Ты забываешь, что я сейчас живу мирно и никого не трогаю.
— Но это правда! — продолжал орать Джесс. — Нет в Дакоте человека, который бы мог противостоять тебе!
На другом конце зала негромко, но так, чтобы можно было услышать, отозвался длиннолицый мужчина:
— Умеет же он трепаться!
Джесс замолк, обдумывая ответ, потом сдвинул шляпу на затылок и, напустив на себя улыбку, произнес:
— Ты говоришь, что я лгу?
Длиннолицый отрицательно покачал головой.
— Я говорю, что у тебя длинный язык, длиннее я вряд ли встречу.
Джес улыбнулся.
— Я оценю твою шутку, когда оторву тебе голову, мистер.
Бармен нарушил наступившую вдруг тишину словами:
— Парни, время еще выпить по стаканчику. — Наливая, он наклонился к Джессу: — Он много глотнул спиртного. Оставь его лучше в покое.
Джек взял стакан и мягко добавил:
— Все нормально, Джесс.
Младший брат крикнл:
— Ты замолчал, когда услышал имя Толинов, мистер. Тебя имя напугало?
— Меня зовут Сэм Бойкорт.
Джек весь напрягся, когда услышал это имя. Несколько завсегдатаев залпом допили свое виски и удалились. Джесс сказал:
— В таком случае я понял, что имя Толин тебя не испугает. Ты слишком глуп.
Бойкорт подошел к ним, его глаза злобно засверкали. Он угрожающе сказал Джессу:
— У тебя нет оружия.
— Есть у моего брата.
— Мы не собираемся ссориться, — ответил Джек. — Забудем это.
Бойкорт внимательно изучал лицо Джека, пытаясь понять, испугался ли тот. Но понял, что он не боится.
— Ладно, но тебе следует выпороть своего младшего братца.
— Пойдем, Джесс. — Джек повернулся к выходу. — Пошли отсюда.
— Осторожно! — завопил Джесс.
Джек инстинктивно втянул голову, резко развернулся, быстрым движением выхватывая из кобуры револьвер. Он увидел, как Бойкорт схватился за рукоять своего кольта. Джек спустил курок прежде, чем тот успел полностью вынуть из кобуры револьвер. Бойкорта отбросило на стойку, он задел локтями за край полированного столика, изумленно посмотрел на Джека и рухнул на пол.
Бармен перескочил через стойку и склонился над Бойкортом.
— Мертв, — сказал он тихо.
— Счастье, что я заметил, как он потянулся за оружием, — бормотал Джесс. — Он хотел выстрелить тебе в спину.
Бармен сердито посмотрел на Джесса.
— Я не заметил, что они собирались стрелять друг в друга, пока ты не завопил.
— Ты бы не успел понять, в чем дело, когда все уже было бы кончено, — ответил ему Джесс.
Джек вложил револьвер в кобуру.
— Мы хотели уйти, так пошли же.
На улице Джесс сказал:
— Ты не забыл старый прием, Тол. Попал прямо в середину груди на несколько дюймов ниже горла. Сразу наповал. Судя по слухам, дошедшим из Ньютона, он был известным ганфайтером с репутацией.
— Спасибо, что предупредил меня, Джесс. Но все кончено и хватит об этом.
— Простая самозащита, Тол.
Пока они шли в сгущающейся темноте, Джесс то и дело посматривал на упрямое и неподвижное лицо брата. Джек, задумавшись, улыбнулся чему-то.
— Тебя все равно возьмут за убийство. Почему бы тебе не присоединиться к нам. Ну что?
Джек втянул полные легкие воздуха и медленно выдохнул. Он мог чувствовать, как тряслись руки, так было всегда после перестрелок. Они свернули на Линкольн-стрит и пошли к дому. Он сказал:
— Нет, Джесс.
Глава II
Кристин чистила картофель над новым белым тазом, когда на кухню зашел Джесс. Она подняла глаза и сказала:
— Ужин будет готов через несколько минут. Твой брат, может быть, хочет умыться.
Джек стоял за спиной у Джесса. Когда она увидела его, то уронила картофелину.
— Что случилось?
— Тол стрелялся с одним парнем, — сообщил ей Джесс, — и убил его.
— О Боже! — Кристин подняла в изумлении руки. — Вы не ранены, мистер Толин?
— Нет, мэм. Я очень сожалею, что это случилось.
Она опустилась на стул, ее голубые глаза беспокойно забегали.
— Ничего страшного. — Джесс поежился. — Тот начал первым. Никто не смог остановить его.
— Как ты можешь говорить «ничего страшного», — вполголоса проговорила Кристин, и на ее щеках заблестели слезы. — Это ужасно.
— Лучше, чтобы Тол был мертв?
— Нет. Конечно, нет.
