– Мастер,– что-то похожее на отчаяние исказило лицо Нови,– не хочу делать нападение, я имею в виду – нанести оскорбление и рассердить вас. Я видела вас с этим неуклюжим Референтом, и вы тогда были в опасности, а он всего лишь фермер-хэмиш. А теперь я не знаю что ждет вас – и вы тоже не знаете.
– Ты напугана, Нови? – Джиндибел почувствовал досаду.
– Не за себя, Мастер Я боюсь… я напугана за вас.
– Ты могла сказать и +боюсь+. На Галактическом это тоже правильно. – Он на минуту задумался, потом поднял глаза, увидел довольно крупные руки Нови и сказал. – Я не хотел пугать тебя ничем. Сейчас объясню. Как ты узнала по моему лицу, что там есть или может быть опасность? Вроде как читала мои мысли?
– Да.
– Я могу читать мысли лучше, чем ты. Ученые учатся этому, а я очень хороший ученый.
Глаза Нови широко раскрылись. Она, казалось, задержала дыхание.
– Вы можете читать мои мысли?
Джиндибел поспешно поднял палец.
– Я не делал этого, Нови. Я не читал их.
Он знал, что, практически, соврал. Нельзя было находиться вместе с Сарой Нови и не понять общего настроя ее мыслей. Для этого не нужно было быть членом Второго Основания. Джиндибел почувствовал, что вот-вот покраснеет.
Но такое отношение даже со стороны женщины-хэмиш льстило ему. Однако, ее следовало успокоить… из простой гуманности.
– Я также могу изменить ход мыслей человека. Могу заставить его почувствовать боль. Могу…
Но Нови покачала головой.
– Как можете вы делать все это, Мастер? Референт…
– Забудь Референта,– раздраженно сказал Джиндибел.– Я мог остановить его в одно мгновение. Я мог заставить его упасть на землю. Я мог сделать с хэмиш все.. – он внезапно замолчал и почувствовал неловкость, что расхвастался и пытается произвести впечатление на провинциалку. А она все еще покачивала головой.
– Мастер, вы пытаетесь заставить меня вас не бояться, но ведь я боюсь только за вас, так что не нужно. Я знаю, вы великий ученый и можете заставить этот корабль лететь через пространство, где, как мне кажется, никто не может сделать ничего… я хотела сказать – потеряться. И вы пользуетесь машинами, которых я не могу понять – и никто из хэмиш не поймет. Но вам не нужно говорить мне о силах мозга, которые, конечно, не могут быть такими, поскольку все эти вещи, которые, как вы сказали, вы могли бы сделать Референту, вы не сделали, хотя и были в опасности.
Джиндибел поджал губы. Не оставить ли все это так, подумал он. Если женщина уверяет, что не боится за себя, пусть так и будет. Однако ему не хотелось, чтобы она считала его хвастуном и слабаком. Он просто не мог допустить этого.
– Если я ничего не сделал Референту,– сказал он,– то потому, что не хотел.
Мы, ученые, не должны делать хэмиш ничего плохого… Мы гости в вашем мире.
Ты понимаешь это?
– Вы – наши хозяева. Мы всегда так говорим. Джиндибел на мгновение отклонился от темы.
– Как же тогда Референт напал на меня?
– Не знаю,– просто ответила она,– не думаю, чтобы он сам знал. У него, наверное, разум замутился, ну он был не в себе.
– В любом случае мы не должны вредить хэмиш. Если бы я был вынужден остановить его с нанесением ему вреда, другие ученые стали бы очень плохо думать обо мне, и я мог бы даже лишиться своего положения. Но для защиты себя от тяжелого увечья я должен был управлять хэмиш чуть-чуть, как можно деликатнее.
– Зачем же я ввязалась, как дура? – прошептала Нови.
– Ты поступила совершенно правильно, об этом я и говорю, иначе пришлось бы сделать ему плохо, повредить. Ты остановила его, и это хорошо. Я благодарен тебе.
Она снова блаженно улыбнулась
– Тогда я понимаю, почему вы были так добры ко мне.
– Конечно, я был благодарен,– сказал Джиндибел, чуточку взволнованный,
– но ты должна понять главное – там нет никакой опасности. Я могу управлять целой армией обычных людей. Всякий ученый может, особенно крупный, а я самый лучший их всех. Никто в Галактике не выстоит против меня.
– Раз вы так говорите, Мастер, я верю.
– Ты все еще боишься за меня?
– Нет, Мастер, только. Мастер, а… другие ученые, в других местах, могут противиться вам?
