Новое поколение Организации отупело в роскоши и безделье. Так встряхнем их, говорят они. Расшевелим их как следует и посмотрим, каких ошибок они наделают. Сыграем с мафией в свою игру, и, может быть, они дрогнут так, что удастся развалить их дом до основания! Вот что говорят между собой федеральные агенты!
- Мне эта ситуация, в отличие от предыдущей, совсем не нравится, - кисло прокомментировал Сеймур. - Один человек, пусть даже призрак, меня устраивает больше, нежели массированный штурм, предпринимаемый федеральным правительством без оглядки на существующие законы и правила.
- Ах, его устраивает! - загремел Серджио. - Покой тебе подавай? Засунь себе этот покой в задницу, эрудит, и спи с ним! Серджио Френчи нужен мертвый Болан! Не призрак, не непобедимый разрушитель, а труп!
- Но вы только что сказали.., слабо запротестовал Сеймур и, махнув рукой, замолчал.
- Я сказал, что вам не мешало бы набраться смелости, - поучительно произнес старик. - Перестаньте ныть и жаловаться на этого призрачного Болана. Уничтожьте его. Сделайте из него настоящий призрак и передайте федералам, чтобы они прислали нам следующего. Ну, что? Кто тут храбрый и смелый? А? Леопольд? Наши женщины?
- Мы прикончим его, - мрачно заявил Таррин, опуская глаза.
- Да, да, мы прикончим его. И вот каким образом. Натан, ты прежде всего...
Так начался совет 1-го сентября. Мафия обрела второе дыхание, и Маку Палачу предстояли тяжелые времена.
Глава 15
Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе.
Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты.
- Привет, - сказал Мак.
Смутившись, она опустила густые ресницы:
- Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас.
- Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку.
- Нет, лучше не надо, - попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку.
- Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность.
- Но.., это.., ваша раненая рука.
- О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять.
- Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю.., ну.., я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище.
- Вы выставляете меня за дверь? - спросил он. Она согласно кивнула:
- Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете...
- Насколько? - невинно спросил Болан.
- Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня.
- Придвиньтесь ко мне, попробуем, - предложил Мак.
- Я не против... - ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что...
- Что мне лучше уйти?
- Да.
Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях.
- Вы сколько раз влюблялись, Валентина? - тихо спросил Болан.
- О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом.
- Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили?
- Конечно. Раза два или три.
- Ну и как это выглядело?
Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила:
- Вас это действительно интересует?
- Очень.
- Я не знаю, что это такое - любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам.
Болан пропустил это заявление мимо ушей.
- Мне тридцать лет, - задумчиво произнес он.
- Я знаю.
- Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку.
- Как давно это было?
- Об этом я не думал уже долгие годы. И вдруг эта мысль снова вернулась ко мне. Почему?
Мак напряженно смотрел на нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах.
- Мак, умоляю вас, не надо... Он обнял ее и привлек к себе.
- Нам не стоит продолжать эту опасную игру, - прошептала девушка. - Я не хочу любить убийцу.
Глаза Болана, превратившись в колючие льдинки, потемнели от еле сдерживаемого гнева. Он разжал руку, и Валентина, вскочив с кровати, выбежала из комнаты. Болан опустил ноги на пол, потянувшись за одеждой. Из гостиной послышались сдавленные рыдания Валентины.
Мак встал, сгреб одежду в один ком и побрел в ванную. Развесив все по крючкам, он снял повязку и стал рассматривать свою рану в зеркало. Входное отверстие от пули уже затянулось, и Мак решил, что может вымыть плечо с мылом. С наслаждением он принял душ, затем оделся и вышел на кухню. На столе стоял готовый завтрак, но Валентины дома не было.
Обдумывая ситуацию, Болан автоматически проглотил поджаренный бекон с яичницей и горошком. Едва он успел выкурить сигарету и допить третью чашку кофе, как хлопнула входная дверь, а секундой позже на кухне появилась Валентина. Она запыхалась, раскраснелась и выглядела очаровательно в коротких шортах и узкой, в обтяжку, рубашке.
- Я снова перегнала вашу машину, - сообщила она, - усаживаясь напротив и глядя на него заплаканными глазами.
- Спасибо, - тихо ответил Болан. - Вы заслуживаете медали. Нет, лучше я вам вручу десять тысяч долларов.
