Плохо себя чувствуешь? Ах, ах, как же ты завтра поедешь?
Он легким движением руки отстранил её влево и быстро направился наверх, где лежали его деньги. Он специально хранил их в таком месте, в которое она никогда бы не додумалась полезть... Жанна никогда не убирала дом, и всякий хлам, лежавший в его спальне, её не интересовал. Комнату он пылесосил сам, не позволяя сюда даже входить приходящей домработнице... Читала же она только порнографические журналы и рекламные проспекты, до пыльных толстых умных журналов побрезговала бы и докоснуться своими холеными пальчиками... Но, видать, догадалась своими куриными мозгами...
- Ты куда? - вскрикнула Жанна ещё более испуганным голосом. - Ты погоди, давай выпьем...
- Нельзя перед дорогой! - засмеялся Ренат и быстро пошел по лестнице вверх. Полез под кровать, вытащил из-под журналов пакет, обернутый газетной бумагой... - Иди сюда! - позвал он подружку. - Иди, иди, тут есть кое-что интересное...
Жанна на сей раз перепугалась уже не на шутку. "Где же этот проклятый Шульц?", - думала она, кусая губы. - "Куда он запропастился?... Ну, скорее, скорее, сейчас он приедет..."
Она уже успела перепрятать сто с лишним тысяч долларов в хозблок... И сейчас он все поймет, а он... Что он с ней сделает?... Она поняла, что панически боится этого загадочного человека с черными как маслины глазами, не зная, ни кто он на самом деле, ни его прошлого, ни откуда у него такие деньги...
Ренат тем временем пересчитывал деньги.
"Так... Так... Сто шестьдесят две тысячи долларов свистнула, падла", - понял он. В пакете лежало ровно четыреста тысяч.
Он положил пакет на место и стал медленно спускаться вниз.
Услышав его чеканный шаг и отчаявшись дождаться проклятого Шульца, Жанна выскочила из дома во двор. Две собаки вились около нее. Они успели привыкнуть к ней, хотя Жанна знала, что подлинным хозяином они признают только Вадима, и по его приказу разорвут её на части.
Она не ошиблась. Он вышел на порог дома и, указывая пальцем на нее, сказал собакам одно слово: - Фас!
Собаки были ещё мало тренированные, к тому же они знали Жанну, часто кормившую их, и поэтому они, хоть и насторожились, но приказ хозяина выполнить не спешили. Тогда Ренат взял на себя их роль. Он подбежал к остолбенелой Жанне и ударил её кулаком в лицо. А потом снова гаркнул собакам, указывая пальцем на нее, валявшуюся на земле, не способную даже кричать от парализовавшего её ужаса:
- Взять ее! Фас! Фас! Фас!
Этого было достаточно, чтобы собаки поняли. Они рванулись с места и бросились на Жанну.
И в это время раздался звонок в калитку.
- Назад! - скомандовал собакам Ренат. - Назад, сволочи!
Ротвейлер уже успел укусить Жанну за ногу и оторвать от неё порядочный кусок тела. Если бы вцепился бультерьер, оторвать его от не было бы невозможно. Но Ренат успел ударом ноги отогнать чудовище в сторону. Мало ли кто там пришел...
- Пошла домой..., - прошипел Жанне Ренат. - Только сиди тихо, учти, если вякнешь - пристрелю...
Обливаясь кровью, Жанна хромала к дому. Она не была даже в состоянии плакать, страх настолько парализовал её, что из её рта извергались лишь какие-то гортанные невнятные звуки.
Когда она закрыла за собой дверь, Ренат подошел к калитке.
- Кто там? - елейным голосом спросил он.
- Это Шульц, - пробасил за калиткой голос. - Дело есть к тебе, Вадим... Мне хлопцы передали, бомбануть тебя собираются... Хочу помочь...
Шульца Ренат немного знал... А кто его не знал в Воробьевске? Когда где-нибудь появлялась компания Шульца, люди буквально разбегались в стороны, настолько чудовищно вела себя эта дикая компания. И не дай Бог подрезать машину кого-нибудь из них, не дай Бог столкнуться с кем-нибудь на улице. За это карали жестоко и беспощадно... А тут... Хочет помочь... Значит у него есть интерес... Значит, надо открывать...
Ренат медленно отворил калитку. Грозные псы, сидящие рядом насторожились и рычали, готовые в любую минуту по приказу хозяина порвать незваного гостя в клочья.
- Привет, Шульц, - дружелюбно улыбнулся Ренат. - Свои, свои, фу..., успокаивал он насторожившихся псов.
- Здорово, Вадим, - протянул ему руку Шульц. - Вот они дела-то какие на свете творятся... Тут какие-то волки прознали, что ты баксами богат и решили тебя... Того...
