На автомобильной стоянке, покрытой мелким гравием, ветер вздымал пыль. Яхты, поднятые на стапели, выглядели как динозавры на фоне неба.
— Мне пора возвращаться, — сказала Агнес.
— Возвращаться? — переспросил я. Ну да, конечно, источник информации иссяк. Она не предполагала копать дальше.
— У меня уже есть, о чем писать, — произнесла она. — Я бы с удовольствием осталась, но... — Она отвела взгляд, опустив длинные черные ресницы. — Крайний срок. Вы подвезете меня на станцию?
Я отвез ее в Экстер. Мэй попрощалась с ней очень эмоционально, чему я даже несколько удивился. Я помог ей подняться в вагон и вошел следом. Вагон был практически пуст. Я положил чемодан на багажную полку и повернулся, чтобы уйти.
— До свидания, — мягко произнесла она, глядя на меня своими большими голубыми и снова нежными глазами. — Спасибо. Я получила огромное наслаждение. — Пожав мою руку, она добавила: — Мне бы хотелось еще раз встретиться с вами.
И прежде чем я понял, что происходит, она шагнула вперед и поцеловала меня в губы. Губы ее были мягкими и немного липкими от помады.
Дежурный по станции прошел вдоль вагонов, закрывая двери. Я видел, как Мэй заволновалась на перроне. Если бы ее не было со мной, я бы, пожалуй, бросил все, включая «ягуар», и уехал с Агнес.
Но мне пришлось вылезти из вагона; и вид у меня был, наверное, как у акулы, которой вырвали сто двадцать пять зубов.
— Ты ей понравился, — сказала Мэй, когда мой «ягуар», ворча, выбирался из привокзальных закоулков на окружную дорогу.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался я, с удивлением подумав, что между женщинами существует, наверное, телепатическая связь, даже если одна из них — всего лишь двенадцатилетняя девочка.
— Потому что у тебя рот в губной помаде, — объяснила дочь.
— А тебе она понравилась? — Я решил сменить тему.
— Да, она в порядке. Ты будешь с ней встречаться?
— Не знаю, — честно ответил я. — Она ведь уже собрала материал для статьи.
— Вам обязательно надо встретиться, — твердо произнесла дочка и поинтересовалась: — А что у нас сегодня на ужин?
Мы поужинали спагетти по-болонски, потом я почитал Мэй вслух «Ласточки и амазонки». Затем обошел вокруг дома, борясь с желанием поехать в контору и заняться какой-нибудь работой, и вернулся обратно. В гостиной я остановился у палисандрового столика. И наконец понял, почему со мной творится черт знает что. Потому что я всем своим существом был в поезде, увозящем в Лондон, на вокзал Паддингтон, Агнес де Сталь.
Глава 11
Следующие два дня прошли в каком-то тумане. Мэй отпросилась в гости к своей подружке и ночевала там; свободное время я использовал для закупки трех стволов липы и нескольких столетних елей, Потом ездил в Сихэм давать свидетельские показания по делу Алана Бартона. Заключение было однозначным — смерть наступила в результате несчастного случая. Следователь даже поблагодарил меня за проявленную инициативу. Я чувствовал глухую тоску, сидя в сумрачном зале городской ратуши. Полицию, казалось, все это мало интересовало; один из них сказал, что это уже третий утопленник за год на их территории; по общему мнению, мореплавание вообще тяжелое, опасное для жизни занятие, и с этим ничего не поделаешь. Пока глава присяжных зачитывал вердикт, согласно которому следовало бы обязать всех пользоваться спасательными жилетами, я бесцельно разглядывал верхнюю галерею. И совершенно случайно поймал встречный взгляд — тяжелый взгляд пары черных глаз на белом, как лист бумаги, лице. И огромные черные усы. Рэнди, личная охрана Терри Таннера.
На выходе из ратуши я получил довольно чувствительный тычок в спину. Я обернулся. Рэнди стоял вплотную ко мне; от него несло лосьоном после бритья. Он зло ухмыльнулся.
— Поберегись, — негромко произнес он, положив руку на ножны кинжала, по-прежнему болтающегося на поясе с металлическими заклепками. — Я не забуду того, что ты сделал с Аланом.
Кожаные его штаны поскрипывали, когда он направился к своему «кавасаки», приткнувшемуся у тротуара. Он взгромоздился на мотоцикл. Грохот мотора гулко отразился под навесом подъезда, и Рэнди умчался прочь.
Я поглядел ему вслед и поехал домой. На полдороге к Пултни я уже забыл о нем.
