Кену даже не надо было сосредоточиваться. Слишком давно он был настроен на волну Локи. Тот посылал ему сигналы, словно исчезнувшая звезда, свет от которой все еще доходит до далекой Земли спустя годы…
Но тут была еще Барбара. О, сколько страданий когда-то причинила она мальчику! Невольная убийца, она и его заставила до дна испить чашу вины. Одно время он даже был близок к самоубийству. И спасся, придя сюда. Приглашение он получил, естественно, во сне.
Он поговорил с (настоящей) мертвой Барбарой, и та простила его. А затем потусторонний смех Локи и вовсе избавил его от капкана ложного греха, в котором лежала приманка искупления, – то, на что ловились обычно поклонники распятого агнца. Ловились вот уже больше двух тысячелетий…
В день своего очередного возрождения Кен совершил полет вместе с ангелом, услышал, как грохочет адская колесница войны, увидел гибель миллионов, постиг тщету человеческой жизни – и обрел силу жить дальше.

* * *

…Сейчас он присел возле трупа Барбары и погладил ее по смерзшимся волосам. Они с тихим хрустом обламывались под его ладонью… Ему не довелось видеть восковые фигуры, зато он вдоволь насмотрелся на окоченевших мертвецов. Его пальцы прикоснулись к твердым губам, к ледяным линзам глаз…
Что осталось от роскошной плоти? И где теперь то, что было микроскопической квинтэссенцией жизни?.. Иногда Кену хотелось разбить изваяние, чтобы добраться до матки. Плод не успел сформироваться. В лучшем случае, осталась оплодотворенная яйцеклетка…
Кукла. Только сломанная кукла…
Он мог бы сейчас выйти на второй уровень и отыскать Тень Барбары среди прочих Теней. Но почему-то не сделал этого.
Он подошел к Локи, который не выполнил своего предназначения. Для Кена не существовало лучшего напоминания о необходимости продолжать путь. Казалось бы, так ли уж важно, сколько ступеней ты успеешь преодолеть за отпущенный тебе краткий срок, карабкаясь вверх по бесконечной лестнице? Но это сразу становится важным, когда вдруг узнаешь, что лестница непрерывно ползет ВНИЗ. Чертов эскалатор не останавливается ни на секунду, и преисподняя – всего лишь один из относительно доступных этажей. Не самый последний и не самый худший. Есть и такие, по сравнению с которыми ад покажется санаторием.
Кен знал кое-что о санаториях благодаря дедушке Лео. В его представлении это были места скопления слабых и больных митов. Хуже, чем мясная ферма суперанимала. Полная бессмыслица.
Да, в том, теперь уже разрушенном, мире было полно нелепостей и многое казалось перевернутым с ног на голову…
Кен вошел в неглубокий транс и попытался установить контакт с Тенью Локи. Странно, но того не было в пределах досягаемости. Кен пробовал снова и снова («Зачем ты позвал меня?»). Тщетно. А ведь (убийцу) наследника не призывают просто так…
Локи не появлялся. Значит, происходило что-то исключительное. Даже Тени иногда ИСЧЕЗАЛИ…
Кен зацепил ближайшую, чтобы узнать хоть что-нибудь. По какому-то чудесному стечению обстоятельств (но Кен знал абсолютно точно, что чудес не бывает!) это оказался Лео. И Лео, рискуя существованием на своем уровне реальности, предупреждал: «Беги! Беги!! Беги!!!»…
Его беззвучный «вопль» мог свести с ума. Заработал чудовищный проекционный аппарат, и кино немыслимых кошмаров закрутилось для одного-единственного зрителя…
Кен мгновенно «вернулся». Некоторые вещи ему не надо было повторять дважды. Он сразу же вспомнил недавний сон. Круг замкнулся: от невнятной тревоги к более чем понятному предостережению.
Он по-своему отблагодарил мертвецов. Его «общение» с ними было лишено какой-либо экзальтации. Он не обращал внимания на мистические бредни митов. Он никому не позволил бы сделать из себя дурака.
