Гасан похолодел.— Ты не знал, что Джафаров бритый? — спросил он изумленно.— Нет, мне никто не говорил! — оправдывался агент. — Я себе сразу сказал, что очень на Джафарова похож.«Если Джафаров ушел, — размышлял Гасан, — а Халилов остался, это может означать лишь одно: Халилова больше нет в живых!»— Пошли, навестим Наташу! — предложил он своим подчиненным.— А Халилов нас не съест? — опасался любимец.— Боюсь, что Халилов никогда больше не съест даже свой любимый бешбармак. Пошли, говорю!Они вдвоем поднялись на семнадцатый этаж, на всякий случай оставив агента внизу.На звонок долго никто не хотел открывать.Гасан стал колотить в дверь ногой.— Не ломайте двери! — наконец услышал он сонный голос из-за двери. — Кого это черт несет так поздно?— Открывай! — рявкнул Гасан. — ОМОН!Как только дверь открылась, Гасан, оттолкнув мужа Наташи в сторону, ворвался в квартиру.Следом за ним в квартиру, закрыв за собой дверь, осторожно вошел его любимец.— Допроси мужа! — приказал Гасан, а сам пошел в спальню.Наташа не спала. Она пыталась приласкаться к мужу, но из этого ничего не вышло.Когда она увидела Гасана, то готова была его изнасиловать.— Где Халилов? — грозно спросил Гасан.— Ты сначала допроси меня! — предложила Наташа и отбросила прочь одеяло.При виде столь совершенного тела не устоял бы и святой.Гасан святым не был.Быстро освободив нижнюю часть своего тела от одежды, он прямо с места прыгнул в постель к Наташе и десять минут «допрашивал» ее всеми способами, которые знал.— Где Халилов? — спросил Гасан, как только они прекратили свои упражнения в сексе.— Джафаров сказал, что он провалился в ад! — проговорила Наташа.— Если Джафаров сказал, значит — провалился! — убежденно подтвердил Гасан.— Зачем тебе Халилов? — удивилась Наташа. — Я о муже и то не думаю.— Неудобно получилось! — застыдился Гасан. — Он рядом, в соседней комнате, а я выполняю его работу.— Ерунда! — возразила Наташа. — Это для меня спать с мужем — работа, а с тобой одно удовольствие.— А с Джафаровым ты тоже спала?— Спала! — честно ответила Наташа.— И тоже — одно удовольствие?— Одно удовольствие! — призналась Наташа.Гасан вспомнил о Халилове и быстро оделся.— Скажи честно: когда Джафаров сказал о Халилове, что он уже в аду? — спросил он.— Подожди, дай вспомнить! — задумалась Наташа. — Я видела, как они выходили покурить на балкон…— Джафаров не курит, — прервал ее Гасан, — Халилов тоже.Гасан вышел из спальни и прошел на балкон, стараясь не смотреть в сторону мужа, который мирно беседовал с помощником, не обращая на Гасана никакого внимания.Гасану достаточно было посмотреть вниз и увидеть там, на земле, темное пятно, как ему все стало ясно.«Вот он и сказал Ликвидатору в лицо все, что думал! — горько подумал Гасан. — И это было его последнее слово перед смертью».Звонить в милицию он не стал. В такие игры милиции встревать нечего.Гасан извинился за позднее вторжение и, забрав тело Халилова, уехал на базу. 12 Ирвиньш встретил Джафарова крепкими мужскими объятиями.— Красивец! Красавец! — довольно повторял он. делая ударение на последнем слоге. — Ирина, иди сюда, встречай гостя!Из комнаты вышла миниатюрная женщина с огромными, как показалось Джафарову, глазами.Она настороженно взглянула на него, и волнение в ее глазах было неподдельным.Протянув руку, она еле слышно представилась. И ушла на кухню.— Давай, мой руки! — тормошил Джафарова Ирвиньш. — И на кухню, ужинать!Джафаров съел свою дневную норму за праздничным столом у Наташи. Однако ему необходимо было отрабатывать легенду, что он только прилетел рейсовым самолетом, устал с дороги и очень хочет есть.Ирвиньш ничего и не заподозрил. Только сказал, оглядев Джафарова:— Какой ты модный стал!— Время такое, — уклончиво ответил Джафаров.В кухне уже был накрыт стол, и жена Ирвиньша хлопотала, выкладывая из холодильника закуски.— За встречу мы имеем право выпить! — воспользовался случаем Ирвиньш.— Ты же знаешь: я не пью! — остановил его Джафаров.Ирина удивленно взглянула на него. Она с большим подозрением относилась к непьющим, хотя и презирала пьяниц. Женщине всегда трудно угодить.— Ничего! — не смутился Ирвиньш. — Я буду пить, а ты только чокаться!