На следующее утро я разбирал бумаги. Когда высота кипы пришедших писем, извещений и прочей ерунды сократилась от фута до дюйма, я позволил себе передохнуть и выпить еще одну чашечку кофе. В этот момент появился Гарри. На нем был темный костюм и желтый жилет. В окно ярко светило солнце. Низенький и толстый Гарри выглядел озабоченным и взволнованным.
Я пригласил его сесть, предложил кофе. От кофе он отказался, придвинул кресло вплотную к столу и уселся напротив.
— Надо подумать, — начал он, — не следует ли нам привлечь юриста?
— Это целиком твоя идея, — ответил я. — Мне вообще не нужно дерево из Бразилии.
— Ну хорошо, — сказал Гарри. — Если ты не хочешь работать вместе, отдавай мою долю, согласно нашему ассоциативному договору.
— Ты, наверное, уже посоветовался со специалистами. Сколько ты хочешь?
— Я позвал оценщиков, — ответил Гарри. — Можешь ознакомиться.
Гарри стал моим партнером в тот год, когда от меня ушла жена и уехала в Америку. Вся моя жизнь пошла наперекосяк; я был полностью выбит из колеи. Поэтому предложение Гарри о партнерстве было для меня как спасительный дождь в пустыне. Но когда дела вроде бы пошли в гору, я понял, что наши представления о бизнесе абсолютно не совпадают. К счастью, в договоре было предусмотрено решение такой проблемы: если выяснится, что вместе мы работать больше не можем, я вправе в любой момент прервать контракт, выплатив причитающуюся моему компаньону долю после оценки нашего имущества.
Я бегло просмотрел бумажку, которую он подвинул мне. Если бы я заложил все, что имел, в конце сезона продал катамаран, добавив к этому сумму всех призов, которые еще надо было выиграть, только тогда возможно было расплатиться по этому счету и далее свободно распоряжаться своей судьбой.
В противном случае Гарри имел право выбирать нового партнера на свое усмотрение.
— Ты уже присмотрел кандидатуру? — спросил я.
— Невилл Спирмен.
— У меня есть шестьдесят дней, чтобы найти деньги.
— Правильно.
— Ну, в таком случае можешь начинать подыскивать себе работу.
— Поживем — увидим, — криво ухмыльнулся Гарри.
Я вспомнил последний разговор с Невиллом и вдруг сообразил, что наверняка они оба давно уже все обдумали.
— Значит, ты все рассчитал заранее?
— Я страхуюсь на случай непредвиденных обстоятельств, — сообщил Гарри с поджатыми губами.
Он знал мои отношения с Невиллом, и совершенно ясно, что был и в курсе того, сколько я тому должен.
За спиной Гарри внезапно распахнулась дверь. Человек в плаще с капюшоном и больших роговых очках вошел в комнату. Это был полицейский.
— Агент сыскной полиции, сержант Дженкинс, — представился человек в очках. — Вы — мистер Джеймс Диксон, если не ошибаюсь? — Потом он устремил свой взор на Гарри. — А вы кто?
Гарри назвал себя. Сержант без всякого выражения осмотрел его с головы до ног.
— В чем дело? — спросил Гарри.
— Дело касается лично мистера Диксона.
— А-а, ну понятно, — чуть ли не хрюкнул от радости мой компаньон. — Удачи, Джимми!
Сержант Дженкинс присел на краешек стула, с которого только что встал Гарри. Его крупное лицо показалось мне симпатичным, в отличие от глаз, которые колюче сверлили меня сквозь очки.
— Мистер Диксон, к нам поступила информация об ограблении мастерской в Солтэше. Украли мачту, которую вы сдали туда без предварительной оплаты. Охранник получил удар по голове и сотрясение мозга. Мы собираем информацию об этом инциденте. Думаю, вы можете нам помочь.
— Я так не думаю.
— Не можете? — Он оглядел комнату. Очки на носу описали круг, как два телескопа, и остановились, направленные в стену за моей спиной. Он громко клацнул зубами. — Ограбление с нанесением телесных повреждений, мистер Диксон! Наказание сроком до пятнадцати лет.
— Вы шутите, сержант, — произнес я, а про себя добавил: «Эд Бонифейс, ты последний кретин. Ради Бога, никогда больше не делай мне никаких одолжений!» — Действительно, моя мачта находилась там на ремонте. Но ее привезли на грузовике фирмы «Гал Спарз» вечером в среду. Это вы называете ограблением с нанесением телесных повреждений?
— Кто ее привез вам?
— Меня там не было. Не знаю.
Интересно, подумал я. Даже в такой ситуации я зачем-то продолжаю выгораживать Эда. Дженкинс встал.
— Значит, вы не хотите мне помочь. Это все, что вы можете мне сказать?