— Это был единственный выход. На такие штуки ты довольно насмотрелась в Додже.
Джек подошел к кухонной двери.
— Я не хочу быть причиной семейных раздоров. Я лучше уйду.
— Тпру! — Джесс схватил его за плечо. — Если ты уйдешь, я уйду с тобой.
— Не надо! — сказала Кристина. — Не уезжайте, мистер Толин. Что сделано — то сделано.
Джек замешкался.
— Я останусь до утра.
Уже поздно утром Джека разбудил стук в дверь.
— Да? — отозвался он, блаженно потягиваясь на мягкой и чистой постели.
Дверь приоткрылась и раздался голос Кристин:
— К вам пришли, мистер Толин. Вас ждут в прихожей. — Дверь закрылась.
В передней стояли Джесс и незнакомый полный мужчина. На груди у него висела звезда шерифа, поблескивающая из-под расстегнутого пальто. В углу на стуле сидел еще один гость.
— Мое имя Вилли, Толин. — Полный мужчина пристально разглядывал его своими маленькими воинственными глазками.
— Шериф проездом в Форке, — сказал Джесс. — Он хочет услышать, что ты скажешь насчет вчерашнего происшествия.
— Я хочу лично побеседовать с твоим знаменитым братом, Джесс. — Вилли постучал пальцами по жилету. — Оставь нас.
Джесс ухмыльнулся.
— Конечно. Потом приходи завтракать, Тол.
Дверь за Джессом закрылась. Вилли облизнул губы и молча уставился на Джека, одетого в чистую рубашку, брюки и сапоги. Наконец шериф сказал:
— Я знаю, что за последнее время ты совершил много против закона. Тебя бы вообще не следовало выпускать из тюрьмы.
— Шериф, ты пришел по поводу вчерашней перестрелки? — с неприязнью спросил Джек.
— Я повторяю, ты слишком часто переступал черту. Я говорю, что тебе, черт возьми, лучше уезжать и побыстрее. Если ты не поспешишь покинуть Форк и убраться за пределы штата, то я обещаю, что тебя убьют. Это так же верно, как то, что стою перед тобой.
— Ты затрудняешь мое положение. — Джек засунул руки в карманы, шериф и его помощник тотчас нервно схватились за оружие.
— Вы, законники поставили меня перед выбором, мне придется смириться.
— Правильно, Толин. — Шериф почесал живот. — Надеюсь, что ты уедешь. Пусть другие наказывают тебя. Но если ты не покинешь Форк, то пеняй на себя.
— А что, если я рассчитываю где-нибудь осесть и зажить тихо?
— Джек Толин ведет примерный образ жизни? — Шериф обнажил в улыбке желтоватые зубы. — Забавно! У тебя всю жизнь были натянутые отношения с законом.
— Закон хочет всю жизнь продержать меня в тюрьме?
— Закон хочет любым путем отделаться от тебя. — Вилли кивнул своему напарнику: — Идем.
Повернувшись к Джеку, он добавил:
— Не пренебрегай моим советом и уезжай. Может быть, в другом месте ты ненадолго продлишь свои дни.
Они ушли. Джек прошел в столовую, где за завтраком сидели Кристин и Джесс.
— Садись, Тол. — Джесс показал на стул. — Тебя старина Вилли предупредил больше не стрелять в Сэма Бойкорта?
— Да.
Кристин отправилась на кухню за кофе.
— Пока я здесь, я могу выслушать все, что хочет сказать Снайдер.
— Я так и думал, — обрадовался Джесс. — Старина Вилли умеет убедить собеседника в непреклонности своих слов. Рад, что ты примкнул к нам.
— Я сказал, что готов выслушать. Вот и все.
Кристин принесла кофе, и Джесс сообщил ей:
— Тол собирается остаться у нас на время.
Она налила кофе Джеку.
— Еще, мистер Толин?
— Нет, спасибо.
Около половины седьмого Джесс ушел в контору.
— Скоро буду, — сказал он брату. — Если не задержусь на партию в покер со Снайдером.
Когда он ушел, Кристин дотронулась до кофейника.
— Еще горячий. Не хотите ли еще кофе?
— Никогда не отказываюсь. — Он наблюдал, как она наливала кофе. Лицо Кристин приняло строгое выражение, так не соответствующее ее свежей юной красоте.
— Я хочу, чтобы вы меня называли просто Тол, мэм. Я надеюсь не доставлять вам неприятностей, пока буду в этом доме. Если что, я готов переехать в отель.
— Вы зря беспокоитесь, Что вы! — она долила себе кофе и поставила кофейник на поднос. — Это все злая судьба Паркинс.
— Простите?..
— Паркинс — это моя девичья фамилия.
— Вы думаете, что я принес несчастье?