- Жанна ляпнула? - напрямик спросил Ренат, прекрасно понимая, что именно Шульц и решил его... Того...
- Какая разница, братан? - широко улыбнулся Шульц. - Факт один, что людям известно, что ты богат деньгами... А Бог он что, делиться учил, не слышал об этом?
- И сколько же ты хочешь? - нахмурился Ренат.
- Мне много не надо. Мне чужого не надо, - нахмурился и Шульц. Поделись и живи спокойно. Мы всем людям рады...
- Ну, сколько, сколько?
- Мне надо четыреста тысяч баксов, - спокойно ответил Шульц. Это была именно та сумма, которая осталась в пакете, после того, как туда наведалась проклятая Жанна.
"Надо делать ноги", - понял Ренат, - "и, причем, немедленно..."
А сам произнес, делая вид, что очень озадачен.
- Ты понимаешь, это все, что у меня есть. А последнее даже мент не берет...
- Ладно, тащи, - буркнул Шульц. - Разберемся... Если все, тогда давай половину. А половину оставь себе... Только лапшу не вешай, не люблю...
"Так...", - рассуждал Ренат. - "Надо как-то выиграть время... Но ведь, наверняка, за воротами куча его быков... Неужели придется отдать двести штук? Но ничего, у меня останутся двести и сто шестьдесят, припрятанные Жанной... Более трехсот штук... Только ведь он все гонит, ему не нужна часть, ему нужно все, таким, как он, нужно только все, и никак не меньше... Как же я сплоховал... Раньше надо было ноги-то делать... Эх, подзалетел, как последний лох..."
Он шел очень медленно, затем спокойным жестом открыл дверь. Там, на полу просторной прихожей, сидела и рыдала Жанна. Из ноги её хлестала кровь.
- Выдала, сучка, заложила? - с каким-то надрывным упреком в голосе произнес Ренат, как будто он сам не хотел завтра же по дороге в Крым, прирезать её за ненадобностью.
Жанна не отвечала, захлебывалась истерическими рыданиями.
Ренат пошел наверх и вытащил пакет с деньгами.
"Он же не оставит мне ни копейки", - лихорадочно взвешивал он ситуацию. - "У меня нет никакого выхода... Нет!", - вдруг твердо решил он. - "Выход один - прорываться... Буду прорываться вперед, эту могу взять в заложницы... Хотя, что этим бандюгам её жизнь? И все равно, с заложницей, с собаками, с пистолетом... Машина во дворе стоит... Прорвусь, попытаюсь, по крайней мере..."
Его надежды уменьшились, когда на дворе грохнули два пистолетных выстрела. Он выглянул в окно и увидел трупы своих четвероногих друзей. А около них стоял с пистолетом в руке Шульц...
- Ничего, все равно будем прорываться, - прошептал Ренат и сунул пакет с деньгами в желтый портфель.
Затем он вытащил из тайника свой пистолет. Передернул затвор и пошел по лестнице вниз...
В прихожей Жанны уже не было. Дверь на улицу была открыта и всюду виднелись следы крови...
Ренат вышел на улицу и увидел, как Шульц нежно обнимает рыдающую Жанну. Он усмехнулся и поднял пистолет.
- Ложись! - крикнула Жанна, в последний момент увидев Рената.
Шульц успел бросить Жанну на землю. Пуля, пущенная Ренатом просвистела над их головами. Шульц прижал голову Жанны к земле и выстрелил в Рената. Мимо! Ренат сделал отчаянный прыжок в сторону, его задачей было прорваться к стоящей около гаража машине. Шульц выстрелил снова, и снова промазал. Ренат успел вскочить в машину. Швырнул портфель на правое переднее сидение. Переложив пистолет в левую руку и держа на мушке Шульца, правой сунул ключ в замок зажигания и завел двигатель...
И вдруг... какие-то стальные пальцы перехватили ему запястье, ловко его вывернули, и пистолет вылетел в открытое окно машины.
- Куда поедем? - спросил сзади негромкий мужской голос.
- А? - вздрогнул от неожиданности Ренат и поглядел в зеркало заднего вида. Оттуда на него спокойно, изучающе, даже с какой-то грустью, глядели два карих глаза. Загорелое лицо, орлиный нос, седина на висках. - Вы кто? спросил Ренат.
- Я-то кто? - усмехнулся человек сзади. - Да так, в гости к тебе пришел...
- Я все отдам, все... Только не убивайте, - пролепетал безоружный и беспомощный Ренат.
- А что ты можешь отдать? - совсем уже горько усмехнулся незнакомый человек.