Джиндибел на мгновение заколебался. У этой женщины поразительный дар проникновения в суть. Придется лгать.
– Таких ученых нет.
– Но в небе так много звезд. Я однажды хотела их сосчитать, но не смогла. А если так много миров с людьми, разве некоторые люди там не могут быть учеными? Кроме ученых в нашем мире, я хочу сказать.
– Нет.
– А если есть?
– Они не могут быть так же сильны, как я.
– А если они внезапно нападут на вас, прежде чем вы об этом узнаете?
– Они не могут этого сделать. Если любой иноземный ученый станет приближаться, я об этом узнаю. Узнаю задолго до того, как он сможет повредить мне.
– Вы можете убежать?
– Бежать нет необходимости. Но,– предупредил он возражения,– скоро я буду на другом конце Галактики, на другом корабле, самом лучшем, и на нем меня никто не догонит.
– Они не могут изменить ваши мысли, заставить остановиться?
– Нет.
– А кто-нибудь мог бы? Ведь вы не единственный.
– Как только они появятся, я уже буду заранее знать и скроюсь. Весь наш ученый мир повернется против них, им не выстоять. Они должны знать, что не смогут повредить мне. В сущности, они не хотят, чтобы я догадывался о их существовании, но я все равно узнаю.
– Потому что вы лучше их?– спросила Нови, и ее лицо засияло от восхищения.
Джиндибелу стало удивительно приятно. Общение с ней становилось радостью из-за ее природного ума и сообразительности. Сладкоголосое чудовище – Оратор Деларме оказала ему хорошую услугу, заставив взять с собой фермершу-хэмиш.
– Нет, Нови, не потому, что я лучше, хотя я и в самом деле лучше, а потому, что со мной ты…
– Я?!
– Именно, Нови. Ты догадывалась об этом?
– Нет, Мастер. Но что я могу сделать?
– Все дело в твоем мозге.– Он тут же поднял руку.– Я не читаю твои мысли. Я просто вижу контур твоего мозга, невероятно гладкий контур.
Он поднес руку ко лбу девушки.
– Из-за того, что я неученая, Мастер? Из-за того, что я глупая?
– Нет, дорогая,– он сам не заметил, как слово сорвалось с губ.– Потому что ты честная и на тебе нет никакой вины; потому что ты правдива и говоришь, что думаешь; потому что у тебя горячее сердце… и тому подобное… Если другой ученый пошлет что-то, чтобы коснуться нашего мозга
– твоего и моего, прикосновение будет тут же заметно на гладкой поверхности твоего. И я узнаю об этом даже раньше, чем почувствую прикосновение к своему собственному. У меня будет время отразить его Возникла долгая пауза. Джиндибел понял, что в глазах Нови не только счастье, но еще радость и гордость. Затем она тихо спросила:
– Из-за этого вы и взяли меня с собой?
Джиндибел кивнул.
– Да, это была основная причина.
Ее голос опустился до шепота.
– Как я могу помочь, если это возможно, Мастер?
– Оставайся спокойной. Не бойся. А главное – оставайся собой.
– Я останусь такой, какая есть. И я встану между вами и опасностью, как я сделала это в случае с Референтом.
Она вышла. Джиндибел глядел ей вслед. Просто удивительно, как много в ней заложено. Как могло это простое создание вмещать в себе такую сложность?
Под гладкой структурой ее мозга таится могучий разум, понимание и мужество.
Чего еще можно было бы желать?..
Он представил себе Сару Нови, которая не была ни Оратором, ни даже членом Второго Основания, необразованную, даже невоспитанную, но игравшую жизненно важную роль в назревающей драме.
– Один прыжок,– пробормотал Тревиз,– и готово.
– Гея?– спросил Пилорат, заглядывая через плечо Тревиза на экран.
– Солнце Геи,– отозвался Тревиз.– Назовем его, если хотите, Гея-С, чтобы избежать недоразумения. Галоктографы делают так иногда.
– А где же сама Гея? Или мы назовем ее Гея-П, то есть планета?
– Для планеты достаточно названия – Гея. Но мы пока не можем ее видеть.
Увидеть планету труднее, чем звезду, а мы еще в ста микропарсеках от Геи-С.
Пока видно только, что это звезда, хотя и очень яркая. Мы недостаточно близко к ней, чтобы увидеть ее диск. И не надо таращиться на нее, Янов,– она достаточно яркая, чтобы повредить сетчатку. Я закончу свои наблюдения и поставлю фильтр, тогда смотрите сколько угодно.
– Сколько это – сто микропарсеков – в единицах, понятных мифологу, Голан?