— Нет. Вы лишь знак беды. Я сама причина всех моих бед. — Кристин потянулась к застекленному шкафчику с фарфоровой посудой, выдвинула ящик и вынула коричневый кожаный портсигар.
— Курите, пожалуйста.
— Спасибо за заботу. Не откажусь.
Она подала ему портсигар и вымученно улыбнулась.
— На меня и обратили внимание за мою чуткость. Это моя специальность — быть заботливой. Услужливая Кристин. Единственная девушка в Додж-сити, которую любой богатый фермер уводил в отель и оставлял до утра.
Джек только сейчас заметил, что ее глаза слегка покраснели — она плакала. Он взял сигару и закурил.
— Зачем вы говорите мне это, мэм?
— Зови меня просто Кристин. Я это говорю тебе, потому, что ты все уже знаешь. Джесс с удовольствием рассказывает каждому о том, чем я занималась до замужества.
— Очень плохо, что вы не ладите. Но все устроится само собой.
— Что-нибудь другое, да. Но не это. — Кристин сложила руки на столе и теперь рассматривала длинные узкие пальцы. — Я надеялась начать новую жизнь в Пони-Форк. Я хотела забыть Додж и обрести счастье с Джессом. У меня ничего не получилось. Вчера ночью я поняла, что ничего уже не будет. Это невозможно.
— Из-за убийства Бойкорта?
— Нет. Из-за того, как об убийстве рассказывал Джесс. — Она механически крутила кольцо на пальце. — Джесс наслаждался рассказом. Ему это очень понравилось.
— Он не понимает, что произошло. В этом он весь.
— Ты плохо знаешь своего брата. — Кристин поднялась и начала убирать посуду. — Ему нравится все подлое и низкое. Поначалу он увидел во мне дешевую танцовщицу с накрашенным лицом в ажурных шелковых чулках. Ему скучно жить спокойно с доброй женой. Это убийство доставило Джессу несказанное удовольствие.
Джек насупился:
— Джесс молод и, может быть, не во всем еще разбирается. Он образумится.
— Когда? Когда заработает на деле, с котором сейчас носится? — разозлилась Кристин.
Джек сердито взглянул на нее, но ничего не сказал.
— Я не знаю его планов, — сказала Кристин, — но уверена, он задумал что-то ужасное и подлое. Намеки на это постоянно проскакивают в его словах.
— Его слова не говорят об этом. Но как бы то ни было, прекратим наш спор.
— Для меня его дела уже не имеют никакого значения. Ты должен был уже понять это. Я танцовщица. Ты преступник. Нам не стать другими людьми.
Джек встал и бросил окурок в камин.
— Тебе помочь убрать?
Кристин отрицательно покачала головой.
— Тогда я пойду посмотрю, как моя лошадь.
— Почему ты не приведешь ее к нам? Вон лошадь Джесса, а вон моя. — Кристин показала в окно на огороженный луг в сотне футов от дома. — Ты можешь сложить седло и сбрую в сарае. Он находится в углу загона.
— Спасибо. Конь обрадуется такому замечательному коралю.
Джек сходил за мерином и въехал на нем в загон. Соскочив, он подтолкнул его к двум лошадям, пасшимся поблизости. Кобыла и прекрасный чистокровный черный жеребец. Толин постоял в загоне, опасаясь, что черный нападет на его мерина, но животные равнодушно переглянулись и наклонили головы к траве. Потом он прошелся по Линкольн-стрит к салуну на углу. Взяв виски, он сел за стоявший у стены столик и сейчас просматривал номера двухнедельной давности газеты «Сент-Луис».
Он уже перебрался на вторую страницу, когда на газетный лист вдруг упала тень. Джек поднял глаза и увидел коренастого широкоплечего мужчину лет пятидесяти с голубыми глазами и улыбкой, кривившей лицо. Он был неряшливо одет, но голову была нахлобучена мятая коричневая шляпа.
— Ты Джек Толин?
— Да.
— Я чертовски рад познакомиться с тобой. Меня зовут Чарли Хилл. — Он пожал руку Джека сильной, мозолистой рукой. — Можно сесть? Джесс мой друг. Он сказал, чтобы я нашел тебя.
— Очень рад.
— Хэнк! — Закричал Чарли, его веселый голос пророкотал на весь зал. — Принеси нам пару виски. — Он обошел вокруг стула, заметно прихрамывая, что хорошо дополняло его кривую улыбку и снял свою видавшую виды шляпу, обнажив нечесаные космы волос неопределенного цвета. — О чем ты читаешь?
— Об одном парне из Куинзберри, который составил правила кулачного боя. Согласно им, есть такие места, по которым в честном бою бить нельзя. Время состязания ограничено и можно, как пишут, драться в перчатках.