Но были странные игры, которые он устраивал сам для развития сверхспособностей. Например, возвращение в прошлое. Пусть ненадолго – только на секунду или две, – зато все чаще ему удавалось застать ЕЩЕ ЖИВОГО Локи. Или Роя. Или Лео. Или существ, чьих имен он не знал, но от которых он перенимал все, что помогало выжить ему самому.
Однажды он заглянул в тот мир, который существовал до войны. По сравнению с выхолощенными рассказами Лео разница была огромной. При этом Кен не похищал чужих воспоминаний и не грезил наяву, окруженный призрачным экипажем бомбардировщика. Нет, это было совсем другое…
В любом случае, увиденное ошеломило его. Кратких мгновений хватило, чтобы ощутить свою непередаваемую отчужденность от миллионов «собратьев». Тогда он впервые почувствовал себя изгоем, пережил нечто совершенно новое: он понял, что можно быть изгнанным, изолированным, обреченным не только в пространстве, но и во времени. Будто некий безжалостный судья обрек его на пожизненное прозябание в одной-единственной камере, но тюремный коридор тянулся сквозь столетия. Сквозь упадок и крах – к эпохе расцвета…
И Кен решил, что когда-нибудь хотя бы ПРОГУЛЯЕТСЯ по этому коридору. А если не получится, то совершит побег из тюрьмы. Единственная стоящая цель – если только Программа не реализуется в его детях. Тогда он, конечно, не будет становиться у них на пути.
И была еще абсолютно непознанная и простиравшаяся в бесконечность территория будущего. Вспышки видений порой доносили до него информацию ОТТУДА – как, например, тогда, когда он заранее узнал о приближении Локи и Мортимера, – однако все это были отрывочные кадры, не дававшие представления о сути происходящего и разрушавшие постепенно мутный кристалл детского восприятия. Молнии испепеляли душу ужасом, а озарения превращались в миражи…
Кен вовремя понял, что прежде всего он сам должен измениться. Он упорно работал над собой, продвигаясь вслепую, наугад, – в этом деле у него не было ни советчиков, ни учителей. Никто не проложил тропу и не обозначил хотя бы приблизительных ориентиров. Что касалось игр со временем, то тут молчали все: и реанимированные супера, и Тень супраментала Карлоса, принявшего ужасную смерть.
Кен интуитивно чувствовал, что получил в наследство опасную игрушку – опасную даже для самого обладателя. И от нее не избавишься; она стала продолжением его мозга. Неудивительно, что иногда он совершал ошибки. Это ввергало его в поистине кошмарные ситуации.
Например, как-то раз он попытался узнать, кем были его родители, но, преодолевая лакуну во времени размером в четыре года, он оказался в утробе матери. Естественно, он лишился сознания и потерял контроль. Вполне вероятно, что он там и остался бы – навеки бессознательный плод, запечатавший сам себя в живом гробу, – если бы чья-то Тень не выдернула его оттуда. (Почему? Зачем? Он-то знал, что ничего не делается просто так. Мысль о таинственном спасителе с тех пор не оставляла его надолго и служила сильнейшим раздражителем.)
Это было явное поражение. И урок. Он отступил, чтобы затем предпринять новую попытку. Так он и продвигался: два шага вперед, шаг назад. Иногда ему казалось, что он годами топчется на месте, загубив драгоценный дар, или ходит по кругу – а в центре круга находится нечто, к чему лучше вообще не прикасаться, если не хочешь потерять рассудок.
Но он подавлял в себе малейшие проявления малодушия. И экспериментировал снова и снова, пока дар не начинал казаться проклятием. Вполне возможно, что так оно и было. Однако для Кена не существовало ни «подарков», ни «проклятий». Смысл имела только Программа, которую он обязан был воплотить, чтобы не превратиться в жалкое подобие супера. В мита. В одну из бесполезных жертв, приносимых на бесцельном пути блуждавшей в потемках цивилизации.

