Кольцов быстро соображал, куда везти фурию. Можно в офис (в конце концов, в комнате отдыха имелось все необходимое), но рабочий день еще не закончился, и можно было ожидать каких угодно сюрпризов. Поэтому частный детектив благоразумно остановил свой выбор на квартире, в которой он был прописан еще с тех пор, как вернулся из Афганистана…
Наконец Линда остановила «тридцать первую» «Волгу» с ярким «гребешком» на крыше.
– Командир, в Марьину Рощу едем? – рванув на себя дверцу, спросил Глеб.
Водитель стрельнул глазами, оценивая веселую пару, и с легкостью ответил:
– За ваши деньги хоть в Париж.
Линда оказалась не только острой на язык, но и чересчур инициативной. Едва они оказались на заднем сиденье «Волги», как она почти оседлала Кольцова.
Глеб сдерживал натиск любвеобильной девицы не хуже, чем триста спартанцев полчища завоевателей-персов. И капитулировал лишь после того, как они буквально ввалились в его однокомнатную квартиру.
За постельной акробатикой день как-то быстро сменился глубокой ночью, утомленные любовники, так и не добравшись до захваченного из ресторана ужина, заснули вповалку.
Спасительное забытье длилось недолго, очнулся сыщик от слабых и одновременно нежных поцелуев, которыми, как лепестками роз, девушка покрывала его шею, грудь, живот…
Пытка – это физическое болевое воздействие на человеческий организм. Но иногда пытка бывает сладостной.
Некоторое время Глеб лежал на спине с закрытыми глазами, отдав свое тело во власть женщине. Он изредка тихо постанывал, но вскоре, не выдержав этого «издевательства», подхватил Линду за плечи, приподнял и усадил к себе на бедра.
Огненно-рыжая бестия проворно водрузилась на своего партнера и, запрокинув голову, со стоном плавно задвигала тазом, постепенно увеличивая частоту движений. Темп все ускорялся и ускорялся; не выдерживая настигающей его волны фантастического удовольствия, Кольцов крепко схватил свою новую подругу за ягодицы, прижимая к себе. Девушка стала извиваться, как змея, ухватив пальцами соски нежно-абрикосового цвета. Кольцов внезапно замычал, как глухонемой олигофрен, взрываясь фейерверком оргазма.
– Милый, милый, ми-и, – подвывала оперным сопрано догоняющая его Линда.
Сыщик вернулся на грешную землю, открыл глаза, и тут же его сердце провалилось в желудок. В дверном проеме он разглядел два широкоплечих силуэта.
«Приехали, – мелькнула в мозгу детектива запоздалая догадка. – Как говорится, счастье было так близко. А мертвому счастье ни к чему».
Он попытался себе представить, что можно предпринять в данной ситуации. Его служебный «макаров» лежал в сейфе в офисе, малокалиберная «Марго» была спрятана в прихожей за вешалкой, а безотказный «ТТ» с досланным патроном в патронник был совсем рядом, прилепленный скотчем под крышкой журнального столика. В каких-то двух метрах от кровати.
«Пока я до него доберусь, эти битюги из меня сделают не то что дуршлаг, а мелкоячеистое сито», – подумал Глеб.
Зрение сыщика уже полностью адаптировалось в полумраке зашторенной комнаты, и он наконец смог хорошенько рассмотреть своих незваных гостей. Мощные загривки, бычьи шеи, квадратные подбородки, прищуренные глаза. Такие физиономии бывают у бойцов спецназа, не один год играющих в «орлянку» с судьбой, или матерых бандитов. Но вот прикид у «гостей» был явно не спецназовский. Строгие деловые костюмы, белые рубашки, одинаковые галстуки и черные длинные пальто. Раньше в шпионских фильмах так одевались контрразведчики, а теперь бандиты из серьезных группировок.
Предполагать, из какой «бригады» мокроделы, было делом безнадежным. За более чем десятилетний срок своей частной сыскной деятельности он обидел кровно многих «уважаемых людей». Так что сколь веревочке ни виться, а когда-то все заканчивается…
– Глеб Кольцов? – уточнил один из битюгов.
Услышав посторонний мужской голос, Линда взвизгнула и, соскочив с любовника, до самого подбородка натянула на себя одеяло.