- Десять чего?
- В багажнике этой машины лежит много денег. И я вам дам десять тысяч долларов.
- Мне они не нужны, сухо ответила девушка. И потом откуда они у вас?
- Деньги?
Он улыбнулся и не торопясь закурил:
- Мало того, что я убийца, я еще и вор, хотя никто не жалуется на кражу. Ведь я похитил двести пятьдесят тысяч долларов у мафиози.
- Боже мой! И эти деньги находятся в багажнике вашей машины?
Болан коротко кивнул и, пустив в потолок струйку дыма, продолжил:
- Я собираюсь не только хранить это богатство, но и приумножать его за счет мафии. Война стоит дорого. Так что я решил бить "маттео" их собственными деньгами. Понятно? Я не только убиваю, но еще и ворую.
- Я.., не думаю о вас как об убийце, Мак, - смущенно ответила Валентина. Не знаю, почему я тогда сказала...
- Но вы были правы. Завтра утром в школе начинаются занятия, и вы отправитесь в свой класс. А я возвращаюсь на фронт.
Улыбаясь, он смотрел на нее:
- Мне очень жаль, что я не сдержал своих эмоций.
- Поверьте, я действительно не думаю о вас как об убийце, - повторила девушка, опуская глаза. - Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, но спать придется на диване. Разве что...
Брови Болана поползли вверх:
- Разве что?
- Так.., ничего, - пробормотала она, покраснев до ушей и отворачиваясь. Мне не хотелось бы отпускать вас не только из моего дома.
Вдруг без всякого перехода, как это умела только она, Валентина широко улыбнулась и открыто посмотрела на Волана блестящими ясными глазами:
- Мне двадцать шесть. И я никогда по-настоящему не любила. Уж не думаете ли вы, что я вам теперь позволю так просто уйти?..
Их взгляды встретились, и Болан почувствовал, как гулко забилось его сердце, чего с ним никогда раньше не было.
- Вал, - прошептал он.
Они поднялись из-за стола одновременно и, потянувшись друг к другу, сплелись в тесном объятии. Болан прижимал к себе ее гибкое стройное тело, даже не обратив внимания на боль в плече. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе, которого они оба ожидали с одинаковым нетерпением и надеждой.
Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы...
- Я помогу тебе, - срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться.
Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз.
- Я люблю тебя, Мак Болан. Он лег рядом, ласково ответив:
- Спасибо.
- Я прошу тебя... - ее голос был тише дуновения летнего ветерка.
- Вал, милая, прижмись ко мне покрепче...
- О-о! Мак! Я люблю тебя... Мак!
- Я тоже люблю тебя, Вал.
Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья...
Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:
- Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.
Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:
- Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.
- Мне трудно представить... - робко возразила она.
- Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.
- Оставь эти глупости, Мак, - она приложила палец к его губам и продолжила:
- Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.
- Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? - серьезно спросил Болан.
- Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.
- Очень опасная теория, - ответил Болан. - Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.
- Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.
- Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.
Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.
- Ты полностью посвятил себя насилию, так? - грустно спросила она.
- Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.
Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:
- Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.
- Тебе нужны добровольцы? - прошептала Валентина.
- А?
Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.
- Мне бы хотелось стать на сторону Бодана, - вымученно улыбнулась она. Можно записаться добровольцем?
Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:
- Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.
- Я ничего не знаю, ничего, - произнесла она сквозь слезы. - Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца.
Глава 16
Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.
- Будь осторожен, - прошептала она. - Возвращайся...
- Я вернусь, - пообещал Мак, - скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.
- Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, - вздохнула Валентина.
- Только очень короткий, - улыбнулся он краешком губ.
- Действительно, слишком короткий. - Она коснулась пальцем его левого виска. - Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?
- Я рад хотя бы тому, что не лишился уха. Валентина погладила Болана по плечу:
- А как с плечом? Все в порядке?
- Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.
- В общем, ты всему рад и всем доволен, - констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.
- Если бы ты знала, что за отдача у карабина большого калибра и с какой силой приклад бьет в плечо, ты бы тоже была довольна, - скромно ответил Болан.
- Мак Болан, я готова поклясться, что ты, кровожадный людоед, просто умираешь от желания вернуться на поле боя, разве не так?
- Если сказать правду, то нет, - ответил Мак с улыбкой. - После первого ранения это всегда тяжело.