4. ВТОРЖЕНИЕ

Готовясь к обороне, миты действовали четко. Арбалетчики занимали позиции; другие забаррикадировали вход в Пещеру. «Кен неплохо их выдрессировал, – цинично подумала Лили. – Не хуже, чем волков. Хотя почему ИХ? Он выдрессировал НАС. И будем честными до конца – только благодаря этой дрессировке мы выжили после всего, что натворил ублюдок Морти…»
Она сидела в каком-то ступоре, будто знала заранее: либо Кен успеет вернуться, либо им никто не поможет… Внезапно она увидела, что явилось истинной причиной переполоха. Вой был только зловещим аккомпанементом. А незадолго до этого в Пещеру приковылял волк с оторванной лапой, истекавший кровью.
Лапа была не перекушена, а именно ОТОРВАНА. Небольшой спецэффект в стиле Мортимера, но даже у Отмеряющего Смерть не хватило бы физической силы для этого.
Митам было послано недвусмысленное сообщение. На Лили кровавое зрелище тоже подействовало отрезвляюще. Она очнулась, вскочила и сделала то, что велел делать Кен в случае опасности. Она быстро одела детей и увела их подальше от входа в укрытие. В глубине Пещеры была бетонная вентилируемая кишка с толстой металлической дверью. Надежный засов; запас воды и пищи на неделю. Правда, никто не задумывался всерьез, что будет, когда эта неделя истечет…
Тут уже собирались другие мамаши со своими чадами. Она стояла среди этих людей, потевших от страха, и пыталась вспомнить, когда прервалась ее живая связь с ними, когда она стала чужой в родном жилище… Или это они первые оттолкнули ее? Еще бы: она была женщиной (демона, высшего существа) спасителя. И посмотрите-ка, кого она родила! Здоровые и красивые (выродки) детишки; только почему они покрыты шерстью с ног до головы?..
Она замечала, что даже сейчас, в вынужденной тесноте, все невольно стараются отодвинуться от нее, как будто она стала неприкасаемой. «Неужели я излучаю ненависть? – подумала она. – Или запах, внушающий омерзение? Или от меня можно заразиться неизлечимой болезнью?..»
Напрасно она пыталась анализировать их поведение. Ей самой было знакомо ЭТО. Когда Кен занимался с нею любовью, случалось, что безо всякой причины она вдруг содрогалась и стонала сквозь стиснутые зубы.
Может быть, она испытывала оргазм? Нет.
Отвращение.
Будто гигантский черный паук с мохнатыми лапами обхватывал ее во мраке… впрыскивал желудочный сок в ее рот и вагину… внутренности начинали разжижаться, перевариваться, превращаясь в холодную слизь…
Лили передернуло. Что ж, умом она понимала этих женщин. Сердцем – нет. Кен оставил на ней незримое клеймо. Но это не сделало ее супером. Значит, она потеряна. Потеряна до конца своих дней.
Начавшееся вторжение избавило ее от нового наплыва тоски. Внезапность атаки ошеломила митов. На этот раз они имели дело с чем-то абсолютно незнакомым. Некоторые не успели даже испугаться. И, конечно, никто не сумел выбраться из Пещеры через (туннель имени Накаты) запасной выход.
Лили могла только догадываться о том, что происходит по другую сторону металлической двери. Но и ее охватило чувство, близкое к панике, когда стальная плита начала ВИБРИРОВАТЬ, издавая низкий гул. Людям из прошлого это отдаленно напомнило бы гудение колокола. Она же в жизни не слышала никаких колоколов, однако генетическая память сыграла с ней злую шутку. Лили захотелось сжаться в комок и закрыть уши ладонями. Ей было очень трудно справиться с собой…
Чей-то ребенок завизжал в полутьме. Лицо Лили искривилось в болезненной гримасе. Высокий визг, сопровождаемый инфразвуком, заставлял ее корчиться, высверливал барабанные перепонки, буром врезался в мозг. Затем к этим инструментам пытки добавился еще один – не менее омерзительный звук, донесшийся ОТТУДА, из-за двери. (Если бы Лили знала, какой нестерпимый галдеж стоит в середине птичьей стаи, ей было бы, с чем сравнивать. Но она даже НЕ ВИДЕЛА ни одной птицы.) Пламя свечей заколебалось…
Все заняло каких-нибудь десять-пятнадцать секунд. Несколько мгновений неизвестности, от которой можно было окончательно свихнуться. Лили инстинктивно прижимала к себе детей, понимая, что не может защитить их. На возвращение Кена она уже не надеялась…
Несмотря на хаос в голове, она замечала все – даже то, чего не хотела. Например, ее дети НЕ БОЯЛИСЬ. Оба мальчика уставились на дверь с жадным любопытством, которое при данных обстоятельствах показалось ей извращенным и жутким. Вероятно, они посчитали происходящее новой игрой, придуманной папочкой для… Для чего же? Для их развития, конечно же. Чтобы познакомить с тем, что МОЖЕТ случиться однажды. Но тогда ему придется показать им смерть…
Эта мысль промелькнула в ее голове, будто горящая бумага, и, рассыпавшись, превратилась в мешанину обрывочных слов. Дрессировка? Черта с два! Больше не будет никаких дрессировок.
Тем не менее она следила за детьми как завороженная. Старший поднял голову и потянул носом воздух. Затем оскалился. Лили это было знакомо. Однажды мягкость детских черт исчезает и обнаруживается (морда? маска?) лицо молодого и пока еще глупого хищника…
К тому моменту герметичность была нарушена. Лист легированной стали толщиной в несколько сантиметров ПРОГНУЛСЯ, уплотнитель вылетел с чмокающим звуком и хлестнул кого-то по ногам… Теперь уже визжали все, забившиеся в бетонную кишку, – все, кроме Лили и ее (зверенышей) детей. Люди пятились, сбившись в кучу, вжимались в стены, давили друг друга…
Под дверью образовалась щель, из которой ударили лучи странного лилово-голубого света. Красивое сияние достигло слепящей интенсивности; лучи разбегались веерами, как беззвучные очереди трассирующих пуль, и обжигали ноги…
У Лили уже не было связных мыслей. Она превратилась в сгусток непередаваемых ощущений. Наибольший ужас внушала тишина, установившаяся там, за дверью, в Пещере. Полная тишина. Неестественная даже в мире, где все привыкли к мертвым пространствам и звенящей пустоте. Каким-то невероятным образом Лили могла отделить эту всасывающую и гнетущую тишину от оглушительного стука собственного сердца, какофонии воплей и плача, стонов и шорохов, окружавших ее в бетонной ловушке.
Все защитники мертвы – в этом не могло быть сомнений. Ни волков, ни арбалетчиков, ни Кена… Осталось одно лишь СВЕЖЕЕ НЕЖНОЕ мясо – женское и детское. Входи и бери.
И ОН вошел и взял.