– А вы сомневаетесь? – с бравадой поинтересовался сыщик – это последнее, что ему оставалось. После ответа он ожидал увидеть перед собой пару пистолетов с глушителями, но вместо этого раздался громкий окрик:
– Не двигаться, козлы! И руки держать так, чтобы я видела. А то урою.
Голос показался Кольцову до боли знакомым, и, как бы в подтверждение самых плохих его предчувствий, за спинами братков нарисовался силуэт бывшей секретарши. На сгибе левой руки на тонком ремешке покачивалась лакированная сумочка, а обеими руками Натаха сжимала четырехствольный ударно-травматический пистолет «Удар», с близкого расстояния уродующий человека не хуже боксера-тяжеловеса.
– Да мы вообще-то по делу, – после короткого раздумья промямлил тот бугай, что интересовался именем и фамилией сыщика. Потом добавил: – Мы из Питера. От Кутепова Николая Ильича записку привезли. Там все написано. Можно достать?
Услышав имя своего соратника по афганской войне и хорошего товарища, Глеб опередил Натаху:
– Давай.
Здоровяк поспешно сунул правую руку внутрь пальто и вытащил сложенный вчетверо листок. Осторожно сделав несколько шагов, протянул послание Кольцову.
Развернув листок, Глеб узнал почерк Кутепова. Текст был по-деловому лаконичным, уместившись всего в несколько строчек.
«Каскадер, у меня серьезные проблемы, нужна твоя помощь. Мои ребята доставят тебя в Питер. Кутепов».
Все четко и ясно, никакой лирики, никаких соплей. Если бы произошло что-то не особо серьезное, Ильич позвонил бы сам, а раз прислал гонцов (да еще двоих), значит, в самом деле назревают шекспировские страсти.
– Вы на машине?
– Да, стоит у подъезда, – последовал короткий ответ.
– Хорошо, ждите меня внизу. Спущусь через несколько минут, и поедем.
Крепыши, больше не говоря ни слова, одновременно повернулись через левое плечо, что подтвердило догадку сыщика о профессиональных военных, и двинулись на выход, деликатно обходя Натаху.
А бывшая секретарша уже успела спрятать в сумочку свою многоствольную мортиру и теперь одаривала гонцов презрительными взглядами. Как только за ними захлопнулась дверь, наступил черед Глеба.
– Ты, Кольцов, в своем репертуаре, – желчно произнесла Натаха, испепеляя взглядом ошалевшую Линду.
Детективу хотелось скорчить покаянную физиономию, заломить над головой руки и, переиначив бессмертную фразу из кинокомедии «Бриллиантовая рука», с надрывом в голосе запричитать: «Не виноватый я, она сама пришла». Но вместо раскаяния он выбрал агрессивную тактику разговора.
– А, собственно говоря, в чем дело? Ты уволилась, а фирме необходим многопрофильный специалист. Вот я и провожу кастинг.
От последней фразы щеки Натахи налились румянцем ярости, но, не один год проработав в детективном бизнесе, она сумела справиться со своими эмоциями и ровным голосом произнесла:
– Плевать я хотела на твою работу. Но так как являюсь полноправным партнером, хотела бы выяснить, стоит ли оставлять свою долю в компании. Или ты хочешь ее выкупить? В таком случае давай обсудим цену.
– Великолепная мысль, – усмехнулся Глеб. Встав с постели, он начал одеваться. – Мы обязательно обсудим этот вопрос, только сперва я должен сгонять в творческую командировку. Как видишь – я нарасхват. Так что, думаю, и тебе не грех обдумать положение дел и определиться, что лучше.
Воинственно раздувая ноздри, Натаха метнула на него уничтожающий взгляд и вышла из квартиры…
Глава 2
Заинтересованная сторона
Из окна гостиничного номера открывался вид на вяло текущие воды Невы. Весной и летом это был довольно живописный уголок, прямо просящийся на полотно маститого художника. Но сейчас, когда зима неохотно сдавала свои позиции, все выглядело мрачно и убого.
Свинцовые воды несли остатки ледохода, серые потрескавшиеся глыбы, черные коряги и разный мусор вдоль безжизненно мрачной набережной.
– Даже в этом пейзаже присутствует богатый букет цветов и оттенков, – не отрывая взгляда от реки, задумчиво произнес Джон Лонг, невысокий худощавый мужчина сорока семи лет. Он был похож на подростка, одетого в неброский темно-коричневый костюм, стального цвета рубашку с черным галстуком-«бабочкой», не особо гармонирующую с остальным нарядом.