Джафаров очень хотел спать. Сильное напряжение, вызванное психологической борьбой с Халиловым, истощило его силы, и ему требовался долгий отдых.Он попробовал несколько блюд, искусно приготовленных женой Ирвиньша, в то время как сам Ирвиньш поглощал одну рюмку «Сибирской» водки за другой.Джафаров ел, а Ирвиньш пил.Даже Ирина заметила это и сказала:— Вы смотритесь как одно целое: один пьет, а другой закусывает.На что уже захмелевший Ирвиньш сказал:— Докажи ей, Джафаров, что ты тоже можешь пить! Будь мужчиной!Джафаров отрицательно покачал головой и ответил:— Женщины в первую очередь страдают от пьянства мужей. И они должны требовать обратной клятвы: «Будь мужчиной, не пей!»— Отстань от него! — поддержала Ирина Джафарова. — Человек устал с дороги, как говорится, еле на ногах стоит, а ты пристаешь.— Это правда! — сознался Джафаров. — Я бы дорого сейчас заплатил, чтобы спокойно выспаться.— Намек поняла! — сказала Ирина. ' — Пойду приготовлю постель.Она вышла из кухни.Ирвиньш посмотрел ей вслед и сказал:— Замечательная женщина, только пророчица!— Кто? — не понял уже засыпавший Джафаров.— Гадает здорово! — пояснил Ирвиньш. — Причем ни разу не обмишурилась.— Что такое «обмишурилась»? — спросил Джафаров совсем сонным голосом.— Да ты совсем спишь! — понял наконец Ирвиньш. — А «обмишурилась» — это значит «облажалась». Непонятно? — увидел он вопрос в глазах Джафарова. — Ну, оконфузилась, одним словом. Иди лучше спи!— Спасибо! — охотно поднялся Джафаров. — Завтра договорим.Он ушел в предоставленную ему для жилья комнату и там, уже раздевшись, ощутил потребность срочно сходить в туалет.«Медвежья болезнь!» — подшутил над собой Джафаров.Неслышно прокравшись к туалету, он услышал обрывок тихого разговора.Ирина выговаривала супругу:— Ты мне говорил, что он капитан. Какую же зарплату он получает? Нашему капитану нужно год не есть, не пить, чтобы купить себе такой костюмчик. Он похож на человека, ограбившего банк.— Скажешь тоже! — отбивался пьяный муж.— Сколько он пробудет у нас? — допытывалась жена.— Не спрашивал и спрашивать не буду. Я ему многим обязан, так что это неудобно. И тебя прошу этого не делать.— Я против него ничего не имею! Он мне нравится. Только предчувствие меня никогда еще не обманывало: этот человек принесет в наш дом беду. Попробуй его куда-нибудь устроить.— Это идея! — откликнулся Ирвиньш. — И есть куда! Придумал.Джафаров не мог долго стоять под дверью.«Опять неудача! — подумал он. — Интересно, куда меня собираются пристроить? Может, лучше вернуться к Валентине?»Спал он как убитый, и очень долго.Когда проснулся и посмотрел на часы, он не поверил своим глазам: было уже три часа дня.«Ничего себе! — удивился Джафаров. — Обычно мне хватает шести часов, чтобы восстановить свои силы».Джафаров быстро привел себя в порядок, но вместо парадного костюма надел тренировочный.«Никуда сегодня не пойду/ — решил он про себя. — Если, конечно, Ирвиньш меня не поведет устраивать на другую квартиру».На кухне его ждала записка Ирвиньша:«Никуда не уходи! Я приду пораньше и принесу ключ от квартиры, где денег нет, но есть свобода. Ты будешь там жить один. Можешь сообщить своим женщинам номер телефона».Джафарову достаточно было один раз взглянуть на цифры, чтобы они навсегда остались в его памяти.Скорее по привычке, чем опасаясь чего-нибудь, Джафаров сжег записку, сбросил пепел в унитаз и спустил воду.Почувствовав голод, Джафаров открыл холодильник, достал яйца, ветчину и сделал себе большую яичницу по-болгарски.«Сегодня это мой завтрак, обед и, возможно, ужин!» — подумал Джафаров.Не успел он все съесть, как пришел Ирвиньш.— Отпросился с работы! — весело сообщил он, радуясь возможности пораньше удрать от нелюбимого дела. — Чиновничья работа трудна тем, что на ней вкалываешь от и до с часовым перерывом на обед. Ты, надеюсь, поел?— Только что! — подтвердил Джафаров, показывая на пустую тарелку.— Ты недавно встал? — понял Ирвиньш. — Процесс акклиматизации?— Скорее климаксизации! — пошутил Джафаров. — Ранняя!.. Ты мне лучше объясни, где эта квартира?— Извини, старик! — честно признался Ирвиньш. — Жена моя чего-то боится. Говорит о предчувствиях, но я подозреваю, что она боится наставить мне рога. Ты мужик неотразимый, женщины тебя хотят! А как гласит поговорка, «чего хочет женщина, того хочет Бог!»