Что с ним?
Этот вопрос, как волнорез, разбивал любую досаду.
Может быть, что-нибудь удастся узнать Артисту?
2
А Артист тем временем направлялся ни к какому не к магазину, а прямиком на улицу Карла Маркса, к дому № 5. Док был прав, прежде чем завтра идти к этому Сан Санычу Нелуже (бывают же колоритные фамилии!), необходимо было проверить кое-какие подозрения. В общем, желательно узнать по максимуму все, что узнать возможно. А там видно будет.
Артист вел машину медленно и осторожно. Благо «Нива» была новой, а движок оказался отрегулированным так, что передвигаться можно было почти бесшумно и незаметно. Метров за триста Артист остановился, погасил фары и дальше пошел пешком. Оказавшись рядом с домом № 5, он замер и минуту-другую стоял, прислушивался.
Полная тишина. Ни звука.
Ну что ж, посмотрим.
Для начала Артист незаметно юркнул во двор дома напротив — того самого, откуда к ним выходил некий тип по имени Петрович. Но, как и в тот раз, когда они уходили, и двор, и дом оказались пустыми. Никаких следов. Артист вернулся на улицу, осмотрелся еще раз и осторожно прошел сквозь калитку во двор дома № 5.
То, что здесь кто-то побывал после них с Доком, Артист обнаружил уже на втором шаге по двору. Беглый осмотр дома и двора подтвердил все сполна. Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а в подвале чисто — никакого упоминания о том, что несколько часов назад они здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги… На улице скрипнула калитка, и Артист тут же бесшумно покинул дом, исчезнув в темноте февральской ночи. А через пару минут на освещенном покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой человек и очень вежливо, чтобы, не дай бог, не напугать, поздоровался с пожилой женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.
— Инспектор Злотников, — представился он. — Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?
— А что же мне не гулять? — удивилась бабка. — Я у себя дома. Хочу и гуляю… — и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. — Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?
— Конечно, есть, — кивнул молодой человек. — Вы мне лучше вот что скажите.
Вы тут не заметили ничего подозрительного?
— А как же, заметила, — недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу:
— Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие… Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.
Для Артиста все стало ясно. В дом № 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь.
А вызвать их мог только один человек — тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.
Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.
Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре «Нива» оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех-и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.
По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра «Рассвет», где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не «на Центральной площади у почты», а «на Центральной площади у милиции». Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую «Ниву» могли узнать. Хотя едва ли.
Артист подъехал к коммерческому магазину.
Вышел из машины, запер дверь.
Медленно подошел к дверям магазина… И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома № 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился… Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало.
А так есть шанс пополнить ее.
И Артист решил рискнуть.
— Здорово, Петрович! — расплылся он в улыбке. — Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?
— Здоров, — тут же среагировал Петрович. — А где твой друг?
Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.
— Какой друг? — удивился Артист. — Да ты что, Петрович?
— Ну как же, — плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. — Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь «какой Друг»?
«Как в первом классе, — усмехнулся Артист. — Они бы еще перемигнулись».
Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого это узнал Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.
— Ты чего-то путаешь, Петрович, — продолжил тем временем Артист. — Ни на каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться… — Молодой человек, — вмешался майор, — документики предъявите.
— Документики? — благодушно переспросил Артист. — Документики — это пожалуйста… Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.
Он вытащил паспорт и показал его майору, не раскрывая, словно это был проездной билет на автобус.
— Сюда давай, — нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.
Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на борова, да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с почтой. Но нельзя было.
— Ну на, — сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.
Майор взял его и быстро пролистал.
— Что делаете в Двоегорске, Злотников? — спросил он.
— Что-то не так? — поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.
— Не так, Злотников, очень не гак… — Да ну? Поддельный?
— Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права здесь качать?! — зло прошипел майор.
— Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в милиции могут выдать поддельный паспорт… — А ну, пошли! — не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению к дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.
— Пошли, — сразу согласился Артист.
Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять, а он, собственно говоря, с самого начала и собирался попасть в дежурную часть.