— Да, — подтвердил я.
— Ну что ж, — произнес сержант, присаживаясь снова и доставая блокнот. Я заметил, что стекла его очков не мешало бы протереть. — В таком случае, что вы делали в среду вечером?
Я быстро соображал. Большим достоинством «Виноградной грозди» было то, что ни его персонал, ни его клиентура никогда не имели ни малейшего желания быть накоротке с представителями закона.
— Работал. В Пултни, в своей конторе. Потом поехал домой.
— Хорошо, мистер Диксон. Я проверю. Вплоть до мельчайших деталей, — тоном, не сулящим ничего хорошего, пообещал он.
— Проверяйте, сколько угодно. Кроме меня, там никого не было.
Он оторвался от блокнота и почесал багровую шею.
— Это легко установить, — сказал он, поднялся, аккуратно завинтил колпачок своей чернильной авторучки и спрятал ее в нагрудный карман куртки.
Зазвонил телефон.
— Вы закончили? — обратился я к сержанту.
— Приглашаю вас в гости, — заявил он, не двигаясь с места. Сержант Дженкинс начинал мне определенно не нравиться. Я поднял трубку.
— Говорит Уоллес, — услышал я. — Комиссия по банкротству. Я занимаюсь ликвидацией дел «Гал Спарз». По нашему мнению, у вас находится часть нашей собственности.
— Вашей собственности?
— Да, вы не ослышались, — продолжал голос. — Я уполномочен представлять имущественные интересы кредиторов фирмы «Гал Спарз». Вы должны пять тысяч фунтов за мачту, которая стоит на вашем судне.
— Что значит «я должен»?
— Это значит, что она числится в наших книгах как неоплаченная.
— Подождите! — В желудке у меня похолодело, но мозги лихорадочно соображали. Я, на самом деле, прекрасно знал, в чем дело. Эд втянул меня в гораздо большую неприятность, чем какая-то кража со взломом. Он использовал меня, чтобы утаить наличные от собственной компании. Мачту он построил за десять тысяч — за одну треть от обычной цены, — преследуя собственную выгоду. Два месяца назад я заплатил ему. Но в приходную книгу он, видимо, вписал только пять тысяч, попросту прикарманив половину.
— Слушаю вас, — напомнил о себе голос.
— Я хочу обсудить эту проблему с мистером Бонифейсом.
— Это уже не его проблема, — возразили мне. — У полиции много вопросов к мистеру Бонифейсу.
— Полиция как раз у меня! Какое совпадение!
— Это не совпадение. Мы их к вам послали. — Я расценил эти слова как небольшое утешение, рассматривая очки сержанта Дженкинса. Это означало, что сержант на ложном пути. Он ничего не подозревает. Пока.
— Итак, — опять услышал я противный голос, — я посылаю наших агентов. Или пять тысяч фунтов к шестнадцати часам, или вы возвращаете мачту. Да, и никаких чеков!
— Подождите! — взмолился я.
— Или деньги, или мачта, — отрезал собеседник и положил трубку.
— Плохие новости? — участливо спросил Дженкинс. — Мне искренне жаль. — Он улыбнулся, впервые за весь визит, и покинул дом.
Я обхватил голову руками. Гарри собирался запродать нашу фирму Невиллу Спирмену. Он знал Спирмена и знал, что мне не устоять перед ним. Эта сделка здорово поднимет шансы Невилла; если вся моя доля уйдет к Невиллу во избежание банкротства, Гарри займет мое место. И после этого они накинутся на добычу леса в тропиках, как мухи на падаль. А я потеряю свой склад и буду вынужден начинать с нуля.
Черт побери, я не могу этого допустить! Будь я проклят, если меня втянут еще и в это идиотское ограбление с нанесением повреждений! И уж тем более будь я трижды проклят, если позволю отнять мачту, за которую честно заплатил, за десять дней до начала Шербурской гонки!
Я схватил шляпу, висевшую на стене у двери, нахлобучил ее на самые уши и направился в гараж. Даже если сейчас я раздобуду эти несчастные пять тысяч, чтобы сохранить мачту, то где гарантия того, что через два месяца я смогу достать в пятьдесят раз больше, чтобы откупиться от Гарри? Но я постарался выбросить эти мысли из головы.
Я поехал в гавань, где договорился встретиться с Чарли, чтобы выйти в море на очередную тренировку.
— Буй! — крикнул Скотто с носа катамарана.
