Петро слушал, не перебивая.— А сейчас, — закончил свой рассказ Болан, — молодая женщина работает над этой проблемой на улицах города. Если ей удастся с кем-то установить деловой контакт, то я просил бы тебя быть посредником.Чуть помедлив, Петро уточнил:— Короче, ты хочешь, чтобы я передал выкуп с соблюдением всех оговоренных условий?— Именно так, — подтвердил Болан.— Почему ты выбрал меня?— Я доверяю тебе. Дело в том, что эта проблема очень меня беспокоит.— Хорошо. Где и когда мы должны встретиться?— Деньги будут у тебя в офисе через час. Боюсь, более тесной встречи у нас с тобой сейчас не получится.Полицейский усмехнулся. Звук вышел такой, будто из бутылки выдернули пробку.— Похоже, я скоро опять лишусь работы. Ты хоть понимаешь? Ладно, это уже мои проблемы. По правде, я устал от этих чертовых стен. Кстати, зачем ты рассказал мне о боевиках из Сент-Луиса? Хочешь, чтобы я передал эту информацию нужным людям?Болан от души рассмеялся:— Мне кажется, ты просто отличный полицейский!— Благодарю. Но у меня есть для тебя тоже кое-какая информация, мой телефонный друг. Имей в виду: подразделение хорошо вооруженных полицейских уже занимается этой бандой. И они не собираются держать ворота штата на замке — они готовятся войти в город вместе с негодяями, причем сделав это очень тихо и не отходя от них ни на шаг. Будут ждать какого-нибудь инкриминирующего события, чтобы не допустить следующего. Короче говоря, когда полицейские накроют банду, может так случиться, что вместе с нею они накроют и тебя. Ты подумал об этом?— Конечно.— Не подставляй под удар свою удачу, парень. Я могу не всегда соглашаться с нашими полицейскими столпами по методике ведения различных операций, но хочу тебя предупредить: эти полицейские, которые затесались среди преступников, — отнюдь не клоуны. Они довольно крутые ребята и знают свое дело, и играют они на выигрыш.— Я на это очень надеюсь. Но этот парень Сиглия такой же крепкий орешек, как и твои полицейские.— Я не сомневаюсь. У меня уже собрано на него досье. И, по-моему, люди из Миссури были бы очень не прочь, чтобы он исчез навсегда. У него очень плохой характер. Будет досадно, если он унаследует империю старика и останется в нашем городе.— Ну так похорони его от имени штата Миссури! И еще одно, Петро. Ты знаешь город и людей, живущих в нем. Представь себе, что ты — Томми Карлотти и весь город гоняется за тобой. Где бы ты затаился, пока все не утихнет?— Я бы безвылазно сидел у своей тайной подружки на улице Дофин. А что, он так всем нужен?— Еще как! Кстати, что это за подружка?— Местная вдова, да к тому же социалистка, которая, вероятно, полагает, что ужасно здорово — делить постель с обычным головорезом. Я знаю эту женщину через клуб, куда ходит моя жена.— Удивительно, почему ты не растрезвонил об этой связи, — насмешливо заметил Болан.— Пойми, Болан, Карлотти — никчемное существо, но у него очень силен инстинкт выживания. Возможно, кое-что он смог предвидеть и заранее. Об этой его связи в городе никто ничего не знает. Эту женщину я даже не вставлял в свои отчеты. На кой черт афишировать подобные вещи, такую грязь?— Мне нужен ее адрес, Петро.— Зачем?— Я вовсе не собираюсь причинять ей неудобства. Но она может попасть в беду. Я точно знаю, что Карлотти вляпался по самые уши. Дай мне ее адрес.Петро нехотя сообщил ему все координаты и затем добавил:— Объясни, Болан, что же в конце концов происходит? Все словно в каком-то дурацком сне. Ты только вдумайся: сидит полицейский и запросто болтает, обмениваясь информацией с беглецом, которого разыскивают по всей стране!Болан криво усмехнулся:— Позавчера я уже выслушивал рассуждения одного человека, очень похожие на твои. По его словам, жизнь должна быть сложена, как песня, должна непременно проходить через сердце и быть полна сострадания и любви к ближнему, но она никогда не должна напоминать свод правил, записанный квадратными буквами.— Конечно, — кратко согласился Петро.— Дыши свободней, Джек.— Я уж постараюсь.Болан отключил связь и поглядел в окно.На улицах начинался сущий ад.