Майор втолкнул Артиста в кисло пахнущее, выкрашенное в зеленый цвет помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного. Из небольшого закутка, отделенного от основного помещения стеклом, поспешно выскочил лейтенант — парнишка лет двадцати четырех.
— Тарасюк еще здесь? — спросил майор.
— Никак нет, ушел.
Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.
— Этого в обезьянник.
Парнишка достал ключи и открыл просторную клетку с лавочкой, куда помещают задержанных.
— Проходите, — сказал он.
— Благодарствую, — сказал Артист, вошел и устроился поудобней.
Лейтенант запер обезьянник и вернулся в застекленный закуток. Там уже стоял майор, накручивал диск телефона и вполголоса матерился на капитана Тарасюка, который куда-то пропал. «А майор-то ведь тот самый, — подумал Артист, — о котором Карась говорил».
Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.
— Я думаю, ты останешься здесь надолго, — пообещал он Артисту. — Попал ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?
— Понял, — кивнул Артист.
— Ну, так что ты делаешь в Двоегорске?
— Длинная история, майор, — вздохнул Артист.
— Ничего, у меня есть время. Рассказывай.
— Так это что, допрос?
— Считай, что допрос.
— Тогда снимай показания, а то потом забудешь что-нибудь важное.
Майор на секунду растерялся, а потом обернулся к лейтенанту и скомандовал:
— Записывай. Ну? — спросил он Артиста. — Вопрос повторить?
— Да заехал я, понимаешь, человека одного повидать, — начал Артист.
— Как фамилия?
— Смирнов. — Майор вздрогнул, лейтенант прекратил писать, даже не начав, а Артист продолжил, простодушно глядя в глаза майору:
— Я-то, собственно, и не собирался останавливаться здесь, да черт меня дернул заехать в ваш «Солнечный» перекусить. А там пристал ко мне мужик один. Его все Битым называли. Пристал как банный лист — давай, говорит, сюда деньги, а то прямо здесь тебя пристрелю.
Пистолетом угрожал. В общем, неприятная история. Я-то его выкинул на улицу, а мне все говорят: ты что, с ума сошел? Битый не просто бандит, он с самим Смирновым дружбу водит. Понимаешь, майор, — Артист понизил голос до зловещего шепота, — вроде как этот Смирнов — начальник здешней милиции. Ну, думаю, надо найти этого Смирнова да уладить конфликт… Может, поможешь?
— Ты это что же, — сквозь зубы проговорил майор, — издеваешься надо мной, сука?
— Я?! — изумился Артист.
— А теперь послушай, падла, что я тебе расскажу. Вчера два свидетеля видели, как ты со своим дружком проник ночью в дом номер пять на улице Карла Маркса. Свидетели вызвали милицию, и когда мы туда приехали, то обнаружили там целый подвал оружия. И я обещаю тебе, Злотников, что я найду доказательства того, что это твое оружие. Так что сидеть тебе здесь долго… И скажи спасибо, что мне запретили тебя трогать.
Майор развернулся и ушел в соседнее помещение. Видимо, названивать своему капитану Тарасюку, которого никак не мог найти. И как только он ушел, молодой лейтенант хмыкнул, не сдержавшись.
— Теперь он не отстанет, — сказал лейтенант, — так его еще никто не доставал.
— Так это и есть майор Смирнов? — разыграл удивление Артист, и тут ему стало смешно. Совершенно искренне стало смешно.
Получив некоторое удовольствие от своего представления, Артист решил, что пора бы и честь знать. Все, что мог, он выяснил, и оставаться здесь дольше у него не было никакого желания. Поэтому он просто молча встал и, пока лейтенант на что-то отвлекся, быстро справился с замком, не представлявшим для него никакой проблемы, и выскользнул наружу. Когда лейтенант снова поднял голову.
Артист уже заходил в его закуток. Через мгновение молодой дежурный уже сидел в наручниках, не на шутку перепуганный от неожиданности.
— Как тебя зовут? — тихо спросил Артист.
— Лейтенант Невский.
— Вот чудак, зовут как спрашиваю?
— Саша.
