Вот сейчас эти семь тысяч прибавлю к своим кое-каким сбережениям и попробую на пару с одним другом наладить одно маленькое дельце.
– А таких крох тебе хватит?
– Надеюсь.
– И всё-таки, чего не возвращаешься? Или нашёл там женщину своей мечты?
Михеев устало посмотрел на Петра.
– Женщина моей мечты более чем худощава, одевается в чёрное, и имеет экстравагантную манеру гулять с косой на плече. Но после нашей встречи с ней я хочу лежать в тёплой сухой земле, а не в мёрзлой грязи.
– Занятно… Ну, давай к делу, для чего я тебе понадобился, брат-разбойник?
И Михеев изложил Петру свою несложную просьбу, заключавшуюся в чисто технической помощи в одном довольно простом деле.
Пётр согласился.
Михеев улетел, увезя с собой не семь, как он рассчитывал, а всего пять с половиной тысяч долларов.
Проводив его, Пётр печально подумал, что ещё одна их совместная мечта не осуществилась. Ему было искренне жаль Федора. Пусть не самому Петру, но хотя бы его другу, должно же было повезти! Но и этого было не дано. Нет в жизни места мечте, нет Грааля, нет подвига, нет порыва и прорыва. Ему вспомнилось:
Ни Граалю нет места, ни тайне,
Только жёлтый глумливый закат.
Ауфвидерзейн, майне кляйне,
Соловьи не тревожьте солдат…
И теперь остаётся только ждать встречи с женщиной мечты Михеева.
Глава 2
Президент Республики Беларусь был как всегда энергичен и напорист.
Подняв цены на газ, Россия душила свою верную союзницу. И руководству республики надо было искать нетривиальные решения.
Разумеется, никакой экономикой в действиях России и не пахло. Россия была бездонной бочкой для всех стран СНГ. Она отдавала сама или допускала вывоз за свои пределы миллиарды, и даже десятки миллиардов долларов в год. Рвущаяся в НАТО Украина сосала из России в пять раз больше, чем Белоруссия, ничего не давая взамен. Поддерживающая чеченских бандитов и тоже рвущаяся в НАТО Грузия получала из России только по легальным каналам в полтора раза больше, чем Белоруссия. Но благодарности не испытывала, а присоединялась ко всем мыслимым антироссийским подлостям.
Однако, больше всех на ниве грабежа России прославился Азербайджан, наглая диаспора которого обдирала Россию на восемь миллиардов долларов в год.
На этом фоне несколько сот миллионов, которые, может быть, и теряла Россия в Белоруссии, хотя это тоже было далеко не очевидно, ничего не решали для самой России. Но были ощутимым ударом по Белоруссии. Ибо этот удар был нанесён, во-первых, в самый неподходящий для белорусов момент, а во-вторых, был явным намёком на возможности наращивания дальнейшей энергетической блокады республики.
И формально эти действия были направлены против единственного настоящего союзника России! Совершенно ясно, что Кремль просто решил поспособствовать свержению белорусского президента, который был бельмом на глазу всех мерзавцев, захвативших власть в остальных странах СНГ.
Цинично рассуждая, Кремлю было чего бояться в лице Лукашенко. Во времена чуть ли не физически разлагавшегося Ельцина очень многие в России надеялись, что с созданием союзного государства, Лукашенко встанет у его руля и поспособствует демонтажу уродского российского режима.
Приход к власти преемника Ельцина спутал все планы сторонников такого сценария. Демагогически выдвинув близкие по форме лозунги, новый президент перехватил инициативу у сторонников послеельцинского обновления. Умным людям с самого начала было ясно, что все это чистой воды пропаганда, что всё останется, как есть, и даже станет хуже. Но, увы, дураков в России всегда было больше, чем умных.
И теперь уже идея союзного государства работала на поглощение последнего островка порядочности на подлейшем постсоветском пространстве. А чтобы Лукашенко стал сговорчивее, Белоруссию начали душить экономически.
Правда, первый удар по экономике республики удалось если не отбить, то сильно смягчить. Умелыми манёврами и привлечением всех резервов Президент Белоруссии сумел предотвратить кризис. Но это был паллиатив, а надо было искать радикальные решения.