Набриолиненные волосы цвета воронова крыла ненадежно скрывали проплешину. Но подобный дефект внешности Лонга, казалось, вовсе не смущал. Он был военным разведчиком, а не клубным повесой. Внимание женщин его мало волновало, вполне достаточно зарабатывая, он мог себе позволить любую, самую дорогую проститутку. Но и в этом особого удовольствия Джон не находил, разве что как один из способов снять сексуальное напряжение.
Настоящий кайф Лонг получал только от своей работы. Его руководство знало об этом маленьком бзике и поэтому доверяло ему самые интеллектуально сложные задачи.
За двадцать три года пребывания на секретной службе ему довелось побывать в Японии, во Вьетнаме, в Сингапуре и Индонезии. Страны Индокитая были его местом действия в основном благодаря характерной азиатской внешности.
Постепенно мир стал меняться, превращаясь сперва из двухполярного в однополярный и дальше переходя в многополярный. Наступала эра всеобщей глобализации и одновременно полного развала, когда союзы и договоренности ни к чему не обязывали, а то и вовсе превращались в настоящее предательство. Лозунгом новой эры стало высказывание: «Каждый сам за себя».
Именно эта ситуация вытолкнула Джона Лонга из привычной жаркой среды обитания в далекую и холодную Россию. Под видом корейского бизнесмена он поселился в Санкт-Петербурге.
А задание, которое поначалу казалось простым и ясным, затянулось на долгие месяцы, как степная дорога, которой не было ни начала, ни конца. Впрочем, нет, в дороге происходят хоть какие-то изменения, а его действия напоминали работу каменотеса, с упорством стучащего деревянной кувалдой по гранитной глыбе. Чтобы добиться необходимых успехов, требовалось срочно менять тактику.
И он сменил. Под кажущийся незыблемым утес заложил взрывчатку многоходовой операции, фитиль уже был подожжен, и теперь оставалось лишь дождаться результата…
– Зима здесь тоже некрасивая, снег только несколько дней лежит девственно-белым, а потом отравляется отходами города, на глазах превращаясь в яд, отравляющий землю. – Джон Лонг в душе считал себя если не художником, то поэтом, тонко чувствующим окружающий мир, и в глубине сознания таил уверенность, что именно благодаря чувству прекрасного он такой удачливый разведчик.
Стоявшего за его спиной гиганта с сутулой фигурой орангутанга звали Ван Ю Ву. Он носил чин унтер-офицера военной разведки и вот уже десять лет исполнял при Лонге роль адъютанта, телохранителя, оперативника и киллера в одном лице.
Джон Лонг оглянулся и внимательно посмотрел на помощника. Выдержав длинную паузу, он спросил:
– Как наш визави поживает? Уже начались волнения в благородном семействе?
– Пока все спокойно, – проворчал Ю.
– Ты уверен?
– За квартирой и загородным домом наблюдают люди Тарана, – тем же недовольным голосом ответил великан.
Это не ускользнуло от разведчика, он не стал откладывать выяснения в долгий ящик, а спросил напрямую:
– Тебе что-то не нравится, Ван?
– Мне не нравится, что мы связались с уголовниками, – тяжело вздохнув, ответил помощник.
– Ты недальновиден, мой друг, – мягко улыбнулся Джон. – На каждую дичь свой ствол. Ты знаешь, с кем нам приходится выяснять отношения? Это очень могущественный человек, его связи подобны паутине, накрывшей весь город, которую свил паук-убийца. И если он заподозрит – заметь, я даже не сказал «узнает», – что мы начали действовать против него, больше суток наша жизнь не продлится. Поэтому мы не можем воспользоваться услугами ни знакомых чиновников из МВД, ни частных детективных структур. Слишком велик риск утечки информации. А Таран со своими отморозками всего лишь, как говорят русские, шпана, место которой в грязных подворотнях, и, соответственно, это не уровень нашего визави. А значит, и наш риск минимален.
– Как бы от этого предприятия убытков не было больше, чем прибыли. Таран совсем не тот, за кого себя выдает. Злость представляет как отвагу, жадность как рачительность, ограниченность мышления как неординарность. Ему никогда не подняться выше дворовой шпаны. И весь авторитет Тарана держится до тех пор, пока его не загрызет другой такой же шакал.
