Шеф безопасности не протянул руку для пожатия, а, поставив ногу на бампер, облокотился о капот и немигающим взором уставился на гостя. Хороший признак.
— Привет, — бесстрастно поздоровался Билли Джино.
Болан натянуто улыбнулся.
— Вроде спокойно тут у вас, — тихо сказал он.
— Даже слишком спокойно, — так же тихо ответил Джино. Затем еще тише добавил. — Особенно после того, что произошло в Питтсфилде.
Болан глубоко затянулся сигаретой и сказал:
— Что-то ты не в своей тарелке, Билли.
— С тех пор, как мы вернулись, приходится осторожничать, — признал Джино. — Надеюсь, вам известно об Оджи, а?
— Да, я все знаю, — заверил его Болан. — Поэтому я здесь.
— Я так и понял. — Билли перевел взгляд на свои руки. — Что там случилось, сэр?
Болан отбросил сигарету, проследил за ее полетом, затем вздохнул и ответил:
— Это был сущий ад, Билли.
— Опять Болан, да?
Глаза Билли наткнулись на холодный взгляд гостя. После некоторой паузы Мак сказал:
— Да, конечно. И еще кое-что.
Билли Джино полез в карман за сигаретами. Он закурил, шумно выдохнул дым и, рассматривая свои руки, произнес:
— Гм, гм. Тут некоторые из нас сомневаются...
Болан пошел ва-банк, решительно спросив:
— Какие у тебя отношения с Дэвидом Эритреей?
Билли только махнул рукой, не отрывая от нее взгляд, будто сомневался, ему ли она принадлежит.
Мак выдержал длинную паузу, как бы давая Билли время подумать как следует, затем сказал:
— Продолжай сомневаться, Билли.
— Спасибо, — пробормотал тот. Он глубоко вздохнул, выдавил из себя улыбку и добавил: — И еще спасибо за Питтсфилд. Мы все знаем, что вы сделали для нас там.
— Возможно, спас твою задницу, — с улыбкой сказал Болан.
— Это само собой. А что еще вы там сделали, сэр?
Улыбка исчезла с лица Болана. Парень перегибал палку.
— Я сказал тебе, Билли, продолжай сомневаться. Но сомневаться и спрашивать — разные вещи.
Лицо шефа безопасности покраснело от смущения.
— Да, сэр, — буркнул он. — Извините. Больно уж смутное время сейчас.
— Будет еще хуже, прежде чем наступят лучшие дни, — сказал Болан. Тон его смягчился. — Но надо помнить: все, что ни делается — к лучшему. Я могу на тебя рассчитывать, amici?
— А что я вам сказал в Питтсфилде? — спросил Джино, все еще не оправившийся от смущения.
— Ты сказал, что мне надо только щелкнуть пальцами, Билли.
— Это остается в силе, мистер Омега. В штормовом море человеку нужна путеводная звезда. Так? Я не знаю, что еще...
Болан протянул руку и тронул парня за плечо.
— На этот раз будет комета. Только смотри в оба. Понял?
Шеф безопасности покраснел еще больше, видимо, под влиянием открытого проявления дружеского расположения со стороны человека, которого он считал Верховным наместником. — Я всегда буду держать глаза открытыми, — пообещал он.
— Это все, о чем я могу просить тебя. Пока.
Однако парень не сдавался.
— А что делал Оджи в Питтсфилде, мистер Омега? Не обижайтесь. Но я должен знать.
— Спасался бегством, — без долгих раздумий ответил Болан мрачноватым, почти печальным тоном. И тихо добавил: — Держи глаза открытыми, Билли. И продолжай сомневаться.
— Я ставлю на вас, — угрюмо произнес Джино. Он разочарованным взглядом посмотрел вокруг, снова затянулся сигаретой, затем сказал: — Мы здесь не дремлем. Готовы на все.
— Я вижу, — сказал Болан.
— А тот парень сейчас на нашей территории?
Шеф безопасности, несомненно, имел в виду Палача.
— Можешь поставить и на него тоже, — посоветовал Болан.
— Уже поставил, — мрачно его заверил Билли Джино. Он бросил окурок и наступил на него. — Мистер Эритрея знает, что вы здесь. Я провожу вас в дом. Потом мне надо будет вернуться, проверить посты. Такая обстановка отрицательно сказывается на нервах людей. За ребятами надо постоянно присматривать. Они все — неплохие парни, но вы знаете, как это бывает.
Болан высказал Джино высший комплимент.
— Ты руководишь трудным объектом, Билли, — сказал он, и в его словах не было и намека на иронию.