- Тогда почему бы не... - быстро отреагировала Валентина на открывшийся вдруг еще один шанс остановить Болана.
Она не смогла договорить: Мак приложил палец к губам.
- Давай больше не будем возвращаться к старой теме, - мягко, но непреклонно ответил он. - Послушай меня внимательно. Если со мной что-либо случится и я попаду в серьезный переплет, я постараюсь позвонить тебе. Но до тех пор пока ты не получишь от меня известий, можешь не волноваться. Молчание во время войны зачастую наилучшее средство выживания. Ясно? Так что будь спокойна.
- Постараюсь, - пообещала она дрожащими губами. Болан выключил свет и, приоткрыв дверь, внимательно глянул по сторонам, затем шагнул за порог и исчез. Валентина подбежала к двери, чтобы еще раз увидеть ставший родным длинный широкоплечий силуэт, но ночь-сообщница уже сделала его невидимым. Девушка заперла дверь и, прислонившись к косяку, тихонько заплакала. Вся ее жизнь перевернулась в одночасье, в ней появилась любовь и тайна: два таких разных и все-таки похожих понятия. Валентина вздохнула, вытерла слезы и зажгла свет. Бесцельно бродя по квартире, она пыталась найти материальные следы этой трансформации, но тщетно. Тогда она включила телевизор и, калачиком свернувшись в кресле, приготовилась ждать. Он придет. Обязательно придет. Он обещал...
***
Болан остановил машину у первой же телефонной будки, чтобы набрать номер лейтенанта Ала Уотерби.
- Ну, не странно ли? - сказал Мак вместо приветствия. - Когда бы я ни позвонил, вы всегда у телефона, лейтенант. Неужели вы поженились с вашей работой?
- Болан? - чувствовалось, что Уотерби весь превратился во внимание.
- Да. Я здорово поразвлекался на Лазурном Берегу и хотел бы знать, не соскучились ли вы без меня?
- Дьявол! рявкнул Уотерби. Я уже понадеялся, что никогда больше вас не увижу. Болан, почему вы еще не в Мексике?
- А там нет ничего интересного, - последовал ответ. - Я смотрел телевизор. Так вот, чтоб вы знали, я не был ни в Мексике, ни в Латинской Америке, а все время находился здесь. Чем занимаются наши общие друзья?
- Болан, это вам не частная детективная лавочка, - забрюзжал Уотерби. - Вы чертовски обнаглели, если звоните прямо сюда. На вас выдан ордер за одиннадцать убийств, не считая прочей мелочи.
- Ужасно, правда? - рассмеялся Болан. - Но до рассвета их станет больше, так что вы не особенно волнуйтесь.
- Болан, ради Бога, прекратите это, - взмолился лейтенант. - Послушайте меня, общественное мнение и вся мэрия симпатизируют вам, не выражая этой поддержки открыто, конечно. Вы должны были понять это, если смотрели телепередачи. Теперь хватит, явитесь с повинной или скажите мне, где находитесь, и я сам приеду за вами. Два крупнейших адвоката страны заявили, что заинтересованы вашим делом, и я думаю...
- Достаточно, лейтенант, - - резко оборвал его Болан. - Я ничего не собираюсь прекращать, особенно в отношении мафии, понятно?
- Она вас тоже не оставит в покое, - так же резко возразил полицейский. Они постарались максимально воспользоваться предоставленной им передышкой, так что готовы и ждут вас.
- Хорошо, именно это я и предполагал. Поэтому и звоню вам. Очень хотелось бы знать, нет ли у вас каких-нибудь новостей для меня?
Тяжелое дыхание полицейского на несколько секунд заполнило тишину:
- А почему я должен вам что-то сообщать?
- Я на вашей стороне, и вы об этом знаете!
- Еще чего!
- Это так, к тому же я плевать хотел на ваши ограничения. Благодаря мне эти подонки дрожат так, как не дрожали никогда в жизни, вы это тоже знаете. Так с какой стороны баррикады стоите вы, Уотерби?
- Не может быть и речи о какой-то стороне, - взревел полицейский. - Это... Это...
- Это деталь. Ладно, обсасывайте детали, если вам нравится. Но я чертовски хотел бы знать, что они замышляют.
- Они думают, что вы работаете на нас, - кашлянул в трубку Уотерби.
- Ну вот! Видите? Они не мелочатся, как вы, и не интересуются деталями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16