— Лейтенант Александр Невский? Это звучит… Кстати, зря ты не записывал мои показания. Ваш майор Смирнов большая сволочь… Ну ладно, Саша, мне пора. Так что я, пожалуй, пойду. Только у меня к тебе один вопрос. И хорошенько подумай, прежде чем ответить, потому что от этого зависит твоя карьера. Но только недолго думай. Готов? Значит, так: кто запретил майору Смирнову меня трогать?
— Не знаю. Я только три месяца здесь работаю.
— Я же просил подумать… Хорошо, поставлю вопрос по-другому: кто дал майору Смирнову на меня ориентировку?
Невский покрылся капельками пота:
— Я ведь не знаю, кто вы. И вдруг Артиста осенило.
— А кого здесь ждали? Это ты знаешь? Лейтенант закивал:
— Ждали… Какого-то Дока.
— Кто ждал?
— Я не знаю. Раза три его видел только… — Значит, официальных распоряжений по вашему отделению насчет этого Дока не поступало?
— Нет.
— Ну вот, лейтенант Невский, и хорошо. Желаю тебе и дальше не получать никаких официальных распоряжений на наш счет. Будь здоров.
С этими словами Артист дружески хлопнул лейтенанта по плечу и удалился.
Петровича нигде видно не было. Артист быстро сел в машину и осторожно вырулил с площади. Вот теперь стало наконец кое-что понятно. Уже хорошо. Хоть не вслепую отбрыкиваться. Но, с другой стороны, хорошего мало. Потому что начинали появляться другие вопросы, и они были значительно неприятней.
3
Ясная безветренная погода, легкий морозец и ослепительное солнце, казалось, навсегда обосновались над Двоегорском. Если бы Док и Артист никуда не торопились, если бы они были в состоянии оценить это благодушие природы, едва ли они пожалели бы, что судьба занесла их в это место. Но увы! С самого утра Карась повел их дворами по скрипучему снегу к участковому Нелуже. Гуськом, по узким улочкам и тропинкам, они через четверть часа дошли до нужного дома.
У дома их встретил парнишка лет пяти-шести в пуховичке и шапке с помпоном — как оказалось, сын участкового Пашка. Он был знаком с Карасем и поэтому сразу поздоровался, сказал, что папка дома сидит, а лично он, Пашка, ужасно занят.
После чего убежал на улицу. Карась же поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
Открыли им почти сразу.
Александр Александрович Нелужа, или попросту Сан Саныч, с первого взгляда производил впечатление человека открытого и честного, из тех чудиков, которые никак не могут примириться с окружающей несправедливостью, но которым, как правило, с этой несправедливостью приходится мириться, потому что сил на постоянную борьбу с ней не всегда хватает. Сан Санычу было сорок пять, но выше капитана он так и не пошел. Его располагающая внешность, общительность то и дело затуманивались тяжелой озабоченностью. Но если взгляд капитана был хмур, то совсем не от постоянного пьянства, как можно было бы ожидать от милиционера-неудачника в маленьком захолустном городке — так же, как и Док с Артистом, Нелужа почти не пил, — нет, просто ни на минуту его не отпускали большие и маленькие проблемы, которые приходилось решать каждый день. Участковый Нелужа оказался ярким подтверждением одной не очень приятной мысли: быть непорядочным человеком в этом мире намного проще и спокойней, чем наоборот.
Коротко поздоровавшись с Карасем и пожав руку Доку с Артистом, Нелужа пригласил всех в комнату и предложил чай. Но Карась сразу перешел к делу. Он коротко обрисовал ситуацию, в которой находились его новые друзья, рассказал о столкновении в «Солнечном» и о странном исчезновении их приятеля, к которому те приехали, а точнее, о странной неразберихе с двоегорским адресом этого приятеля.
Впрочем, ни об оружии в подвале, ни о Петровиче Карась не сказал капитану ничего. Просто потому, что ничего об этом не знал. Так же, как не знал и об истории с ночными приключениями Артиста, который и не подумал подробно объяснить вчера Константину, где его носило полтора часа.
Время от времени кивая головой. Нелужа внимательно выслушал Карася, а потом закурил папиросу «Беломорканал», и над его головой потянулся едкий дымок. Так сидел он минуту или чуть меньше. Потом переспросил:
— Алексей Сомин?
