Уничтожьте его. Сделайте из него настоящий призрак и передайте федералам, чтобы они прислали нам следующего. Ну, что? Кто тут храбрый и смелый? А? Леопольд? Наши женщины?— Мы прикончим его, — мрачно заявил Таррин, опуская глаза.— Да, да, мы прикончим его. И вот каким образом. Натан, ты прежде всего...Так начался совет 1-го сентября. Мафия обрела второе дыхание, и Маку Палачу предстояли тяжелые времена. Глава 15 Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе.Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты.— Привет, — сказал Мак.Смутившись, она опустила густые ресницы:— Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас.— Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку.— Нет, лучше не надо, — попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку.— Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность.— Но... это... ваша раненая рука.— О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять.— Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю... ну... я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище.— Вы выставляете меня за дверь? — спросил он.Она согласно кивнула:— Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете...— Насколько? — невинно спросил Болан.— Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня.— Придвиньтесь ко мне, попробуем, — предложил Мак.— Я не против... — ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что...— Что мне лучше уйти?— Да.Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях.— Вы сколько раз влюблялись, Валентина? — тихо спросил Болан.— О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом.— Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили?— Конечно. Раза два или три.— Ну и как это выглядело?Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила:— Вас это действительно интересует?— Очень.— Я не знаю, что это такое — любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам.Болан пропустил это заявление мимо ушей.— Мне тридцать лет, — задумчиво произнес он.— Я знаю.— Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку.— Как давно это было?— Об этом я не думал уже долгие годы. И вдруг эта мысль снова вернулась ко мне. Почему?Мак напряженно смотрел на нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах.— Мак, умоляю вас, не надо...Он обнял ее и привлек к себе.— Нам не стоит продолжать эту опасную игру, — прошептала девушка. — Я не хочу любить убийцу.Глаза Болана, превратившись в колючие льдинки, потемнели от еле сдерживаемого гнева. Он разжал руку, и Валентина, вскочив с кровати, выбежала из комнаты. Болан опустил ноги на пол, потянувшись за одеждой. Из гостиной послышались сдавленные рыдания Валентины.Мак встал, сгреб одежду в один ком и побрел в ванную. Развесив все по крючкам, он снял повязку и стал рассматривать свою рану в зеркало. Входное отверстие от пули уже затянулось, и Мак решил, что может вымыть плечо с мылом. С наслаждением он принял душ, затем оделся и вышел на кухню. На столе стоял готовый завтрак, но Валентины дома не было.Обдумывая ситуацию, Болан автоматически проглотил поджаренный бекон с яичницей и горошком. Едва он успел выкурить сигарету и допить третью чашку кофе, как хлопнула входная дверь, а секундой позже на кухне появилась Валентина. Она запыхалась, раскраснелась и выглядела очаровательно в коротких шортах и узкой, в обтяжку, рубашке.— Я снова перегнала вашу машину, — сообщила она, — усаживаясь напротив и глядя на него заплаканными глазами.— Спасибо, — тихо ответил Болан. — Вы заслуживаете медали. Нет, лучше я вам вручу десять тысяч долларов.— Десять чего?— В багажнике этой машины лежит много денег. И я вам дам десять тысяч долларов.— Мне они не нужны, сухо ответила девушка. И потом откуда они у вас?— Деньги?Он улыбнулся и не торопясь закурил:— Мало того, что я убийца, я еще и вор, хотя никто не жалуется на кражу. Ведь я похитил двести пятьдесят тысяч долларов у мафиози.— Боже мой! И эти деньги находятся в багажнике вашей машины?Болан коротко кивнул и, пустив в потолок струйку дыма, продолжил:— Я собираюсь не только хранить это богатство, но и приумножать его за счет мафии. Война стоит дорого. Так что я решил бить "маттео" их собственными деньгами. Понятно? Я не только убиваю, но еще и ворую.— Я... не думаю о вас как об убийце, Мак, — смущенно ответила Валентина. — Не знаю, почему я тогда сказала...— Но вы были правы. Завтра утром в школе начинаются занятия, и вы отправитесь в свой класс. А я возвращаюсь на фронт.Улыбаясь, он смотрел на нее:— Мне очень жаль, что я не сдержал своих эмоций.