У него была, весьма вероятно, временная связь с этой «полуактрисой», но настоящей его любовницей была танцовщица Оперы, Бовуазен, знаменитая своим развратом. Он выбрал ее, как учительницу порока, хотя, по справедливости, он сам мог бы ей давать уроки в этой области.
Имя Бовуазен часто упоминалось в скандальной хронике XVIII века. «Секретные мемуары» изображают ее хорошенькой женщиной, но без талии, маленького роста и толстой.
Бовуазен, знавшая мужчин, заменила влияние своей увядшей красоты излишествами разврата во всевозможных формах.
Ее вывел в свет «тонкий любитель» маркиз де Бари, по прозвищу «Бари-развратник». Затем, сделавшись общим достоянием, она имела бесчисленное множество любовников, откупщиков и джентльменов, князей и приказчиков, от которых она не требовала ничего, кроме щедрости.
Мечтой всех этих «торговок любовью» было попасть на сцену, чтобы лучше поставить свою торговлю. Бовуазен стала брать уроки у танцовщика Лани и спустя короткое время благодаря сильной протекции поступила сверхштатной танцовщицей в Оперу.
Она иногда танцевала, но гораздо больше посвящала себя любви.
Все в конце концов надоедает — даже быть сверхштатной танцовщицей в Опере. Года взяли свое. Бовуазен отяжелела, и ей стало трудно исполнять пируэты и антраша на сцене.
Она решила изменить свою карьеру и стала играть в карты, или, лучше сказать, предоставила возможность играть другим. У нее было два игорных притона…
Надо заметить, что в этих притонах не только играли: там можно было купить любовь по всяким ценам. Стареющая распутница сделалась сводней.
Бовуазен была необходима маркизу де Саду в его любовных похождениях. Этим двум избранным душам самой судьбой было предназначено сблизиться.
Маркиз не довольствовался тем, что показывался с своей несколько зрелой, но недурно еще сохранившейся любовницей в Париже: он повез ее в Прованс и с почетом принимал в своем замке де Коста, около Марселя. Приглашенные им местные дворянчики поспешили явиться на зов. Они были быстро очарованы веселостью и бойкими речами этой парижанки, которая принесла в этот уголок провинции последние моды. Они находили ее немножко легкомысленной, но это в их глазах придавало ей еще большую прелесть.
В замке балы чередовались со спектаклями. Под режиссерством маркиза собралась труппа любителей, тщательно изучивших все оттенки ролей — ставились нравственные комедии.
Этот эротоман, вне своих плотских слабостей, был человеком с большим вкусом, недюжинным умом, элегантным и общительным.
Его жизнь, всецело посвященная удовольствиям, протекала то в Провансе, то в Париже, где г-жа де Сад встречала его все с той же горячей любовью и с тем же всепрощением. Президентша де Монтрель была несколько иного мнения. Она находила, что ее зять компрометирует себя, и, без сомнения, сожалела, что дала ему возможность выйти из Венсенской тюрьмы. В другой раз она решила поступить иначе, и вследствие ее хлопот маркиз был снова призван на службу.
16 апреля 1767 года он получил приказ принять на себя командование драгунским полком и выехал без промедления к месту стоянки полка.
Офицеры того времени злоупотребляли отпусками. Они проводили вне своих гарнизонов пять или шесть месяцев в году. Маркиз де Сад часто приезжал в Париж.
В один из этих приездов он сделал своей жене дорогой подарок: 27 августа 1768 года у псе родился сын… восприемниками которого были знаменитости того времени — принц Кон-де л принцесса де Конти.
Любовник Бовуазен, сам того не подозревая, был под строгим надзором полиции.
Маре писал в своем рапорте от 16 октября 1767 года:
"Вероятно, гнусности маркиза де Сада не замедлят открыться. Он приложил все старания, чтобы сойтись с девицей Ривьер, из Оперы, предлагал ей двадцать пять луидоров в месяц с условием, чтобы она в те вечера, когда не занята в спектакле, приезжала провести с ним время в «маленький домик» в Аркюэле. Девица Ривьер отказалась».
Маре не ошибался. Гнусности маркиза де Сада вскоре обнаружились.
«Маленький домик» в Аркюэле
Дело Розы Келлер
Часто бог любви отдыхает, расправляя свои крылышки в таинственных убежищах, где не забыто ничего, чтобы его привлечь и удержать, хотя бы на одну ночь или на один час. Для него строят под тенью густых деревьев гнездышки из зелени и мрамора.