– Три миллиарда километров. Приблизительно раз в двадцать больше расстояния от Терминуса до нашего солнца. Так понятно?
– Вполне. Но разве мы не подойдем ближе?
– Нет!– Тревиз с удивлением взглянул на него – Не сразу. После того, что мы слышали о Гее, зачем торопиться? Одно дело – быть храбрым, а другое
– безрассудным. Давайте сначала оглядимся.
– На что, Голан? Вы же сами сказали, что мы не можем видеть Гею.
– Глазами нет. Но у нас есть телескопический обзор и великолепный компьютер для быстрого анализа. Мы можем приступить к изучению Геи-С и сделать несколько важных наблюдений. Спокойнее, Янов! – он протянул руку и похлопал Пилората по плечу. Помолчав, он сказал, – Гея-С – одиночная звезда, или, если у нее есть компаньон, то он много дальше от нее, чем мы сейчас, и это, в лучшем случае, красный карлик и, значит, нам нет нужды знакомиться с ним.
Гея-С относится к классу Ж-4, а значит, вполне способна иметь обитаемую планету, и это хорошо. Будь она класса А или М, мы тут же повернули бы и удрали обратно.
– Я только мифолог – сказал Пилорат,– но разве мы не могли установить спектральный класс Геи-С с Сейшл-планеты?
– Конечно, могли, но проверить на месте не повредит. Гея-С имеет планетарную систему, и это не удивительно. В поле зрения два газовых гиганта. Один из них значительно крупнее другого – если компьютер точно оценивает расстояние. Вполне может быть, что второй находится с другой стороны звезды и, следовательно, его легко определить, если нам повезет оказаться достаточно близко к планетному уровню. Я ничего не могу различить сейчас.
– Это плохо?
– Нет. Это обнадеживает. Обитаемые планеты могут быть из камня и металла, кроме того они много меньше, чем газовые гиганты, и находится гораздо ближе к звезде. В обоих случаях трудно увидеть отсюда. Это означает, что нам надо подойти значительно ближе и проверить район в четырех микропарсеках от Геи.
– Я готов.
– А я – нет. Мы совершим прыжок завтра.
– Почему завтра?
– А почему бы нет? Дадим им один день, чтобы подойти и взять нас, а нам
– чтобы удрать, если заметим, что они подбираются украдкой.
Это был медленный и осторожный процесс. В течение предыдущего дня Тревиз угрюмо проводил расчеты нескольких различных приближений и пытался выбрать какой-то из них. Не имея точных сведений, он мог рассчитывать только на интуицию, но она, к сожалению молчала. Ему не хватало обычной ясности.
В конце концов он задал программу прыжка, который отнес их далеко за планетную систему.
– Это даст нам лучший обзор района в целом,– пояснил он,– поскольку мы увидим планету во всех частях ее орбиты на минимально возможном расстоянии до солнца. Они же – кто бы они ни были – не смогут как следует следить за регионами с той стороны. По крайней мере, я надеюсь на это.
Теперь они были так же близко к Гее-С, как самый близкий и более крупный газовый гигант, а от него находились почти в полумиллиарде километров.
Тревиз дал его на экран в полном увеличении – к радости Пилората. Это было впечатляющее зрелище, несмотря на то, что три редких и узких кольца облаков остались за рамкой обзора.
– Это обычный шлейф спутников,– пояснил Тревиз – Но на этом расстоянии от Геи-С они не могут быть обитаемыми. Ни на одном нет поселений, где люди жили бы под стеклянными куполами или на других искусственных уровнях.
– Откуда вы это знаете?
– Нет радиошума с характеристиками, указывающими на присутствие разума.
Конечно,– добавил он, смягчая свое утверждение, – возможно, научный аванпост пойдет на колоссальный труд экранировать свои радиосигналы, а газовый гигант создает радиофон, маскирующий то, что я ищу. Однако, наш радиоприемник очень чувствительный, а наш компьютер исключительно хорош. Я бы сказал, что шанс найти на сателлитах людей чрезвычайно мал.
– Это означает, что Геи здесь нет?
– Нет. Это означает, что Гея, если она здесь, не потрудилась заселить эти спутники. Может быть не сумела, а может, и не стремилась.
– Так… Значит, Гея, все-таки, здесь?
– Терпение, Янов, терпение!
Тревиз осматривал светящееся пространство с неотступным вниманием. Он остановился на одной точке и сказал:
– Откровенно говоря, тот факт, что на нас не набросились, в какой-то мере расхолаживает. Конечно, если бы у них были возможности, о каких нам говорили, они бы уже воздействовали на нас.
