Когда она догонит Уорда, его ждет хорошая оплеуха. Впрочем, с ним нужно быть начеку. У этого человека припасено больше трюков, чем у самого Дэвида Копперфильда, и Одри казалось, что ему было бы так же легко убить ее, как оглушить. Что его остановило? Может быть, она сумела внушить Рентону хотя бы призрак симпатии? Удастся ли ей воспользоваться этим обстоятельством и застигнуть его врасплох, когда они встретятся вновь?
Одри заставила себя замедлить шаг и двигаться с предельной осторожностью. Она не хотела потерять все, что имела, включая собственную жизнь. Даже будучи новичком в джунглях, Одри прекрасно понимала, что тропический лес гораздо опаснее ночью, когда хищники выходят на охоту и рыщут во тьме в поисках добычи. Было бы очень глупо погибнуть в когтях пантеры или другого зверя, обходящего после заката солнца свои угодья, закончить свое существование в качестве белковой добавки к рациону громадной кошки.
Секунды спустя она нашла дорогу и, обнаружив, что Рентой бросил ее в нескольких шагах от тропинки, злобно ухмыльнулась. Заметила Одри и то, что ее оставили лежать на земле, где она могла стать добычей кого угодно – от муравьев до столь любезного туземцам Нагака.
Экий джентльмен.
Что ж, прибавим к оплеухе хороший пинок. Не принимай близко к сердцу, старина, это всего лишь маленький подарок от моей ноги твоим мужским сокровищам!
Опасения Одри были напрасными. Невзирая на темноту, отыскать дорогу оказалось не так уж трудно. Отряд, численность которого, судя по всему, возросла до двадцати человек, не тратил время на сокрытие следов; вероятно, туземцы не боялись слежки на своей родной земле.
Теперь, когда у Одри не было часов-счетчика, она не могла точно определить, долго ли пробыла в беспамятстве, но, судя по темноте и падению температуры воздуха, прошло около двух часов.
Два часа в джунглях – все равно что целая жизнь, а Одри сумела уцелеть. В этом и состоял главный просчет Рентона Уорда.
Сложившееся положение требовало быстрых действий, но Одри шагала по тропинке, не торопясь. Она не могла позволить себе поспешно ломиться сквозь джунгли, издавая шум, который разбудил бы даже мертвого и привлек внимание всех хищников и туземцев в округе. В конце концов Одри вошла в ритм и двинулась вперед размеренным шагом. Не успела она похвалить себя за присутствие духа, как ей пришлось признать, что столь высокая оценка была преждевременной.
Сначала она уловила едва заметный трепет листвы, потом вдруг осознала, что уже несколько минут до нее доносится барабанный бой. Перед ней, словно из ниоткуда, будто из-под земли, появились туземцы. Одри резко остановилась, вскрикнула, повернулась и ринулась прочь, но за ее спиной выросли фигуры, преграждавшие путь к бегству. Женщина замерла на месте, стараясь не поддаться панике, а неясные силуэты тем временем приблизились вплотную, держа в руках копья.
Ее выдал лунный свет, который проник сквозь кроны деревьев в тот самый миг, когда аборигены оказались в тени. Одри увидела двух карликов с уродливыми руками, похожими на клешни краба, и вывернутыми перепончатыми ступнями, напоминавшими ласты аквалангиста. Трое оставшихся были повыше, практически нормального роста, но больше в их облике не было ничего, что позволило бы счесть их нормальными людьми. Один из них был безносый, в середине его лунообразного лица под выпученными глазами зияли два лоснящихся отверстия. У второго была лишь одна рука обычных размеров, а другая подходила скорее пятилетнему ребенку. Последний из этих троих, судя по всему, главарь, и вовсе выглядел ходячим кошмаром – он был безухий и лысый, из-под его обезьяньих бровей сверкали блестящие глаза, а из тонкой щели рта торчали искривленные клыки, похожие на змеиные зубы. Вместо подбородка у него было нечто вроде недоразвитого второго лица, которое пристально взирало на Одри из середины грудной клетки туземца.
Одри не сумела удержаться и, широко раскрыв рот, завопила и продолжала кричать, не в силах сопротивляться ужасным созданиям, которые схватили ее и куда-то понесли.