"Маленькие домики» — результат испорченности нравов восемнадцатого века. Раньше «светские парочки», вознамерившись пошалить, просто удалялись в один из кабачков на берегу Сены, подальше от центра… Там, среди простого люда, у неизвестных содержателей кабаков, они находили простенькие кабинеты, доброе вино и хорошее жаркое. Общество гвардейских солдат с их своеобразным языком, гризеток, клерков их занимало, вносило разнообразие в светскую жизнь, освобождало от наскучившего этикета. Они сами преображались, делались простыми и наивными и разговаривали на простонародном языке. Они старались казаться состоятельными горожанами.
Для большей осторожности знатный барин, богатый финансист нанимали иногда на окраине города или в предместьях деревянные домики и меблировали две-три комнаты.
Пока длилась страсть к женщине, которую они не хотели компрометировать, — будь она титулованная особа или простая смертная, богатая или бедная, — домик этот был к их услугам, скрытый от посторонних взглядов. Редко он служил Более шести месяцев.
Эти временные квартирки лишены были изящества и комфорта. В восемнадцатом веке любовь пожелала иметь собственный утолок. Те, кто дорого платил за неудобные хижины, чтобы иметь их временно, поняли, что выгоднее будет построить или приобрести готовые хорошенькие домики в собственность. Граф д'Эвре, герцог де Ришелье, принц де Субиз, граф де Носе подали пример, которому последовали все, у кого были имя или деньги. Эта мода, доставлявшая столько удобств для любовных интриг, пришлась всем по вкусу.
Вскоре повсюду в пустынных кварталах, сохранивших деревенский вид, появились «Folies» («Безумства»). Их называли так по созвучию с латинским выражением «sud folliis» (под листьями), так как эти домики скрывались в тени деревьев, а вернее, потому, что по роскоши, с которой они были построены, украшены и меблированы, они были действительно «безумствами», разорившими многих из их владельцев. Позднее они получили название «маленьких домиков».
"Маленькие домики» строились и приобретались как для свидания с мимолетными любовницами — с целью оградить парочку от нескромного любопытства ревнивого мужа, так часто и из тщеславия, и в последнем случае они далеко не были окружены таинственностью.
Служившие дорогостоящим порокам знатных лиц, многие из этих домиков, на вид деревенских, скромных, внутри были чудом роскоши и комфорта.
Снаружи вы видели чистенькую ферму состоятельного крестьянина, но стоило войти внутрь, чтобы быть перенесенным в фантастический дворец, созданный жезлом волшебника.
Эти маленькие дворцы были построены самыми знаменитыми архитекторами. Для их украшения приглашались лучшие художники, которые разрисовывали плафоны нимфами и амурами.
Комнаты были маленькие, но очаровательно уютные. Они манили к неге, страсти и любви. Они были созданы для таинственных свиданий и страстных увлечений, продолжительных и сладостных.
Картины, статуи и группы из бронзы и фарфора эротического содержания служили украшением «маленьких домиков», стены которых были обиты шелковой материей разных цветов — от лилового, голубого до еще более ярких. Из столовой большие окна обыкновенно выходили в сад, а стены этой комнаты украшались рисунками плодов, цветов и охотничьих сцен.
Она была ограждена от нескромных взоров слуг, обеденный стол при помощи особых приспособлений спускался в отверстие пола вниз, в кухню, и подымался снова, сервированный серебром и фарфором и изысканными яствами.
Будуар с паркетом из розового дерева имел зеркальные стены с золотым бордюром.
Мраморная отделка стен увеличивала свежесть ванной комнаты, сами ванны были украшены драгоценными камнями, краны в виде лебединых голов лили душистую воду.
Золоченые кресла, столы из авантюрина или же лакированные Мартином и мозаичные, консоли из бронзы Кафьери, клавесины, разрисованные Ватто, хрустальные или бронзовые люстры, стенные часы с изображением резвящихся сатиров и дриад, играющие веселые и игривые пьески, — словом, вся обстановка веселила глаз и вселяла радость в сердце.
Маленький сад с беседками и гротами, мраморными статуями — нимфами и купидонами, выглядывающими из зеленя, — окружал домик. Водяные каскады, фонтаны, ручейки своим журчанием аккомпанировали звукам поцелуев.
Маркиз де Сад даже после своей женитьбы не был настолько богат, чтобы украсить свое убежище мимолетных увлечений с такой роскошью.
Обстановка его «маленького домика» нам неизвестна. Есть лишь сведения, что он находился в Аркюэле и носил прозвище «Аббатство». Ничего, кроме этого названия, не выделяло его. Он был, вероятно, очень скромен и скрыт от людских взоров, так как, несмотря на устраиваемые в нем оргии, повода обращать на него внимание не представлялось.
