Леденев Виктор
Последний полет
Виктор Леденев
Последний полет
Я никогда не слыхал о таком преступлении,
которое не мог бы совершить сам.
Гете.
Двухмоторная "Сессна-302" взвыла двигателями и медленно покатилась по
зеленому полю аэродрома, увлекая за собой краснокрылый планер. Техник некоторое время бежал, поддерживая крыло планера, пока оно не почувствовало набегающий поток воздуха и не приняло его. "Сессна" еще заканчивала разбег, а легкий планер уже парил, пока еще привязанный к самолету легким тросом. Как пара весенних уток, самолет и планер большими кругами набирали высоту. Наконец пилот планера почувствовал плотный удар теплого воздуха снизу и радостно прокричал пилоту "Сессны": "Есть! Я его поймал!"
Трос отделился от носа планера и ушел вслед за кивающим крыльями самолетом. Планер остался один в голубом небе. Красные крылья опирались на мощный восходящий поток и пилот умело вел легкий аппарат по спирали, с каждым витком набирая высоту. Альтиметр показывал уже почти две тысячи метров, пилот мог разглядеть не только шеренги белых ветряков на побережье, но и датский берег, темной полосой лежащий на той стороне сверкающего на солнце Орезунда. Неподалеку виднелись красные черепичные крыши домов и темно-зеленые шпили соборов Ландскруны.
Правая педаль пошла вперед, ручка - чуть влево и планер осторожно, словно нехотя покинул поток. Пилот взглянул на альтиметр - ровно две с половиной. Можно. Он выровнял машину, потом отдал ручку вперед....
Карл Свенссон очень любил датское пиво. Маленькое кафе с гролмким названием "Конунг Карл" и со столиками на улице давно стало его любимым местом в жаркие летние дни. А сегодня было очень жарко, даже для южной Швеции. Свенссон с удовольствием выпил почти полкружки зараз, высоко задрав свою громадную бороду, глядя на которую хотелось искать там остатки вчерашней яичницы, когда в поле его зрения попал краснокрылый планер, выписывавший в небе немыслимые пируэты. Свенссон забыл о пиве.
- Смотри, смотри! Эй, Густав, - обратился он к старому приятелю, смотри, вон, видишь планер? Это мой сосед летает! Друг, можно сказать! Да, брось ты свое пиво, посмотри, что он выделывает. Вот дает!
Приятели уставились в небо.
-- Откуда ты знаешь, что это твой сосед? Мало ли там, на аэродроме таких ребят...
-- Не скажи. Это Стен на своем любимом планере.
-- Богатый у тебя сосед, если у него свой планер.
-- Да нет, это планер клубный, но только он на нем и летает. Он особый,
пилотажный. Видишь, что вытворяет? А у них там, в клубе одни мальчишки, в
основном, им пока такую пташку не доверяют, а Стен - он молодчина! Еще когда служил в полиции, каждую субботу и воскресенье на аэродроме пропадал. Если не расследовал что-нибудь, конечно...
-- Так он полицейский?
-- Был. Теперь в отставке. Он говорил, вот выйду на пенсию, тогда и полетаю вдоволь. Видать вернулся из своего Сингапура.
-- А туда-то зачем его понесло?
-- Сестра у него там живет, вот и решил входное пособие потратить на
путешествие. Видать вернулся.... Нет, ты посмотри, что он делает!
Красный планер раскрутил вторую подряд мертвую петлю, потом сделал пологую горку, немного спикировал, чтобы свалиться в короткий штопор, после чего развернулся, сделал медленную, выполненную с особым шиком, бочку и устремился вновь на поиск потока. Теплый воздух вновь понес его вверх кругами, все выше и выше. Пилот, бормоча про себя знаменитую присказку любого планериста о том, что ветер, чем выше, тем правее, удовлетворенно похлопал рукой в перчатке по приборному щитку, аппарат ему определенно нравился. Планер словно бы сам почувствовал ветер и разворачивался против него, не теряя потока. Надо все повторить, подумал пилот, только вот высоты маловато, еще бы чуточку повыше...
В динамик радиостанции руководителя полетов на аэродроме летного клуба "Верлуфт" ворвался незнакомый резкий голос.
-- Вызываю аэродром "Верлуфт".
Руководитель полетов Рудольф Брок, немолодой отставной летчик, почти дремал на своем любимом кресле. Делать было нечего, в воздухе находилась всего одна машина, да и та в поддержке не нуждалась.
-- Аэроклуб "Верлуфт". Я - руководитель полетов. Слушаю.