* * *
Стены города были покрыты изнутри огромными, искусно вырезанными барельефами людей и животных, и некоторые из них, создания колоссальных размеров, вполне могли сойти за динозавров – или драконов. Римо не стал задерживаться у изображений для критической оценки и прошел мимо, следуя рокоту барабанов по направлению к источнику звука. Извилистая дорожка вела мимо светящегося фонтана к сердцу древнего города.
Встречая на своем пути караульных, он по возможности обходил их стороной, но все же был вынужден убить двух туземцев, преграждавших ему дорогу к огромному зданию неопределенной формы, из которого доносилась ритмичная погребальная песнь. Бедняги испустили дух мгновенно и беззвучно, не успев даже осознать тяжесть постигшего их несчастья. Римо захватил тела с собой и крадучись пробрался в помещение, напоминавшее своим видом храм, предназначенный для поклонения громадному ящероподобному божеству.
Вот он, Нагак, подумал Римо и уложил бездыханные тела в нишу у самого входа слева, рассчитывая, что трупы останутся незамеченными достаточно долго, пока он будет осматриваться и искать место, где содержат пленников. Если туземцы обнаружат убитых и поднимут тревогу до того, как он выполнит задуманное, придется действовать по обстоятельствам.
Его окружали покрытые влагой и плесенью стены темного коридора, освещенного далекими огнями факелов, укрепленных на пересечении с другим, более просторным туннелем. Барабанный бой звучал здесь громче, и Римо уловил на фоне пульсирующего рокота мужские голоса, нараспев произносившие слова незнакомого ему языка.
Римо подумал, что этот язык не известен человечеству, если, конечно, верны его подозрения. Это племя вряд ли смогло бы выжить, узнай окружающий мир о его существовании и местонахождении. Сотню лет назад его люди пополнили бы собой труппы уродцев, которые принимали участие в цирковых представлениях и бесчисленных карнавалах Европы и Америки. В наши дни их непременно объявят «бедствующим» народом, и какая-нибудь благотворительная организация отрядит к ним антропологов, врачей и гуманитарную помощь, по пятам которых последуют миссионеры, журналисты, сборщики налогов и полиция. А уж потом, когда будут найдены запасы оружейного урана, нагрянут военные. В этом роде.
Один коридор переходил в другой, и Римо старательно запоминал дорогу, не забывая всякий раз выглядывать из-за угла на тот случай, если за поворотом его поджидает отряд стражников. Таковых не оказалось, и вскоре рокот зазвучал откуда-то сверху, давая Римо понять, что барабаны и скандирующая толпа находятся у него над головой. Обнаружив узкую лестницу с вырубленными вручную ступенями, он поднялся по ней, не издавая ни звука.
Лестницу перегораживал люк, сработанный из относительно крепкой древесины, – создавалось впечатление, будто бы его, в отличие от потайных ворот, время от времени заменяют. Римо осторожно приподнял его дюйм за дюймом, готовый в любое мгновение развернуться и убежать.
Распахнув люк, он увидел обширное возвышение, напротив которого простирался ступенчатый амфитеатр с каменными скамьями, на которых сидели десятки туземцев. Римо не стал считать их по головам, поскольку его гораздо больше интересовали лица, изуродованные разнообразными мутациями. Казалось, здесь собрались актеры в костюмах персонажей «Звездных войн», дожидаясь начала парадной премьеры – не хватало лишь щупалец и хоботов.
Главными действующими лицами сегодня были доктор Стокуэлл, Сибу Сандакан и Пайк Чалмерс, стоявшие на коленях; чтобы они не смогли подняться на ноги, руки пленников были заведены за спину, а запястья приторочены к лодыжкам. Их шеи охватывали изготовленные вручную веревки, привязанные другим концом к ржавым металлическим кольцам, вмурованным в помост. Над пленниками возвышался предводитель племени, громогласно требовавший от аудитории полного внимания.
Это был человек невероятного роста, способный посрамить любого гиганта национальной баскетбольной лиги. В то время как многие зрители имели по одному глазу, у главаря их было сразу три – два обычных, а третий, торчавший в дюйме над ними в самом центре лба, напоминал глаз зародыша. Его всклокоченные волосы выбивались из-под головного убора, сделанного из чучела огромной игуаны. Ее морда нависала над лицом хозяина, а шкура и хвост прикрывали его спину. Кожа рептилии была украшена ярко расцвеченными перьями, отчего игуана была похожа на сказочного крылатого ящера, но больше на предводителе не было никакой одежды. Не было даже набедренной повязки, прикрывавшей его слоновьи гениталии, которые вкупе с ростом и фигурой туземца свидетельствовали о том, что он – первый парень в городе.