Со свойственной ему неразборчивостью маркиз де Сад приводил туда светских женщин, актрис и простых публичных женщин, случайно встреченных им на панелях Парижа.
Он любил быстроту в развязке, и потому его победы были в большинстве не в избранном обществе; от тех, на кого обращал внимание, он требовал только молодости, красоты и покладистого характера.
Всякая дичь была достойна этого охотника, который большую часть своего времени тратил на преследование — имея при себе вместо ружья полный кошелек — какой-нибудь гризетки со стройной талией и миловидным личиком.
3 апреля 1768 года он проходил вечером по площади Викторий. Женщина попросила у него милостыню. Она была молода и хороша. Он стал расспрашивать и узнал, что ее зовут Роза Келлер и что она вдова пирожника Валентина, который оставил ее без копейки.
История была обыкновенная, но женщина — восхитительна. Ее волнение, ее нежный, несколько жалобный голос представляли для сластолюбивого развратника, каким был маркиз де Сад, много пикантного.
Надо предполагать, что ее скромность, подверженная таким тяжким испытаниям, была слишком слаба, чтобы остановить ее от постыдного, но прибыльного занятия. Исключительно нищета толкнула ее на путь порока, по которому идут так спокойно многие, и, вынужденная крайностью, она выбрала продажную любовь как средство добывать себе хлеб.
Все это быстро сообразил маркиз де Сад, и приключение ему понравилось. Он выразил удивление, что женщина с такими прекрасными глазами, которой остается только пожелать, чтобы быть счастливой, просит милостыню. Он говорил ласково и нежно. Она его слушала, побежденная заранее.
Он намекнул ей о своем маленьком домике, где она найдет хороший ужин, немножко любви и несколько луидоров, и предложил проводить ее туда; она согласилась без отговорок.
Маркиз позвал фиакр, и они поехали…
Что произошло дальше?
Выслушаем маркизу де Дефан.
Она в письме от 12 апреля к Горацию Вальполю рассказывает по-своему скандальную историю Розы Келлер, облетевшую в то время все великосветские гостиные:
"Он (маркиз де Сад) провел ее по всем комнатам домика и наконец привел на чердак. Там он заперся с ней и, приставив пистолет к груди, приказал раздеться голой, связал руки и начал жестоко сечь. Когда она была вся в крови, он перевязал ей раны и ушел… Женщина в отчаянии разорвала связывавшие ее бинты и выбросилась в окно, выходящее на улицу. Толпа окружила ее. Начальник полиции был уведомлен. Маркиза де Сада арестовали. Он находится, как говорят, в Сомюрской тюрьме.
Неизвестно, что выйдет из этого дела, быть может, этим наказанием ограничатся. Это весьма возможно, так как он принадлежит к числу людей, имеющих влияние».
В другом письме, написанном на следующий день, маркиза де Дефан передает Горацию Вальполю новые сведения:
«Со вчерашнего дня я узнала кое-что о маркизе де Саде. Местность, где находится его „маленький домик“, называется Аркюэль; он сек и резал несчастную в тот же день (3 апреля), а затем полил бальзамом ее раны и ссадины; он ей развязал руки, обернул ее в несколько простынь и положил на хорошую постель. Как только она осталась одна, она тотчас воспользовалась простынями, чтобы спастись бегством через окно; аркюэльский судья посоветовал ей принести жалобу генеральному прокурору и начальнику полиции. Последний распорядился разыскать маркиза де Сада…»
Ретиф де ла Бретон, один из свидетелей против маркиза де Сада в этом деле, был его личный враг.
Он показал все, что могло повредить маркизу.
Его рассказ полон ужасов, большинство которых, весьма вероятно, выдумано. Он повествует, что маркиз предложил Розе Келлер место консьержки в аркюэльском доме. Она приняла охотно это предложение. Для бедной женщины подобное место сулило покойную, обеспеченную жизнь.
Как только они приехали в «маленький домик», де Сад провел свою жертву в «анатомический театр» — такие театры существовали во многих «маленьких домиках». Там находилось много лиц, видимо, ожидавших маркиза. Он им представил молодую женщину, восхваляя ее красоту, тонкие черты, прелесть форм, и, совершенно серьезно, во имя науки, для которой он без колебания жертвует любовью, объявил свое намерение анатомировать ее живой.
Присутствующие одобрили это намерение.
Роза Келлер, испуганная стоявшим посреди комнаты мраморным столом, разложенными перед ее глазами хирургическими инструментами, дрожала, как осенний лист. По счастью, маркиз де Сад, видимо, хотел ее только напугать.
Он ограничился тем, что изрезал ее перочинным ножом.