– Ну, надеюсь, к тому времени мы закончим свою миссию здесь, – усмехнулся Лонг, но Ван не собирался успокаиваться.
– Этот бандит напоминает бамбуковую палку, которой можно отогнать лающую бродячую собаку, но ею невозможно победить воина. Чтобы победить воина, нужен булатный меч.
Эту тираду Джон Лонг выслушал молча и со вниманием. Когда Ю замолчал, он невольно усмехнулся и произнес:
– Очень похвально, друг мой, что вы стали выражать свои мысли так цветасто. Но… как боец бойцу должен заметить: меч или палка – значения это не имеет. Настоящий воин должен сражаться любым оружием. В отличие от изнеженных европейцев мы знаем, что побеждает не неодушевленное оружие, а мастерство и сила духа. К тому же и деревяшку можно использовать. Тот же бамбук может стать как боевым шестом, так и древком для копья, рукояткой для палицы или секиры. Это долгая философская тема, и я не собираюсь тратить время на диспут. Поэтому, друг мой, доверьтесь моему чутью и в точности выполняйте то, что вам поручают.
Ван Ю ничего не ответил, лишь обиженно насупил брови. Гиганту услышанное пришлось не по душе, но он благоразумно промолчал.
Разведчик решил про себя, что это даже к лучшему. В конце концов, Ю всего лишь унтер-офицер, которому поручили исполнять распоряжения старшего по званию. А старший – это он…
– Значит, в доме нашего визави пока все спокойно, – стал вслух размышлять Лонг. – Возможно, еще не обнаружена пропажа, но это вопрос ближайших нескольких дней. – Тут же мысли разведчика переключились на другую тему. – А что, мальчишка больше не давал о себе знать?
– Три дня тому назад он позвонил и сообщил, что достал нужные бумаги. Потом сказал, что перезвонит попозже и тогда назначит место встречи. И после этого больше не звонил, – безразличным тоном доложил Ван Ю.
– Почему? – Джон, скорее всего, задал вопрос самому себе. Немного подумав, произнес: – Может, наш оппонент с ним сыграл в «кошки-мышки», подразнил красивым фантиком на ниточке, а потом прихлопнул.
– Нет, – уверенно заявил гориллоподобный гигант. – Если бы мальчишку взяли, то сперва с ним провели бы плотную беседу, выясняя, откуда у него такой интерес к чужим деловым бумагам. А как только бы узнали нужное, пацана тут же бы ликвидировали. Но прежде взялись бы за нас. Пока ничего подобного не происходит, значит, визави все еще не в курсе происходящего.
– Логично, – согласился разведчик. – Но куда в таком случае подевался мальчишка? Несчастный случай, не предвиденный никем?
– Маловероятно, – засопел здоровяк. – Скорее всего, можно предположить, что наш юноша подробно изучил бумаги, попавшиеся ему в качестве приданого «любимой девушки». Парень он неглупый, сообразил, какова истинная цена этим документам. Вот и решил сыграть в свою собственную игру.
– Думаешь, он может предложить документы их хозяину?
– На такое может решиться абсолютно ненормальный, – рассмеялся Ю. – А мальчишка не настолько глуп, чтобы не сообразить, что с него живьем сдерут кожу, а мясо натрут специями для барбекю. – Лицо гиганта снова стало серьезным. – Скорее всего, он будет искать покупателя на стороне. Товар специфический, значит, займет прилично времени. Это дает нам возможность разыскать его до того, как мальчишка успеет реализовать бумаги.
– Если покупателя не нашел заранее, – зло буркнул Джон Лонг, автоматически отметив про себя, что Ван Ю Ву сильно изменился за те десять лет, что находился возле него. Он хорошо помнил, когда впервые увидел Ю, походившего на молодого самца обезьяны, казалось, состоявшего из сплошных бугров мышц и с полным отсутствием мозгов. Таким он и был на самом деле, молодой китаец с рабочей окраины, который веровал только в силу своего кулака. Ему светил солидный тюремный срок за избиение полицейского патруля, но военная разведка подобный экземпляр решила использовать с большей пользой. Правда, пришлось повозиться со смутьяном, но в конце концов все затраты окупились сполна. Ван Ю Ву оказался настоящим самородком, который, как сложная электронная система, не только продуктивно работал, но и постоянно совершенствовался. Сегодняшний разговор был тому наглядным примером.