— Это французы так говорят! — рассмеялся Джафаров. — У них своеобразное отношение к женщинам.— Вы, на Востоке, с трудом их выпустили из гарема! — поддержал его смех Ирвиньш. — И до сих пор жалеете об этом.— Ближе к делу! — прервал его философствование Джафаров. — Так где расположена эта квартира?— Возле метро «Новослободская»! Рядом с МИИТом. Девочки там, я тебе скажу, закачаешься.— Ты погуливаешь от жены? — удивился Джафаров.— Ни-ни! — открестился Ирвиньш. — Но глаза-то у меня есть.— Очень часто за глазами отправляется тело! — заметил Джафаров.Он встал из-за стола, вымыл за собой посуду, чем несказанно удивил Ирвиньша.— Вот это да! — удивился он. — Я думал, восточные мужчины никогда не делают женской работы.— Это когда есть женщина под рукой! — пояснил Джафаров. — А я привык жить один.— Ирина — прекрасная женщина! — обиделся Ирвиньш.— Она под твоей рукой! — улыбнулся Джафаров. — Много говоришь! Дело-то уже сделано, посуду я вымыл, Ирине меньше работы.Он отправился в предоставленную ему комнату переодеться.— Как ты можешь спать с закрытой форточкой! — сказал Ирвиньш, открывая окно. — Совсем другое дело!Только сейчас Джафаров заметил, что Ирвиньш стал сильно сутулиться.— Ты чего стал крючком ходить? — спросил он приятеля.— Э! — заговорил вдруг Ирвиньш с восточным акцентом. — Лишь бы другая часть тела не была крючком, а спина — это даже полезно: высокое начальство думает, что я перед ним спину гну.Джафаров спрятал в чемодан тренировочный костюм и фирменный костюм от Версаче, а себе достал серый. «На всякий случай, если из машины сопровождения меня вычислили!»— Дай мне примерить костюмчик от Версаче, — неожиданно попросил Ирвиньш.— Ради Бога! — предложил Джафаров. — Я тебе его дарю! Примеряй!Ирвиньш чуть не прыгал от счастья. Он стал лихорадочно раздеваться.— Завтра у нас большое совещание! — поделился он своей радостью. — Я надену твой костюм, и все лопнут от зависти. У нас только министр носит что-то подобное, и то значительно хуже.Он быстро оделся и стал прохаживаться по комнате. Джафаров заметил, что Ирвиньш стал выше ростом.— Ты перестал сутулиться! — похвалил он приятеля.— Слушай! — продолжал разыгрывать восточного человека Ирвиньш. — Это костюм распрямил меня. Оказывается, не только встречают по одежке, но по одежке и ходят. Такой костюм внушает его владельцу высокое чувство самоуважения.Рассуждая, он остановился у окна и повернулся к Джафарову.— Достань из правого кармана…Что надо достать, он сказать не успел. Лицо его застыло, глаза остановились в одной точке, рот раскрылся в беззвучном крике.Еще он не упал, а Джафаров уже понял, что Ирвиньш убит.Слабый хлопок выстрела, приглушенный глушителем, раздался из дома напротив.И Джафаров, не видя стрелявшего, знал, кто стрелял. 13 Узнав о смерти Халилова, Шукюров пришел в бешенство.Но злился он, как ни странно, не на Джафарова. Наоборот, ему он был в глубине души обязан, ведь Халилов — это один из претендентов на место Шукюрова.Бесился Шукюров на самого убитого.— Ишак безмозглый! — заорал Шукюров, услышав неприятную весть. — Думал, что если я сообщил ему код Ликвидатора, то он сможет сделать то, что не удалось сделать Дадаеву!И Шукюров еще долго материл убиенного.Была еще одна причина, из-за которой Шукюров вышел из себя: Халилов был дальним родственником Гейдарова, и тот, чтобы уколоть самолюбие Шукюрова, мог признать дальнего родственника за ближнего и…О том, что могло произойти дальше, Шукюров не хотел и думать.— Кретин! Хочешь умирать — умирай, но зачем других подставлять?Шукюров немедленно подчинил группу Халилова своему заместителю Гаджиеву, который топтался в Москве без малейшей надежды выйти на Джафарова. Гасан, лелеявший мечту стать во главе группы и проявить себя, был уязвлен в самое сердце.С Гаджиевым работать было очень трудно. Он всех подминал под себя и не позволял никакой самостоятельности. Себя он считал творцом, а остальные должны были быть у него на побегушках. Но Шукюров не считался с мнением подчиненных.Немного остыв, Шукюров внезапно вспомнил о происшествии, которое произошло в городе несколько лет назад.