М. Литвинова, знаменитого наркома) для сериала «2-я русская революция»… Два часа спрашивали о перестройке, Горбачеве. Отчасти и о нашем заточении в Крыму. Очень деликатная публика… И действительно хотят истины… И монтаж талантливый. Вечером Брейтвейт (посол) пригласил в свои роскошные шехтелевские хоромы. Показали 6-ю серию, которая кончается стоп-кадром — записью перед любительской камерой Горбачева в «Заре». Поразительное, обреченное лицо!Были Яковлев, Лаптев, Шахназаров, разные англичане. Прекрасный вечер, потом умное застолье… Все вращалось вокруг путча. И я, оказалось, им интересен. Очень жалели кинематографисты, что не добрались до меня раньше, хотя добирались. Маша звонила в 7 утра: умная, точеная еврейка… Впрочем, умеет хорошо и честно зарабатывать. Я сидел рядом, распространялся на разные темы, распускал павлиний хвост… Но чувствовал, что она мысленно отфильтровывает только то, что пригодится для работы в Би-би-си (она давно британская подданная).Хорошо посидели…А сегодня «спроваживал» Явлинского к Мейджору и Колю, писал в связи с этим послания, мысленно отфильтровывая, Горбачева премьеру и канцлеру.Переделывал материал, который позавчера еще поручил сделать М. С. к его встрече с египетским президентом Мубараком.Параллельно писал послание М. С. для сбора в Бабьем Яру, куда он сам таки не хочет ехать, посылает Яковлева.Принимал корреспондента «Time» и договаривался с ним о публикации моего форосского дневника. Одновременно отдам в «Известия». 23 страницы получилось.Нервотрепка и напряжение. Заглянул в поликлинику: ЭКГ хуже, чем позапрошлый раз, но лучше, чем в прошлый, а нижнее давление ПО, никогда такого не бывало! Загнусь я.Разозлился на М. С., когда он прошел мимо меня (будто я неодушевленный предмет или охранник) в комнату, где его должны снимать для ТВ.Впрочем, потом мирно сидели у него в кабинете вдвоем. Рассказывал, как они с Р.М. вчера «Мартовские Иды» смотрели — по случаю 38-й годовщины своей женитьбы. Вычленял актуально звучавшее: об убийстве диктатора, о поэзии и т. д.Подписал письма Мейджору, Колю, Бушу и Обращение к читателю для брошюры «Августовский путч»: завтра приедет от Мэрдока издатель Белл.С Бовиным сговорились пойти, наконец, в кабак (в Марьиной Роще, на Октябрьской улице). Но я опоздал (из-за М. С.). Он не дождался. И я его уже не нашел в том самом армянском ресторанчике, где многие его знают. Обиделся, наверное.Рекомендовал Горбачеву генерала Батенина в помощники по обороне, Петракова — взамен Воронина в ЕС и В.И.Щербакова — в советники по международным экономическим отношениям. Он мне: «Не примут — замазался в ГКЧП».Примаков с удовольствием согласился быть начальником советского «ЦРУ», контора эта выделилась из бакатинской. А Яковлев все шляется по митингам — и ни дня без интервью! Я подозревал в нем непомерное тщеславие, но думал, что оно обуздывается интеллигентностью и умом. Оказывается, оно в нем сильнее всего и все подавляет.Утром позвонил Коллинз: Буш хочет говорить с М. С. Но предварительно мне, мол, поручено проинформировать — о чем. Я звоню М. С. — в 11.00 у него встреча с Мубараком. В 10.30 он принял Коллинза. Тот передает «инициативу Буша», которая будет сегодня обнародована: одностороннее сокращение ядерного оружия, даже «Томагавков», на что США никогда не шли. Выгодно… Красиво… Тем более что по обычному оружию они нас сильно обгоняют. Но не в этом дело. М. С. пытается дозвониться маршалу Шапошникову: чтоб у него подготовили «позицию» для разговора с Бушем в 16.00. Но… увы! Так и не дозвонился. Ушел на переговоры с Мубараком, а мне поручил созвать генералов + Карпова и передать им, чтоб «отформулировали» наш ответ.Пришли Лобов (начальник Генштаба) + какой-то генерал + Карпов. Полтора часа дискутировали… Они сразу начали копаться: сколько — чего — почему… как на многолетней бодяге в Женеве и Вене: тупиково и хлебно для переговорщиков.