1 2 3 4 5
Наконец Линда остановила «тридцать первую» «Волгу» с ярким «гребешком» на крыше.
– Командир, в Марьину Рощу едем? – рванув на себя дверцу, спросил Глеб.
Водитель стрельнул глазами, оценивая веселую пару, и с легкостью ответил:
– За ваши деньги хоть в Париж.
Линда оказалась не только острой на язык, но и чересчур инициативной. Едва они оказались на заднем сиденье «Волги», как она почти оседлала Кольцова.
Глеб сдерживал натиск любвеобильной девицы не хуже, чем триста спартанцев полчища завоевателей-персов. И капитулировал лишь после того, как они буквально ввалились в его однокомнатную квартиру.
За постельной акробатикой день как-то быстро сменился глубокой ночью, утомленные любовники, так и не добравшись до захваченного из ресторана ужина, заснули вповалку.
Спасительное забытье длилось недолго, очнулся сыщик от слабых и одновременно нежных поцелуев, которыми, как лепестками роз, девушка покрывала его шею, грудь, живот…
Пытка – это физическое болевое воздействие на человеческий организм. Но иногда пытка бывает сладостной.
Некоторое время Глеб лежал на спине с закрытыми глазами, отдав свое тело во власть женщине. Он изредка тихо постанывал, но вскоре, не выдержав этого «издевательства», подхватил Линду за плечи, приподнял и усадил к себе на бедра.
Огненно-рыжая бестия проворно водрузилась на своего партнера и, запрокинув голову, со стоном плавно задвигала тазом, постепенно увеличивая частоту движений. Темп все ускорялся и ускорялся; не выдерживая настигающей его волны фантастического удовольствия, Кольцов крепко схватил свою новую подругу за ягодицы, прижимая к себе. Девушка стала извиваться, как змея, ухватив пальцами соски нежно-абрикосового цвета. Кольцов внезапно замычал, как глухонемой олигофрен, взрываясь фейерверком оргазма.
– Милый, милый, ми-и, – подвывала оперным сопрано догоняющая его Линда.
Сыщик вернулся на грешную землю, открыл глаза, и тут же его сердце провалилось в желудок. В дверном проеме он разглядел два широкоплечих силуэта.
«Приехали, – мелькнула в мозгу детектива запоздалая догадка. – Как говорится, счастье было так близко. А мертвому счастье ни к чему».
Он попытался себе представить, что можно предпринять в данной ситуации. Его служебный «макаров» лежал в сейфе в офисе, малокалиберная «Марго» была спрятана в прихожей за вешалкой, а безотказный «ТТ» с досланным патроном в патронник был совсем рядом, прилепленный скотчем под крышкой журнального столика. В каких-то двух метрах от кровати.
«Пока я до него доберусь, эти битюги из меня сделают не то что дуршлаг, а мелкоячеистое сито», – подумал Глеб.
Зрение сыщика уже полностью адаптировалось в полумраке зашторенной комнаты, и он наконец смог хорошенько рассмотреть своих незваных гостей. Мощные загривки, бычьи шеи, квадратные подбородки, прищуренные глаза. Такие физиономии бывают у бойцов спецназа, не один год играющих в «орлянку» с судьбой, или матерых бандитов. Но вот прикид у «гостей» был явно не спецназовский. Строгие деловые костюмы, белые рубашки, одинаковые галстуки и черные длинные пальто. Раньше в шпионских фильмах так одевались контрразведчики, а теперь бандиты из серьезных группировок.
Предполагать, из какой «бригады» мокроделы, было делом безнадежным. За более чем десятилетний срок своей частной сыскной деятельности он обидел кровно многих «уважаемых людей». Так что сколь веревочке ни виться, а когда-то все заканчивается…
– Глеб Кольцов? – уточнил один из битюгов.
Услышав посторонний мужской голос, Линда взвизгнула и, соскочив с любовника, до самого подбородка натянула на себя одеяло.
– А вы сомневаетесь? – с бравадой поинтересовался сыщик – это последнее, что ему оставалось. После ответа он ожидал увидеть перед собой пару пистолетов с глушителями, но вместо этого раздался громкий окрик:
– Не двигаться, козлы! И руки держать так, чтобы я видела. А то урою.