— О Господи! — Чарли закрыл руками лицо и покачал головой. — Если драться честно, то куда же остается бить? А если пользоваться перчатками, то какая же это драка?! Как жаль, что современный мир движется к такому позору. Я никогда не читаю их газет. И не стал бы, если бы умел. От чтения одно расстройство.
Толин отложил газету.
— Ты говоришь, что знаком с Джессом?
Бармен принес виски и Чарли отдал ему пятьдесят центов.
— Я научил парня, он плохо разбирался в транспортном деле. Он оказался способным учеником.
— Ты работал на линии?
— Да. Уже сорок лет: в Нью-Йорке, Детройте, а начинал в Чикаго. Последние двадцать лет в этой дыре. Я служил у Холидэя, когда Джесс поступил на работу. Он начал с уборки конюшен. Я тогда объяснил ему, что главное в упряжке — отличная, здоровая лошадь. Пару месяцев Джесс служил возницей на линии, а потом его пристали сюда, в Форк, управлять конторой.
— Я тебе обязан за то, что вы обратили на Джесса внимание.
— Меня не за что благодарить. То же самое сделал для меня один человек сорок лет назад.
— Ты больше не служишь у Холидэя?
— Нет. Когда эта нога попала на ходу в спицы, он сказал, что я ему больше не нужен.
Чарли выпил виски и воскликнул:
— Господи! Виски Хэнка свалит с ног и коня! Как насчет того, чтобы пойти ко мне? У меня есть бутылка шотландского.
Толин насмешливо переспросил:
— Шотландского?
Чарли ухмыльнулся.
— Может же человек иногда позволить себе это.
Однокомнатная лачуга Чарли стояла на отшибе, в конце Шерман-стрит. К задней стене прилегала пристройка, откуда доносился резкий и протяжный рев мула. Чарли толкнул дверь и Джек вошел в комнату. В помещении не было ни одного окна.
Чиркнув спичкой, Чарли сказал:
— Посмотри-ка там свечку. Это не дом — так, четыре стены от ветра, но иногда я называю этот угол домом. — Он держал свечу в вытянутой руке; потом подошел к противоположной стене. В деревянном ящике вперемежку с каким-то хламом валялась одежда. — Виски должно быть где-то здесь, если только его не украл какой-нибудь ужасный подлый вор. А-а, вот!
Налив две кружки виски, Чарли взглянул на Толина и сказал:
— Джесс сообщил мне, что ты участвуешь в нашем деле.
— Что это за дело?
Чарли улыбнулся до ушей и неловко наклонился, чтобы поднять стул.
— А-а, какого черта! Искать золото внутри Железной Старушки.
— Я уже сказал, что готов выслушать вас. И только.
— Ты в чем-то сомневаешься?
— Во многом.
Чарли кивнул в знак согласия.
— Я тоже так думал, когда услышал об этом деле в первый раз. Но выслушай их, парень. Скоро придут Снайдер и Джесс. Пусть Снайдер расскажет тебе план; но одно я скажу сейчас.
— Что?
Чарли Хилл откинулся на спинку стула, который неприятно заскрипел, когда он выставил вперед ноги.
— Когда я был возницей, мне приходилось слышать много историй о грабежах на линиях от Техаса и Дакоты до Калифорнии. В начале пятидесятых самым страшным грабителем был Том Белл. Он первым додумался грабить дилижансы. Это он остановил Конкорд-Элигэнт, ехавший из Марисвилла. Остановил и многих убил; в мгновение ока Том разбогател на один миллион. Эту идею подхватили другие, однако им не хотелось вспоминать, что вскоре после ограбления Тома схватили и вздернули на пеньковой веревке. Ну и номера же они выкидывали! Двое парней, которые не хотели, чтобы их узнали по одежде, грабили дороги Невады в масках и красном нижнем белье. Грабили так часто, что мой хозяин превратил все золото в один большой шар: его невозможно было привязать к седлу. Один человек положил золото в коробку с черным порохом и кремнем, прикрепленным к замку; при открывании крышки коробка неизбежно взрывалась. Бедняга — он сам попался в ловушку: его разорвало на куски!
— Что же ты хотел мне сказать?
Хилл уже был пьян. Он вдруг захохотал и продолжил:
— Потом, помню, еще одного парня: он настолько уверился, что в почтовом дилижансе, который он остановил, были бумажные деньги, что чуть не сдурел, когда их там не оказалось. Он схватил топор и изрубил экипаж в щепки. Багажное отделение и переднюю стенку, крышу и днище — все, к чертовой матери.
Наливая себе виски, Чарли захихикал:
— Я тебе хочу сказать, что еще никому не удавалось разбогатеть на грабеже фургонов. Во-первых, грабителей, как правило, убивали сразу же, как только они пытались приблизиться к дороге. Охрана бывает вооружена дробовиками заряженными картечью. Но если грабители справляются с охраной, они все равно оказываются в проигрыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
— Но это правда! — продолжал орать Джесс. — Нет в Дакоте человека, который бы мог противостоять тебе!