— Да, — подтвердил Док, — у него еще прозвище было Шах.
— Нет, не знаю… И опять на минуту задумался, потягивая папироску.
— Может быть… это, — предположил Нелужа через минуту, — вы не с улицей ошиблись, а с городом?
Артист взглянул на Дока.
— Исключено, — сказал Док и достал из внутреннего кармана немного помятое приглашение на свадьбу. Оно было написано от руки на красивой открытке с цветами и шарами.
Нелужа взял приглашение и быстро пробежал глазами текст. Он обнаружил там и Двоегорск, и улицу Карла Маркса, и дом № 5.
— А вы уверены, — спросил он опять, — что, это… другого Двоегорска нет?
— Вряд ли, — сказал Артист.
— А что вас смущает? — поинтересовался Док.
— Ну, я, конечно, не знаю здесь, в Двоегорске, всех, — пояснил участковый, — но насчет улицы Карла Маркса могу сказать совершенно точно. Это… Там никогда не жил никакой Сомин и свадьбы никакой там тоже не намечалось… — Но, может быть… — Нет, вы уж, это… послушайте до конца. Самое главное, что дом номер пять по этой улице уже года два как нежилой. Старые хозяева умерли, а новые не объявились, вот он и стоит пустой. Так что никто вас туда пригласить, это… не мог.
— Так, может, с номером ошибка? — быстро вставил вопрос Артист. — Может, где-то рядом или напротив? В четвертом, например?
— На этой улице вообще много пустых домов. Еще два дома там нежилых, а из дома номер четыре хозяин, Балакирев Андрей, уехал в Москву, это… денег подработать. Он каменщик хороший. Так что нет, не может быть. Я эту улицу хорошо знаю. Она маленькая и, это… на отшибе стоит.
Нелужа тщательно затушил папиросу в пепельнице.
— Так что же делать, Сан Саныч? — спросил Артист. — Ведь приглашение есть, адрес есть, а человек вдруг пропал. Может быть, с ним случилось что?
Участковый ответил не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Этот вопрос, как волнорез, разбивал любую досаду.
Может быть, что-нибудь удастся узнать Артисту?
2
А Артист тем временем направлялся ни к какому не к магазину, а прямиком на улицу Карла Маркса, к дому № 5. Док был прав, прежде чем завтра идти к этому Сан Санычу Нелуже (бывают же колоритные фамилии!), необходимо было проверить кое-какие подозрения. В общем, желательно узнать по максимуму все, что узнать возможно. А там видно будет.
Артист вел машину медленно и осторожно. Благо «Нива» была новой, а движок оказался отрегулированным так, что передвигаться можно было почти бесшумно и незаметно. Метров за триста Артист остановился, погасил фары и дальше пошел пешком. Оказавшись рядом с домом № 5, он замер и минуту-другую стоял, прислушивался.
Полная тишина. Ни звука.
Ну что ж, посмотрим.
Для начала Артист незаметно юркнул во двор дома напротив — того самого, откуда к ним выходил некий тип по имени Петрович. Но, как и в тот раз, когда они уходили, и двор, и дом оказались пустыми. Никаких следов. Артист вернулся на улицу, осмотрелся еще раз и осторожно прошел сквозь калитку во двор дома № 5.
То, что здесь кто-то побывал после них с Доком, Артист обнаружил уже на втором шаге по двору. Беглый осмотр дома и двора подтвердил все сполна. Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а в подвале чисто — никакого упоминания о том, что несколько часов назад они здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги… На улице скрипнула калитка, и Артист тут же бесшумно покинул дом, исчезнув в темноте февральской ночи. А через пару минут на освещенном покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой человек и очень вежливо, чтобы, не дай бог, не напугать, поздоровался с пожилой женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.
— Инспектор Злотников, — представился он. — Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?
— А что же мне не гулять? — удивилась бабка. — Я у себя дома. Хочу и гуляю… — и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. — Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?
— Конечно, есть, — кивнул молодой человек. — Вы мне лучше вот что скажите.
Вы тут не заметили ничего подозрительного?
— А как же, заметила, — недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу:
— Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие… Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.
Для Артиста все стало ясно. В дом № 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь.
А вызвать их мог только один человек — тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.
Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.
Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре «Нива» оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех-и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.
По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра «Рассвет», где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не «на Центральной площади у почты», а «на Центральной площади у милиции». Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую «Ниву» могли узнать. Хотя едва ли.
Артист подъехал к коммерческому магазину.
Вышел из машины, запер дверь.
Медленно подошел к дверям магазина… И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома № 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился… Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало.
А так есть шанс пополнить ее.
И Артист решил рискнуть.
— Здорово, Петрович! — расплылся он в улыбке. — Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?
— Здоров, — тут же среагировал Петрович. — А где твой друг?
Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.
— Какой друг? — удивился Артист. — Да ты что, Петрович?
— Ну как же, — плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. — Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь «какой Друг»?
«Как в первом классе, — усмехнулся Артист. — Они бы еще перемигнулись».
Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого это узнал Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.
— Ты чего-то путаешь, Петрович, — продолжил тем временем Артист. — Ни на каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться… — Молодой человек, — вмешался майор, — документики предъявите.
— Документики? — благодушно переспросил Артист. — Документики — это пожалуйста… Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.
Он вытащил паспорт и показал его майору, не раскрывая, словно это был проездной билет на автобус.
— Сюда давай, — нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.
Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на борова, да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с почтой. Но нельзя было.
— Ну на, — сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.
Майор взял его и быстро пролистал.
— Что делаете в Двоегорске, Злотников? — спросил он.
— Что-то не так? — поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.
— Не так, Злотников, очень не гак… — Да ну? Поддельный?
— Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права здесь качать?! — зло прошипел майор.
— Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в милиции могут выдать поддельный паспорт… — А ну, пошли! — не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению к дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.
— Пошли, — сразу согласился Артист.
Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять, а он, собственно говоря, с самого начала и собирался попасть в дежурную часть.
Майор втолкнул Артиста в кисло пахнущее, выкрашенное в зеленый цвет помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного. Из небольшого закутка, отделенного от основного помещения стеклом, поспешно выскочил лейтенант — парнишка лет двадцати четырех.
— Тарасюк еще здесь? — спросил майор.
— Никак нет, ушел.
Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.
— Этого в обезьянник.
Парнишка достал ключи и открыл просторную клетку с лавочкой, куда помещают задержанных.
— Проходите, — сказал он.
— Благодарствую, — сказал Артист, вошел и устроился поудобней.
Лейтенант запер обезьянник и вернулся в застекленный закуток. Там уже стоял майор, накручивал диск телефона и вполголоса матерился на капитана Тарасюка, который куда-то пропал. «А майор-то ведь тот самый, — подумал Артист, — о котором Карась говорил».
Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.
— Я думаю, ты останешься здесь надолго, — пообещал он Артисту. — Попал ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?
— Понял, — кивнул Артист.
— Ну, так что ты делаешь в Двоегорске?
— Длинная история, майор, — вздохнул Артист.
— Ничего, у меня есть время. Рассказывай.
— Так это что, допрос?
— Считай, что допрос.
— Тогда снимай показания, а то потом забудешь что-нибудь важное.
Майор на секунду растерялся, а потом обернулся к лейтенанту и скомандовал:
— Записывай. Ну? — спросил он Артиста. — Вопрос повторить?
— Да заехал я, понимаешь, человека одного повидать, — начал Артист.
— Как фамилия?
— Смирнов. — Майор вздрогнул, лейтенант прекратил писать, даже не начав, а Артист продолжил, простодушно глядя в глаза майору:
— Я-то, собственно, и не собирался останавливаться здесь, да черт меня дернул заехать в ваш «Солнечный» перекусить. А там пристал ко мне мужик один. Его все Битым называли. Пристал как банный лист — давай, говорит, сюда деньги, а то прямо здесь тебя пристрелю.