Голос показался Кольцову до боли знакомым, и, как бы в подтверждение самых плохих его предчувствий, за спинами братков нарисовался силуэт бывшей секретарши. На сгибе левой руки на тонком ремешке покачивалась лакированная сумочка, а обеими руками Натаха сжимала четырехствольный ударно-травматический пистолет «Удар», с близкого расстояния уродующий человека не хуже боксера-тяжеловеса.
– Да мы вообще-то по делу, – после короткого раздумья промямлил тот бугай, что интересовался именем и фамилией сыщика. Потом добавил: – Мы из Питера. От Кутепова Николая Ильича записку привезли. Там все написано. Можно достать?
Услышав имя своего соратника по афганской войне и хорошего товарища, Глеб опередил Натаху:
– Давай.
Здоровяк поспешно сунул правую руку внутрь пальто и вытащил сложенный вчетверо листок. Осторожно сделав несколько шагов, протянул послание Кольцову.
Развернув листок, Глеб узнал почерк Кутепова. Текст был по-деловому лаконичным, уместившись всего в несколько строчек.
«Каскадер, у меня серьезные проблемы, нужна твоя помощь. Мои ребята доставят тебя в Питер. Кутепов».
Все четко и ясно, никакой лирики, никаких соплей. Если бы произошло что-то не особо серьезное, Ильич позвонил бы сам, а раз прислал гонцов (да еще двоих), значит, в самом деле назревают шекспировские страсти.
– Вы на машине?
– Да, стоит у подъезда, – последовал короткий ответ.
– Хорошо, ждите меня внизу. Спущусь через несколько минут, и поедем.
Крепыши, больше не говоря ни слова, одновременно повернулись через левое плечо, что подтвердило догадку сыщика о профессиональных военных, и двинулись на выход, деликатно обходя Натаху.
А бывшая секретарша уже успела спрятать в сумочку свою многоствольную мортиру и теперь одаривала гонцов презрительными взглядами. Как только за ними захлопнулась дверь, наступил черед Глеба.
– Ты, Кольцов, в своем репертуаре, – желчно произнесла Натаха, испепеляя взглядом ошалевшую Линду.
Детективу хотелось скорчить покаянную физиономию, заломить над головой руки и, переиначив бессмертную фразу из кинокомедии «Бриллиантовая рука», с надрывом в голосе запричитать: «Не виноватый я, она сама пришла». Но вместо раскаяния он выбрал агрессивную тактику разговора.
– А, собственно говоря, в чем дело? Ты уволилась, а фирме необходим многопрофильный специалист. Вот я и провожу кастинг.
От последней фразы щеки Натахи налились румянцем ярости, но, не один год проработав в детективном бизнесе, она сумела справиться со своими эмоциями и ровным голосом произнесла:
– Плевать я хотела на твою работу. Но так как являюсь полноправным партнером, хотела бы выяснить, стоит ли оставлять свою долю в компании. Или ты хочешь ее выкупить? В таком случае давай обсудим цену.
– Великолепная мысль, – усмехнулся Глеб. Встав с постели, он начал одеваться. – Мы обязательно обсудим этот вопрос, только сперва я должен сгонять в творческую командировку. Как видишь – я нарасхват. Так что, думаю, и тебе не грех обдумать положение дел и определиться, что лучше.
Воинственно раздувая ноздри, Натаха метнула на него уничтожающий взгляд и вышла из квартиры…
Глава 2
Заинтересованная сторона
Из окна гостиничного номера открывался вид на вяло текущие воды Невы. Весной и летом это был довольно живописный уголок, прямо просящийся на полотно маститого художника. Но сейчас, когда зима неохотно сдавала свои позиции, все выглядело мрачно и убого.
Свинцовые воды несли остатки ледохода, серые потрескавшиеся глыбы, черные коряги и разный мусор вдоль безжизненно мрачной набережной.
– Даже в этом пейзаже присутствует богатый букет цветов и оттенков, – не отрывая взгляда от реки, задумчиво произнес Джон Лонг, невысокий худощавый мужчина сорока семи лет. Он был похож на подростка, одетого в неброский темно-коричневый костюм, стального цвета рубашку с черным галстуком-«бабочкой», не особо гармонирующую с остальным нарядом.