На другом конце зала негромко, но так, чтобы можно было услышать, отозвался длиннолицый мужчина:
— Умеет же он трепаться!
Джесс замолк, обдумывая ответ, потом сдвинул шляпу на затылок и, напустив на себя улыбку, произнес:
— Ты говоришь, что я лгу?
Длиннолицый отрицательно покачал головой.
— Я говорю, что у тебя длинный язык, длиннее я вряд ли встречу.
Джес улыбнулся.
— Я оценю твою шутку, когда оторву тебе голову, мистер.
Бармен нарушил наступившую вдруг тишину словами:
— Парни, время еще выпить по стаканчику. — Наливая, он наклонился к Джессу: — Он много глотнул спиртного. Оставь его лучше в покое.
Джек взял стакан и мягко добавил:
— Все нормально, Джесс.
Младший брат крикнл:
— Ты замолчал, когда услышал имя Толинов, мистер. Тебя имя напугало?
— Меня зовут Сэм Бойкорт.
Джек весь напрягся, когда услышал это имя. Несколько завсегдатаев залпом допили свое виски и удалились. Джесс сказал:
— В таком случае я понял, что имя Толин тебя не испугает. Ты слишком глуп.
Бойкорт подошел к ним, его глаза злобно засверкали. Он угрожающе сказал Джессу:
— У тебя нет оружия.
— Есть у моего брата.
— Мы не собираемся ссориться, — ответил Джек. — Забудем это.
Бойкорт внимательно изучал лицо Джека, пытаясь понять, испугался ли тот. Но понял, что он не боится.
— Ладно, но тебе следует выпороть своего младшего братца.
— Пойдем, Джесс. — Джек повернулся к выходу. — Пошли отсюда.
— Осторожно! — завопил Джесс.
Джек инстинктивно втянул голову, резко развернулся, быстрым движением выхватывая из кобуры револьвер. Он увидел, как Бойкорт схватился за рукоять своего кольта. Джек спустил курок прежде, чем тот успел полностью вынуть из кобуры револьвер. Бойкорта отбросило на стойку, он задел локтями за край полированного столика, изумленно посмотрел на Джека и рухнул на пол.
Бармен перескочил через стойку и склонился над Бойкортом.
— Мертв, — сказал он тихо.
— Счастье, что я заметил, как он потянулся за оружием, — бормотал Джесс. — Он хотел выстрелить тебе в спину.
Бармен сердито посмотрел на Джесса.
— Я не заметил, что они собирались стрелять друг в друга, пока ты не завопил.
— Ты бы не успел понять, в чем дело, когда все уже было бы кончено, — ответил ему Джесс.
Джек вложил револьвер в кобуру.
— Мы хотели уйти, так пошли же.
На улице Джесс сказал:
— Ты не забыл старый прием, Тол. Попал прямо в середину груди на несколько дюймов ниже горла. Сразу наповал. Судя по слухам, дошедшим из Ньютона, он был известным ганфайтером с репутацией.
— Спасибо, что предупредил меня, Джесс. Но все кончено и хватит об этом.
— Простая самозащита, Тол.
Пока они шли в сгущающейся темноте, Джесс то и дело посматривал на упрямое и неподвижное лицо брата. Джек, задумавшись, улыбнулся чему-то.
— Тебя все равно возьмут за убийство. Почему бы тебе не присоединиться к нам. Ну что?
Джек втянул полные легкие воздуха и медленно выдохнул. Он мог чувствовать, как тряслись руки, так было всегда после перестрелок. Они свернули на Линкольн-стрит и пошли к дому. Он сказал:
— Нет, Джесс.
Глава II
Кристин чистила картофель над новым белым тазом, когда на кухню зашел Джесс. Она подняла глаза и сказала:
— Ужин будет готов через несколько минут. Твой брат, может быть, хочет умыться.
Джек стоял за спиной у Джесса. Когда она увидела его, то уронила картофелину.
— Что случилось?
— Тол стрелялся с одним парнем, — сообщил ей Джесс, — и убил его.
— О Боже! — Кристин подняла в изумлении руки. — Вы не ранены, мистер Толин?
— Нет, мэм. Я очень сожалею, что это случилось.
Она опустилась на стул, ее голубые глаза беспокойно забегали.
— Ничего страшного. — Джесс поежился. — Тот начал первым. Никто не смог остановить его.
— Как ты можешь говорить «ничего страшного», — вполголоса проговорила Кристин, и на ее щеках заблестели слезы. — Это ужасно.
— Лучше, чтобы Тол был мертв?
— Нет. Конечно, нет.
— Это был единственный выход. На такие штуки ты довольно насмотрелась в Додже.
