Что сказали?
- Хотят встретиться, поговорить. Деньги их не очень интересуют, как я понял. Обещают безопасность, так что я думаю...
- Я тоже так думаю, - прервал его генерал. - Что ты им сказал?
- Завтра...
- Отлично. Ты все правильно сделал. И не ходи домой с монтировкой после разговора со мной, лады? Ну пока.
- Пока... - растерянно сказал Воронин и положил трубку.
Он не успел спросить, как ему действовать завтра, но почему-то не сомневался, что генерал уже все знает. Черт побери! Одни следят, как он приезжает навестить раненого товарища, другие - как он идет к подъезду с монтировкой в руке... Прямо - шпионские страсти! В то время, когда нужно работать и работать... Впрочем, уже не нужно - на бирже. После такой опеки попробуй, откажись! От выгодной должности...
На кухне отец с Леной пили чай, скорее, делали вид, а на самом деле ждали его.
- Ну что? - спросил отец. - Как съездил?
- Нормально, - мрачно сказал Воронин, садясь за стол.Должность предложили офигенную - глава частного банка госструктуры.
- Это выгодно?
- Пап, ты сколько получаешь, три тысячи в месяц? Так вот, тупой, но исполнительный руководитель банка получает столько в день. А умный, как минимум, утроит эту сумму.
- Соглашайся, Сережа! - сказала Лена, мигом забыв о своей обиде. Это же серьезно и надежно. Госструктура!
- Да, конечно... Но это значит - идти под бывшего секретаря МГК партии. Следовать его указаниям. А у меня свое дело, не менее прибыльное и - свое!
- Иди, - сказал отец. - Тебе это нужно сейчас. Скоро они будут править страной, а не эти дохлые демократы. И ты будешь на коне. Честно сказать, все это не нравится мне, но... Иди.
- Куда, пап?
- Сам знаешь, сын. Мы тут с Леной говорили... Я ей объяснял, что крах СССР - одна из самых страшных трагедий человечества. Может быть, самая страшная. Потому что принцип социализма - от каждого по способностям, каждому по труду - прекрасен. Но не действовал он у нас, в стране развитого социализма, потому и социализма никакого не было. А уж принцип коммунизма от каждого по способностям, каждому по потребностям и вовсе кажется фантазией. А ведь прекрасные принципы, но не для человека. Церковь веками загоняла людей в лоно послушания, загубила миллионы душ - не загнала. Мы угробили миллионы душ, строя светлое будущее - не построили. И это страшно, сын. Не хочет человек быть Человеком, хочет красиво жить, и ради этого готов нарушать все заповеди, церковные, советские - неважно.
- Да, - подтвердила Лена. - Я тоже так думаю.
- Философы вы мои! - сказал Воронин. - Думать надо о другом - не следует загонять человека в какие-то рамки. Он сам знает, что ему нужно, вот и все. Хочет порнографии - дайте ему, но на определенных условиях. Хочет совращать малолеток - посадите, но докажите в суде, что совращал.
- А я и говорил, что крах СССР - это самый страшный удар по человеку, - сказал Владимир Иванович. - По сущности его. Ну ладно, все у вас нормально, я, пожалуй, пойду.
- Погоди, пап, - сказал Воронин. Он сбегал в комнату, принес две пачки купюр по десять тысяч каждая. - Ты у меня слишком принципиальный отец, но вот, что я скажу. Десять тысяч - на ремонт твоей "Волги". Чтобы мать мог отвезти на рынок, и вообще, негоже профессору бегать, ловить такси. А ещё десять - отдашь матери. Ну как, можешь возразить?
- Железная логика, - усмехнулся Воронин-старший. - Ладно, не стану отказываться, ты прав, сын.
Он взял деньги, сунул в карман куртки из светлой "плащевки".
- Пап, если надо больше...
- Только не говори, что чем-то обязан мне, ладно? Если будет нужно, сам попрошу, не сомневайся. Ну ладно, ребята, все у вас хорошо, Настенька просто великолепная дама, давайте теперь к нам в выходные.
Воронин проводил отца до двери, напряженно думая, стоит ли провожать его дальше? Решил, что - не стоит. Если люди Митяева смотрят за подъездом, значит, не позволят обидеть отца. А он должен быть рядом с женой и дочкой.
Из окна кухни он смотрел, как отец вышел из подъезда, бодро зашагал к Можайке. Никто не пытался напасть на него, даже просто приблизиться. Знакомый, тихий двор - детская площадка, кусты сирени и жасмина... А ведь где-то поблизости люди генерала, может быть, и бандиты прячутся. Ни черта не видно. Лена тоже смотрела в окно, обняв мужа за плечи.