- Четыреста штук баксов... Вот в этом портфеле... Да ещё она... - Он указал подбородком на Жанну, сидящую на земле рядом с Шульцем. - Она, тварь... сто шестьдесят две штуки припрятала... Расколется, сволочь... Все ваше, все... Я попал, понимаю, попал...
- Ладно, разберемся... Выходи, - приказал незнакомец. - Нечего тут рассиживаться...
Озадаченный его монотонным голосом и какой-то заторможенной манерой поведения Ренат вышел из машины.
- Урою, падло! - немедленно бросился на него Шульц и сбил с ног могучим ударом кулака. Затем стал пинать ногами уже валявшегося на земле.
- Стой! - крикнул Шульцу высокий человек в ветровке, вылезший из машины. - Ты же обещал. Он не твой!
- Так он же ее... Он собаками её травил, - нудел Шульц. - Вон какой кусман от ноги оторвал этот бес, которого я шлепнул. А я с ней в одном доме жил... Она мне как сестренка...
- И все же он не твой, - спокойно произнес человек в ветровке.
- Да кто вы такой? - крикнул Ренат, валяясь на земле. Из разбитого рта текла кровь, он выплюнул на землю выбитый Шульцем зуб.
- Ты, Ренат Темирханов, зарезал в Волжанске Михаила Лымаря, - сказал Игорь Николаевич Дьяконов, продолжая внимательно изучать лицо человека, за которым так долго и безуспешно гонялся. - А предварительно вы со своим другом изуродовали его...
- Это не я! - крикнул насмерть перепуганный и совершенно парализованный услышанным Ренат. - Это Кротов! - Он-то полагал, что это самый обычный рэкет, ан нет - это другое, гораздо более страшное... Его нашли...
- Ты отравил своего сообщника Николая Пальчука, - продолжал Дьяконов. - Он умер в больнице.
- Да я вообще об этом понятия не имел! - закричал Ренат, и это было похоже на правду.
- Ты, Ренат Темирханов, зарезал по дороге из Волжанска и самого Кротова. Только не из чувства справедливости, а для того, чтобы забрать у него сто пятьдесят тысяч долларов, его долю из тех трехсот, которые передал ему Лымарь, который, кстати, застрелился у трупа сына..., - продолжал Игорь.
- Да? - вздрогнул Ренат, не знающий об этом.
- Да... Затем ты зарезал любовницу Кротова Светлану Татушину, чтобы забрать у неё деньги Кротова...
- Это не я, - тихо и неубедительно произнес Ренат, уже не в состоянии от страха пошевелить ни руками, ни ногами.
- Затем ты зарезал Карабанова и застрелил его двадцатилетнего сына, и все для того, чтобы забрать его деньги... А затем задушил старую женщину, вдову героя войны адмирала Дорошевича... Да, красиво ты тогда от нас ушел, должен тебе сказать, профессионально ушел... Все умеешь - и резать, и душить, и по дощечке над пропастью ходить, и бегать наперегонки, и растворяться в толпе... Но, видишь, как веревочке ни виться... Теперь тебе пришел конец...
- Они преступники! - закричал Ренат, понимая, что надо хвататься за соломинку. Страх за жизнь придал ему сил и вдохновения. - Лымарь и Карабанов наркодельцы, они отравили сотни и тысячи молодых людей! Они преступники из преступников! Кротов был бандит и рэкетир, он лично изуродовал сына Лымаря и заставил меня убить его! После этого преступления я находился в состоянии аффекта, я как будто потерял рассудок, поймите вы это!!! Я не мог находиться с ним в одной машине, с этим подонком и палачом... А эта проститутка Татушина жила и жировала на деньги, полученные от несчастий и смертей других людей... Вам что, жалко таких людей? А сына Карабанова я убил только обороняясь... А уж старушку... Что мне тогда оставалось делать... Она и так зажилась на свете.
- А за что ты изнасиловал и убил Олесю Карапетян? - тихим глухим голосом спросил Игорь, вставая перед извивающимся на земле Ренатом. - Разве она была преступницей? Разве она зажилась на свете? Ей было всего семнадцать лет, она только что закончила школу и поступила в институт, она радовалась жизни... Она могла бы выйти замуж, родить детей, могла бы прожить долгую и счастливую жизнь? За что ты убил ее? На, погляди ей в глаза! - И он сунул в нос Ренату фотографию убитой им двенадцать лет назад Олеси Карапетян.
Ренат смертельно побледнел, увидев эти большие черные глаза, глядящие с него со старой фотографии. Он почувствовал, что не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами... ТАКОГО он никак не ожидал... Все, что здесь происходило, было чем-то фантастическим, запредельным...
- Откуда..., - прошептал одними губами Ренат. - Откуда вы... Никто же...