Пока события развивались так, как и планировал Болан. Единственным утешением мог послужить тот факт, что положение дел было бы во много раз хуже, если бы они развивались сами по себе. Пусть и в незначительной степени, но все же Болан контролировал ситуацию. В противном случае не удалось бы свести до минимума риск, которому подвергались невинные прохожие.Безумие праздника уже охватывало город. Машины практически не могли пробиться сквозь заторы на улицах квартала. Все, что имело колеса, не двигалось, за исключением карет «скорой помощи» да автомобилей, подвозящих спиртное. Сейчас даже бульдозер не сумел бы толком расчистить проезжую часть. Люди толпились повсюду. А с наступлением темноты на улицах станет еще теснее, людской водоворот поглотит все на своем пути — и так будет идти по нарастающей, пока праздник не достигнет своей высшей точки, которая придется на завтрашний вечер.Да, поразительный Жирный Вторник!И на самом деле очень мало шансов сдержать насилие, если стрельба придется на самый пик сумасшествия.Итак, пока он правильно играл свою роль. Теперь следовало все рассчитать по секундам, четко выдержать ритм и заставить толпу поступать так, как нужно ему.Конечно, сделать это будет нелегко, чертовски нелегко. А разве он предполагал, что это будет просто? Слово «легко» никогда не сопутствовало его игре, зато определяющим было слово «нокаут». Подлинный, а не так называемый «технический нокаут», когда соперник получил повреждение или просто не в силах продолжать поединок, хотя еще и держится на ногах. Нет, врага необходимо отдубасить так, чтобы он лежал плашмя, бездыханный, истекающий кровью, а затем сгинул навек, ушел под землю, чтобы даже слабый запах гнили не долетел до случайных зрителей.Ну ладно. Еще один круг по городу, а потом надо точно очертить границу возможного поля боя. Максимум внимания и осторожности.Пришло время сеять смерть. * * * Повернувшись к своему коллеге, Петро хитро улыбнулся:— Ну... ты все слышал. Что скажешь?Следователь штата выразительно пожал плечами:— Звучит впечатляюще. Но не забывай, что сейчас он — по ту сторону закона. Это не человек, а настоящая взрывчатка.— Свяжись-ка со своими людьми, — посоветовал Петро.Полицейский штата вздохнул и потянулся к телефонной трубке.Словно во сне, думал Петро. Даже еще хуже: почти как deja vu — уже виденное в прошлом. Ну и денек! С каждой минутой положение все больше осложнялось. Доклады, поступающие от надежных источников на улицах, сообщали, что по всему городу носятся какие-то психи. Начались, без сомнения, поиски друзей Болана, и теперь лейтенант Джек Петро из полицейского участка Нового Орлеана был готов вручить любому нашедшему их обещанную сумму выкупа.Другие отчеты намекали на растущий интерес к событиям среди известных элементов преступного мира как в городе, так и за его пределами. Беспорядочная стрельба и нападения, которые на первый взгляд не имели между собой ничего общего, но в которые были вовлечены одни и те же люди, указывали на растущие трения и вспышки гнева во время прямых стычек между сторонами. И эти беспорядки с явно выраженными формами насилия постепенно охватывали весь город.Свести жертвы к минимуму? Джек Петро просто не понимал, за счет чего, черт подери, такой человек, как Болан, будучи одиночкой, находясь под перекрестным огнем со всех сторон, не имея вооружения, которым располагала полиция штата, мог в подобной ситуации держать под контролем все это сумасшествие?И все же Петро чувствовал, что парень справится с этой задачей! Петро тяжело поднялся на ноги и огляделся с таким выражением, будто видел свой офис в последний раз в жизни.— Оставайся на месте, — приказал он подчиненному, — и, если я не вернусь достаточно скоро, уведоми моих ближайших родственников. Ну, ты сам понимаешь...— Куда ты собрался?— Думаю, пора все рассказать шефу.— Чистосердечное признание? — криво усмехнулся его коллега.— Может быть, и так. Мой отдел имеет право заниматься подобными делами. Останься здесь, ладно? Если появится маленький человечек с навостренными ушами, а в руках у него будет мешок денег, хотелось бы, чтобы кто-нибудь встретил его и забрал то, что он принесет. Договорились?Полицейский ухмыльнулся:— Я мог бы даже предложить ему выпить.