И Лукашенко начал поиск в единственно правильном направлении. Народ мастеров, каковыми остались белорусы, мог преодолеть энергетический шантаж только умом, умением и трудом.
– … Найти все имеющиеся разработки в области энергосбережения и энергетики. – Лукашенко энергическим жестом подкрепил свой тезис.
– Найти, – продолжал он, – проинвентаризовать, отобрать наиболее простые и реализуемые решения и начать немедленное, я повторяю, немедленное, внедрение! Уже к следующей зиме самые эффектные технические решения должны быть внедрены! А в перспективе через полтора-два года мы должны с помощью перспективных технологий стать практически независимыми от любого энергетического шантажа!
Слушатели напряжённо внимали. Но результат их дисциплинированного внимания был, тем не менее, не очевиден. Тупик, в котором оказался Лукашенко, имел очень глубокие корни. И дело здесь было даже не в остроте нынешней ситуации, осложнённой подлой российской политикой. Режим Лукашенко опирался на лояльную ему управленческую пирамиду. Именно эта пирамида не дала Белоруссии развалиться, не дала восторжествовать либеральным заокеанским принципам, ведущим к деградации страны и обнищанию населения.
Но бюрократы пороха не изобретут. А сейчас нужно было именно это. Иной читатель может сказать, что не самим же бюрократам нужно было находить необходимые технические решения. Однако, сам по себе бюрократический стиль не может не пронизывать все общество, где управленческая корпорация сильна и не имеет противовеса.
А значит, способность «изобрести порох» в такой ситуации снижается даже у самих изобретателей. Разумеется, в команде Лукашенко было несколько очень ярких нестандартных соратников, которые могли приподняться над той системой, которую они сами же и представляли. Но для успеха нужны были не только прорывные решения, но и соответствующее их исполнение. Ибо прорыв может носить только комплексный характер. Точечный прорыв, «прорыв сверху», захлебнётся в море рутины.
В самом деле, что может предложить дисциплинированный добросовестный исполнитель в этой ситуации? Шеф требует увеличить производство тепла и энергии без увеличения затрат импортного топлива? Прекрасно! Предложим ему имеющиеся технические разработки, внедрение которых наверняка не связано с риском. Где-то уменьшим энергозатраты на 5%, где-то на 10%. Увеличим КПД энергоустановок где на 3%, где на 5%.
В итоге наберём таких технологических усовершенствований около дюжины и уменьшим зависимость от российских энергоносителей процентов на 20-25, а может даже и 30. В лучшем случае – 40.
Это, конечно же, не совсем то, что надо. Хотелось бы и побольше… Но результат впечатляющий. Указание выполнено?
Да.
Ах, шеф требует ещё и выполнить все это в сжатые сроки? Что ж, будем реалистами. В нашей дисциплинированной и ответственной среде авантюризм не уместен. И из доброй дюжины остаётся полдюжины самых быстро реализуемых технологий. Остальные оставим на потом. Но…, увы, получим тогда и результат более скромный. Не на 30-40, а в лучшем случае на 20 процентов уменьшается зависимость от российского газа.
Хотя,…, хотя и тут есть определённые трудности. Внедрение вот этой технологии, например, обойдётся слишком дорого. В нынешней напряжённой экономической ситуации мы не можем позволить себе так напрягать бюджет республики. Мы же не авантюристы!
И от 20 процентов остаётся 15.
Это, конечно же, хорошо! И сулит большие перспективы в будущем! Более того, задаёт единственно верное направление развития страны… Но принципиально ситуацию не меняет.
Кремлёвские шантажисты могут спать спокойно.
А иной историк, рассматривая из своего прекрасного далека эту ситуацию, напишет, что бюрократическая система иногда может давать неплохие результаты. Разумеется, если только волею судеб во главе её становится человек честный, энергичный, перспективно мыслящий. Но, даже в этом идеальном случае, невозможно поднять за волосы самого себя. Даже вышколенная и лояльная бюрократия не может генерировать прорыва.
Нужен внешний импульс.