- А вот это самое интересное во всем этом деле, - улыбнулся Игорь Дьяконов, расстегивая ветровку и вытирая пот со лба. - Самое интересное... Был свидетель, единственный свидетель обвинения. И если есть в этом необходимость, этот свидетель, вернее, свидетельница, даст показания против тебя... Это была маленькая, восьмилетняя девочка, заблудившаяся в ташкентских переулках и заснувшая под ветвистым деревом. Она видела все, что ты и Кротов сделали с семнадцатилетней Олесей Карапетян. А через двенадцать лет эта девочка слышала разговор двух убийц, находясь в соседней комнате... Сказать тебе, как зовут эту девочку? А, может быть, устроить вам очную ставку?
- Не надо, - прохрипел Ренат, понимая, что все кончено... От охватившего его ужаса, руки и ноги его стали просто ватными...
Шульц наблюдал за всем происходящим, открыв от изумления свой большой рот. А когда Жанна стала стонать от боли в ноге, он разорвал на себе рубашку и туго перевязал ей рану.
- Вот волк..., - прошептал он, сжимая пудовые кулачищи.
- Тебе долго удавалось уходить от нас, - сказал Игорь. - Но теперь все... Финита ла комедиа...
- Сдайте меня милиции! - вдруг истошным голосом из последних сил закричал Ренат. Он смертельно побледнел, глаза его жутко вытаращились, пальцы на руках скрючились. - Я требую суда! Требую закона!!!
- Я обещал суда над тобой своему другу, а обещания свои всегда стараюсь выполнять, - тихо сказал Игорь и вытащил из-за пояса пистолет.
Он уверенным движением привинтил к пистолету глушитель и передернул затвор. При этом перед его глазами стояли, сливаясь воедино, два лица изрезанное морщинами лицо Бориса Георгиевича Карапетяна и его семнадцатилетней дочери, умоляюще глядевшей на него со старой фотографии. Он словно видел перед собой ту лунную августовскую ночь двенадцатилетней давности, видел, как били и насиловали девушку Кротов и Темирханов, видел, как Темирханов пронзил её грудь своим острым ножом... На какое-то мгновение он отвлекся от Рената. И этого мгновения оказалось достаточно. Находясь на грани жизни и смерти, тот словно ужаленный, вскочил с земли и нырнул в открытую дверцу машины. Мигом включил зажигание и завел двигатель. Машина рванула с места. Сильным ударом распахнула ворота и помчалась по гравиевой дороге.
- Держи его!!! - заорал Шульц, вскакивая с места и стреляя вдогонку машине. Мимо!
- Проклятие!... - прошептал Игорь и, выскочив за ворота, стал целиться в бензобак "четверки".
Шульц тоже выстрелил и попал в заднее стекло машины.
- Сейчас налево повернет! - крикнул Шульц. - Давай, быстро в твою тачку! Догоним паскуду...
- Это как сказать... Всякое бывало..., - шептал Игорь, продолжая целиться в бензобак. Вот сейчас, сейчас она повернет налево и удобно будет стрелять... Но выстрел может быть только один, и он обязательно должен быть метким...
...Нет, все же не зря в свое время капитан Игорь Николаевич Дьяконов долгие часы проводил в тренировках по стрельбе. Выстрел оказался точным. Пуля попала в бензобак машины, когда та уже поворачивала налево и могла бы оказаться недосягаемой, скрывшись за аварийными домами. Машина загорелась и через некоторое время взорвалась. Оттуда раздался душераздирающий крик. Все было кончено.
- Есть!!! - закричал Шульц. - Ну ты даешь!
- Вот тебе и суд, вот тебе и приговор, - прошептал Игорь. - Однако, надо отсюда быстро сматываться...
Он подошел к ошеломленному Шульцу и пожал ему руку. - Спасибо тебе, братан. Надеюсь на ваше молчание. А мне пора... Да и вам тут рисоваться ни к чему, я полагаю...
- А бабки как же? - спросил Шульц, только теперь вспоминая про главную цель своего визита в дом Вадима Соколухина.
- Большая часть их, к сожалению, уже не пригодна к применению, усмехнулся Игорь, показывая на горящую машину. - Этот господин забрал их с собой в ад, портфельчик-то его желтенький так и остался лежать на правом переднем сидении его машины, а что в нем могло быть, кроме денег? Навряд ли зубная щетка и чистое белье в дорогу.
- Мать твою..., - прошептал при этих словах Шульц, побледнев и слегка приоткрыв рот.
- Так что, благодари дамочку за её находчивость, - продолжал Игорь, и подели с ней уцелевшую сумму по-братски. А мне ничего не надо, я же тебе говорил, только ты не верил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20