-- Говорит диспетчер аэропорта Каструп. Кто это там болтается из ваших в нашем коридоре?
Старый летчик обиделся.
-- У нас никто не болтается, у нас летают.
-- Это у нас летают, а у вас шастают там, где не положено. Он уже целый час вертелся, но в своем эшелоне, а теперь залез в наш. Спроси его сам, что он там делает, на трех тысячах. Пусть убирается, я пока жаловаться не буду.
Диспетчер отключился, старый пилот выбрался из полосатой будки и, задрав голову, стал искать в небе красный крестик планера. Потом бросил бесполезное занятие и схватил микрофон.
-- "Сьерра Майк два Фокстрот, я - Сьерра Майк два Альфа. Говорит руководитель полетов. Вы зашли в северо-восточный коридор подлета аэропорта Каструп. Срочно покиньте его. Повторяю...
Пилот на взволнованный призыв руководителя полетов отреагировал мгновенно.
-- Роджер, Сьерра Майк два Альфа. Покидаю коридор.
Высотомер показал, да, он занял чужой эшелон - почти три с половиной
тысячи... Ничего, сейчас мы это исправим, еще немного доверну и прости прощай поток, дальше мы пойдем сами. Пилот сбросил полотняный шлемофон и надел наушники от плейера, ему нравилось кувыркаться в воздухе под ураганное завывание тяжелого рока. Громкость была максимальной и пилот не услышал негромкий хлопок прямо у себя над головой...
Свенссон уже третий раз заказывал пиво и все не мог остановиться,
рассказывая, какой у него замечательный сосед. Его приятелю уже надоели эти излияния и он высматривал в небе планер, надеясь, что мастерство пилота отвлечет старика от болтовни. Планер он увидел первым. Старики молча уставились в небо. Аппарат не это раз не выписывал причудливые фигуры, а шел вниз короткими кругами, заваливаясь на одно крыло. Свенссон, снова завопил.
-- Смотри, смотри! Это у них называется штопор. Вот сейчас он из него выйдет и пойдет вверх.
Но планер упрямо продолжал выписывать все те же монотонные круги, которые становились все меньше и меньше, а скорость снижения все возрастала. До стариков дошло, что дело неладно, хотя они надеялись, что это всего лишь очередная сложная фигура пилотажа. Из-за близко стоящих домой они не увидели, как аппарат врезался в землю...
Стен Сандгрен не успел купить шведскую газету в Каструпе, его и других
пассажиров оперативно посадили в автобус и через двадцать минут после
приземления самолета они уже мчались на катамаране компании "SAS", пересекая пролив, к шведскому берегу. Ожидая багаж, Стен, наконец, добрался до автомата и с удовольствием держал в руках родимую "Зюдсвенске дагбладет". За три месяца в Сингапуре Стену настолько осточертела местная экзотика, что теперь его радовало даже скучное оформление газеты. На первой полосе ничего особенного, дальше.... Дальше... Так, спортивная страница... С газетной полосы на него улыбаясь смотрел Андреас Сундин, коллега по планерному клубу. Большие буквы не оставляли сомнений - "Банкир разбился на своем "Скайрейсере". Стен впился глазами в статью.
"В воскресенье близ Ландскруны разбился на своем планере директор правления банка "Каспер" Андреас Сундин.... опытный пилот.... замечательный планер... обычный воскресный полет... по необъяснимой причине планер сорвался в штопор и не вышел из него... мастерство пилота... Имя Сундина недавно упоминалось в докладе комиссии по расследованию финансовых преступлений, однако обвинение ему до сих пор не было предъявлено.... Возможно, самоубийство..."
Какая ерунда! Как это не вышел из штопора? Он не мальчик, а на такой машине это сделал бы даже школьник... Какое самоубийство? Нет, чушь собачья... Авария, случай, тот, который подстерегает каждого, кто хочет оторваться от земли? Возможно... Вечно эти репортеры наврут с три короба. Надо бы узнать подробнее, что же там все-таки произошло?
В этот момент Стен даже забыл, что недолюбливал этого самодовольного банкира, ему не нравился его снисходительный тон богатого человека и развязные манеры. Смерть заставила забыть об этих мелочах, она поставила точку. Был человек, а теперь нет человека и кому какое дело до его недостатков...
Полицейских на аэродроме уже не было. Они опросили всех, кто в воскресенье обслуживал полеты - руководителя, механиков, аэродромных служащих, даже сторожа и быстро уехали, по привычке завывая сиреной. Обломки планера перевезли в пустой ангар и механики деталь за деталью раскладывали их на полу. От кабины пилота мало что осталось, она врезалась в скальный выступ на берегу и рассыпалась на сотни обломков.
