Все было ясно без слов. Приплелся Прошка, глянул на наши лица и тяжело вздохнул.
- Я там воды согрел. Может, чаю выпьем? А то мы и не завтракали сегодня.
- Да, чаю надо выпить, - поддержал его Леша. - К тому же почти не спали. У меня все перед глазами плывет.
- Мне что-то не хочется, - буркнула я.
- Надо, Варвара, - сказала Татьяна тоном, не терпящим возражений. - И необходимо хоть немного поесть. Считай это предписанием врача. Сегодня будет очень тяжелый день. Это ко всем относится.
Мы вернулись к столу. Прошка, двигаясь как сомнамбула, оделил всех кашей. Но мне кусок в горло не лез, да и остальным тоже. Пускай даже мы с Мироном враждовали, но как можно есть, когда он лежит там, рядом, под горой, мертвый? Даже Прошка проглотил не больше двух ложек. Правда, кан с чаем вычерпали до дна.
- А почему вы почти не спали? - поинтересовалась Татьяна.
- Мирона искали. Генрих вернулся и сообщил, что его нет в пансионате, ответил Прошка.
- Да, у нас ночь тоже выдалась беспокойной. Нина извелась, и мы боялись оставить ее одну. Честно говоря, я не придала вчерашнему инциденту большого значения. Мирона я знала не очень хорошо, но мне казалось, что такой поступок - разозлиться и уйти на всю ночь - вполне в его духе. А выходит, права была Нина. Она сразу заподозрила худое.
- Таня, а ты не знаешь, вчера в первой половине дня у Мирона не было каких-нибудь неприятностей? - осторожно спросила я.
Татьяна взглянула на меня с любопытством.
- Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
- Понимаешь, он пришел сюда, в лагерь, очень раздраженный, и мы с ним поцапались. Теперь мне кажется, что Нинка права - это я во всем виновата. Но если бы я узнала, что у Мирона была другая причина для злости, мне стало бы немного легче.
- Понимаю. - В ее глазах мелькнуло сочувствие. - Не переживай. Насколько я себе представляю, характер у Мирона был нелегкий. Наверное, если что-то его раздражало, поругаться с ним было легче легкого. И какая разница, чем было вызвано это раздражение? Не думай об этом.
- Ты, Варька, ненормальная! - вмешался Прошка, явно начавший приходить в себя. - Нашла чем башку себе забивать! Если Нинка заклеймила тебя убийцей, это еще не значит, что так оно и есть на самом деле. Она потому так и разъярилась, что у самой совесть нечиста.
- И даже если ты выяснишь истинную причину дурного настроения Мирона, она от этого не станет относиться к тебе лучше, - добавил Леша. - Может быть, только еще и других обвинит. Кстати, очень даже может оказаться, что Нинка и была всему первопричиной.
- То-то и оно, что нет, - угрюмо буркнула я. - Машенька видела Полторацких вдвоем незадолго перед тем, как Мирон отправился сюда. Они вели себя, словно разомлевшие от счастья молодожены.
- Ну и что с того? Они вполне могли поругаться в следующую же минуту, возразил Прошка. - Машенька же не видела, как они расстались?
- Да какая разница?! - взорвался Марк. - Произошел несчастный случай. Какой смысл теперь выяснять, кто, с кем и почему поскандалил? Воскресить Мирона все равно нельзя, а посыпать голову пеплом или выискивать виноватого глупость несусветная.
- Ладно, закрываем эту тему, - хмуро согласилась я. - Пойду-ка я посуду вымою.
Татьяна вызвалась мне помочь, и мы вместе спустились к морю.
- Расскажи, если хочешь, о вашей ссоре с Мироном, - предложила она. Выговоришься, глядишь, и полегчает.
- Мне уже никогда не полегчает, - ответила я, ожесточенно надраивая котелок. Боже, я совсем забыла, что Генрих еще ничего не знает о моей выходке! Простит ли он меня когда-нибудь?
- Да что ты такого натворила?
Я пересказала Татьяне вчерашнюю сцену. Когда я закончила, она посмотрела на меня очень странно. Казалось, она не знает, плакать ей или смеяться.
- Да, история! - протянула Татьяна после продолжительной паузы. - Честно говоря, когда Владик рассказывал мне о твоих студенческих похождениях, в том числе и о вашей с Мироном войне, я думала, он привирает. Сгущает краски. А теперь вижу, что, пожалуй, он даже несколько затушевал твой колоритный образ. Ну ты даешь, Варвара!
- А что, - встревоженно спросила я, - это действительно так ужасно? Я произвожу впечатление базарной скандалистки?