Джек подошел к кухонной двери.
— Я не хочу быть причиной семейных раздоров. Я лучше уйду.
— Тпру! — Джесс схватил его за плечо. — Если ты уйдешь, я уйду с тобой.
— Не надо! — сказала Кристина. — Не уезжайте, мистер Толин. Что сделано — то сделано.
Джек замешкался.
— Я останусь до утра.
Уже поздно утром Джека разбудил стук в дверь.
— Да? — отозвался он, блаженно потягиваясь на мягкой и чистой постели.
Дверь приоткрылась и раздался голос Кристин:
— К вам пришли, мистер Толин. Вас ждут в прихожей. — Дверь закрылась.
В передней стояли Джесс и незнакомый полный мужчина. На груди у него висела звезда шерифа, поблескивающая из-под расстегнутого пальто. В углу на стуле сидел еще один гость.
— Мое имя Вилли, Толин. — Полный мужчина пристально разглядывал его своими маленькими воинственными глазками.
— Шериф проездом в Форке, — сказал Джесс. — Он хочет услышать, что ты скажешь насчет вчерашнего происшествия.
— Я хочу лично побеседовать с твоим знаменитым братом, Джесс. — Вилли постучал пальцами по жилету. — Оставь нас.
Джесс ухмыльнулся.
— Конечно. Потом приходи завтракать, Тол.
Дверь за Джессом закрылась. Вилли облизнул губы и молча уставился на Джека, одетого в чистую рубашку, брюки и сапоги. Наконец шериф сказал:
— Я знаю, что за последнее время ты совершил много против закона. Тебя бы вообще не следовало выпускать из тюрьмы.
— Шериф, ты пришел по поводу вчерашней перестрелки? — с неприязнью спросил Джек.
— Я повторяю, ты слишком часто переступал черту. Я говорю, что тебе, черт возьми, лучше уезжать и побыстрее. Если ты не поспешишь покинуть Форк и убраться за пределы штата, то я обещаю, что тебя убьют. Это так же верно, как то, что стою перед тобой.
— Ты затрудняешь мое положение. — Джек засунул руки в карманы, шериф и его помощник тотчас нервно схватились за оружие.
— Вы, законники поставили меня перед выбором, мне придется смириться.
— Правильно, Толин. — Шериф почесал живот. — Надеюсь, что ты уедешь. Пусть другие наказывают тебя. Но если ты не покинешь Форк, то пеняй на себя.
— А что, если я рассчитываю где-нибудь осесть и зажить тихо?
— Джек Толин ведет примерный образ жизни? — Шериф обнажил в улыбке желтоватые зубы. — Забавно! У тебя всю жизнь были натянутые отношения с законом.
— Закон хочет всю жизнь продержать меня в тюрьме?
— Закон хочет любым путем отделаться от тебя. — Вилли кивнул своему напарнику: — Идем.
Повернувшись к Джеку, он добавил:
— Не пренебрегай моим советом и уезжай. Может быть, в другом месте ты ненадолго продлишь свои дни.
Они ушли. Джек прошел в столовую, где за завтраком сидели Кристин и Джесс.
— Садись, Тол. — Джесс показал на стул. — Тебя старина Вилли предупредил больше не стрелять в Сэма Бойкорта?
— Да.
Кристин отправилась на кухню за кофе.
— Пока я здесь, я могу выслушать все, что хочет сказать Снайдер.
— Я так и думал, — обрадовался Джесс. — Старина Вилли умеет убедить собеседника в непреклонности своих слов. Рад, что ты примкнул к нам.
— Я сказал, что готов выслушать. Вот и все.
Кристин принесла кофе, и Джесс сообщил ей:
— Тол собирается остаться у нас на время.
Она налила кофе Джеку.
— Еще, мистер Толин?
— Нет, спасибо.
Около половины седьмого Джесс ушел в контору.
— Скоро буду, — сказал он брату. — Если не задержусь на партию в покер со Снайдером.
Когда он ушел, Кристин дотронулась до кофейника.
— Еще горячий. Не хотите ли еще кофе?
— Никогда не отказываюсь. — Он наблюдал, как она наливала кофе. Лицо Кристин приняло строгое выражение, так не соответствующее ее свежей юной красоте.
— Я хочу, чтобы вы меня называли просто Тол, мэм. Я надеюсь не доставлять вам неприятностей, пока буду в этом доме. Если что, я готов переехать в отель.
— Вы зря беспокоитесь, Что вы! — она долила себе кофе и поставила кофейник на поднос. — Это все злая судьба Паркинс.
— Простите?..
— Паркинс — это моя девичья фамилия.
— Вы думаете, что я принес несчастье?