Набриолиненные волосы цвета воронова крыла ненадежно скрывали проплешину. Но подобный дефект внешности Лонга, казалось, вовсе не смущал. Он был военным разведчиком, а не клубным повесой. Внимание женщин его мало волновало, вполне достаточно зарабатывая, он мог себе позволить любую, самую дорогую проститутку. Но и в этом особого удовольствия Джон не находил, разве что как один из способов снять сексуальное напряжение.
Настоящий кайф Лонг получал только от своей работы. Его руководство знало об этом маленьком бзике и поэтому доверяло ему самые интеллектуально сложные задачи.
За двадцать три года пребывания на секретной службе ему довелось побывать в Японии, во Вьетнаме, в Сингапуре и Индонезии. Страны Индокитая были его местом действия в основном благодаря характерной азиатской внешности.
Постепенно мир стал меняться, превращаясь сперва из двухполярного в однополярный и дальше переходя в многополярный. Наступала эра всеобщей глобализации и одновременно полного развала, когда союзы и договоренности ни к чему не обязывали, а то и вовсе превращались в настоящее предательство. Лозунгом новой эры стало высказывание: «Каждый сам за себя».
Именно эта ситуация вытолкнула Джона Лонга из привычной жаркой среды обитания в далекую и холодную Россию. Под видом корейского бизнесмена он поселился в Санкт-Петербурге.
А задание, которое поначалу казалось простым и ясным, затянулось на долгие месяцы, как степная дорога, которой не было ни начала, ни конца. Впрочем, нет, в дороге происходят хоть какие-то изменения, а его действия напоминали работу каменотеса, с упорством стучащего деревянной кувалдой по гранитной глыбе. Чтобы добиться необходимых успехов, требовалось срочно менять тактику.
И он сменил. Под кажущийся незыблемым утес заложил взрывчатку многоходовой операции, фитиль уже был подожжен, и теперь оставалось лишь дождаться результата…
– Зима здесь тоже некрасивая, снег только несколько дней лежит девственно-белым, а потом отравляется отходами города, на глазах превращаясь в яд, отравляющий землю. – Джон Лонг в душе считал себя если не художником, то поэтом, тонко чувствующим окружающий мир, и в глубине сознания таил уверенность, что именно благодаря чувству прекрасного он такой удачливый разведчик.
Стоявшего за его спиной гиганта с сутулой фигурой орангутанга звали Ван Ю Ву. Он носил чин унтер-офицера военной разведки и вот уже десять лет исполнял при Лонге роль адъютанта, телохранителя, оперативника и киллера в одном лице.
Джон Лонг оглянулся и внимательно посмотрел на помощника. Выдержав длинную паузу, он спросил:
– Как наш визави поживает? Уже начались волнения в благородном семействе?
– Пока все спокойно, – проворчал Ю.
– Ты уверен?
– За квартирой и загородным домом наблюдают люди Тарана, – тем же недовольным голосом ответил великан.
Это не ускользнуло от разведчика, он не стал откладывать выяснения в долгий ящик, а спросил напрямую:
– Тебе что-то не нравится, Ван?
– Мне не нравится, что мы связались с уголовниками, – тяжело вздохнув, ответил помощник.
– Ты недальновиден, мой друг, – мягко улыбнулся Джон. – На каждую дичь свой ствол. Ты знаешь, с кем нам приходится выяснять отношения? Это очень могущественный человек, его связи подобны паутине, накрывшей весь город, которую свил паук-убийца. И если он заподозрит – заметь, я даже не сказал «узнает», – что мы начали действовать против него, больше суток наша жизнь не продлится. Поэтому мы не можем воспользоваться услугами ни знакомых чиновников из МВД, ни частных детективных структур. Слишком велик риск утечки информации. А Таран со своими отморозками всего лишь, как говорят русские, шпана, место которой в грязных подворотнях, и, соответственно, это не уровень нашего визави. А значит, и наш риск минимален.
– Как бы от этого предприятия убытков не было больше, чем прибыли. Таран совсем не тот, за кого себя выдает. Злость представляет как отвагу, жадность как рачительность, ограниченность мышления как неординарность. Ему никогда не подняться выше дворовой шпаны. И весь авторитет Тарана держится до тех пор, пока его не загрызет другой такой же шакал.