Билли Джино трудно было винить в том, что он, беседуя с глазу на глаз с Палачом и рассматривая в упор самого страшного врага, не мог распознать его. Не многие из ныне живущих людей могли с уверенностью узнать призрак смерти по имени Мак Болан. Даже в своих кошмарах живые враги видели его лишь как движущуюся тень, которая обретала конкретные очертания только тогда, когда костлявая манила к себе пальцем. Билли Джино знал этого человека только как Омегу — одну из важных, но тоже безликих шишек из «Коммиссионе». Даже боссы точно не знали, кто является ее посланником в том или ином конкретном случае. Тузы меняли имена и обличья так же часто, как обычные люди одежду.
Поэтому Билли Джино не следовало упрекать в том, что он не опознал врага. Болан же на коротком отрезке своего пути от ворот к дому увидел достаточно, чтобы понять: ему предстоит трудная и чрезвычайно опасная работа. Нелегко будет разорить это осиное гнездо.
Но он должен был сделать это, и чем быстрее, тем лучше.
* * *
Эритрея стоял у дверей библиотеки, с нетерпением ожидая прибытия важного гостя. Какого черта ему надо? Проверить его лично? Провести инспекцию системы обороны? Боже! За это время Дэвид сам уже давно дошел бы пешком от ворот до дома.
А вот и он. Открылась входная дверь, и гость вошел, хотя было бы точнее сказать, всплыл. Сплошные мышцы, и грация, и скрытая сила. В иной ситуации, в другие времена Дэвид Эритрея с легкостью возненавидел бы этого человека. Во всяком случае, рядом с ним Дэвид чувствовал себя недочеловеком, менее властным, почти неуклюжим. А ведь Дэвид Эритрея и сам считался парнем хоть куда. Но это неважно. Сейчас это не имело никакого значения. В настоящий момент единственный реальный претендент на трон Маринелло не мог обойтись без этого Черного Туза, если он действительно вознамерился принять бразды правления из мертвых рук Оджи. Омега — именно тот человек, который мог бы усилить его позицию. Как только Дэвид утвердится у власти, он, конечно, все в корне изменит. Парни вроде Омеги не должны обладать такими полномочиями. Он не потерпит такого положения вещей. Слишком много самостоятельности и власти сосредоточилось в руках этих людей. Король Дэвид положит этому конец, все изменится, причем общее дело от этого не пострадает.
А пока...
Он шагнул навстречу гостю с улыбкой и протянутой рукой.
— Омега! Как я рад, что ты приехал. Я беспокоился о тебе. Боже, то, что произошло в Питтсфилде — просто ужасно! Я волновался — мало ли что могло произойти... Ну, ты же знаешь, что там был сущий ад, настоящий конец света.
Омега крепко сжал протянутую руку, демонстрируя холодную вежливую улыбку.
— Все хорошо, что хорошо кончается, да? — тихо произнес он бесстрастным голосом.
Эритрея провел гостя в библиотеку и усадил за столик, на котором стояли стаканы с апельсиновым соком, тарелки с тостами и джем. Затем он закрыл дверь и уселся напротив гостя.
— Я не желал смерти Оджи, — приглушенным голосом произнес Эритрея.
— Разумеется — нет, никто из нас не желал, — ответил гость.
— Я даже не знал, что он туда собирался. Я совершенно ничего не понимаю. Ты же знаешь, он был маразматиком. И к тому же параноиком. Конечно, любой на его месте дошел бы до такого состояния, если вспомнить все, что творилось в течение последних месяцев. Но мне иногда кажется, что в последнее время он даже мне не доверял, — Эритрея вздохнул. — Ведь нельзя же бдеть двадцать четыре часа в сутки, а? Пойми меня правильно, Омега. Я хотел защитить старика. Я старался все как-то уладить, чтобы старик умер с достоинством. Я пытался сохранить традицию. Важно, чтобы ты это понял.
— Я понимаю, — отрешенно произнес Омега, с неодобрением глядя на апельсиновый сок.
— Может, тебе налить еще чего-нибудь?
— Все в порядке, — тихо произнес высокий гость. — Я приехал не развлекаться, Дэвид, а серьезно поговорить.
Эритрея согласно кивнул.
— О'кей. Прекрасно. Давай поговорим.
— Ты знаешь, что тебе следует сейчас сделать. Но надо действовать быстро. Брожение уже началось, хотя Оджи еще не предан земле. Кстати, ты распорядился насчет похорон?
— Похороны запланированы на завтра. А что ты еще имеешь в виду? Что уже началось?
— Борьба за трон, Дэвид. А я думал, что у тебя все схвачено. Прошло всего несколько часов с...
По спине короля Дэвида пробежал холодок.
— Ну, конечно, гм... я думал... Ты ведь сказал мне...