Красные крылья на вид казались практически целыми - от удара они отвалились от фюзеляжа и теперь сиротливо лежали, как воспоминание о полете. Здесь же копошились в обломках и сортировали их два эксперта из авиационной комиссии по катастрофам. Стен с грустью посмотрел на останки славного летуна и отвернулся, когда один из механиков начал отскабливать кровь с куска плексигласа..
На аэродроме собралось все руководство клуба, старый пилот, руководитель полетов, был временно отстранен от работы и теперь бродил в одиночестве, ища хоть кого-нибудь, кто еще не слышал его печальную историю. Тут ему и попался на глаза Стен, стоящий у краснокрылого близнеца разбившегося планера. Клубный "Скайрейсер", казалось, тоже грустил о погибшем собрате, его крылья прогнулись на неимоверной длине, как опущенные руки убитого горем человека.
-- Смотришь? Смотри, смотри... Все знаешь?
-- Здравствуй, Рудольф. Давно не виделись. Так что же у вас тут случилось?
-- Здравствуй, Стен. Ты мне должен верить, Стен, ты же не один год меня
знаешь! Я и понятия не имею, как он туда попал.
-- Кто попал, куда?
-- Да этот, чемпион...
-- Рудольф, не говори загадками, я только что прилетел из Сингапура, вот прочел в газете и приехал. Расскажи, кто и куда попал? Какой чемпион?
-- Ты, что, еще ничего не знаешь?
-- Абсолютно. Так что давай, рассказывай.
-- Ты действительно ничего не знаешь?
-- Не знаю и хватит об этом спрашивать. Рассказывай все по порядку.
Они пошли в небольшое кафе самообслуживания, сварили по чашке крепчайшего кофе и старый пилот подробно изложил все события воскресного утра. Что-что, а память у него была профессиональной. Брок не упустил ни одной мелочи, даже время событий запомнил с точностью до минуты. Только в самом конце рассказа он начал опять волноваться.
- И тут приходит ко мне Йен, ну, ты знаешь, молодой парнишка, и говорит, все, мол, отлетался наш чемпион. Разбился. А я никак в толк взять не могу, о чем это он толкует? А Йен опять, привет, говорит, чемпиону и чего это он даже не попытался с парашютом выпрыгнуть? А я опять не врубаюсь. Тогда парень мне и объяснил, что в тот день не Сундин был в планере, а этот самый Крис Янсен.
-- Постой, постой. Это какой Янсен, чемпион Швеции? Ты о нем говоришь?
-- А о ком же еще? Я тебе все время толкую, что этот мальчишка Йен видел, как Сундин подошел к планеру вместе с Янсеном и тот сел в аппарат, а Сундин - в машину, ты же знаешь его "Феррари", и уехал. Я ничего не заметил, правда обратил внимание, что голос по радио какой-то не такой, но кто ж его знает, голос и все, на команды реагирует, а что еще мне надо. Пусть хоть петухом поет.
-- Так. Интересно, значит, не Сундин разбился, а этот Янсен? А как же газета? Я же сам прочел еще в терминале Мальмо...
-- Что газета? Эти шелкоперы тут и не были до сегодняшнего дня. Кто-то
позвонил из газеты, им тоже кто-то сообщил об аварии, спросили, кто летал, кто разбился, а один из механиков ответил - Сундин, мол, летал и все. Он же не знал, что там этот, ну, чемпион... Вот они и напридумывали сами.
-- А как это Янсен попал на аэродром?
-- Откуда мне знать, Йен говорит, что он приехал вместе с Сундиным. Оба были в комбинезонах, вроде как готовы оба к полету, только вот полетел Янсен. И что могло с ним приключиться? Ведь чемпион же!
Стен задумался. То, что сообщил ему пилот, был неожиданностью. Он уже как-то свыкся с мыслью, что погиб Андреас Сундин, а получается, что нет. Сундин, выходит, жив и здоров, но почему же его нет здесь? Ведь погиб, судя по всему, его друг или, по меньшей мере, хороший знакомый? Планер такого класса кому-нибудь случайному человеку не доверишь, а Сундин хорошо знал цену и планеру и вообще деньгам, чтобы так рисковать. Нет, что-то здесь не так. В Стене проснулся полицейский, он привычно рассортировал факты и понял, где и у кого ему предстоит выяснить недостающие детали.