Он колыхался на пологих темных волнах впереди по курсу. Обычный буй в виде конуса с плавающим садком, который обычно спускают на грунт с прикормкой, чтобы ловить лобстеров, которые еще остались кое-где у южных скал после пятнадцати лет интенсивного их истребления. Я крутанул штурвал. Корпус сильно поднялся над водой от резкого разворота, мы оказались на фордевинде, и, естественно, буй остался за кормой.
Чарли внимательно посмотрел на меня и заметил:
— Это же не самолет, это катамаран!
— Извини, нервы шалят, — ответил я.
— Что-нибудь случилось?
— В четыре часа приедут забирать мачту. У тебя есть паспорт?
— Ну не на борту же! — возмутился Чарли.
— Я вот что подумал, — продолжил я. — Заплатить я им все равно не могу. Поэтому хочу махнуть за границу.
Чарли хмуро поглядел на меня.
— Ты что, серьезно?
Пришлось рассказать ему об Эде. После этого я полюбопытствовал:
— У тебя есть другая идея?
— Конечно, очень благородно с твоей стороны, что ты не стал топить Эда, — заметил Чарли. — Не уверен, что я способен на такое.
— Да тебе и не надо.
Он пожал плечами.
— Я не могу бросить вот так все сразу.
— В таком случае, я забираю катамаран. Потом откуда-нибудь свяжусь с Эдом и объясню ему, что делать дальше.
Я посмотрел на часы. Два сорок пять. Надо успеть собрать вещи. В три часа на подвесном моторе, подгоняемые приливом, мы вернулись в гавань. Чарли стоял рядом со мной. Мы подходили к длинному, обшитому металлом пирсу перед владениями Спирмена.
— Смотри-ка! — воскликнул Чарли.
На причале стояли трое. Их фигуры отражались в коричневатой, цвета ржавого железа воде. Все они были светлолицыми и коренастыми, в кожаных пиджаках. И совсем не похоже было на то, что они вышли на пирс полюбоваться красивыми лодочками.
Те, кто занимался ликвидацией дел «Гал Спарз», прибыли раньше времени.
Чарли посмотрел на них, потом — на меня.
— Ну и что ты собираешься делать?
Готового ответа у меня не было. Но я понимал, что есть только один выход.
— Я постараюсь поговорить с ними. А ты побыстрее сматывайся вместе с катамараном.
Чарли переводил взгляд с лодки на берег и обратно. Кажется, я понял его мысль: длина катамарана — шестьдесят футов, ширина залива в этом месте — семьдесят.
— Скорее уж ты, чем я, — бросил Чарли.
— Держись! — Я круто переложил руль вправо.
Катамаран «Секретное оружие» отвернул от троих мужчин на пристани и мягко воткнулся корпусом в илистый берег. Скотто оказался уже впереди и обернулся ко мне. Я побежал на корму.
Носы крепко застряли. Мы стояли точно поперек залива; медленно, но неумолимо подходил прилив. Я затаил дыхание.
Дюйм за дюймом прилив начал разворачивать корму. Скотто перебежал ко мне, носы приподнялись немного, и прилив уверенно подхватил судно.
— Включи УКВ и будь на связи. Я тебя вызову! — С этими словами я разбежался и, оттолкнувшись как можно сильнее, прыгнул с левого борта на берег. Попал я, конечно, в глубокую грязь. Оставалось только вытолкнуть носы на чистую воду. Что я и сделал, упираясь плечом, руками, проваливаясь в ил. Катамаран встал только вдоль течения, повернувшись кормой к пирсу. Чарли завел мотор, и парусник двинулся вперед, разгоняя мелкую рябь, в открытое море.
Только сейчас мужчины на пристани начали что-то кричать и махать руками. Кое-как я выбрался на твердую землю и пошел к пирсу, навстречу им.
— Мистер Диксон? — произнес самый крупный из них.
— Вон там судно мистера Диксона. — Я махнул рукой в сторону удаляющегося катамарана и направился к своему «ягуару».
Добравшись домой, я понял, какую глупость совершил. Но иного выхода не было.
Я сидел в темном холле в одном из кресел. Так обычно сидят люди в зале ожидания или же если замышляют самоубийство.
На противоположной стене висела фотография под стеклом. Поймав свое отражение, я ужаснулся: вид у меня был такой, словно я провел двенадцать раундов на ринге, боксируя с кенгуру.
Зазвонил телефон. Я решил снять трубку.
— Мистер Диксон? — обратился ко мне знакомый голос. — Это Уоллес, «Гал Спарз». Когда вы перестанете водить нас за нос и выплатите деньги? Когда вы...
Я не стал слушать дальше, положил трубку на место, а затем выдернул шнур из розетки.
У меня в кабинете есть неплохой УКВ-передатчик, дальности действия его хватит на всю бухту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27