Оторвав взгляд от великана, Римо еще раз осмотрел помещение, заметив отверстия в крыше, сквозь которые проникал лунный свет, служивший дополнительным освещением вдобавок к огням факелов, укрепленных на стенах через каждые десять – двенадцать футов. Позади, за спинами наводящей ужас публики, виднелась массивная двустворчатая дверь. По расчетам Римо, за ней располагался внутренний двор города, а еще дальше – стены и большие ворота.
Он уже собирался приступить к решительным действиям, уверенный в том, что ему удастся сразить вождя и освободить хотя бы одного пленника, когда зрители вдруг зашевелились и разразились криками, а в задних рядах амфитеатра возникла сумятица. Кто-то барабанил в дверь, и двое часовых поспешили к ней выяснить, в чем дело. Дверь была легче главных городских ворот, но, чтобы ее открыть, все же требовались значительные усилия, и охранники принялись помогать тем, кто находился снаружи.
В дверь ввалились еще шесть туземцев и двинулись сквозь толпу, провожаемые хмурыми взглядами собравшихся, недовольных заминкой. Потом на лицах зрителей возникло неодобрительное выражение, как только они заметили пленницу, вырывавшуюся из рук вновь пришедших.
Одри Морленд.
Римо выругал себя последними словами, но сейчас было поздно терзаться ощущением вины. Он должен был как можно быстрее придумать что-нибудь, пока сборище не начало впадать в неистовство.
Судя по виду вождя и его недвусмысленной реакции на появление яростно отбивающейся блондинки, времени оставалось совсем немного.
Глава 17
Несчастья, без передышки валившиеся на голову Одри Морленд, едва не свели ее с ума. Сначала ее оглушил Рентой Уорд, и она очнулась в чащобе забытых Богом джунглей, связанная по руками и ногам, будто рождественская индейка, которую вот-вот сунут в печь. Потом она вырвалась на свободу, сумела отыскать тропинку и тут же угодила в лапы жутких созданий из фильма ужасов.
Затем – прогулка по темному лесу к древнему, судя по всему, неизвестному людям городу, где пленители провели Одри мимо сверкающего фонтана (уран?) и представили публике, словно вышедшей из глубин каменного века. Спутники Одри стояли на коленях, связанные, а трехглазый гигант выкрикивал невнятные слова, обращаясь к толпе оживших ночных кошмаров.
Ну и что прикажете делать?
Кричать и бороться, словно от этого зависит твоя жизнь – а ведь, в сущности, так оно и было.
Одри дала волю своему раздражению и гневу, брыкаясь, крича, плюясь и царапаясь. Она начала было кусаться, но тут же бросила эту затею – туземцы были с ног до головы вымазаны грязью, происхождение которой было ведомо одному Богу. И все же ее сопротивление принесло определенные плоды. Ее ногти до крови разодрали щеку господина Безноса, вдобавок Одри удалось лягнуть его между ног, отчего туземец повалился на колени и тяжело задышал. Потом на нее набросились пигмеи, намереваясь заколоть ее, но Одри вцепилась в копье и хорошенько дернула; первый карлик врезался в своего похожего на обрубок приятеля, и они оба распластались на земле.
Теперь у Одри было оружие, и она собралась пустить его в ход, но не успела. Кто-то хватил ее сзади дубинкой по голове, отчего в глазах женщины померк свет, а ноги стали ватными. В ту же секунду к ней потянулись грязные пальцы и, отняв у Одри копье, скрутили ее по рукам и ногам.
Теперь пиши пропало, подумала она. Был один шанс, но я его упустила.
Волоча Одри по каменному полу, туземцы приближались к возвышению, где ее ждал трехглазый, проявляя заинтересованность, которую столь трудно скрыть обнаженному мужчине. Впрочем, обладая таким громадным органом, он вряд ли сумел бы скрыть свое вожделение даже под рыцарскими доспехами.
Зрители, в свою очередь, заметили возбуждение главаря, и, покуда пробудившийся великан поднимался во весь рост, публика принялась выводить ритмичную визгливую песнь.
Чьи-то услужливые руки подняли Одри и швырнули ее к ногам долговязого Джона Сильвера, который нацелил свое мясистое орудие прямо в лицо женщине. Нет уж, подумала она. Поищите себе другую Линду Ловелас.
Барабаны, молчавшие с того мгновения, когда в зале появились опоздавшие со своей пленницей, вновь наполнили амфитеатр зловещим гулом. Кто-то принес кусок веревки и, стянув руки женщины за спиной, привязал их к лодыжкам, обездвижив Одри точно так же, как ее бывших товарищей. Вздумай Одри хотя бы дернуться, у нее был выбор, в какую сторону упасть – налево, направо, на спину или лицом вниз.
Трехглазый гигант и его приятель-циклоп начали раскачиваться перед женщиной, исполняя танец более или менее в такт с барабанным боем. Одри сомкнула веки, чтобы не видеть это зрелище, а в ее мозгу тем временем зашевелились мысли, навеянные старой – и весьма меткой, как она теперь понимала, – поговоркой насчет «участи хуже смерти». Не могло быть и речи о том, чтобы «расслабиться и получить удовольствие» с трехглазым уродом либо с теми, кто встанет за ним в очередь, если начнется самое худшее.
Интересно, размышляла она, может ли человек заставить себя умереть усилием воли?
Ход ее тягостных дум прервал новый звук, доносившийся с улицы. Сквозь окружавший ее хор голосов Одри услышала, как в зале закричал сначала один, а потом другой человек, и их завывания перешли в панический вопль. Раздался сухой треск старой древесины, скрежет и хруст, но даже эти звуки не могли отвлечь внимания женщины от громкого неестественного рева, напоминавшего рычание разгневанного фантастического чудовища.
* * *
Едва затих всколыхнувший воздух хриплый рев, публику охватило неистовство. Как один человек, туземцы вскочили с каменных скамей и бросились в проходы, пробираясь к ближайшему выходу. То и дело слышались крики, в которых Римо, хотя и не знал местного языка, безошибочно угадывал одно слово, произносимое громко и отчетливо:
– Нагак! Нагак!
Не тратя ни секунды на колебания и размышления, Римо молнией выскочил из люка, пересек возвышение и столкнулся с трехглазым в тот самый миг, когда гигант повернулся к нему лицом, выставив свой чудовищный скипетр наподобие пушки.
Воспользовавшись удобным случаем, Римо схватил трехглазого за член и резко вывернул, отчего его рослый противник натужно покраснел и заверещал, взяв, вероятно, самую высокую ноту в своей жизни. Сокрушительный удар прекратил арию и закрыл навсегда все три глаза великана. Не успел вождь упасть, Римо прошел мимо него, направляясь к пленникам, чтобы освободить их.
Несколько туземцев заметили гибель своего предводителя, и, невзирая на панику и звуки, доносившиеся снаружи, троим из них хватило храбрости вскочить на возвышение и попытаться свершить скорый суд. Угодив в вихрь разрушения, приносимого кулаками и ногами, они отдали Богу души, не успев сообразить, что с ними случилось. Тела смельчаков лежали, распростершись на возвышении, а их покрытые засохшей грязью соплеменники улепетывали со всей возможной скоростью.
– Нагак! Нагак!
Жуткий рев, вызвавший суматоху, становился все ближе и громче. Римо никак не мог установить, откуда доносится рычание, – казалось, он слышит необычайно чистую стереофоническую запись голоса Кинг-Конга, – но все же понимал, что к храму приближается огромное и злобное существо, наводящее ужас на всех, кто попадался ему на пути. Римо подумал, не барабанный ли бой, умолкший к этой минуте, привлек внимание зверя, и было ли его появление частью ритуала туземных сборищ.
Судя по реакции публики, вторжение чудовища в город не было заурядным событием – слишком уж беспорядочным оказалось бегство аборигенов. Они могли поклоняться Нагаку, но совершенно не были готовы к его появлению во плоти в самый разгар церемонии.
С улицы доносились испуганные безумные вопли. То один, то другой голос внезапно умолкал, словно писк цыпленка, угодившего под тесак повара. На фоне криков раздавалось низкое трубное рычание Нагака, эхом отдававшееся под сводами амфитеатра. Создание из преисподней приближалось к распахнутым дверям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27