы в этих креслах, как старые добрые друзья?
– Хороший кофе пил Мастихин?
– Не понял? – нахмурился Зайцев.
– Кофе, спрашиваю, был хороший?
– Откуда мне знать! Меня он не угощал!
– Напрасно. А отпечатки пальцев, говоришь…
Дюжина разных отпечатков. Мы нашли всех их владельцев. Никто не отрицает, что бывал в этом доме, с хозяином беседовал на разные темы. Мастихин был большим охотником потрепаться за чашечкой кофе. И дотрепался. Установили, что в тот вечер здесь побывали несколько человек. Кто-то забежал на минутку, с кем-то он посидел час, два… Соседи, сослуживцы, родственники. Сосед тут один есть, отдохнул в свое время по двести шестой – хулиганство с поножовщиной. Взяли мы его, побеседовали, несколько суток беседовали… Пришлось отпустить. В общем, я вволю наговорился не с одним десятком человек.
– И глухо?
– Глухо.
– Фотографий не сделали?
– Ты что, меня за дурака принимаешь! – Зайцев раскрыл папку и, вынув из нее черный пакет, протянул Ксенофонтову. – Полюбуйся.
Ксенофонтов сел на диван и принялся внимательно рассматривать снимки. Вот хозяин сидит, откинувшись в кресле. На лице застыли струи крови. Перед ним на столе шашечная доска, кофейные чашечки, окурки – все, как рассказал Зайцев. Вот еще один снимок, крупнее, вот такой же, но с другой стороны. Видно, фотограф встал на табуретку и сверху снял шашки, пепельницу, окурки, две пустые чашки, небольшой листок бумаги, испещренный цифрами. Все получилось довольно внятным – цифры, цветочки на блюдечках, даже подсохшие остатки кофе в чашечках.
– Вот видишь, – сказал Ксенофонтов, – по кофейной гуще можно погадать, узнать, что говорили жертве высшие силы за несколько минут до убийства… Подари фотку? – обратился он к Зайцеву.
– Какую?
– Вот эту, с потеками кофе.
– Возьми. – Зайцев недоуменно пожал плечами. – Погадать хочешь?
– Чего не бывает, вдруг удастся… А эти возвращаю. Они могут оказаться чрезвычайно полезными для следствия. Когда найдешь альбом с марками, обязательно покажи. Интересно все-таки посмотреть на картинки, из-за которых человека убили.
– Какой альбом? – насторожился Зайцев.
– Похищенный убийцей во время… – Неожиданно Ксенофонтов поднялся, прошел на кухню, словно озаренный какой-то догадкой, открыл холодильник и тут же разочарованно его захлопнул. – У меня мысль мелькнула, прямо пронзила всего… Я даже на месте усидеть не мог, когда эта мысль…
Господи! – простонал Зайцев. – Да что за мысль тебя посетила, скажи уже наконец!
– Я подумал – вдруг в холодильнике застоялась бутылка пива! Но там, кроме старого кефира и каких-то бумажных свертков…
– Ты говорил о каком-то альбоме, – напомнил Зайцев.
– А! Я и забыл… Ты все терялся в догадках – что пропало у этого гостеприимного хозяина… Альбом пропал. Наверно, с марками.
– У него альбомы пронумерованы, – заметил Зайцев. – И все на месте.
– Был еще один. Без номера. Он и толще других, и ростом пониже. Вот в нем, скорее всего, и хранились самые ценные марки. Мастихин, похоже, частенько любовался ими. И, чует мое сердце, показывал самым уважаемым гостям.
– А цвет? Ты и цвет альбома можешь назвать? – усмехнулся Зайцев.
– Конечно. Эти все зеленые, а тот был белесый. Скорее сероватый. Когда будешь искать, обрати внимание и на эту подробность.
Обращу, обращу, – пообещал Зайцев. – У тебя больше нет ко мне вопросов?
– Да у меня их и не было! Была просьба… насчет фотки. Ты ее удовлетворил. Я тебе очень благодарен. Теперь можно по домам, а? Ты не возражаешь?
Приятели вышли из квартиры, оперативники закрыли за ними дверь. На улице стало еще прохладнее, прохожие исчезли, и город казался совсем вымершим.
– А ты напрасно, старик, так пренебрежительно относишься к народным поверьям, – говорил Ксенофонтов, вышагивая чуть впереди Зайцева. Рубашка его была расстегнута почти до пояса, руки он сунул в карманы, на Зайцева поглядывал с некоторой снисходительностью. – Вот взять то же гадание на кофейной гуще… Я думаю, ваш следственный отдел и вся прокуратура немало преуспели бы в своей деятельности, если бы относились с большим уважением к этому способу добывания доказательств. Уж коли примета держится столетиями, значит, что-то в ней есть?
– Заткнись, – беззлобно ответил Зайцев.
– Хорошо. О кофейной гуще не буду.
Но вы хоть шашки отдавали на экспертизу? А то я смотрю, ваши ребята так отчаянно режутся… На них могли остаться отпечатки пальцев…
– На них были только пальцы Мастихина.
– Да? – удивился Ксенофонтов. – А как это объяснить? Ведь игроки касаются во время игры и черных, и белых шашек… Как могло случиться, что хозяин оставил свои отпечатки, а его противник не оставил?
– Протер, наверно, после того, как ударил по голове… – неуверенно проговорил Зайцев.
– А откуда ему знать, какие шашки протирать, а какие не следует? Ведь если бы протер их, то убрал бы отпечатки и хозяина…
– Значит, умудрился!
– Я вижу, ты еще слабо разобрался в этом деле, – заметил Ксенофонтов. – На месте твоего начальства я бы к тебе присмотрелся. Приглашаешь журналиста на место происшествия, рассчитываешь, что про тебя в газете напишут, прославят твою хватку, смекалку… А выясняется, что ни хватки, ни смекалки…
– Пока! – ответил Зайцев. – Мне сюда. Я бы что-нибудь ответил, но нет сил. Спать хочу, Ксенофонтов. Пока.
– Будь здоров, старик. Когда совсем запутаешься, позвони, может, слово какое скажу… Знаешь, кофейная гуща – тоже большое дело.
Прошло две недели. За это время Ксенофонтов съездил в одну командировку, потом в другую, так что у него не было возможности встретиться с другом, поговорить о загадочном преступлении. Зайцев все эти дни тоже не терял времени зря. Он установил, что из двенадцати человек, которые бывали в квартире Мастихина, семь наверняка в тот вечер там быть не могли. Вряд ли стоит подробно рассказывать о всех версиях, которые пришлось отработать следственной группе, о том, как Зайцев заинтересовался филателистами, посещал городские их сборища, как он подозревал соседа, захаживающего к Мастихину перекинуться в шашки, как его внимание привлек двоюродный брат Мастихина, неожиданно для всех купивший машину.
Королевский удар - Пронин Виктор Алексеевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Королевский удар автора Пронин Виктор Алексеевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Королевский удар у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Королевский удар своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пронин Виктор Алексеевич - Королевский удар.
Если после завершения чтения книги Королевский удар вы захотите почитать и другие книги Пронин Виктор Алексеевич, тогда зайдите на страницу писателя Пронин Виктор Алексеевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Королевский удар, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пронин Виктор Алексеевич, написавшего книгу Королевский удар, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Королевский удар; Пронин Виктор Алексеевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн