Длинные хвосты ящериц находились все время в движении, поднимая небольшие облачка песка, что позволяло животным сохранять дистанцию. У инексов были длинные узкие морды, напоминавшие большие клювы, мощные челюсти, похожие на клещи, одним движением которых они, наверно, могли бы легко перекусить человека пополам.— Интересно, а не направляются ли они в Ниобенэй? — спросила Садира.Рикус и Агис многозначительно переглянулись. С тех пор как тиряне покинули Клед, они оба всячески пытались отговорить Садиру от поисков башни Пристан.— Я думал, мы уже договорились, что этого не следует делать, терпеливо произнес Агис.— Это вы договорились, — возразила Садира, направляясь к своему канку, который все еще лежал на том же самом месте, по-прежнему дрожа всем телом.— Главное сейчас — не наделать глупостей, — проворчал Рикус. — Даже если мы найдем что-нибудь, что могло бы помочь нам, у нас будет очень мало шансов вовремя вернуться в Тир.— Но у нас еще меньше шансов остановить Дракона, располагая лишь тем, что мы знаем сегодня, — ответила Садира, взбираясь на спину канка. — Вы можете предложить что-нибудь лучшее?Рикус посмотрел на Агиса, и аристократ пожал плечами:— Да, можем. В Тире живет множество колдунов. Вполне возможно, что, объединив наши усилия, мы сможем противостоять Дракону.— А если из этого ничего не выйдет, мы сможем контролировать процесс отбора рабов для уплаты налога Дракону, — добавил Рикус.— Ты собираешься сдаться? Отступить перед Драконом? — с горечью спросила Садира.— Я трезво смотрю на вещи, — ответил Рикус. — Тысячи людей погибли, когда я напал на Урик, и их смерть в конечном счете оказалась бесполезной.В результате я только разгневал царя Хаману. Если целое войско явилось всего лишь слабой помехой для царя-колдуна, то я просто не представляю, как мы сможем противостоять Дракону.— И что же ты предлагаешь? — резко спросил Агис.— Я предлагаю ограничиться тем, что мы можем реально сделать, — пояснил Рикус. — До тех пор, пока мы не остановим Титхиана, он будет отправлять Дракону только бедняков. Вернувшись в Тир, мы по крайней мере сможем проследить за тем, чтобы налог распределялся справедливо между всеми слоями населения.— Справедливо? — в сердцах закричала Садира, не в силах сдержаться. Ее канк начал дрожать еще сильнее. — Как это ты можешь проявить справедливость, отправляя кого-либо на верную смерть?— В этом ты совершенно права, — произнес Агис, кусая свои тонкие губы.— Давайте все-таки надеяться, что дело до этого не дойдет. Лицо, использующее колдовство, магию или Путь, часто может добиться успеха там, где сотня крепких мужчин потерпит поражение. Я, правда, не исключаю того, что сотня колдунов сможет достичь успеха там, где ничего не добилось войско Рикуса.— Но если ты потерпишь неудачу, то результатом этого явится гибель целого города, — возразил мул. — Я думаю, что скорее стоит отправиться на поиски башни Пристав, чем вступать в схватку с Драконом. Если мы сумеем избежать битвы с Драконом, то погибнет лишь тысяча человек, а не все население города.Агис ничего не ответил, обдумывая предложение мула. Взвесив все, он решил пойти на компромисс.— Я организую совет из числа самых могущественных колдунов Тира, пообещал он. — Если же они не смогут разработать действенный план, мы поступим, как предлагаешь ты.— Никакой совет не в состоянии победить Дракона, — сердито произнесла Садира. — Для этого необходимы две вещи: сила и знание.— Очень может быть, что этого добра в Тире в избытке, а мы об этом даже и не догадываемся, — предположил аристократ. Он повернулся к Рикусу:— Что ты на это скажешь?— Как мы будем отбирать тех, кто обречен на смерть? — спросил Рикус.— Ты сразу же допускаешь, что мой план провалится, а я, наоборот, думаю, что этого не случится, — ответил Агис. — Но если дело до этого все-таки дойдет, мы сделаем все возможное, чтобы облегчить бремя города.Может быть, нам придется разбить все население Тира на соответствующие категории и ввести для некоторых из них льготы. Мы исключим из числа обреченных на смерть последних носителей родового имени и родителей, у которых маленькие дети…— Таким образом, получается, что без людей вроде Рикуса и меня вполне можно обойтись, а вот без людей твоего круга никак нельзя? — горячо возразила Садира.Агис нахмурился.— Это вовсе не так. Я имел в виду совсем другое, — ответил аристократ.— Нет, именно это! — негодующе воскликнула Садира. — Надеюсь, ты еще не забыл, как часто ты заводишь речь о том, что тебе следует иметь детей, чтобы после твоей смерти не прекратился род Астиклесов?Рикус изумленно уставился на Агиса:— Так ты уговаривал Садиру зачать от тебя ребенка?— Это касается только нас двоих: меня и Садиры, — твердо ответил Агис.— И меня тоже! — взорвался Рикус. — Я тоже люблю ее!— Этот вопрос никак не связан с нашими нынешними проблемами, но пришло то время, когда она должна сделать окончательный выбор между нами, холодно произнес аристократ, который даже бровью не повел при виде вышедшего из себя мула. — Что бы ни происходило вокруг нас, нам следует помнить, что жизнь продолжается.— На чем основывается твоя уверенность, что Садира отдаст предпочтение именно тебе? — с вызовом спросил Рикус.Садира ожидала ответа Агиса с растущим чувством возмущения.— И почему она, собственно, должна выбрать именно тебя? — снова спросил Рикус, не получив ответа на свой первый вопрос. На этот раз в его тоне явно звучала угроза.— Потому что ты мул, — ответил аристократ, в душе которого боролись гнев и жалость к Рикусу. — У Садиры не может быть от тебя детей.— Садира проживет и без детей. Она должна думать о судьбе Тира, сказал Рикус, глядя на девушку-полуэльфа. — Разве это не так?Садира молча выслушала его. Вместо ответа она легонько постучала по внутренней стороне усиков-антенн своего канка. Увидев, что он поднимается на ноги, Рикус и Агис с двух сторон подошли к колдунье.— Что ты собираешься делать? — требовательно спросил Рикус.— Я не движимое имущество, которое может достаться в качестве приза победителю какого-то детского спора, — ответила Садира.— Конечно нет, — произнес Агис. — Нам и в голову не могло прийти ничего подобного. Но наступает момент, когда каждый из нас должен начать устраивать свою жизнь. Раньше мы не знали, будем ли мы живы завтра, но…— Но ничего с тех пор не изменилось, — гневно прервала его Садира. — Вы что, уже забыли о существовании Дракона?— Рядом с Драконом нам придется жить вечно, — сказал Рикус. — После своих тысячелетних скитаний по Атхасу он не собирается исчезнуть только потому, что Тир обрел свободу.— Так и будет, если мы откажемся бросить ему вызов, — поправила его Садира. — Поэтому я и собираюсь добраться до башни Пристан, чего бы это мне не стоило, чтобы попытаться добыть там так необходимые нам сведения о Драконе. Может быть, мне повезет, и я узнаю что-нибудь важное о его уязвимых местах. В этих обстоятельствах вам придется смириться с моим решением.Ее спутники обменялись понимающими взглядами. Никто из них больше не решился противоречить колдунье.После короткого раздумья Рикус произнес:— Я еду с Садирой. Ей наверняка понадобится крепкая и надежная рука.— Моя рука тоже достаточно крепка, — заявил Агис, глядя горящими глазами на соперника. — Я надеюсь, что мое знание Незримого Пути окажется значительно более полезным, чем твоя воинская доблесть.— Я поеду одна. Вы прекрасно знаете, что я смогу постоять за себя. К тому же у меня есть трость Нока, — решительно заявила Садира, надеясь, что ее слова звучат убедительно. Хотя колдунья была очень расстроена ссорой, возникшей из-за нее между ее верными спутниками, она прекрасно понимала, что им следует разделиться, если они хотят спасти Тир от уничтожения.— Это слишком опасно для женщины! — возразил Рикус.— Если ты твердо решила отправиться туда, тебя должен сопровождать кто-то из нас, — поддержал своего соперника Агис.— Нет, — сказала Садира, покачав головой. — Мы все правы по-своему. Взглянув по очереди на обоих своих спутников, она продолжила:— Как правильно отметил Рикус, Тир должен готовиться к худшему. И только один Рикус достаточно популярен в городе, чтобы призвать его жителей пойти на определенные жертвы, если к этому вынудят обстоятельства. В то же время, Агис, кто-то должен будет взять на себя ответственность за проведение полной инвентаризации запасов доспехов, оружия и продовольствия, которыми располагает город. Только ты в состоянии заставить жителей честно сказать, что они готовы сделать для защиты города, а что — нет.— А ты? — спросил Рикус.— Я — единственная из вас троих, кого можно кем-либо заменить, ответила Садира. — Мы находимся в отчаянном положении и не можем позволить себе игнорировать возможность того, что башня Пристан хранит какой-либо секрет, раскрытие которого может спасти Тир и уничтожить Дракона.С этими словами Садира провела рукой над усиками-антеннами канка, давая ему команду направляться навстречу каравану.— Я вернусь как можно скорее! — крикнула она через плечо. — Будем надеяться, что моя поездка не окажется напрасной, и мы не потратим время зря. *** Крепко держа в руке новый стальной кинжал, Раин неслышно обогнула крайний дом и остановилась, чтобы осмотреться и выяснить, что ждет ее впереди. Она находилась в самом начале извилистой улочки, по обеим сторонам которой замерли обветшалые дома из необожженного кирпича. Многие из них были готовы вот-вот рухнуть. В каком-нибудь другом городе эта улочка была бы запружена голодными бедняками и изнывающими от жажды нищими, нашедшими убежище от палящего солнца в тени высоких домов. В Тире же ни один из его жителей не страдал от подобных напастей, разве что он оказался слишком ленив, чтобы работать. Все дело было в том, что после убийства царя-колдуна Калака и отмены рабства в Тире на примыкавших к городу землях организовали специальные фермы, где нищие всегда могли найти себе работу. В этих центрах общественных работ имелись в достаточных количествах пища и вода. Тем не менее попадались и исключения из правила.Присмотревшись, Раин заметила нескольких отверженных, в пьяном виде валявшихся у стен домов.Не заметив никаких признаков опасности. Раин осторожно пошла вдоль по улочке. Тут же в нос ей ударил целый букет отвратительных запахов помоев, мочи, экскрементов, прокисшего вина, немытых тел. Свой кинжал она держала на виду, чтобы отбить у этих отбросов общества всякую охоту приставать к ней. Обычно эльфы, в том числе и женщины, не испытывали страха, оказываясь в самых неблагополучных кварталах города. Однако одно из противоречий, присущих современному Тиру, заключалось в том, что, в то время как положение бедняков улучшалось, положение антисоциальных элементов стало еще более отчаянным. Раин хорошо помнила о неприятном происшествии, случившемся не так давно с двумя членами ее клана.Возвращаясь как-то с богатой добычей после весьма успешного налета на один из домов в районе Площади Теней, эльфы подверглись нападению группы головорезов. Им удалось чудом спастись, но пришлось бросить награбленное добро и бежать сломя голову.Когда Раин миновала обрюзгшего великана в тунике, на которой была изображена звезда, говорившая о том, что он когда-то служил в охране последнего царя-колдуна, сзади нее неожиданно послышался мужской голос:— А вот и та самая шлюха!Раин оглянулась через плечо и выругалась. В самом начале улочки стоял толстый уличный торговец вином с перевязанной головой и пустыми ножнами от кинжала на поясе. Рядом с ним находились два жреца в черном, вооруженных протазанами <протазан — вид холодного оружия, разновидность алебарды> с обсидиановыми лезвиями, свидетельствовавшими об их принадлежности к охране нового царя.— Ты уверен, что это именно она? — спросил один из жрецов, высокий могучий атлет с рыжими волосами, заплетенными в косичку.Раин не надо было ждать ответа торговца вином. Она и так знала, что тот будет абсолютно уверен. Даже издали торговец без труда опознает в ней женщину, с которой он только что распил две фляжки хорошего вина.Невысокая для эльфа. Раин тем не менее была на полторы головы выше мужчин, принадлежавших к чистокровным представителям человеческой расы. У нее были коротко остриженные волосы и сильно заостренные уши. Выглядела она худощавой и гибкой. Но фигура ее казалась более соблазнительной, чем фигуры большинства женщин-эльфов. У нее были брови дугой, блестящие миндалевидные глаза цвета сапфира, орлиный нос и большой рот с полными аппетитными губами. Та же самая поразительная красота, которая ранее привлекла к ней внимание уличного торговца, теперь не оставит у него никаких сомнений в том, кто находится перед ним.Готовая воспользоваться любым средством спасения, Раин повернулась и бросилась бежать.— Эй, ты там, остановись! — закричал второй жрец, светловолосый полуэльф.Раин не обратила никакого внимания на приказ жреца, полностью уверенная в том, что ее длинные ноги не подведут и помогут ей благополучно ускользнуть.Случись это раньше, ей никогда не пришло бы в голову ослушаться жреца, и она обязательно остановилась бы, так как прекрасно знала, что жрец может прибегнуть к колдовству, чтобы задержать ее. Теперь же ни для кого не было секретом, что новый царь Тира Титхиан I оказался слабым правителем, не владеющим тайнами магии, в результате чего его чиновники, основную массу которых составляли жрецы, отвечавшие, в частности, за поддержание общественного порядка, лишились мощного оружия в борьбе с преступниками.Именно это обстоятельство и явилось одной из главных причин появления клана Раин в столице Тира.К тому моменту, когда Раин была уже в самом конце улочки, ее преследователи сумели пробежать всего лишь десятка два метров. Потом женщина свернула на более оживленную улицу, застроенную двух-и трехэтажными домами. На первых этажах находились всевозможные лавки с широкими дверями, в которых были установлены прилавки. Из каждой двери выглядывал проныра-эльф, предлагавший товары, без сомнения похищенные или силой отнятые членами его клана у вожатых какого-нибудь каравана, пересекавшего пустыню, или доставленные контрабандой из других городов.— Пропустите или умрете! — закричала Раин и врезалась в толпу, угрожающе размахивая кинжалом.Когда она начала пробиваться сквозь толпу, со всех сторон послышались испуганные крики и возгласы негодующих прохожих, поспешно уступавших дорогу. Несмотря на свою угрозу, она не тронула никого из тех, кто не был достаточно проворен. Если Раин еще сомневалась в том, что жрецы все-таки решатся тщательно прочесать весь квартал в связи с таким сравнительно мелким правонарушением — кражей кинжала, то она была совершенно убеждена в том, что они совсем по-другому посмотрят на дело, если пострадает множество невинных людей.Поэтому, вместо того чтобы с помощью кинжала пробивать себе дорогу в густой толпе. Раин прибегла к более безопасным приемам, привлекавшим к ней гораздо меньшее внимание. Она просто расталкивала прохожих. Вскоре вся улица сотрясалась от проклятий людей, сбитых ею с ног. Когда же Раин наконец осмелилась оглянуться через плечо, чтобы выяснить, как далеко ей удалось оторваться от своих преследователей, она не увидела никого из них.Улица резко повернула влево, и беглянка больше не видела улочку, из которой только что выбежала. Уверенная в том, что преследователи не сумеют догнать ее, воровка перешла с бега на шаг. Не останавливаясь, она вытащила нижний конец своей блузки с глубоким вырезом из-под пояса из змеиной кожи, затем засунула под него кинжал и снова опустила подол блузки вниз, прикрыв оружие. Своим плоским упругим животом она ощущала тепло и опасность, исходящие от стального лезвия. Вскоре она вся затрепетала от приятного возбуждения. Этот кинжал был первым металлическим оружием, попавшим ей в руки. Соприкосновение кожи с гладкой поверхностью кинжала вызывало пьянящее ощущение могущества, о чем говорила торжествующая улыбка, появившаяся на ее лице.Раин подошла к лавке, в дверях которой черноволосый эльф, перегнувшись через прилавок, разговаривал с двумя юношами, чистокровными представителями человеческой расы. В руке эльф держал полдюжины округлых разноцветных камешков, каждый из которых сверкал каким-то цветом радуги.— Алый цвет означает любовь, — объяснял молодым людям эльф. — Если ты будешь держать его под языком в течение трех дней…— То ты обязательно задохнешься, когда уснешь, — договорил за него юноша постарше.— Нет, — возразил эльф, в котором Раин узнала Хайара, одного из своих единокровных братьев. — Ты никогда не проглотишь ни одного из этих волшебных камней. Но если ты все сделаешь так, как я тебе говорю, ты завоюешь сердце любой женщины, которой захочешь обладать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41