— Вот и отлично. И не мешкай, парень, не зевай! Взгляни: повсюду рушатся стены, все летит кувырком. Ну так не пропусти самое интересное, то, что касается лично тебя!Стоило Петро выйти в коридор, как его коллега внезапно разразился громким смехом, хотя, на первый взгляд, было совершенно непонятно, чему тут, собственно, смеяться.Но Джек Петро понимал... Он отлично знал причину, вызвавшую смех... Глава 19 Раздраженный полицейский верхом на лошади гарцевал на перекрестке, возвышаясь, словно монумент, над водоворотом людских голов. При виде массивного автофургона он громко заорал:— Эй, на этой тачке ты здесь никуда не проедешь! Разворачивай свою чертову колымагу и проваливай отсюда!Болан высунул руку из окошка и помахал внушительной пачкой бумаг.— Передвижная телевизионная машина, — крикнул он в ответ. — Читай, вот разрешение. Мне надо проехать.— У тебя что, крыша поехала — «читай»?! Ну, ладно, проезжай. Только не подави по дороге слишком много этих чертовых придурков!— Как насчет того, чтобы помочь мне пробраться?— С удовольствием. Но как это сделать? Что, начать таранить их лошадью? Нет уж, давай сам. Жми изо всех сил на гудок — и вперед.Так Болан и поступил.Минут за десять ему удалось проползти всего каких-то пятьдесят футов, но этого оказалось достаточно, чтобы поставить машину в затемненное место около недавно сгоревшего здания, прямо в центре Французского квартала.Обряженный в ошеломляющие красивые черные костюмы, оркестр шел торжественным маршем прямо под окнами его машины, люди во все горло распевали «Блюз уличной канавы».Перекресток вместе с полицейским казались теперь исчезнувшими и навеки потерянными в глубине прошлого.Кто-то кинул в окошко леденец. Болан помахал неизвестному дарителю и сунул леденец в рот. Но после этого на всякий случай закрыл окно и запер шпингалеты.Слава Богу, Жирный Вторник еще не наступил, и Болан был чертовски этому рад.Сквозь бушующий людской хаос пытались пробиться какие-то автомобили. Беспрестанно слышались отчаянные гудки. Неподалеку от фургона застрял грузовик с пивом, что мигом вызвало немалый ажиотаж толпы. Духовой оркестр, который шагал позади грузовика, вынужден был остановиться, однако продолжат играть, и теперь людские волны, будто следуя упругим блюзовым ритмам, методично накатывали и обтекали его со всех сторон.На помощь к осажденному грузовику едва двигался другой автомобиль.На улицах творилось форменное светопреставление, поверить в которое можно было, лишь увидев все собственными глазами.Болан покачал головой, вылез из кабины и разом очутился в самом пекле. Свою машину он поставил таким образом, чтобы никто не мог помешать, если фургону понадобится тронуться с места. Обойдя машину сзади, Болан запустил дополнительный генератор — просто ради подстраховки, после чего вытянул пару обесточенных силовых кабелей и окружил ими автомобиль. Реально это ничего не давало, зато создавало необходимый психологический эффект.Несколько больших плакатов, приделанных Боланом к окнам, завершили работы по созданию достаточной безопасности, и военный автомобиль превратился в передвижной телевизионный центр с надписью «Передвижная телестанция Жирного Вторника».День близился к завершению, наступала ночь, неся с собою новые, неведомые развлечения.Болан наступил на пустую банку из-под «Вина с яблочной фермы Буна», раздавил ее и вернулся в автомобиль.Переодевшись в черный костюм, он тщательно выбрал себе оружие, которым будет нанесен сокрушительный удар по тайному убежищу Томми Карлотти.Он повесил на шею «отомаг», рассовал по карманам запасные магазины, открыл дверь и шагнул в ночное безумие.Весь город уже вырядился в карнавальные костюмы.На этом фоне наряд Болана смотрелся вполне достойно: в Жирный Вторник каждый стремился перещеголять другого.Французский квартал Нового Орлеана — старинная часть города, во многом сохранившая дух и архитектурные прелести давно ушедших времен. Узенькие улочки, первоначально предназначенные для верховой езды, походили на каньоны среди бесконечных витрин магазинов и жилых домов, не столь уж и высоких — всего-то навсего в два-три этажа, — но зато с бесконечными балконами, широкими и живописными козырьками нависавшими над тротуарами.