Докладчик чем-то напоминал то ли опереточного красавца, то ли карикатуру на очень, ну очень порядочного интеллигента. Слегка взбитый кок, очки в роговой оправе, убедительный баритон. Хорошая гладкая русская речь. Эрудиция и одновременно некая лёгкая эмоциональность. Этакая гражданская, даже общечеловеческая заинтересованность в обсуждаемой теме. Доктор Чехов, да и только…
Однако эрудиция сего суперинтеллигента была чисто опереточной. Он не был профессионалом нигде. Среди математиков он был известен как экономист, среди экономистов – как эколог, среди экологов – как математик. Так и проскочил между добротными профессионалами, сделав себе научную карьеру ни на чём.
Ещё печальнее обстояло дело с гражданскими качествами докладчика. Этот беспринципный ворюга построил себе шесть особняков, по миллиону долларов каждый, якобы, на скромную министерскую зарплату. А за какие такие услуги этот бывший руководитель самого занюханного ведомства мог получать взятки, достаточные для такого масштабного строительства?
Эх, было бы министерское кресло, источники дохода найдутся! И этот печальник за всё человечество подписал немало документов, за которые изрядно платили заинтересованные люди. В том числе и из-за бугра.
Ларионов почти не слушал этого представителя ельцинско-гайдаровских выкормышей. Хотя автоматически ловил каждый тезис его внешне убедительной, но совершенно пустой, а местами просто безграмотной, речи.
Мысли Петра Григорьевича плавно перетекли с министерского прошлого этого опереточного интеллигента на собственную неудавшуюся административную карьеру. Однажды Ларионову предложили пост начальника отдела в аппарате одного из вице-премьеров. Впрочем, трудно сказать, как сейчас называется этот отдел, и осталась ли такая единица как отдел в этом аппарате. Не суть важно.
Важно то, что предложение было сделано, и он отправился на беседу. Живой, подвижный, но предельно корректный собеседник изложил перед Петром суть его обязанностей. С ними справился бы человек и гораздо более скромных интеллектуальных и волевых качеств, чем Ларионов. Он уже готов был согласиться. И, вполне резонно, спросил о деньгах.
– Вы будете получать примерно пять с половиной тысяч рублей.
Ларионов не мог скрыть удивления. Заметив это, собеседник продолжил.
– Ну, разумеется, есть различные прибавки, льготы и так далее.
– Знаете, я сейчас кручусь на пяти работах и вытягиваю на семьсот – восемьсот долларов в месяц. Так что, наверное, я откажусь переходить на менее оплачиваемую должность, где у меня не будет возможности приработок. Ведь их не будет?
– Разумеется, не будет. Но, в конце концов, не будьте наивны! В первые месяцы вы реально будете иметь по десять тысяч долларов в месяц. Я не советую вам зарываться, и месяца три ограничиться этой суммой. Потом, когда освоитесь, можно будет брать побольше. К концу года дойдёте до пятидесяти тысяч долларов в месяц. Но, тут есть одна тонкость… По идее, вы можете довести свои доходы до ста тысяч долларов в месяц, но это опасно. И на этом многие ломаются. Ограничьтесь пятьюдесятью – и спите спокойно.
– А можно, тысячи полторы в месяц, но легально?
Собеседник засмеялся.
– Нет, так нельзя…
Боже, какие же они все твари! И этот, на трибуне, тоже тварь! Продажная беспринципная, паразитарная. Уничтожь их всех в одночасье, никто не заметит никаких неудобств. Только облегчение.
Докладчик распинался далее, пытаясь опровергнуть тезис предыдущего доклада Ларионова о том, что Россия выиграет от глобального потепления.
В конце он выдал совершеннейшую чушь.
– Россия потеряет энергии на кондиционировании больше, чем выиграет на отоплении, в результате глобального потепления, – заявил этот безграмотный опереточный эрудит-ворюга.
Дождавшись начала прений, Ларионов попросил слова. Он последовательно опроверг все тезисы экс-министра, а на последнем остановился особо.
– Для того, чтобы расходы на кондиционирование стали более или менее заметны, а не то, чтобы превысили расходы на отопление, надо, чтобы среднегодовая температура в соответствующих районах превысила как минимум плюс десять градусов. А вообще-то она должна быть гораздо больше для обеспечения такого эффекта. Чтобы хотя бы на десяти процентах российской территории этот порог был превышен, глобальная температура должна вырасти градусов на пять – шесть. Такого потепления никто никогда не прогнозировал. Три градуса – это предел. Наиболее же обоснованные прогнозы оценивают глобальное потепление в полтора – два градуса.