- Ну, поскольку я немного знала Мирона, могу сказать, что ты производишь впечатление самоубийцы с мазохистским уклоном. По всем законам логики, сегодня утром с проломленным черепом должны были обнаружить тебя.
Глава 9
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Славки снова появились на нашей поляне. Вслед за ними на гору влезли два хмурых бородача с носилками, загорелый мускулистый мужик в татуировках, худосочный парнишка с цыплячьей шеей, но в милицейской форме и, наконец, лысеющий толстяк с багровым лицом.
Толстяк, натужно сопя, промокнул платочком лысину и смачно выругался:
- Забрались, мать вашу... Ну, откуда ваш скалолаз свалился? Отсюда? Тут ничего не видать. Кто из вас обнаружил тело? Вы? Потом я сниму с вас показания. А сейчас - ведите.
Я повела толстяка, мальчишку в милицейской форме и татуированного здоровяка (потом выяснилось, что он и два бородача - работники спасательной станции при пансионате) на утес, откуда увидела Мирона. Здоровяк лишь мельком взглянул на тело, внимательнее оглядел обрыв и сразу же ушел обратно готовить снаряжение для спуска. Худосочный юнец в мундире открыл планшетку, приготовил карандаш и вопросительно посмотрел на багроволицего толстяка.
Тот прокашлялся, отдышался и начал диктовать:
- Так, пиши, Сашок. Тело обнаружено на скальном выступе на высоте... какая там высота?.. десяти - пятнадцати метров над берегом, в положении "ничком", головой к юго-западу...
Я скромно отошла в сторонку, не желая привлекать внимания к своей персоне.
- Товарищ майор, - подал голос тощий Сашок, закончив писать, - а вам ничего не показалось странным? Я имею в виду, уж больно с неподходящего места он упал. И от тропинки далеко, и терновник там густой.
- Эх, Сашок, знаешь, откуда только эти чертовы туристы не сверзаются! Я десятый год здесь служу, так, поверишь ли, каждое лето по нескольку гробов отправляю. То утопнут, то разобьются, то в пьяной драке ножика поймают... А эти хоть и голодранцы, а люди, видать, приличные. Ученые, мать их... Впрочем, теперь все голодранцы - ученые, врачи и даже генералы... Эх, к чему это я? Ах да! Такие в драку не лезут и ножиком пыряться не станут. Всякое бывает, конечно, но не похоже, что тут мокруха. Вишь, что свидетели говорят. Встретились друзья, посидели, выпили, потом мужик на благоверную свою осерчал и убег. Да и то сказать, с замечаниями своими полезла, нет чтоб помалкивать... Ясное дело, ему это не по нраву пришлось. Вот и попер он, на свою беду, куда ни попадя. Пьяный, а тут еще темнотища. Типичный несчастный случай.
Между тем татуированный подготовился и пришел к толстяку за указаниями.
- Ну чего там? Будем спускать?
- Давай, Петрович. Только сперва щелкни пару раз на пленку для протокола.
Татуированный кивнул и исчез среди можжевельника. Милиционеры двинулись следом. Я осталась наблюдать за операцией.
У спасателя, видимо, имелось специальное приспособление, позволявшее ему скользить по канату, а в случае нужды зависать на определенном месте. Татуированный, словно заправский циркач, съехал вниз с пятидесятиметровой высоты, повис над телом и начал совершать какие-то манипуляции. Я догадалась, что он отцепил от пояса фотоаппарат и теперь крутится на месте, снимая тело в разных ракурсах.
За моей спиной зашуршали камешки. Обернувшись, я увидела Прошку, Марка и Лешу.
- Вы со Славками говорили? Как там Нина? Отвели ее к врачу? И где Генрих? - накинулась я на друзей с вопросами.
- Нину уложили и вкололи снотворного, - сообщил Прошка. - А Генрих появится в лучшем случае завтра. Машенька, как узнала обо всем, решила немедленно идти с детьми на автобус и ехать в Симферополь. Мы с Генрихом уговаривали ее отложить отъезд до утра, чтобы не оказаться там на ночь глядя, но она и слышать ничего не желала. А ведь у них и вещи-то почти все здесь остались. Пришлось Генриху занять у Славок денег и поехать со своими. Он собирается посадить их на поезд и вернуться.
- Понятно... - Я вздохнула. - Ну надо же! С таким трудом удалось уговорить Машеньку ехать с нами, и - пожалуйста. Через два дня пришлось все бросить и спасаться бегством. - Я покачала головой. - Боюсь, в другой раз она с нами ни за что не поедет.
- Это уж точно, - уныло согласился Прошка. - И я не удивлюсь, если она не отпустит с нами Генриха.
- Счастье еще, что ни Машеньки, ни детей не было здесь, когда все это случилось, - угрюмо заметил Марк.