Я им: «Вы считаете, что вся эта инициатива, чтоб нас „обыграть“, обмануть, унизить, показать, что мы уже не сверхдержава? Давайте, мол, совсем разоружаться? Никакого начала новой политики США, новых отношений с нами, итогов нового мышления вы в этом не видите?! И как будет выглядеть наш президент, когда весь мир будет ошарашен этой инициативой, а М. С. Бушу станет толковать насчет того, что вот тут у вас больше, а здесь надо бы еще обсудить? И это — когда Буш прямо заявляет, что будет разоружаться односторонне, и призывает нас последовать примеру?».Сбавили тон, пытались изобразить, что они «конечно, понимают». Но таким нафталином запахло… Опять М. С. нашел начальника Генерального штаба, которому, дай Бог, дивизией командовать. Не генерала-политика, какие у Буша…Ушли. Я продиктовал Тамаре «подсказку» для разговора с Бушем: крупнейшая инициатива, под стать рейкьявикской, которую вы, американцы, тогда не приняли. Поддерживаю. Давайте начинать, а по ходу уясним детали: что «навстречу», что параллельно, что в переговорах.Правда, к 15 часам Шапошников (он умнее моих давешних собеседников, современнее, политичнее) принес концепцию разговора, близкую моей…Собрались у М. С. Пришедший позже Лобов пытался «давить»: нам невыгодно, обманут, никакой односторонности не вижу и т: д. — вопреки тому, что М. С. тыкал ему пальцем в текст Буша, доказывая противоположное. Оставил генералов у себя в кабинете во время разговора с Бушем по телефону. Ход неплохой. Говорил в духе — «исторический шаг, приветствую, отношение позитивное в принципе, а остальное — обсудим и договоримся, как лучше».Условились и о публичной оценке со стороны М. С.: он записался на ТВ.Я уже упоминал, что Горбачев и Р.М. смотрели «Мартовские Иды» в Вахтанговском. И вдруг он стал генералам рассказывать о своих впечатлениях, об аналогиях! Взял том энциклопедии с полки и стал вычитывать про Цезаря: смесь простодушия в нем с хитрой игрой в доверительность с новыми генералами! Шапошников оценил, Лобов, по-моему, ничего не понял.Утром отправил в «Известия» свой дневник о трех днях в Форосе. В понедельник будет целая полоса. Приходил и корреспондент «Тime» с фотографом-девушкой. Много снимала: и на фоне портрета Горбачева, и на фоне Ивана Великого, заставила сесть на подоконник с блокнотом (т. е. оригиналом дневника) в руках… Репортер заметил, что Голливуд много бы заплатил, чтобы заиметь этот блокнот…В 17 часов был у меня Белл — от Мэрдока. Уговорились об издании горбачевской брошюры («Августовский путч») за 4 недели: 100 000 — аванс, 500 000 — при начале издания, первая часть гонорара. Очень они ухватились за такую сенсацию… Хорошо заработают.Переписывал Обращение к участникам встречи в Бабьем Яру. Там я прямо — и о сталинском антисемитизме, и об исходе талантливых сограждан, и о великой нации, и о том, что уроки мы извлекли из собственного, не только нацистского антисемитизма. Не уверен, что все это Горбачев примет. Яковлев сказал мне: если вычеркнет, он сам об этом скажет от себя. В общем, правильно Тамара сказала: «Не рабочий день, а сумасшедший дом!»Явлинский в передаче «Взгляд» выдал сегодня о золотом запасе — 240 тонн осталось… А в письмах Мейджору и Колю М. С. не обозначил цифру, а разрешил Явлинскому устно конфиденциально назвать ее. Теперь узнают цифру раньше из нашего ТВ, чем из закрытого письма президента. Вот так у нас делается!Но цифра ужасающая… Мы действовали на грани… Распродавали, оказывается, по 400-500 тонн золота в год… У США — 4200 тонн — у насИрочка звонит каждый день и только обещает… А мне она мерещится неотступно.
28 сентября Поставил дату, чтоб начать запись, но звонок Горбачева: направь телеграмму Явлинскому в Лондон или Бонн — чтобы в 10 утра в понедельник был на совещании у президента.Сказал, что сидит редактирует «Августовский путч». Я ему:— Как так? Текст уже в Лондоне, если не в Америке!— Ну и что? Всегда так бывало… Правили по ходу…— Много?— Порядочно! Пока.Сидел у книжной полки. Перебирал книги. Боже мой, сколько не прочитано! И сколько упущено своевременно… Это — у меня, который все-таки что-то читал не только из обязательного для рядового совинтеллигента… А у других?! Интеллектуальный процесс был извращен, удушен до узкого, едва пропускающего канальца. Как же требовать культуры от общества, в котором оборвалась — на полвека минимум — связь истории?!