Этот вопиющий пример лишний раз доказывает несостоятельность тех тезисов, которыми потчует нас господин, – Ларионов назвал фамилию докладчика, – уже многие годы. По прямому заказу из США.
Ларионов отошёл от академичного тона. Но он был не в силах выдерживать академичность в диалоге с такими тварями, как этот ельцинский экс-министр.
«Ещё одно мероприятие, только отнявшее много времени и немного нервов,» – думал Ларионов, покидая зал. Он не любил выступать и не любил спорить. Не любил никаких тусовок, в том числе и научных. Сюда он пришёл потому, что так попросило его научное руководство. И в очередной раз убедился в никчёмности всех подобных мероприятий.
Хотелось поскорее уйти. Хотя, можно остаться на банкет. Однако, не жрать же он сюда пришёл! Да и изжога замучила. «А, чёрт с ними, – подумал Пётр. – Хоть на жратве и выпивке их разорю. Экий диверсант!…» – иронично рассмеялся он про себя.
Банкет после международной конференции проходил стандартно. Народ кучковался за стойками, поглощая дармовое угощение и лениво переговаривался. Конференция только носила название международная. На самом деле, это была акция в рамках СНГ, и присутствующие никакими иностранцами себя не считали.
Настало время как-то продемонстрировать общность собравшихся, если не вокруг научных результатов, то хотя бы вокруг столов. Начались общие тосты. Один из этих тостов заинтересовал Петра. Не самим смыслом сказанного, но личностью говорившего. Это был крупный научный руководитель из Белоруссии. Ларионов всегда симпатизировал этой республике, и после тоста подошёл к говорившему.
Они чокнулись, выпили и завели разговор на профессиональные темы. Белорус был по-настоящему эрудирован и владел темой. Говорить с ним было интересно. Впрочем, интерес у Ларионова был довольно ограниченным. На таких мероприятиях узнаешь новости не столько научные, сколько околонаучные. А к политике, в том числе и научной, Ларионов с некоторых пор питал отвращение.
– … Наш президент поставил задачу максимально интенсифицировать поиск новых технологий в энергетике и энергосбережении, – закончил свою долгую тираду белорус.
Ларионов мысленно сделал стойку.
– И что, интенсивно идёт этот поиск?
Белорус немного смутился. Или это Ларионову только показалось?
– Вы понимаете, конечно, насколько масштабна такая задача…
– Понимаю, коллега. И в этой связи хочу спросить, а из России вы бы не согласились взять некоторые весьма перспективные, но, по неким причинам, не используемые технологии? Мы готовы предложить их совершенно по-дружески, без всяких дальних меркантильных резонов. Знаете, в России ещё много тех, кого можно назвать борцами за идею. В том числе, научную идею.
– Нужно изложить все ваши предложения в виде записки.
– Хорошо, – сказал Ларионов, пряча в карман визитку белорусского коллеги.
Глава 3
Пётр Григорьевич не был энергетиком, однако, часто, в рамках междисциплинарных проектов, общался с энергетиками. Как, впрочем, и со многими другими специалистами. Из этого общения он многое вынес, и, со временем, у него сложилось некое полупрофессиональное увлечение. Он собирал самые общие сведения о технологиях в разных отраслях, которые носили прорывной характер. Могли изменить не только судьбу некой отрасли, но и межотраслевой, и межрегиональный баланс. Иметь политические последствия.
По этому поводу он часто спорил с другом Михеевым. Тот, на волне всеобщего увлечения социально-политической проблематикой в конце 1980-х, начале 1990-х, пытался одно время даже стать профессиональным политиком. Но оказался слишком порядочным для успешной политической карьеры в подлеющей на глазах России.
– Не люблю, когда бьют острым по тупым головам, – часто говорил Пётр другу Федору. – Самые масштабные политические изменения следуют не из интриг и борьбы, а из смены технологий. Атомная бомба изменила мир больше, чем все войны последних двух веков вместе взятые.
– Но для технического прорыва нужна концентрация усилий, а это – результат проявления политической воли, – не сдавался Федор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40