— Нет. Вы лишь знак беды. Я сама причина всех моих бед. — Кристин потянулась к застекленному шкафчику с фарфоровой посудой, выдвинула ящик и вынула коричневый кожаный портсигар.
— Курите, пожалуйста.
— Спасибо за заботу. Не откажусь.
Она подала ему портсигар и вымученно улыбнулась.
— На меня и обратили внимание за мою чуткость. Это моя специальность — быть заботливой. Услужливая Кристин. Единственная девушка в Додж-сити, которую любой богатый фермер уводил в отель и оставлял до утра.
Джек только сейчас заметил, что ее глаза слегка покраснели — она плакала. Он взял сигару и закурил.
— Зачем вы говорите мне это, мэм?
— Зови меня просто Кристин. Я это говорю тебе, потому, что ты все уже знаешь. Джесс с удовольствием рассказывает каждому о том, чем я занималась до замужества.
— Очень плохо, что вы не ладите. Но все устроится само собой.
— Что-нибудь другое, да. Но не это. — Кристин сложила руки на столе и теперь рассматривала длинные узкие пальцы. — Я надеялась начать новую жизнь в Пони-Форк. Я хотела забыть Додж и обрести счастье с Джессом. У меня ничего не получилось. Вчера ночью я поняла, что ничего уже не будет. Это невозможно.
— Из-за убийства Бойкорта?
— Нет. Из-за того, как об убийстве рассказывал Джесс. — Она механически крутила кольцо на пальце. — Джесс наслаждался рассказом. Ему это очень понравилось.
— Он не понимает, что произошло. В этом он весь.
— Ты плохо знаешь своего брата. — Кристин поднялась и начала убирать посуду. — Ему нравится все подлое и низкое. Поначалу он увидел во мне дешевую танцовщицу с накрашенным лицом в ажурных шелковых чулках. Ему скучно жить спокойно с доброй женой. Это убийство доставило Джессу несказанное удовольствие.
Джек насупился:
— Джесс молод и, может быть, не во всем еще разбирается. Он образумится.
— Когда? Когда заработает на деле, с котором сейчас носится? — разозлилась Кристин.
Джек сердито взглянул на нее, но ничего не сказал.
— Я не знаю его планов, — сказала Кристин, — но уверена, он задумал что-то ужасное и подлое. Намеки на это постоянно проскакивают в его словах.
— Его слова не говорят об этом. Но как бы то ни было, прекратим наш спор.
— Для меня его дела уже не имеют никакого значения. Ты должен был уже понять это. Я танцовщица. Ты преступник. Нам не стать другими людьми.
Джек встал и бросил окурок в камин.
— Тебе помочь убрать?
Кристин отрицательно покачала головой.
— Тогда я пойду посмотрю, как моя лошадь.
— Почему ты не приведешь ее к нам? Вон лошадь Джесса, а вон моя. — Кристин показала в окно на огороженный луг в сотне футов от дома. — Ты можешь сложить седло и сбрую в сарае. Он находится в углу загона.
— Спасибо. Конь обрадуется такому замечательному коралю.
Джек сходил за мерином и въехал на нем в загон. Соскочив, он подтолкнул его к двум лошадям, пасшимся поблизости. Кобыла и прекрасный чистокровный черный жеребец. Толин постоял в загоне, опасаясь, что черный нападет на его мерина, но животные равнодушно переглянулись и наклонили головы к траве. Потом он прошелся по Линкольн-стрит к салуну на углу. Взяв виски, он сел за стоявший у стены столик и сейчас просматривал номера двухнедельной давности газеты «Сент-Луис».
Он уже перебрался на вторую страницу, когда на газетный лист вдруг упала тень. Джек поднял глаза и увидел коренастого широкоплечего мужчину лет пятидесяти с голубыми глазами и улыбкой, кривившей лицо. Он был неряшливо одет, но голову была нахлобучена мятая коричневая шляпа.
— Ты Джек Толин?
— Да.
— Я чертовски рад познакомиться с тобой. Меня зовут Чарли Хилл. — Он пожал руку Джека сильной, мозолистой рукой. — Можно сесть? Джесс мой друг. Он сказал, чтобы я нашел тебя.
— Очень рад.
— Хэнк! — Закричал Чарли, его веселый голос пророкотал на весь зал. — Принеси нам пару виски. — Он обошел вокруг стула, заметно прихрамывая, что хорошо дополняло его кривую улыбку и снял свою видавшую виды шляпу, обнажив нечесаные космы волос неопределенного цвета. — О чем ты читаешь?
— Об одном парне из Куинзберри, который составил правила кулачного боя. Согласно им, есть такие места, по которым в честном бою бить нельзя. Время состязания ограничено и можно, как пишут, драться в перчатках.