Пистолетом угрожал. В общем, неприятная история. Я-то его выкинул на улицу, а мне все говорят: ты что, с ума сошел? Битый не просто бандит, он с самим Смирновым дружбу водит. Понимаешь, майор, — Артист понизил голос до зловещего шепота, — вроде как этот Смирнов — начальник здешней милиции. Ну, думаю, надо найти этого Смирнова да уладить конфликт… Может, поможешь?
— Ты это что же, — сквозь зубы проговорил майор, — издеваешься надо мной, сука?
— Я?! — изумился Артист.
— А теперь послушай, падла, что я тебе расскажу. Вчера два свидетеля видели, как ты со своим дружком проник ночью в дом номер пять на улице Карла Маркса. Свидетели вызвали милицию, и когда мы туда приехали, то обнаружили там целый подвал оружия. И я обещаю тебе, Злотников, что я найду доказательства того, что это твое оружие. Так что сидеть тебе здесь долго… И скажи спасибо, что мне запретили тебя трогать.
Майор развернулся и ушел в соседнее помещение. Видимо, названивать своему капитану Тарасюку, которого никак не мог найти. И как только он ушел, молодой лейтенант хмыкнул, не сдержавшись.
— Теперь он не отстанет, — сказал лейтенант, — так его еще никто не доставал.
— Так это и есть майор Смирнов? — разыграл удивление Артист, и тут ему стало смешно. Совершенно искренне стало смешно.
Получив некоторое удовольствие от своего представления, Артист решил, что пора бы и честь знать. Все, что мог, он выяснил, и оставаться здесь дольше у него не было никакого желания. Поэтому он просто молча встал и, пока лейтенант на что-то отвлекся, быстро справился с замком, не представлявшим для него никакой проблемы, и выскользнул наружу. Когда лейтенант снова поднял голову.
Артист уже заходил в его закуток. Через мгновение молодой дежурный уже сидел в наручниках, не на шутку перепуганный от неожиданности.
— Как тебя зовут? — тихо спросил Артист.
— Лейтенант Невский.
— Вот чудак, зовут как спрашиваю?
— Саша.
— Лейтенант Александр Невский? Это звучит… Кстати, зря ты не записывал мои показания. Ваш майор Смирнов большая сволочь… Ну ладно, Саша, мне пора. Так что я, пожалуй, пойду. Только у меня к тебе один вопрос. И хорошенько подумай, прежде чем ответить, потому что от этого зависит твоя карьера. Но только недолго думай. Готов? Значит, так: кто запретил майору Смирнову меня трогать?
— Не знаю. Я только три месяца здесь работаю.
— Я же просил подумать… Хорошо, поставлю вопрос по-другому: кто дал майору Смирнову на меня ориентировку?
Невский покрылся капельками пота:
— Я ведь не знаю, кто вы. И вдруг Артиста осенило.
— А кого здесь ждали? Это ты знаешь? Лейтенант закивал:
— Ждали… Какого-то Дока.
— Кто ждал?
— Я не знаю. Раза три его видел только… — Значит, официальных распоряжений по вашему отделению насчет этого Дока не поступало?
— Нет.
— Ну вот, лейтенант Невский, и хорошо. Желаю тебе и дальше не получать никаких официальных распоряжений на наш счет. Будь здоров.
С этими словами Артист дружески хлопнул лейтенанта по плечу и удалился.
Петровича нигде видно не было. Артист быстро сел в машину и осторожно вырулил с площади. Вот теперь стало наконец кое-что понятно. Уже хорошо. Хоть не вслепую отбрыкиваться. Но, с другой стороны, хорошего мало. Потому что начинали появляться другие вопросы, и они были значительно неприятней.
3
Ясная безветренная погода, легкий морозец и ослепительное солнце, казалось, навсегда обосновались над Двоегорском. Если бы Док и Артист никуда не торопились, если бы они были в состоянии оценить это благодушие природы, едва ли они пожалели бы, что судьба занесла их в это место. Но увы! С самого утра Карась повел их дворами по скрипучему снегу к участковому Нелуже. Гуськом, по узким улочкам и тропинкам, они через четверть часа дошли до нужного дома.
У дома их встретил парнишка лет пяти-шести в пуховичке и шапке с помпоном — как оказалось, сын участкового Пашка. Он был знаком с Карасем и поэтому сразу поздоровался, сказал, что папка дома сидит, а лично он, Пашка, ужасно занят.