1 октября 1991 года Стоят жаркие дни.Вчера в «Известиях» появилось мое «сочинение» «Трое суток в Форосе». Сегодня «все об этом говорят»: кто подчеркивает политическую значимость, кто журналистский «успех», кто литературный дар, «зарытый в землю», кто человеческий аспект блокады… и т. д.Французские и немецкие газеты и журналы просили разрешения перепечатать.Но М. С. не понравилось: сделал вид, что не читал. «Ты, говорят, опубликовал какой-то свой дневник в „Известиях“?!» Разговор был при Грачеве. Тот начал хвалить… М. С. перевел на другую тему. Это значит: не понравилось Р. М. — я там действительно не очень к ней «вежлив».В воскресенье поехал на 42-й километр. Немножко погуляли с Н. Н. — до Раменской железнодорожной платформы. За столом Кира вдруг бросает поразившую всех мысль: могло бы ведь произойти и так, что никакого путча не потребовалось бы. У Горбачева вдруг приступ, умирает или утонул, водица не в то горло и т. п. — и что? При ком мы остаемся? При Янаеве, Язове, Крючкове и К¤. Вполне законно, легально и не сразу с танками… А танки потом — легально и законно. В самом деле, наследников-то каких он себе подобрал… для продолжения перестройки!М. С., сразу после того как принял Кристоферссена (ЕС), стал у нас с Грачевым спрашивать: кого бы взять в госсоветники по международно-экономическим вопросам? Может, Адамишина? Мы с Андреем хвалим Адамишина… А потом я говорю: вот Обминский (заместитель министра иностранных дел). Он только что присутствовал на встрече с Кристоферссеном — ас своего дела (т. е. во внешнеэкономических делах).М. С.: «Но он только по экономике, а мне нужен политик-международник… Ну, конечно, и с экономическими знаниями».Я: "Так берите обоих: Адамишин и Обминский, а я их буду «координировать» (шутя, разумеется).Он: «Нет уж, мы с тобой как работали, так и будем работать…»Что это значит? А то, что либо я ему надоел, либо хочет сменить имидж окружения, либо действительно я ему нужен, только чтоб писать речи, составлять вот такие брошюры, вроде «Августовского путча», всякие письма лидерам, приветствия, ответы и поздравления. Скорее всего и то, и другое, и третье. А в общем — «пренебрежение к личности». Пока ему не покажешь свои зубки, «уважать себя не заставишь»… Наверное, пора.Тем более что просто задыхаюсь в этих текстах: материал к беседе, запись и ответы после беседы, материал к звонку в Бонн, Лондон — куда еще, проект распоряжения, заготовка к мнению и бесконечные приветствия и обращения. Сегодня только: по случаю годовщины объединения Германии и для телефонного разговора с Колем… И опять и опять — подчищать тексты после его редактуры. Вот моя встреча с новым послом США Страусом: нужен отчет о ней Горбачеву и предложения, в том числе о совместной советско-американской «группе по стратегической безопасности». Вообще-то встреча — ничего особенного. Вроде как пришел удостовериться, можно ли со мной иметь дело. Ко мне тянутся сейчас многие: это из-за падения престижа МИДа. Я в их глазах выгляжу гораздо значительнее, чем на самом деле.Кстати, у Коллинза, который в пятницу приносил М. С. «инициативу Буша», отек легкого. Чуть не умер, но спасли на Грановского. Страусе говорит, что в Америке бы не спасли. Буш прислал благодарность, просил, чтоб и М. С. поблагодарил врачей.Просились опять Брейтвейт, Белл (посол Канады), Николаенко (заместитель министра иностранных дел, он только что с Кубы). Земцов (Израиль) с Велиховым прорвались мимо меня к М. С. Соблазняли почти даровыми миллиардными кредитами… Хотя прошел слушок — деньги-то от торговли оружием.Я убедил М, С. принять-таки нью-йоркского ребе Шнайера и мадам Кардэн — председателя американской организации в защиту советских евреев. Согласился в порядке компенсации за то, что не поедет в Бабий Яр.Явлинский вчера зашел. В отчаянии — повторяется осень 1990-го. М. С. опять начинает отруливать, заявил: пока не будет Союзного договора, не будет и Экономического соглашения.Я: «Он что, спятил? Он же не только всем иностранцам в сентябре говорил, что Экономическое соглашение вот-вот появится, а Союзный договор — потом, когда получится. Два дня назад после Мубарака на пресс-конференции сказал это же… а теперь? Почему?»