Другой рассказ, воспроизведенный и обработанный позднее Бриером де Буашоном, но без указания источников, чрезвычайно драматичен.
"За несколько лет до революции, — рассказывает анонимный автор, — прохожие одной из отдаленных улиц Парижа услышали страшные крики, раздававшиеся в одном «маленьком домике». Вопли отчаяния, стоны, всхлипывания привлекли внимание любопытных. Как раз в это время дня рабочие находившихся вблизи мастерских возвращались домой.
Им было достаточно известно, что эти так называемые «маленькие домики» посещаются высокопоставленными сластолюбцами и что опасно помешать жаждущим наслаждений развратникам в их «невинном» времяпрепровождении.
Но крики и вопли все усиливались, и жалость к, быть может, погибающему человеку взяла верх над всякими прочими соображениями: они подошли и, обойдя дом, нашли маленькую дверь, которая после нескольких усилий была отворена. Они прошли богато убранные комнаты и, войдя в последнюю, увидали на столе, стоявшем посредине комнаты, распростертую, совершенно голую молодую женщину, с восковой бледностью лица, могущую едва слышно произнести несколько слов. Ее тело было перевязано бинтами, из двух разрезов на ее руках текла кровь; из легкораненых грудей тоже сочилась кровь, наконец, половые части, тоже израненные, были перепачканы кровью. Когда ей была подана первая помощь и она пришла в себя, освободители услыхали от нее, что она была приведена в этот дом знаменитым маркизом де Садом.
Маркиз угощал ее на славу. Чудные пулярды, начиненные вкусными специями, доброе вино, преподносимое в избытке «гостеприимным» хозяином, произвели свое действие.
— Вы прелестны, — говорил он, — как роза. Но роза должна открыть свои страстные лепестки и не прятать свои прелести.
Так уговаривал ее раздеться маркиз де Сад.
Ужин продолжался. Маркиз был уже немного раздражен неожиданным упорством.
Нежная предупредительность вдруг исчезла, и маркиз, только что изображавший столь рыцарски воспитанного феодала, изменил этому топу и впал в другую крайность.
После ужина он велел слугам раздеть женщину, положить на стол и привязать.
Приказание было исполнено, и один из мужчин ланцетом вскрыл ей вены и произвел много порезов на теле. Затем все удалились, а маркиз, раздевшись, бросился на нее и стал удовлетворять на ней свою страсть. В порыве страсти он вдруг снова прибег к нежности.
Он уверял ее, что не имеет намерения причинить ей зло, но так как она не переставала кричать и около дома послышался шум, то маркиз быстро встал, оделся и исчез вместе со своими людьми».
Мы закончим наши изыскания статьей де Дюлора, в которой маркиз де Сад изображен настоящим вампиром.
"Злодей, после совершения своего гнусного преступления оставив эту женщину (Розу Келлер) умирающей, стал сам копать в саду ей могилу; но несчастная, собрав все свои силы, успела спастись, обнаженная, окровавленная, через окно. Добросердечные люди расспросили ее и вырвали жертву из власти разъяренного тигра».
Из всех этих преувеличений, из всех этих легенд довольно трудно вывести истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Имя Бовуазен часто упоминалось в скандальной хронике XVIII века. «Секретные мемуары» изображают ее хорошенькой женщиной, но без талии, маленького роста и толстой.
Бовуазен, знавшая мужчин, заменила влияние своей увядшей красоты излишествами разврата во всевозможных формах.
Ее вывел в свет «тонкий любитель» маркиз де Бари, по прозвищу «Бари-развратник». Затем, сделавшись общим достоянием, она имела бесчисленное множество любовников, откупщиков и джентльменов, князей и приказчиков, от которых она не требовала ничего, кроме щедрости.
Мечтой всех этих «торговок любовью» было попасть на сцену, чтобы лучше поставить свою торговлю. Бовуазен стала брать уроки у танцовщика Лани и спустя короткое время благодаря сильной протекции поступила сверхштатной танцовщицей в Оперу.
Она иногда танцевала, но гораздо больше посвящала себя любви.
Все в конце концов надоедает — даже быть сверхштатной танцовщицей в Опере. Года взяли свое. Бовуазен отяжелела, и ей стало трудно исполнять пируэты и антраша на сцене.
Она решила изменить свою карьеру и стала играть в карты, или, лучше сказать, предоставила возможность играть другим. У нее было два игорных притона…
Надо заметить, что в этих притонах не только играли: там можно было купить любовь по всяким ценам. Стареющая распутница сделалась сводней.