– Ну, надеюсь, к тому времени мы закончим свою миссию здесь, – усмехнулся Лонг, но Ван не собирался успокаиваться.
– Этот бандит напоминает бамбуковую палку, которой можно отогнать лающую бродячую собаку, но ею невозможно победить воина. Чтобы победить воина, нужен булатный меч.
Эту тираду Джон Лонг выслушал молча и со вниманием. Когда Ю замолчал, он невольно усмехнулся и произнес:
– Очень похвально, друг мой, что вы стали выражать свои мысли так цветасто. Но… как боец бойцу должен заметить: меч или палка – значения это не имеет. Настоящий воин должен сражаться любым оружием. В отличие от изнеженных европейцев мы знаем, что побеждает не неодушевленное оружие, а мастерство и сила духа. К тому же и деревяшку можно использовать. Тот же бамбук может стать как боевым шестом, так и древком для копья, рукояткой для палицы или секиры. Это долгая философская тема, и я не собираюсь тратить время на диспут. Поэтому, друг мой, доверьтесь моему чутью и в точности выполняйте то, что вам поручают.
Ван Ю ничего не ответил, лишь обиженно насупил брови. Гиганту услышанное пришлось не по душе, но он благоразумно промолчал.
Разведчик решил про себя, что это даже к лучшему. В конце концов, Ю всего лишь унтер-офицер, которому поручили исполнять распоряжения старшего по званию. А старший – это он…
– Значит, в доме нашего визави пока все спокойно, – стал вслух размышлять Лонг. – Возможно, еще не обнаружена пропажа, но это вопрос ближайших нескольких дней. – Тут же мысли разведчика переключились на другую тему. – А что, мальчишка больше не давал о себе знать?
– Три дня тому назад он позвонил и сообщил, что достал нужные бумаги. Потом сказал, что перезвонит попозже и тогда назначит место встречи. И после этого больше не звонил, – безразличным тоном доложил Ван Ю.
– Почему? – Джон, скорее всего, задал вопрос самому себе. Немного подумав, произнес: – Может, наш оппонент с ним сыграл в «кошки-мышки», подразнил красивым фантиком на ниточке, а потом прихлопнул.
– Нет, – уверенно заявил гориллоподобный гигант. – Если бы мальчишку взяли, то сперва с ним провели бы плотную беседу, выясняя, откуда у него такой интерес к чужим деловым бумагам. А как только бы узнали нужное, пацана тут же бы ликвидировали. Но прежде взялись бы за нас. Пока ничего подобного не происходит, значит, визави все еще не в курсе происходящего.
– Логично, – согласился разведчик. – Но куда в таком случае подевался мальчишка? Несчастный случай, не предвиденный никем?
– Маловероятно, – засопел здоровяк. – Скорее всего, можно предположить, что наш юноша подробно изучил бумаги, попавшиеся ему в качестве приданого «любимой девушки». Парень он неглупый, сообразил, какова истинная цена этим документам. Вот и решил сыграть в свою собственную игру.
– Думаешь, он может предложить документы их хозяину?
– На такое может решиться абсолютно ненормальный, – рассмеялся Ю. – А мальчишка не настолько глуп, чтобы не сообразить, что с него живьем сдерут кожу, а мясо натрут специями для барбекю. – Лицо гиганта снова стало серьезным. – Скорее всего, он будет искать покупателя на стороне. Товар специфический, значит, займет прилично времени. Это дает нам возможность разыскать его до того, как мальчишка успеет реализовать бумаги.
– Если покупателя не нашел заранее, – зло буркнул Джон Лонг, автоматически отметив про себя, что Ван Ю Ву сильно изменился за те десять лет, что находился возле него. Он хорошо помнил, когда впервые увидел Ю, походившего на молодого самца обезьяны, казалось, состоявшего из сплошных бугров мышц и с полным отсутствием мозгов. Таким он и был на самом деле, молодой китаец с рабочей окраины, который веровал только в силу своего кулака. Ему светил солидный тюремный срок за избиение полицейского патруля, но военная разведка подобный экземпляр решила использовать с большей пользой. Правда, пришлось повозиться со смутьяном, но в конце концов все затраты окупились сполна. Ван Ю Ву оказался настоящим самородком, который, как сложная электронная система, не только продуктивно работал, но и постоянно совершенствовался. Сегодняшний разговор был тому наглядным примером.
1 2 3 4 5