Явлинский: «Не знаю, но будто договорился с Ельциным. При их разговоре были Силаев и Руцкой. Руцкой поддакивал. Силаев молчал. Это опять провал. И я ему сказал, что снова уйду, если так пойдет. Вот поеду в Алма-Ату с премьерами республик согласовывать проект, если он от него открестится — уйду».Я: «Но ведь провал и перед Западом. Вообще провал — никакого Союзного договора не будет! Он что — не видит, что Россия его провоцирует, чтоб все разбежались, а она в „гордом одиночестве“ будет потом им диктовать свои условия, „спасать“ их в обход Горбачева, который уже совсем не будет нужен!!»Явлинский: «Наверное, не видит. Но я действую как профессионал и гражданин. Мне больше ничего не нужно. Не будет Экономического соглашения — нет смысла тянуть резину… Ибо не будет ни рынка, ни единения с Западом».Я: «Но М. С.-то каков! Он что — не понимает, какая это для всех символика, если он еще раз привлек Явлинского и опять от него отвернулся! С кем он останется?»Явлинский мне рассказал, о чем он «информировал» Мейджора, а именно — что не только у нас золота всего 240 тонн (я, говорит, перед отъездом в Лондон записался в «Вестях», чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо согласно их порядкам, если мир узнает о подобном раньше своей страны, премьер на другой день должен уйти в отставку).Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя. А вот что у нас пусты все активы — это действительно катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах не имеет ни сантима, ни цента. Рыжков и Павлов все растратили. Мы совершенные банкроты. И я сказал об этом Мейджору.Мейджор реагировал: если бы Англия узнала про себя такое, на другой день произошла бы революция!Между тем М. С. сегодня с Кристоферссеном (как по тому анекдоту) был предельно самоуверен: не надо драматизировать. Ну а раз революция, то и полного порядка не может быть, берите, мол, нас, какие есть. Все долги мы отдадим. Подачек не нужно, и т. д. Произвел на того впечатление. С этим Кристоферссен и поедет в Лондон, Или — может, только и осталось действовать «на авось»?
2 октября Вспомнил насчет своего дневника о Форосе. Кое в чем я там слукавил, впрочем, не настолько, чтобы это стало ложкой дегтя. Прав корреспондент «Тimе», который его перепечатал, что блокнот, заснятый в натуре сопровождавшей корреспондента девицей, купили бы за тысячи долларов. На 95 % я постарался воспроизвести то, что было написано именно так, как там было написано.Все время хочу «женского»… Ужасно, что «не имею» это всегда — мне ведь так мало осталось…Горбачев встретился с Шарлоттой Кардэн. Довольно пожилая американизированная еврейка, возможно, в прошлом даже красивая. Умна и деловита. Но — в пределах "дипломатичности ".Он начал с того, что перестройка была задумана «во благо» всех народов, в том числе и евреев. Она все время деликатно пыталась настаивать на том, что евреи — это все-таки «особый случай». По ходу разговора прямо его спросила, почему «советское руководство», осуществляя демократизацию, прямо и официально не осудило антисемитизм. Он (как уже не раз делал с другими собеседниками) опять ушел от ответа: я, мол, в официальных выступлениях решительно осуждал все виды шовинизма и национализма. Акцентировать особо внимание на антисемитизме — это, знаете… У нас 120 национальностей в Союзе. Выделять кого-то — значит отдавать кому-то предпочтение. А националистические проявления имеют место не только по отношению к евреям. Кардэн тем не менее, улыбаясь, попросила Горбачева найти возможность и удобный случай «еще раз» выступить публично с осуждением антисемитизма.М. С. заверял мадам, что «атмосфера в этом отношении за последние годы заметно улучшилась». И вообще в народе «этого нет», хотя нельзя отрицать…Кардэн напомнила о появлении у нас антисемитских газет, о бытовом антисемитизме. М. С. реагировал «с пониманием»: межнациональная ситуация у нас сложна, но не безысходна. Решение проблем — в дальнейшей демократизации, в повышении «культурного самосознания народа».Американка подняла вопрос об «отказниках»: их остается много, хотя «вы, господин Горбачев, сделали очень много, чтобы снять в принципе проблему выезда». М. С. сказал, что он против того, чтобы уезжали, но теперь это дело добровольного выбора. «Отказников» привязал к госсекретам. Шарлотта иронично отметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40