— Поверьте, я действительно не думаю о вас как об убийце, — повторила девушка, опуская глаза. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, но спать придется на диване. Разве что...Брови Болана поползли вверх:— Разве что?— Так... ничего, — пробормотала она, покраснев до ушей и отворачиваясь. — Мне не хотелось бы отпускать вас не только из моего дома.Вдруг без всякого перехода, как это умела только она, Валентина широко улыбнулась и открыто посмотрела на Болана блестящими ясными глазами:— Мне двадцать шесть. И я никогда по-настоящему не любила. Уж не думаете ли вы, что я вам теперь позволю так просто уйти?..Их взгляды встретились, и Болан почувствовал, как гулко забилось его сердце, чего с ним никогда раньше не было.— Вал, — прошептал он.Они поднялись из-за стола одновременно и, потянувшись друг к другу, сплелись в тесном объятии. Болан прижимал к себе ее гибкое стройное тело, даже не обратив внимания на боль в плече. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе, которого они оба ожидали с одинаковым нетерпением и надеждой.Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы...— Я помогу тебе, — срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться.Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз.— Я люблю тебя, Мак Болан.Он лег рядом, ласково ответив:— Спасибо.— Я прошу тебя... — ее голос был тише дуновения летнего ветерка.— Вал, милая, прижмись ко мне покрепче...— О-о! Мак! Я люблю тебя... Мак!— Я тоже люблю тебя, Вал.Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья...Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:— Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:— Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.— Мне трудно представить... — робко возразила она.— Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.— Оставь эти глупости, Мак, — она приложила палец к его губам и продолжила:— Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.— Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? — серьезно спросил Болан.— Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.— Очень опасная теория, — ответил Болан. — Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.— Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.— Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.— Ты полностью посвятил себя насилию, так? — грустно спросила она.— Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:— Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.— Тебе нужны добровольцы? — прошептала Валентина.— А?Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.— Мне бы хотелось стать на сторону Болана, — вымученно улыбнулась она. — Можно записаться добровольцем?Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:— Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.— Я ничего не знаю, ничего, — произнесла она сквозь слезы. — Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца. Глава 16 Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.— Будь осторожен, — прошептала она. — Возвращайся...— Я вернусь, — пообещал Мак, — скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.— Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, — вздохнула Валентина.— Только очень короткий, — улыбнулся он краешком губ.— Действительно, слишком короткий. — Она коснулась пальцем его левого виска. — Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?— Я рад хотя бы тому, что не лишился уха.Валентина погладила Болана по плечу:— А как с плечом? Все в порядке?— Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.— В общем, ты всему рад и всем доволен, — констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.— Если бы ты знала, что за отдача у карабина большого калибра и с какой силой приклад бьет в плечо, ты бы тоже была довольна, — скромно ответил Болан.— Мак Болан, я готова поклясться, что ты, кровожадный людоед, просто умираешь от желания вернуться на поле боя, разве не так?— Если сказать правду, то нет, — ответил Мак с улыбкой. — После первого ранения это всегда тяжело.— Тогда почему бы не... — быстро отреагировала Валентина на открывшийся вдруг еще один шанс остановить Болана.Она не смогла договорить: Мак приложил палец к губам.— Давай больше не будем возвращаться к старой теме, — мягко, но непреклонно ответил он. — Послушай меня внимательно. Если со мной что-либо случится и я попаду в серьезный переплет, я постараюсь позвонить тебе. Но до тех пор пока ты не получишь от меня известий, можешь не волноваться. Молчание во время войны зачастую наилучшее средство выживания. Ясно? Так что будь спокойна.