Я снова вздохнула и посмотрела вниз. Спасатель стоял уже на скале рядом с телом. Он аккуратно приподнял Мирона, поддел под него ремни, пристегнул к тросу позади себя и тихонько заскользил вниз, к берегу, где уже ждали бородачи с носилками. От этого жутковатого зрелища меня снова начала бить дрожь.
- Держись, Варька. - Прошка, который и сам выглядел неважно, крепко сжал мне локоть. - По крайней мере до приезда Генриха.
- Почему до приезда Генриха? - От удивления я перестала стучать зубами.
- Мне кажется, ему будет легче, если придется вокруг кого-то суетиться.
Бородачи подняли носилки и, войдя в воду и осторожно ступая по скользким камням, направились к спасательному катеру, который качался на волнах в трех метрах от берега.
Внизу на тропинке показались Славки.
- Идите, вас зовут показания давать!
Мы спустились в лагерь.
- Так, стало быть, это вы обнаружили тело? - подскочил ко мне толстяк. Значит, с вас и начнем. - Он отвел меня в сторонку. - Документы при себе есть?
Я дернулась было в сторону палатки, но он меня остановил:
- Потом принесете. Фамилия? Имя? Отчество? Год рождения?
Тощий милиционер открыл планшетку и приготовился записывать.
- Клюева Варвара Андреевна. Шестьдесят четвертый.
- Значит, как я понял, Варвара Андреевна, в последний раз все вы видели погибшего вчера вечером. Вы это подтверждаете?
- Подтверждаю.
- А в какое время, не помните?
- Нет. Темно уже было.
- Расскажите подробнее, при каких обстоятельствах вы расстались с э-э... Мироном Полторацким.
- Мы сидели вот за этим столом. Нина, жена Мирона, сделала ему какое-то замечание. Мирон обиделся и убежал.
- Он что-нибудь сказал?
- Нет. Только когда Нина его окликнула, буркнул что-то неразборчивое. Не слишком дружелюбно.
- И никто за ним не пошел?
- Нет. Мы подумали, что он остынет и сам вернется.
- Вы не слышали никакого шума? Крика? Звука падения?
- Нет. У нас здесь было довольно шумно.
- Ясно. Он был пьян?
- Точно не скажу. Вполне возможно. Выпил он порядочно.
- Так. Когда же вы его хватились?
- Ребята - те, что остановились в пансионате, - собрались уходить. Мы стали звать Мирона, но он не откликнулся. Тогда мы решили, что он вернулся в пансионат один. Потом Генрих Луц - это наш товарищ, он ходил провожать ребят сообщил нам, что в пансионате Мирона не оказалось. Двое из нас попытались поискать его на берегу, но безуспешно.
- При каких обстоятельствах вы обнаружили тело?
- Утром я поднялась на гору, обернулась и увидела его.
- С какой целью вы полезли в гору?
Я лихорадочно соображала, что же ответить. Не рассказывать же о сцене, которую устроила Нинка!
- По необходимости, - ответила я после короткой заминки.
Толстяк и доходяга в форме посмотрели на меня с внезапно вспыхнувшим интересом. Потом толстяк, видно, приписал мое замешательство стыдливости и уточнил:
- Это по нужде, что ль?
Я не стала его разубеждать. В конце концов, слово "нужда" вполне приемлемый синоним слова "необходимость".
- Прочитайте и распишитесь, - сурово сказал мне тощий Сашок и сунул под нос бумагу с авторучкой.
Я послушно расписалась и встала.
- Сходите принесите документы и позовите сюда следующего. Только не из тех, которые в пансионате живут. Их я опрошу на месте.
Я передала ребятам распоряжение товарища майора и полезла в рюкзак за паспортом. Паспорта не было. Я вывалила вещи из рюкзака, перетряхнула весь свой скарб, потом выкинула из палатки и обшарила углы. Паспорт пропал. Я покрылась холодным потом. Заметив мои манипуляции, подошел Марк:
- В чем дело? Опять что-то потеряла?
- Паспорта нет.
- Вот ворона! - Марк опустился на корточки и вместе со мной повторно перебрал мои пожитки. - Когда ты его в последний раз видела?
- На границе.
- И куда ты его запихнула?
- Не помню. По идее, должна была сунуть в карман рюкзака.
- Давай сюда рюкзак.
Он осмотрел рюкзак, вывернул все карманы, даже зачем-то прощупал швы, но, естественно, паспорта не нашел. Мы уставились друг на друга в полной растерянности.
Тем временем Леша закончил беседу с милиционерами и присоединился к нам.