5. БЕЛЫЙ ПРИЗРАК

…Что-то – может быть, едва ощутимое покалывание в области позвоночного столба – заставило его обернуться.
Тотчас же он услышал, как завыли его волки. Их вой нагонял тоску. Судя по всему, они были дезориентированы. Пожалуй, это хуже, чем страх. Со страхом четвероногих Кен умел справляться.
Он смотрел на север. Из хаоса взвихренного ветром снега вдруг возникло нечто более определенное – гигантская крылатая тень, казавшаяся тем не менее сотканной из нездешнего света.
Он никогда не видел ничего подобного, даже во сне. ЭТО было совершенно не похоже на летящего ангела смерти – тот воплощал в себе строгую и завершенную геометрию металлического орудия, а тень принимала очертания некоего древнего существа, рудиментарного призрака памяти, – и становилось ясно, что ЛЮБАЯ форма для нее – всего лишь маска.
ОНО приближалось.
Распростертые белые крылья были мертвым роем, состоящим из миллионов остановленных в падении кристаллов льда. И крылья тоже не двигались. ОНО – что бы это ни было на самом деле – парило в сверхъестественном покое, но само его (присутствие) вторжение вызывало ощущение неотвратимо надвигающейся угрозы.
Это было потрясающе красиво… и страшно до холода в кишках. Совсем как в детстве, когда (Кеша) Кен впервые заглянул туда, где обитают истинные хозяева жизни. Сейчас он снова превратился в того мальчика, дрожащего от ужаса, увязшего по самый пах в черном болоте паники. И убийственный холод подбирался к его (будущим детям) яйцам. В то же самое время невидимые пальцы ощупывали лицо, будто изучали его форму…
Очнувшись и сбросив наваждение, он понял, что белый призрак заставил его на несколько секунд вернуться в прошлое. Прежде никто и никогда не проделывал с ним подобного фокуса. Призрак обладал невероятной силой.
И это уже было не знамение.
Это была предопределенность.

6. ВРАГ

…Она стала просто камерой, внутри которой даже не было фотопленки памяти, – только камерой с объективом, фиксирующей происходящее. Поэтому ее парализованный рассудок не расчленял реальность на правдоподобное и невероятное. Все было возможно за гранью, которую митам вскоре пришлось переступить.
По стальной поверхности двери пробежала рябь, как будто металл вдруг превратился в жидкость. На миг дохнуло обжигающим легкие жаром, тотчас же сменившимся безжизненным холодным ветром, который был всего лишь результатом всасывания воздуха в образовавшуюся в пространстве каверну. Свечи разом задуло, но тьма так и не наступила – возможно, к несчастью для Лили.
Затем на двери начало формироваться рельефное изображение. Податливый, словно плохо натянутая кожа, лист металла демонстрировал десятки масок, переливающихся друг в друга, пока наконец дверь не раскололась пополам. Засов хрустнул, как сухая доска, и обломки звякнули о стену. В расширяющийся проем хлынул голубой свет – целое море тепла, покоя, чистоты и блаженства…
Они все ощутили ЭТО одновременно.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Суперанимал - 2. Дракон'


1 2 3