– Возможно,– угрюмо отозвался Пилорат,– что все это выдумки.
– Назовите это лучше мифом, Янов,– криво улыбнувшись сказал Тревиз,– и это будет как раз по вашей части. Однако, здесь есть планета, движущаяся в экосфере, а это означает, что она, вероятно, обитаемая. Я хотел бы понаблюдать за ней, по крайней мере, день.
– Зачем?
– Удостовериться, обитаема ли она, только и всего.
– Да, но вы сами только что сказали, что она в экосфере.
– В данный момент времени. Но ее орбита может быть эксцентрической и временами проходить в микропарсеке от звезды или удаляться на пятнадцать микропарсеков. Нам нужно установить это и сравнить расстояние от планеты до Геи-С с орбитальной скоростью – это поможет определить направление ее движения.
– Орбита почти круговая,– сообщил на второй день Тревиз,– и это означает, что планета почти наверняка обитаема. Но даже теперь никто на нас не нападает. Попробуем взглянуть поближе.
– Зачем делать большой прыжок?– спросил Пилорат.– Давайте делать маленькие.
– Маленькие труднее контролировать. Что легче: просверлить камень или крошечную песчинку? К тому же, Гея-С близко, и пространство резко изогнуто.
Это сложный расчет даже для компьютера. Такие вещи должен понимать даже мифолог.
Пилорат заворчал, а Тревиз продолжил:
– Теперь можно видеть планету невооруженным глазом. Видите ее? Период обращения приблизительно равен 22 Галактическим часам, ось склонена на двенадцать. Это классический пример из учебника – пример обитаемой планеты, и жизнь на ней есть.
– Откуда вы знаете?
– В ее атмосфере значительная часть волнового излучения. Конечно, может быть и так, что здешняя разумная жизнь отбросила технологию, но по-моему, это – маловероятно.
– Такие случаи бывали,– заметил Пилорат.
– Поверю вам на слово. Это ваша область. Но вряд ли планета, ничем не обладающая, смогла бы напугать Мула.
– У нее есть спутник?– спросил Пилорат.
– Да,– небрежно бросил Тревиз.
– Один? Большой? – спросил Пилорат внезапно дрогнувшим голосом.
– Точно не скажу. Километров сто в диаметре.
– Дорогой мой,– тоскливо сказал Пилорат,– можете ругать меня, но есть один крошечный шанс…
– Вы хотите сказать, если спутник большой, то планета может быть Землей?
– Да, но это, скорее всего, не так.
– Ну, если Кампер не врал, то Земля вообще не в этом галактическом районе.
Мне очень жаль, Янов. Мы подождем и рискнем на маленький прыжок. Если не обнаружим разумной жизни, то можем спокойно приземляться – вот только зачем, как по-вашему?
После следующего прыжка Тревиз ошеломленно сказал:
– Так и есть, Янов. Это – Гея, и она обладает технической цивилизацией.
Вокруг планеты вращается космическая станция. Видите?
На экране появился объект. Для неискушенного глаза он выглядел ничем не примечательным, но Тревиз заявил:
– Искусственный, металлический, с источником радиоволн.
– Что мы теперь будем делать?
– Пока ничего. Если они находятся на таком уровне развития, то нас могут не заметить. Если влечение некоторого времени они ничего не предпримут, я пошлю радиолуч с сообщением. Если и тогда ничего не произойдет, я стану осторожно приближаться.
– А если произойдет?
– Зависит от того, что. Если мне это не понравится, у меня будет преимущество – вряд ли они способны совершать прыжки.
– Вы хотите сказать, что мы сбежим?
– Как гиперпространственная ракета!
– Но мы уйдем не умнее, чем пришли.
– Не совсем так. Мы, по крайней мере, будем знать, что Гея существует, что у нее работает технология, и что она отпугнула нас.
– Но, Голан, давайте не будем пугаться раньше времени!
– Видите ли, Янов, я знаю, что в Галактике вас больше всего интересует Земля, но, пожалуйста, не забывайте, что я не разделяю вашей мономании. Мы не вооружены, а этот народ внизу столетиями жил в изоляции. Допустим, они никогда не слышали об Основании и не научились уважать нас. Или, предположим, что здесь Второе Основание, и, как только мы попадем к ним в лапы – если не успеем им надоесть – мы, возможно, уже никогда не будем прежними. Разве вы хотите, чтобы вам промыли мозги и вы больше не были мифологом, забыли о легендах и прочем?
Пилорат помрачнел.
– Если вы так считаете… А что мы сделаем, когда уйдем отсюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43