— Я сказал тебе, что помогу, — мягко сказал гость. — Но я не говорил, что поднесу тебе все на блюдечке. Ты знаешь, что тебе надо сделать, а?
Эритрею снова прошиб холод. Он поднял стакан с соком, чтобы как-то скрыть свои эмоции, и заверил высокого посланника: — Я все сделаю.
— Ты должен созвать совет. В полном составе.
— О'кей. Понял.
— Займись этим параллельно с подготовкой похорон. Отложи похороны, если надо. Дай им побольше времени на сборы.
— Да, конечно. Мы это предусмотрели. Все оповещены. И все приедут.
— Отлично сработано. Ладно. Ты должен все уладить еще до того, как кто-либо из старых боссов успеет что-нибудь предпринять. Эти люди... хотя, ладно, ты ведь знаешь, что это за люди. Традиция, Дэвид. Им нужна традиция.
Сукин сын! Ведь как точно подметил, прямо в яблочко. Эритрея деликатно кашлянул.
— Ты сказал...
— То, что я сказал в Питтсфилде, останется в силе. Ты получишь поддержку моих людей, но после того, как сам уладишь все проблемы с остальными. Ты должен получить большинство голосов, Дэвид. Дай нам то, за что мы могли бы зацепиться. И мы свое дело сделаем. Впрочем, есть одна закавыка, от меня не зависящая. Тебе придется самому заняться ею.
Эритрея почувствовал, как его мечта ускользает от него. Он растерянно спросил:
— Что за закавыка?
— Да есть тут одна мелочь, — ответил Туз. — Парень, за которого я не ручаюсь. Он может подложить бо-о-олыпую свинью. Ты должен до него добраться, и побыстрее.
Эритрея так и знал, черт возьми! Не зря у него холодные мурашки бегали по спине!
— Что за парень? — тихо спросил он.
— Да тот самый, которому удалось улизнуть, — заявил проклятый пиковый ублюдок своим возмутительно безмятежным тоном.
Дэвид покачал головой.
— Я не понимаю.
— Оджи был не один в Питтсфилде, Дэвид.
— Ах, так, — Эритрея отхлебнул сока. На душе у него скребли кошки. Что известно этому хладнокровному сукину сыну? Что он знает на самом деле?
— Я думал, гм... я слышал... говорили, будто это Мак Болан достал Оджи. А ты что скажешь?
— То же самое, — холодно заверил его Омега. — Но это только одна из твоих проблем. На Манхэттене есть парень, Дэвид, который знает, зачем Оджи ездил в Питтсфилд.
Эритрею прошиб холодный пот. Он вздохнул.
— Понимаю.
— Я этого парня достать не могу. Даже не знаю, кто он такой. Его зовут Питер, — Омега взглянул на часы, сжал губы, прищурился. — Тебе надо найти его. И побыстрее.
Эритрея громко вздохнул, не в силах подавить волнение, затем, справившись с эмоциями, угрюмо спросил:
— Он из тузов, да?
— Сейчас ходит в фаворитах. Думаю, что Котик Лео мог бы заняться им. У него хорошее чутье на темные дела, — глаза Омеги вдруг потеплели, и он добавил: — Оно не подвело его и в Питтсфилде, правда?
Эритрея поспешно кивнул в знак согласия, хотя в данный момент ему было не до Лео Таррина и его чутья.
Омега предложил:
— Пусть Лео поработает для тебя. Он уже все знает, Дэвид. Если тебя беспокоит его лояльность... Послушай, черт возьми, ведь это его Оджи пытался подставить в Питтсфилде, и ему об этом тоже известно.
— Ты прав, — согласился Эритрея. Он вдруг улыбнулся. — Ты всегда прав, не так ли?
— Пока живой — да, — отметил Омега, отвечая улыбкой на улыбку. Он снова взглянул на часы. — У меня плотный график, Дэвид, извини, — он встал. — Вот что я тебе скажу. Свяжись со мной через Лео, как договорились. Держи его в курсе дел, я буду поддерживать связь с тобой через него. Так будет лучше, а?
— Да, конечно, договорились, — согласился Эритрея, провожая гостя к выходу.
— В этом деле я не буду высовываться. Сам понимаешь...
— Правильно, это хорошая мысль — не светиться. Не беспокойся, я буду тебя информировать через Котика Лео.
Уже в холле, у выхода, Омега еще раз посмотрел на часы. Он повернулся к хозяину, широко улыбнулся и сказал:
— Удачи тебе, Дэвид.