После чего убежал на улицу. Карась же поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
Открыли им почти сразу.
Александр Александрович Нелужа, или попросту Сан Саныч, с первого взгляда производил впечатление человека открытого и честного, из тех чудиков, которые никак не могут примириться с окружающей несправедливостью, но которым, как правило, с этой несправедливостью приходится мириться, потому что сил на постоянную борьбу с ней не всегда хватает. Сан Санычу было сорок пять, но выше капитана он так и не пошел. Его располагающая внешность, общительность то и дело затуманивались тяжелой озабоченностью. Но если взгляд капитана был хмур, то совсем не от постоянного пьянства, как можно было бы ожидать от милиционера-неудачника в маленьком захолустном городке — так же, как и Док с Артистом, Нелужа почти не пил, — нет, просто ни на минуту его не отпускали большие и маленькие проблемы, которые приходилось решать каждый день. Участковый Нелужа оказался ярким подтверждением одной не очень приятной мысли: быть непорядочным человеком в этом мире намного проще и спокойней, чем наоборот.
Коротко поздоровавшись с Карасем и пожав руку Доку с Артистом, Нелужа пригласил всех в комнату и предложил чай. Но Карась сразу перешел к делу. Он коротко обрисовал ситуацию, в которой находились его новые друзья, рассказал о столкновении в «Солнечном» и о странном исчезновении их приятеля, к которому те приехали, а точнее, о странной неразберихе с двоегорским адресом этого приятеля.
Впрочем, ни об оружии в подвале, ни о Петровиче Карась не сказал капитану ничего. Просто потому, что ничего об этом не знал. Так же, как не знал и об истории с ночными приключениями Артиста, который и не подумал подробно объяснить вчера Константину, где его носило полтора часа.
Время от времени кивая головой. Нелужа внимательно выслушал Карася, а потом закурил папиросу «Беломорканал», и над его головой потянулся едкий дымок. Так сидел он минуту или чуть меньше. Потом переспросил:
— Алексей Сомин?
— Да, — подтвердил Док, — у него еще прозвище было Шах.
— Нет, не знаю… И опять на минуту задумался, потягивая папироску.
— Может быть… это, — предположил Нелужа через минуту, — вы не с улицей ошиблись, а с городом?
Артист взглянул на Дока.
— Исключено, — сказал Док и достал из внутреннего кармана немного помятое приглашение на свадьбу. Оно было написано от руки на красивой открытке с цветами и шарами.
Нелужа взял приглашение и быстро пробежал глазами текст. Он обнаружил там и Двоегорск, и улицу Карла Маркса, и дом № 5.
— А вы уверены, — спросил он опять, — что, это… другого Двоегорска нет?
— Вряд ли, — сказал Артист.
— А что вас смущает? — поинтересовался Док.
— Ну, я, конечно, не знаю здесь, в Двоегорске, всех, — пояснил участковый, — но насчет улицы Карла Маркса могу сказать совершенно точно. Это… Там никогда не жил никакой Сомин и свадьбы никакой там тоже не намечалось… — Но, может быть… — Нет, вы уж, это… послушайте до конца. Самое главное, что дом номер пять по этой улице уже года два как нежилой. Старые хозяева умерли, а новые не объявились, вот он и стоит пустой. Так что никто вас туда пригласить, это… не мог.
— Так, может, с номером ошибка? — быстро вставил вопрос Артист. — Может, где-то рядом или напротив? В четвертом, например?
— На этой улице вообще много пустых домов. Еще два дома там нежилых, а из дома номер четыре хозяин, Балакирев Андрей, уехал в Москву, это… денег подработать. Он каменщик хороший. Так что нет, не может быть. Я эту улицу хорошо знаю. Она маленькая и, это… на отшибе стоит.
Нелужа тщательно затушил папиросу в пепельнице.
— Так что же делать, Сан Саныч? — спросил Артист. — Ведь приглашение есть, адрес есть, а человек вдруг пропал. Может быть, с ним случилось что?
Участковый ответил не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36