— О Господи! — Чарли закрыл руками лицо и покачал головой. — Если драться честно, то куда же остается бить? А если пользоваться перчатками, то какая же это драка?! Как жаль, что современный мир движется к такому позору. Я никогда не читаю их газет. И не стал бы, если бы умел. От чтения одно расстройство.
Толин отложил газету.
— Ты говоришь, что знаком с Джессом?
Бармен принес виски и Чарли отдал ему пятьдесят центов.
— Я научил парня, он плохо разбирался в транспортном деле. Он оказался способным учеником.
— Ты работал на линии?
— Да. Уже сорок лет: в Нью-Йорке, Детройте, а начинал в Чикаго. Последние двадцать лет в этой дыре. Я служил у Холидэя, когда Джесс поступил на работу. Он начал с уборки конюшен. Я тогда объяснил ему, что главное в упряжке — отличная, здоровая лошадь. Пару месяцев Джесс служил возницей на линии, а потом его пристали сюда, в Форк, управлять конторой.
— Я тебе обязан за то, что вы обратили на Джесса внимание.
— Меня не за что благодарить. То же самое сделал для меня один человек сорок лет назад.
— Ты больше не служишь у Холидэя?
— Нет. Когда эта нога попала на ходу в спицы, он сказал, что я ему больше не нужен.
Чарли выпил виски и воскликнул:
— Господи! Виски Хэнка свалит с ног и коня! Как насчет того, чтобы пойти ко мне? У меня есть бутылка шотландского.
Толин насмешливо переспросил:
— Шотландского?
Чарли ухмыльнулся.
— Может же человек иногда позволить себе это.
Однокомнатная лачуга Чарли стояла на отшибе, в конце Шерман-стрит. К задней стене прилегала пристройка, откуда доносился резкий и протяжный рев мула. Чарли толкнул дверь и Джек вошел в комнату. В помещении не было ни одного окна.
Чиркнув спичкой, Чарли сказал:
— Посмотри-ка там свечку. Это не дом — так, четыре стены от ветра, но иногда я называю этот угол домом. — Он держал свечу в вытянутой руке; потом подошел к противоположной стене. В деревянном ящике вперемежку с каким-то хламом валялась одежда. — Виски должно быть где-то здесь, если только его не украл какой-нибудь ужасный подлый вор. А-а, вот!
Налив две кружки виски, Чарли взглянул на Толина и сказал:
— Джесс сообщил мне, что ты участвуешь в нашем деле.
— Что это за дело?
Чарли улыбнулся до ушей и неловко наклонился, чтобы поднять стул.
— А-а, какого черта! Искать золото внутри Железной Старушки.
— Я уже сказал, что готов выслушать вас. И только.
— Ты в чем-то сомневаешься?
— Во многом.
Чарли кивнул в знак согласия.
— Я тоже так думал, когда услышал об этом деле в первый раз. Но выслушай их, парень. Скоро придут Снайдер и Джесс. Пусть Снайдер расскажет тебе план; но одно я скажу сейчас.
— Что?
Чарли Хилл откинулся на спинку стула, который неприятно заскрипел, когда он выставил вперед ноги.
— Когда я был возницей, мне приходилось слышать много историй о грабежах на линиях от Техаса и Дакоты до Калифорнии. В начале пятидесятых самым страшным грабителем был Том Белл. Он первым додумался грабить дилижансы. Это он остановил Конкорд-Элигэнт, ехавший из Марисвилла. Остановил и многих убил; в мгновение ока Том разбогател на один миллион. Эту идею подхватили другие, однако им не хотелось вспоминать, что вскоре после ограбления Тома схватили и вздернули на пеньковой веревке. Ну и номера же они выкидывали! Двое парней, которые не хотели, чтобы их узнали по одежде, грабили дороги Невады в масках и красном нижнем белье. Грабили так часто, что мой хозяин превратил все золото в один большой шар: его невозможно было привязать к седлу. Один человек положил золото в коробку с черным порохом и кремнем, прикрепленным к замку; при открывании крышки коробка неизбежно взрывалась. Бедняга — он сам попался в ловушку: его разорвало на куски!
— Что же ты хотел мне сказать?
Хилл уже был пьян. Он вдруг захохотал и продолжил:
— Потом, помню, еще одного парня: он настолько уверился, что в почтовом дилижансе, который он остановил, были бумажные деньги, что чуть не сдурел, когда их там не оказалось. Он схватил топор и изрубил экипаж в щепки. Багажное отделение и переднюю стенку, крышу и днище — все, к чертовой матери.
Наливая себе виски, Чарли захихикал:
— Я тебе хочу сказать, что еще никому не удавалось разбогатеть на грабеже фургонов. Во-первых, грабителей, как правило, убивали сразу же, как только они пытались приблизиться к дороге. Охрана бывает вооружена дробовиками заряженными картечью. Но если грабители справляются с охраной, они все равно оказываются в проигрыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12