Контраст между тем, что творилось внутри и снаружи Французского квартала, подчас повергал в шок многочисленных туристов. Старые обветшавшие фасады домов и грязные переулки могли скрывать захватывающее дух великолепие — именно такое впечатление производил дом на Дофин-стрит.Хотя здания здесь и не казались чересчур обшарпанными, стены их не украшались на период масленицы, и потому заметно было, что дерево, из которого сооружены дома, изрядно прогнило, а балконы ощутимо покосились. В маленький дворик, спрятанный за оштукатуренной стеной, вели узорчатые ворота. Возле них стояли два чернокожих здоровяка, облаченных в воинские костюмы племени зулусов, и проверяли прибывающих гостей по списку приглашенных.Балконы большей частью нависали над двориком, нежели над улицей. В доме веселье шло уже несколько дней, и вопли кутящих органично сплетались с радостными криками уличной толпы. Все три этажа были ярко освещены. На лестнице, ведущей из дворика прямо на балконы, виднелись несколько гостей, одетых в маскарадные костюмы.Болан решил не вламываться в ворота и не вышибать парадную дверь, вместо этого он позволил толпе пронести себя вдоль Дофин-стрит и далее — вокруг всего дома. Обнаружив в соседнем здании заднюю дверь, он поднялся по лестнице на крышу и уже оттуда перешел на крышу дома, который собирался атаковать.Отсюда, с высоты, все происходящее вокруг напоминало яблочный пирог.Болан спрыгнул на балкон третьего этажа, откуда хорошо просматривался весь дворик, и застыл на некоторое время, ориентируясь в обстановке, после чего бесшумно проник в дом.Было очевидно, что центр вечеринки сосредоточен внизу, на открытом воздухе. Пятьдесят или шестьдесят веселящихся людей, одетых в маскарадные костюмы, шествовали по кругу с высоко поднятыми бокалами, разговаривали между собой и громко смеялись, словом, прекрасно проводили время.Звуки маленькой музыкальной группы, размещенной немного в стороне, едва прорывались сквозь всеобщий гомон, а на танцы места и вовсе не оставалось.Но странный запах, который ударил в ноздри Болана, едва тот вошел в дом, мало сочетался с общей атмосферой праздника, бурлящего снаружи. Тошнотворный запах индейки, слишком знакомый, чтобы ошибиться... Индейка, зажаренная со специями и отчего-то начавшая катастрофически протухать...Сделав несколько шагов, Болан безошибочно определил источник этого запаха — крошечный чулан, находившийся под лестницей между вторым и третьим этажами.Там он и обнаружил Бланканалеса и Шварца.Связанные по рукам и ногам, они полусидели-полустояли, упираясь спинами в стену. Вся одежда их была пропитана кровью, рвотой, потом и мочей, а также всем тем, что способен выдавить из себя организм, в котором еще теплится жизнь.Пол чулана был залит кровью — она сочилась из свежего трупа, затиснутого между Шварцем и Бланканалесом. Оба несчастных были в сознании, хотя едва ли понимали, где они и что с ними происходит. Ни у того, ни у другого не хватило сил или даже простого желания отодвинуться от мертвеца — одного из приспешников Карлотти, как мигом определил Болан.Палач оттащил труп в сторону, а затем, перерезав веревки, которые стягивали его друзей, начал аккуратно массировать тела несчастных, стараясь восстановить кровообращение.Оба глаза Шварца настолько распухли, что превратились в узкие, едва заметные щелочки, а все лицо стало похожим на раздувшуюся окровавленную маску — результат многочисленных побоев.Бланканалес был чуть в лучшей форме: по крайней мере у него достало сил приподнять веки и, высунув распухший язык, облизать пересохшие губы.— "Политикан"! — тихонько позван Болан.— Нормально, я в порядке, сержант, но он... — голос Бланканалеса осекся.— Да, «Пол», что? Повтори!— Он... Боже! Он схватил Тони!— Кто схватил ее?— Кирк. Только что, несколько минут назад. Она пришла, чтобы вытащить нас, — его глаза уставились в стену. — Кирк пристрелил этого человека, а Тони забрал.Этих слов было достаточно.— Держись! Я скоро вернусь! — взревел Болан и, рванувшись к двери, вышиб ее.Вычислить Карлотти в толпе разряженных гостей он вряд ли бы сумел, зато не различить Тони, в какой бы толпе она ни затерялась, было тоже почти невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14