Тогда Джафаров помог какому-то приезжему выпутаться из неприятной ситуации.Шукюров тут же позвонил своему приятелю, министру внутренних дел.— Рауф, дорогой! — попросил он о помощи. — Ты можешь мне помочь?— Спрашиваешь! — обиделся министр. — Кого надо посадить или выпустить? Только скажи, все сделаю!— Посадить — это хорошо! — обрадовался Шукюров. — Посади, дорогой, всех своих бездельников, пусть перелопатят некоторые дела. Пару лет назад прошел слух, что Джафаров спас какого-то приезжего из лап Соны: помнишь красотку, руководившую братьями-разбойниками?— Еще бы не помнить! — рассмеялся министр. — Она нас с тобой неделю ублажала! На меня теперь работает! А ее братья сидят пока, но скоро помилую — людей, понимаешь, не хватает катастрофически!— Мне нужно! — прервал лирические воспоминания друга Шукюров. — Этот приезжий мне нужен.— О чем разговор! — сказал министр. — Через час у тебя будут все сведения.И действительно, ровно через час на стол Шукюрова легла ориентировка на Ирвиньша.Шукюров тут же велел отправить ее факсом в Москву, в штаб-квартиру объединенной группы под руководством Гаджиева…Гаджиев в это время с удовольствием разбирал ошибки группы Халилова.— И что мы имеем? — спрашивал Гаджиев присутствующих почему-то с ярко выраженным иностранным акцентом. — Тактика засад и ловушек себя явно не оправдала! Ви со мною согласны, или как? Я вам буду делать маленький порка, чтобы ви думаль не тем местом, по которому я буду делать этот маленький порка.Полученный от Шукюрова факс Гаджиев никому не показал, но сам изучил его внимательно и использовал сведения, содержащиеся там, в качестве своего откровения.— Теперь я вам буду говорить, что делать, а потом решать, кто виноват! Разделимся на две группы: одна будет тормошить окружные отделы милиции, пусть отрабатывают взятые деньги, а другая поедет со мной…И, как опытный актер, он сделал паузу.— Домой? — наивно спросил агент, которому попало больше всего за то, что не уберег Халилова, за то, что не убил Джафарова.— Если мы не поймаем государственного преступника, то такие, как ты, домой не вернутся никогда.— Вай мей! У меня там семья!— Я лично позабочусь о твоей семье, найду жене приличного мужа, не такого, как ты, а умного и толкового.Агент был уничтожен. Теперь, после кнута, можно было и протянуть пряник.— Я в последний раз окажу тебе доверие: сейчас поедешь со мной на охоту…— На охоту? — не поверил своим ушам Гасан.— Это особенная охота! — торжествовал Гаджиев. — Охота на Ликвидатора. Сегодня я подстрелю Джафарова.— Вы знаете, где его логово? — не поверил Гасан, но потом, вспомнив о факсе, понял, что Гаджиев блефует и сведения ему наверняка прислал Шукюров.«Баран! — иронично подумал о своем новом шефе Гасан. — Твой жирный курдюк умнее твоей головы! Туфту гонит, за мальчиков держит».— Я его вычислил! — торжественно заявил Гаджиев. — Ты, Гасан, поедешь напоминать милиции о ее долге. У тебя для этого подходящий вид. Мне сегодня нужны только двое снайперов и охрана.Гасан со своими подручными отправились в долгую поездку по округам, а Гаджиев, соблюдая все предосторожности, силой занял квартиру в доме напротив дома Ирвиньша, и агент, вооруженный биноклем, не сводил взгляда с окон его квартиры.Несчастные владельцы, запертые в ванной, молили Бога о спасении жизни. Они боялись этих людей, вооруженных снайперскими винтовками, догадываясь, что такие люди свидетелей не оставляют.И были правы. Гаджиев не собирался оставлять их в живых.Приход Ирвиньша не остался незамеченным. Но людей Гаджиева, следящих за ним, не было видно: очевидно, они прозевали его внезапный уход с работы.«Карабахские ишаки! — разозлился Гаджиев. — Ни на кого нельзя положиться! Отправлю их на фронт. Пусть грудью защищают мусульманский мир, если не могут этого делать головой».Проштрафившийся агент не отрываясь смотрел в окно квартиры Ирвиньша.Но и без бинокля все видели, как Ирвиньш открыл окно и ушел в глубь комнаты.— Джафаров! — завопил проштрафившийся агент. — Его фигура, его костюм, только лицо плохо видно.— Где? — Сначала Гаджиев даже вздрогнул и испуганно оглянулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20