Все личные телефоны Андреаса Сундина молчали. Стен связался с банком, один из служащих вежливо ответил, что директора сегодня нет, и не было с прошлой пятницы. Где он, служащий не знал. Тут в голову Стену пришла шальная догадка и он поспешил ее проверить.
-- Скажите, в вашем банке работает Крис Янсен?
-- Конечно, он личный помощник господина директора и главный программист банка, только его тоже нет на месте, очевидно, он уехал с господином директором.
Кое-что прояснилось. Янсен не был случайным знакомым банкира. Однако, почему же бывший чемпион ни разу не появлялся здесь, на аэродроме раньше? Да и Сундин ни разу обмолвился о таком знаменитом служащем, обычно он любил упомянуть пару-тройку звучных имен, если был с ними знаком... Стен побродил еще по аэродрому, поговорил с Йеном, молодым механиком, но тот ничего нового не мог добавить к рассказу старого пилота. Все в то утро было именно так Сундин приехал около 10 утра на своем "Феррари" с Крисом Янсеном. Оба были готовы к полету. Они прошли к личному "Скайрейсеру" Сундина, который уже заранее подготовили к полету механики и в планер сел не Сундин, а Янсен. Взлетели, планер попал в поток, поднялся до заданного эшелона и начал выполнять фигуры высшего пилотажа. После первого каскада пилот снова начал набирать высоту, вошел в коридор аэропорта Каструп в 11.34, когда последовало предупреждение диспетчера. На команду покинуть коридор пилот отреагировал и.... Больше никто ничего не знал. Потом, в 12.23 раздался звонок из Ландскруны. Звонил некий Свенссон, который и сообщил, что наблюдал падении планера. На место падения в полукилометре от берега Орезунда выехала спасательная команда аэродрома и две пожарных машины из Ландскруны. Пожара не было, планер разбился вдребезги, пилота отправили в Мальмо, в морг, а обломки в течение дня собирали и привозили на аэродром. Кто-то позвонил из газеты и получил подтверждение, что разбился планер Андреаса Сундина, о чем газета и поведала читателям. Досадный прокол для газеты, но так им и надо, этим пронырам, злорадно подумал Стен и улыбнулся. Потом вспомнил о Свенссоне из Ландскруны, уж не его ли это сосед сообщил на аэродром об аварии? Дотошный старик...
Догадка оказалась верной. Старину Свенссона Стен нашел в его любимом кафе за привычной кружкой пива. Старик был горд вниманием и подробно, с множеством ненужных деталей описал все, что видел в воскресное утро.
-- Значит, во второй раз после подъема планер не выписывал пируэты, а просто крутился?
-- Точно! Никаких тебе фигур и мертвых петель. Просто вертелся все быстрее и быстрее. Над землей и вовсе быстро. А вот, как падал, не могу сказать, не видел, дома помешали. А я сразу звонить побежал, думал, что это ты там, в этом планере... Даже выпил лишнюю кружку... За упокой, так сказать... Извини.
-- Да ладно. Все ясно. Что ж, приятного вечера.
Итак, одна важная деталь - с планером или пилотом что-то случилось где-то там, на высоте, а не во время пилотирования фигур. Именно что-то случилось, иначе такой опытный пилот не мог так долго крутиться в плоском штопоре и не предпринять попыток к спасению. Парашют на месте, кабина было плотно закрыта, это Стен успел узнать у специалистов, собиравших обломки. Значит, Янсен не пытался покинуть планер. Не было, видимо, и попыток вывести аппарат из штопора. Это говорило о многом.
За завтраком в кафе Стен развернул очередной номер газеты. На спортивной странице репортер ограничился коротенькой заметкой, что расследованием аварии планера Андреса Сундина занимается авиационная комиссия и что результаты будут обязательно опубликованы. Стен усмехнулся, видя, как газета попыталась замазать собственную ошибку. Они не написали, что погиб другой человек, а ограничились полуправдой - действительно, разбился планер господина Сундина, но вот кто сидел в этом планере, газета скромно умолчала. Ничего, скоро очухаются и растрезвонят
о гибели чемпиона на всю катушку.
Стен решил повидать старых друзей из полицейского управления Мальмо, заодно и порасспросить, что они там накопали на этого Сундина. Проезжая мимо громады здания "Зюдсвенске дагбладет" Стен еще раз злорадно усмехнулся.
В управлении ничего не изменилось с того дня, когда Стен Сандгрен стал
инспектором в отставке. Тот же унылый коридор, те же обшарпанные двери и
неистребимый запах полицейского участка, одинаковый для всех стран мира.
1 2