- Думаешь, надо соглашаться на предложение Ледовского?спросил Воронин.
- А чего тут думать? - уверенно ответила Лена. - Я сижу с Настей дома, телевизор смотрю, кое-что понимаю. У вас нет надежной "крыши", поэтому рано или поздно вас захотят прибрать к рукам какие-то бандитские группировки, может быть, уже пытаются. Я же вижу - что-то происходит. А Ледовской - человек солидный, со связями, тем более - госструктура. Туда бандиты не сунутся. Поэтому - надо идти.
- Надо же, какая у меня жена грамотная! - удивился Воронин, обнимая Лену.
- Ты мне расскажешь все-все? - спросила она.
- Когда-нибудь - непременно.
Лена потянулась к нему губами, но поцелуй был недолгим в комнате заплакала Настя, и оба помчались к ней.
10
На телефонном столике зазвонил аппарат без диска с табличкой "Поляков". Ледовской взял трубку.
- Здравствуй, Вася, как здоровье? - спросил Поляков.
- Сижу, принимаешь, как на иголках, жду, чего скажет начальство, признался Ледовской.
- "Наверху" одобрили твою работу. Велено активизировать усилия по заключению выгодных сделок, расширить ассортимент. На прилавках должно быть ещё больше продуктов, а в бюджет больше отчислений.
Ледовской с облегчением вздохнул.
- Спасибо, Валера. Ну а как же? Для того и поставлены, чтоб и народ кормить, и в бюджет... Через пару недель предоставлю тебе план стратегического развития, там у нас столько всего! Не подведу.
- Надеюсь, Вася, ну, бывай.
- Счастливо, Валера, - положив трубку, Ледовской нахмурился и пробормотал. - Прожрут, к чертовой матери, все, что было, а потом занимать начнут. Вот тебе и бюджет...
Несколько минут он сидел, не двигаясь, лениво размышляя о том, что больше понравилось Полякову и "наверху", документы, которые послал Подопригора, или конверт, который он передал лично? Решил, что конверт. А сколько других руководителей едут с ковертами на Старую площать со всех концов страны? Не сосчитать... Так и живут, а по-другому в России нельзя, пропадешь. В очередной раз придя к этому заключению, печальному для страны, но вполне приемлимому для него самого, Ледовской вышел из-за стола и бодрым шагом направился к двери.
Вошел в кабинет Митяева без стука, только он мог себе позволить такое. На то и босс. И раньше, бывало, называли боссом, но звучало как-то несерьезно, с иронией, что ли. А теперь - самый настоящий босс, не хуже какого-то Тернера или Мердока, или... кто там у них ещё есть? Всех не упомнишь, но кто-то наверняка есть.
Генерал неспешно поднялся с кресла, коротким кивком приветствуя босса.
- Чего вскакиваешь, Саша? - укоризненно сказал Ледовской.У нас тут не Лубянка, свои все.
- Воспитанный человек должен вставать при появлении женщины или старшего по званию и возрасту, - невозмутимо ответил Митяев, возвращаясь в кресло.
Ледовской хмыкнул, качнул головой, мол, что с тобой поделаешь, таким воспитанным? Хотя, приятно было видеть подчеркнутую вежливость генерала. Не услужливый дурак, не лизоблюд действительно, умный человек, понимает, что к чему. Подойдя к столу, Ледовской оперся руками о полированную столешницу, наклонился к Митяеву.
- Что думаешь, Саша, по поводу Воронина?
- Судя по информации...
- Это я и без тебя знаю. Скажи мне, что он представляет из себя, как человек, а? Парень способный, но не горит, так сказать, не стремится к нам. Подтолкнем, а он возьмет и напартачит... Ты у нас психолог, вот и скажи свое мнение, можно доверять, или нет?
Митяев кивнул, но ответить не успел. На правой стороне стола заверещал зуммер многоканального аппарата внутренней связи. Генерал извинился, нажал кнопку. Ледовской понимающей кивнул, сел в кресло у стены, внимательно глядя на начальника своей службы безопасности.
- Александр Петрович, Красницкий, - послышался голос в динамике. Пять минут назад вышли из ресторана "Арбат", приметы троих совпадают, четвертый водитель. Сели в машину - синяя "шестерка". Был короткий разговор по рации, потом выехали на Садовое, направляются в сторону площади Маяковского.
- Наши друзья все вместе, это хорошо. Чем намерены заняться, как думаешь?
- Есть два варианта...