- Что у вас случилось? - спросил он, окинув взглядом живописный бардак возле моей палатки.
- Паспорт пропал.
- А где он у тебя лежал?
- В рюкзаке. Дамской сумочки я с собой почему-то не захватила.
- А что еще у тебя лежало в рюкзаке? Не считая этих шмоток?
- Ничего. Канистра.
- А продукты?
- Ах да! Крупы, сахар и тушенка. Но не могла же я запихнуть паспорт в пакет с крупой!
- Ты так думаешь? - скептически спросил Марк. - Я бы на твоем месте не был так уверен. Куда ты положила продукты? В общую кучу?
- Кажется, да.
Мы бросились к соседней палатке, в которой обитали Леша и Прошка. Она была самой просторной, поэтому накануне все продукты сложили туда. Вывалив все из сумок прямо на пол палатки, мы лихорадочно перебрали пакеты с крупой, банки с тушенкой, пачки с чаем, сахаром и солью. Паспорта не было. Отчаявшись, я стала рассматривать пакеты с крупой на просвет, а Леша даже вскрыл несколько непрозрачных кульков. Марк бросил на нас выразительный взгляд и вылез из палатки. Мы с Лешей продолжали ворошить пакеты. За этим занятием и застал нас освободившийся Прошка. Не знаю, о чем он подумал, когда увидел нас, истерично роющихся в груде сваленных как попало продуктов.
- Как вы себя чувствуете? - осторожно осведомился он.
Мы, как по команде, подняли головы.
- Что?
- Вы помните, какой сегодня день? А число?
Мы встревоженно переглянулись.
- Ну хотя бы год помните? - умоляюще произнес Прошка.
- Ты чего это? - подозрительно спросил Леша.
Прошка испуганно попятился.
"Все, приплыли, - пронеслось у меня в голове. - Один спекся".
- Прошенька, успокойся, - ласково попросила я, выбираясь из палатки. Может, тебе полежать немного, отдохнуть? Или покушать?
Такое предложение из моих уст, вероятно, окончательно убедило Прошку, что дело плохо. Он рванулся было к Марку, но того уже взяли в оборот представители власти. Тогда Прошка резвой рысью совершил круг по поляне и ринулся в заросли ежевики. Меня охватила паника. Я окликнула Лешу, и мы осторожно двинулись в ту же сторону. Где-то в гуще колючих кустов раздался жалобный крик. Я знаками показала Леше, что надо обойти заросли с другой стороны. Следовало схватить несчастного, пока он не успел натворить ничего худого. Леша, поняв мой замысел, двинулся в обход. Прошка заметил его маневр и резво выпрыгнул из кустов. В это время к палатке подошли представители закона и Марк.
- Что у вас происходит? - поинтересовался толстяк майор.
Мы с Лешей молчали, не сводя тревожных взглядов с Прошки. Прошка тоже молчал, затравленно поглядывая на нас. Я обернулась. Представители закона демонстрировали полное непонимание ситуации. Глаза Марка подозрительно блестели.
- Сколько вас можно ждать? - неожиданно рассвирепел майор. - Вы что думаете, у меня других дел нет?!
- Извините. - Я на секунду забыла о Прошке. - У меня паспорт куда-то подевался. Никак не можем найти.
Прошкино лицо внезапно просветлело.
- Что ж ты раньше не сказала?! Твой паспорт у меня. Ты после таможенников вышла из вагона, а паспорт на столе остался. Я его и прибрал. Думал потом отдать, но забыл.
Меня охватило невыразимое облегчение - не столько из-за нашедшегося паспорта, сколько от мысли, что не придется сдавать Прошку в ближайший психушник. Прошка, все еще настороженно поглядывая на нас с Лешей, обогнул всю компанию и скрылся в своей палатке. Через несколько секунд он протянул мне паспорт. Одарив его выразительным взглядом, я передала паспорт майору. Марк покрутил пальцем у виска.
Записав наши паспортные данные, милиционеры объявили, что уходят. Славки и Татьяна, все это время сидевшие в сторонке, тоже засобирались.
- Вы властям про утренний скандал рассказали? - спросила я, когда мы остались одни.
- А зачем? - удивился Леша. - Они же не спрашивали.
- Меня спрашивали, почему я утром на гору полезла.
- И ты сказала?! - ужаснулся Прошка.
Марк закатил глаза.
- Нет, а теперь сомневаюсь, правильно ли поступила. Если Нинка очнется в том же настроении, в каком приходила, она им все выложит, да еще от себя чего-нибудь добавит. Тогда мое молчание будет выглядеть более чем подозрительно. У этого толстяка наверняка появятся новые вопросы. Пока что он уверен, что нас с Мироном связывала нежная дружба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28