Но прежде чем тот ответил на доброе пожелание, как удача отвернулась от короля Дэвида. Из дверей библиотеки, откуда они только что вышли, полыхнуло ярким обжигающим светом, пол под ногами дрогнул, по ушам ударил оглушительный грохот. Стена слева от Дэвида разверзлась, из-за нее пыхнуло белое облако. Омега моментально сграбастал Эритрею в охапку и швырнул на пол.
— Что за черт! — успел рявкнуть тот.
Омега упал на него сверху, защищая его от обломков стены.
— Кажется, это та самая вторая проблема, о которой я говорил, Дэвид, — сказал Омега, как всегда невозмутимый и хладнокровный, хотя, казалось, весь мир рухнул. — Я бы сказал, Мак Болан наступает тебе на пятки. И именно сейчас.
Будущий король преступного мира содрогнулся от мысли, что так оно и было. Ему следовало быть готовым к такому повороту событий. Такова была судьба всех боссов мафии, хотя она же благосклонно дала Дэвиду Эритреи шанс протянуть руку за короной.
— Достань этого парня, Омега! — взмолился он. — Ради Бога, достань его! И тебя ждет место в карете, рядом со мной! Я подарю тебе весь мир!
Омега был уже на ногах и с пистолетом в руке спешил к двери. Выглядел он очень внушительно.
Его вид придал королю Дэвиду чувство собственного могущества. Сейчас он не чувствовал себя ни неуклюжим, ни неполноценным. Да с таким союзником, как этот парень, Дэвид Эритрея мог рассчитывать на всю полноту власти!
И он почувствовал невероятное облегчение.
О да, облегчение, покой и душевный комфорт.
Глава 3
Успеху операции способствовала ловкость рук в сочетании с чудом военной техники — автоматической системой огня боевого фургона, но все же удар пришелся слишком близко к человеку, который стоял за всем этим. Каждая из четырех ракет на пусковой установке была наведена на свою конкретную цель, и их пуск был последовательно разнесен по времени. Первая ракета была нацелена на большое окно с восточной стороны первого этажа особняка. Благодаря чистому везению, Болану и будущему капо удалось отделаться легким испугом и избежать тяжелых последствий, еще большей удачей можно было считать искусно разыгранную сцену спасения Дэвида Эритреи.
Болан рассчитал план прикрытия Омеги со скрупулезной точностью, словно это был каскадерский трюк. Он тщательно подготовил его в расчете на то, что таким образом собьет спесь с этих ребят и покажет им, что легкой прогулки к славе через прах Маринелло не предвидится. Кроме того, ракетный удар послужил бы огневым прикрытием на случай возможного отхода Болана из особняка с боем. К счастью, обстоятельства сложились на редкость удачно, но предусмотреть такой вариант прикрытия было необходимо.
Болан не был бесшабашно отчаянным воякой. Он всегда тщательно планировал и готовил свои операции. И, отдавая должное его тактическому гению, следует отметить, что только благодаря трезвому и холодному расчету, тщательной оценке обстановки, ему до сих пор удавалось выходить живым из сложных переделок и перипетий его бесконечно долгой войны.
Подготавливая визит во дворец Маринелло, он преследовал несколько важных целей. «Парень, которому удалось улизнуть» в Питтсфилде, был более важен для Болана, нежели для Эритреи. «Питер», кто бы он ни был, мог принести большие неприятности для лучшего друга и союзника Болана Лео Таррина, который вел двойную жизнь тайного агента полиции и крупной фигуры в мафии гораздо дольше, чем продолжалась война Болана. Питтсфилдский эпизод завершился удачно, и Лео приобрел еще большее влияние в мафии, но «Питер» мог сильно навредить делу. Болан должен был любым путем закрыть эту дыру, и намек, данный им Эритреи, указывал только один путь решения этой проблемы.
Болану также нужно было установить личный контакт с Билли Джино. Это ему удалось так же, как и заронить в сознание Джино зерно сомнения, что могло пригодиться Палачу в дальнейшем в ходе операции.
Без этих, казалось бы, побочных целей это был обычный для Мака Болана визит в стан противника. Он добыл кое-какую полезную информацию, слегка потревожил ребят и ощутимо попортил особняк. Для начала это было неплохо.
Мак воочию убедился в этом, когда открыл дверь особняка. На лужайке, рядом с почерневшим трупом, лежали дымящиеся перила от крыльца. По разбитой восточной стене дома прыгали языки пламени, вокруг суетилась пара бандитов, не зная, что предпринять. По двору с мрачным видом сновали охранники, поднятые по тревоге. Они спешили занять оборонительные позиции, заблаговременно оборудованные по всему периметру вокруг особняка. На стоянке пылал автофургон. Рядом с ним дымились жалкие обломки машины, в которую, очевидно, пришлось прямое попадание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14