- Я тоже так думаю. Мне нужна запись дальнейших переговоров по рации, разговоров в машине до и после возможных событий, фото действующих лиц. Обеспечь. Связь через каждые десять минут. С Авдеевым держи постоянную, все, - Митяев коротко взглянул на босса, ещё раз извинился, нажал кнопку вызова.Гена, вперед. Красницкий даст направление. Вооружение и прикрытие по второму варианту.
Он отключил связь, повернулся к боссу.
- Прямо, Наполеон, - сказал Ледовской. - Я вот слушал, и насчет вариантов не все понял. Красницкий сказал, что есть два, ты согласился. Что за варианты?
- Команда в сборе не для того, чтобы отдыхать или ехать к девочкам. Рано еще. Следовательно, они или замышляют новое ограбление, не исключено, что в районе биржи, потому и сменили машину. Либо планируют взять в заложники жену и дочку Воронина, тогда с ним проще вести переговоры. Наиболее вероятен первый вариант.
- Ну, тут всякое может быть. А почему Авдеев должен... по второму варианту? А первый для чего?
- Для выполнения особо ответственных заданий.
- Особо... Ну да. Ладно, вернемся к нашему барану, так сказать. Что думаешь?
- Можно ли ему доверять? Гарантировать не могу, но по первому впечатлению, считаю, что да. Его поведение абсолютно адекватно ситуации и собственному мнению о перспективах. И вы, и я не сразу бы согласились променять собственное, отлаженное дело на более престижную государственную должность. Разумеется, необходим тщательный контроль, особенно не первых порах.
- Я тоже так думаю. Сделай, чтоб согласился и продумай контроль. И держи меня в курсе, чего там творится.
- Есть, - коротко сказал Митяев, поднявшись с кресла и провожая босса невозмутимым взглядом.
"Чертов генерал, - думал Ледовской, шагая по ковровой дорожке коридора к своему кабинету. - Слова лишнего не скажет, все по делу. Но работает хорошо, профессионал. А поболтать можно и с Подопригорой, он мастак на разговоры."
Со двора биржи машины выезжали в тихий переулок, по нему было метров тридцать до шумной улицы. В переулке машин почти не было, участники торгов предпочитали ставить их во дворе, о сотрудниках НИИ и работниках биржи и говорить нечего. Кто же станет рисковать своей машиной, когда угонщики обнаглели вконец? Именно поэтому тихий переулок был самым удобным местом для вооруженного ограбления. Любой толковый начальник РУВД поставил бы там оперативника, чем способствовал бы процветанию российского бизнеса. Начальники толковые были везде, но кто такие для них биржевики? Непонятные люди, непонятно как зарабатывающие взмахом руки огромные деньги. И даже если установить в переулке милицейский пост, то дежурный непременно ушел бы перекусить в нужное время. Так стоит ли стараться? Тем более, есть люди, которые платят милиции за то, что она закрывает глаза на некоторые "вольности". Не потворствует, нет, просто не замечает, или не вовремя замечает, что кое-кого из новых толстосумов "потрясли". Дураку понятно - не стоит.
Так оно и было.
Синяя "шестерка" стояла в переулке неподалеку от ворот НИИ, в машине сидели Брюник и Сарай сзади, Круглый на переднем сидении. На месте водителя никого не было. Круглый напряженно барабанил пальцами по "бардачку". Многое не нравилось ему в этом деле - и поведение Брюника, и нытье Сарая, и странные приказы босса. Вместо того, чтобы "заскочить" к чуваку, взять бабки, заодно и должок вернуть - надо "обработать" другого, который без бабок. А что б им помешало прийти к Воронину вчера ночью? Дохлая дверь? И не такие двери видели... С утра следить, вечером - взять бабки там, где торчали целый час, ожидая... Так дела не делаются. Дважды звонил боссу, пытаясь по голосу определить, чего он задумал - не определил. Только разозлил Вострецкого. Тот прямо сказал - не будет бабок, всем башку отвернет. Не сам, понятное дело, но отвернет.
Со стороны улицы в переулок свернул Клинт, стремительно двинулся по тротуару, вдоль здания НИИ. Круглый понял, что скоро начнется. Страшновато стало.
- Все ясно? - мрачно спросил он оборачиваясь. - Вы оба облажались в прошлый раз, будете исправляться. Как только Клинт усечет "упакованного" папика, перекрываем ему путь, дальше ваша работа. Брюник, не забудь ключи взять, чтоб не дернулись за нами. Понял?
- А ты не облажался, Круглый? - недовольно спросил Брюник. - Почки, небось, до сих пор болят.
- Если б ты сработал, как надо, не болели б. Я вчера все сделал, а ты все завалил. Даю шанс исправиться, - с презрением сказал Круглый, показывая, кто тут хозяин.