— Постараюсь, — пообещала она дрожащими губами.Болан выключил свет и, приоткрыв дверь, внимательно глянул по сторонам, затем шагнул за порог и исчез. Валентина подбежала к двери, чтобы еще раз увидеть ставший родным длинный широкоплечий силуэт, но ночь-сообщница уже сделала его невидимым. Девушка заперла дверь и, прислонившись к косяку, тихонько заплакала. Вся ее жизнь перевернулась в одночасье, в ней появилась любовь и тайна: два таких разных и все-таки похожих понятия. Валентина вздохнула, вытерла слезы и зажгла свет. Бесцельно бродя по квартире, она пыталась найти материальные следы этой трансформации, но тщетно. Тогда она включила телевизор и, калачиком свернувшись в кресле, приготовилась ждать. Он придет. Обязательно придет. Он обещал... * * * Болан остановил машину у первой же телефонной будки, чтобы набрать номер лейтенанта Ала Уотерби.— Ну, не странно ли? — сказал Мак вместо приветствия. — Когда бы я ни позвонил, вы всегда у телефона, лейтенант. Неужели вы поженились с вашей работой?— Болан? — чувствовалось, что Уотерби весь превратился во внимание.— Да. Я здорово поразвлекался на Лазурном Берегу и хотел бы знать, не соскучились ли вы без меня?— Дьявол! — рявкнул Уотерби. — Я уже понадеялся, что никогда больше вас не увижу. Болан, почему вы еще не в Мексике?— А там нет ничего интересного, — последовал ответ. — Я смотрел телевизор. Так вот, чтоб вы знали, я не был ни в Мексике, ни в Латинской Америке, а все время находился здесь. Чем занимаются наши общие друзья?— Болан, это вам не частная детективная лавочка, — забрюзжал Уотерби. — Вы чертовски обнаглели, если звоните прямо сюда. На вас выдан ордер за одиннадцать убийств, не считая прочей мелочи.— Ужасно, правда? — рассмеялся Болан. — Но до рассвета их станет больше, так что вы не особенно волнуйтесь.— Болан, ради Бога, прекратите это, — взмолился лейтенант. — Послушайте меня, общественное мнение и вся мэрия симпатизируют вам, не выражая этой поддержки открыто, конечно. Вы должны были понять это, если смотрели телепередачи. Теперь хватит, явитесь с повинной или скажите мне, где находитесь, и я сам приеду за вами. Два крупнейших адвоката страны заявили, что заинтересованы вашим делом, и я думаю...— Достаточно, лейтенант, — резко оборвал его Болан. — Я ничего не собираюсь прекращать, особенно в отношении мафии, понятно?— Она вас тоже не оставит в покое, — так же резко возразил полицейский. — Они постарались максимально воспользоваться предоставленной им передышкой, так что готовы и ждут вас.— Хорошо, именно это я и предполагал. Поэтому и звоню вам. Очень хотелось бы знать, нет ли у вас каких-нибудь новостей для меня?Тяжелое дыхание полицейского на несколько секунд заполнило тишину:— А почему я должен вам что-то сообщать?— Я на вашей стороне, и вы об этом знаете!— Еще чего!— Это так, к тому же я плевать хотел на ваши ограничения. Благодаря мне эти подонки дрожат так, как не дрожали никогда в жизни, вы это тоже знаете. Так с какой стороны баррикады стоите вы, Уотерби?— Не может быть и речи о какой-то стороне, — взревел полицейский. — Это... Это...— Это деталь. Ладно, обсасывайте детали, если вам нравится. Но я чертовски хотел бы знать, что они замышляют.— Они думают, что вы работаете на нас, — кашлянул в трубку Уотерби.— Ну вот! Видите? Они не мелочатся, как вы, и не интересуются деталями!— Теперь у них появились собственные группы коммандос. Как только вы высунете нос, они тут же обложат вас, как медведя в берлоге. В их арсенале нет разве что атомной бомбы.— Серьезно?— Клянусь. Ваши шансы равны нулю, Болан. Вы их только оглушили, но они уже пришли в себя и сплотились. Первая же акция выдаст ваше местопребывание и станет для вас последней. Вы только наделаете глупостей, как любой дилетант. Вы уже и так чуть было не сорвали нам операцию, которую мы готовили против мафии в течение пяти лет.Стало тихо. Потом Болан спросил:— Значит, сейчас осуществляется какая-то операция?— Конечно. Иначе откуда бы я брал ту информацию, которой снабжаю вас?— Вы говорите, пять лет? И сколько же лет еще она будет продолжаться?— Столько, сколько потребуется. Мы хотим покончить с ними раз и навсегда, Болан. Мы выжидали подходящий момент.— Целых пять лет?Полицейский повысил голос:— Мы знаем, что делаем.— Я тоже знаю, — ответил Мак. — И это не затянется на пять лет. Уберите своих людей, Уотерби. Моя атака начнется сегодня ночью.— Мы вас накроем при первом же удобном случае!— Вам это никогда не удастся. Все, на что вы годитесь, так это только помогать врагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16