- Слышь, Круглый, а вчерашнего козла, Воронина этого, скоро достанем? - проворчал Сарай. - Лепила зубной сказанул, сколько бабок нужно, чтоб зубы вставить, так у меня ещё сильней десна разболелась.
- Думай о деле, Сарай, не то всю жизнь будешь ходить с выбитыми зубами, - отрезал Круглый. - Босс не простит второй осечки!
Клинт подошел к машине, плюзнулся на водительское сидение, глубоко вздохнул и включил зажигание.
- Зеленая "Вольво", ща выедет. У чуваков сто семьдесят тысяч, при мне получили бабки. Даже в "дипломат" не стали складывать - в пакете везут.
Напротив "шестерки" стоял желтовато-грязный "Москвич" с ворохом пиломатериалов на крыше. На него никто внимания не обращал. А зря. Под деревяшками скрывался "органный" микрофон острого действия. Задего сидения у "Москвича" не было, вместо него - мягкий стул, привинченный к полу и столик с радиоаппаратурой. На стуле сидел человек с наушниками, фиксируя и записывая разговор бандитов. Цветастые шторки на окнах не позволяли разглядеть его снаружи.
Человек с наушниками в "Москвиче" одобрительно кивнул, услышав информацию Клинта.
- Пошли! - приказал Круглый.
Сарай и Брюник одновременно распахнули дверцы машины, выскочили на асфальт, держа руки в карманах курток (Брюник джинсовой, Сарай кожаной) двинулись к воротам НИИ. Человек, на переднем сидении "Москвича" приподнял видеокамеру - объектив уставился на лобовое стекло, включил её на "запись".
Зеленая "Вольво" показалась в воротах НИИ. "Шестерка" резко сдала назад, перекрывая дорогу. Сарай и Брюник с двух сторон ринулись к "Вольво", вытаскивая руки из карманов. А в руках было по пистолету.
- Стоять, с-сука, не дергайся, пристрелю на хрен! - рявкнул Сарай, приставив пистолет к голове пассажира на переднем сидении.
Жарко было в Москве, стекла иномарки, не оборудованной кондиционером, были опущены. Рыжеволосый мужчина на пассажирском сидении иномарки растерянно глянул на водителя и машинально поднял руки, слизывая пот с верхней губы. Но водитель тоже ничего не мог сделать. Брюник, угрожая пистолетом водителю, быстро выдернул ключи из замка зажигания.
- Бабки, живо, живо! Пакет, не то башку размозжу, козлы!истерично крикнул он.
- Бабки! - захрипел с другой стороны Сарай. И это прозвучало страшнее, чем угроза Брюника.
- Вы хотите отнять... деньги? - пролепетал рыжеволосый бизнесмен. Все? Но это же...
Сарай болезненно скривился, наклонил ствол и выстрелил ему в грудь. Водитель испуганно вжался в спинку сидения. Пассажир взмахнул руками, изо рта потекла кровь. Он скривился, из последних сил сдерживая стон. понимал, что если закричит бандит с потной рожей выстрелит ему в голову. Нашарив рукой пакет с деньгами, он приподнял его и потерял сознание. Но Мпопй успел схватить пакет, шагнул с ним назад.
- Дернешься, падла - пристрелю на хрен! - злобно прошипел Брюник водителю и побежал к "шестерке.
Они с Сараем почти одновременно прыгнули на заднее сидение, и синяя машина тут же сорвалась с места, устремляясь к оживленной улице. Человек на переднем сидении "Москвича" выключил видеокамеру, нажал на кнопку переговорного устройства, негромко сказал:
- Деньги взяли, пассажира ранили, хотя он не пытался оказать сопротивления. Характер ранения неизвестен. Характер подопечных понятен мразь. Отморозки. Я ухожу на базу, вам желаю успеха.
Зеленый "Москвич" неспешко покатился в глубь переулка.
Черная "Волга", стоящая на шумной улице, неподалеку от переулка, тронулась с места вслед за синей "шестеркой".
В переулке надрывно звучал сигнал иномарки, испуганный водитель пытался привлечь внимание добропорядночных граждан и правоохранительных органов. Ни те, ни другие не спешили помочь ему.
- Ну, дела-а... - протянул Геннадий Авдеев, он сидел рядом с водителем. - Человека, суки, ранили, может и кончили. В центре Москвы, средь бела дня - и ни одного мента! Совсем охамели, что ль? Ну и как нам быть с такими? - он резко повернулся назад. - А, Миша?
- Фамилия тебе моя не нравится, да? - спросил Миша, крепкий парень с короткими рыжими волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11