Бовуазен была необходима маркизу де Саду в его любовных похождениях. Этим двум избранным душам самой судьбой было предназначено сблизиться.
Маркиз не довольствовался тем, что показывался с своей несколько зрелой, но недурно еще сохранившейся любовницей в Париже: он повез ее в Прованс и с почетом принимал в своем замке де Коста, около Марселя. Приглашенные им местные дворянчики поспешили явиться на зов. Они были быстро очарованы веселостью и бойкими речами этой парижанки, которая принесла в этот уголок провинции последние моды. Они находили ее немножко легкомысленной, но это в их глазах придавало ей еще большую прелесть.
В замке балы чередовались со спектаклями. Под режиссерством маркиза собралась труппа любителей, тщательно изучивших все оттенки ролей — ставились нравственные комедии.
Этот эротоман, вне своих плотских слабостей, был человеком с большим вкусом, недюжинным умом, элегантным и общительным.
Его жизнь, всецело посвященная удовольствиям, протекала то в Провансе, то в Париже, где г-жа де Сад встречала его все с той же горячей любовью и с тем же всепрощением. Президентша де Монтрель была несколько иного мнения. Она находила, что ее зять компрометирует себя, и, без сомнения, сожалела, что дала ему возможность выйти из Венсенской тюрьмы. В другой раз она решила поступить иначе, и вследствие ее хлопот маркиз был снова призван на службу.
16 апреля 1767 года он получил приказ принять на себя командование драгунским полком и выехал без промедления к месту стоянки полка.
Офицеры того времени злоупотребляли отпусками. Они проводили вне своих гарнизонов пять или шесть месяцев в году. Маркиз де Сад часто приезжал в Париж.
В один из этих приездов он сделал своей жене дорогой подарок: 27 августа 1768 года у псе родился сын… восприемниками которого были знаменитости того времени — принц Кон-де л принцесса де Конти.
Любовник Бовуазен, сам того не подозревая, был под строгим надзором полиции.
Маре писал в своем рапорте от 16 октября 1767 года:
"Вероятно, гнусности маркиза де Сада не замедлят открыться. Он приложил все старания, чтобы сойтись с девицей Ривьер, из Оперы, предлагал ей двадцать пять луидоров в месяц с условием, чтобы она в те вечера, когда не занята в спектакле, приезжала провести с ним время в «маленький домик» в Аркюэле. Девица Ривьер отказалась».
Маре не ошибался. Гнусности маркиза де Сада вскоре обнаружились.
«Маленький домик» в Аркюэле
Дело Розы Келлер
Часто бог любви отдыхает, расправляя свои крылышки в таинственных убежищах, где не забыто ничего, чтобы его привлечь и удержать, хотя бы на одну ночь или на один час. Для него строят под тенью густых деревьев гнездышки из зелени и мрамора.
"Маленькие домики» — результат испорченности нравов восемнадцатого века. Раньше «светские парочки», вознамерившись пошалить, просто удалялись в один из кабачков на берегу Сены, подальше от центра… Там, среди простого люда, у неизвестных содержателей кабаков, они находили простенькие кабинеты, доброе вино и хорошее жаркое. Общество гвардейских солдат с их своеобразным языком, гризеток, клерков их занимало, вносило разнообразие в светскую жизнь, освобождало от наскучившего этикета. Они сами преображались, делались простыми и наивными и разговаривали на простонародном языке. Они старались казаться состоятельными горожанами.
Для большей осторожности знатный барин, богатый финансист нанимали иногда на окраине города или в предместьях деревянные домики и меблировали две-три комнаты.
Пока длилась страсть к женщине, которую они не хотели компрометировать, — будь она титулованная особа или простая смертная, богатая или бедная, — домик этот был к их услугам, скрытый от посторонних взглядов. Редко он служил Более шести месяцев.
Эти временные квартирки лишены были изящества и комфорта. В восемнадцатом веке любовь пожелала иметь собственный утолок. Те, кто дорого платил за неудобные хижины, чтобы иметь их временно, поняли, что выгоднее будет построить или приобрести готовые хорошенькие домики в собственность. Граф д'Эвре, герцог де Ришелье, принц де Субиз, граф де Носе подали пример, которому последовали все, у кого были имя или деньги. Эта мода, доставлявшая столько удобств для любовных интриг, пришлась всем по вкусу.
Вскоре повсюду в пустынных кварталах, сохранивших деревенский вид, появились «Folies» («Безумства»). Их называли так по созвучию с латинским выражением «sud folliis» (под листьями), так как эти домики скрывались в тени деревьев, а вернее, потому, что по роскоши, с которой они были построены, украшены и меблированы, они были действительно «безумствами», разорившими многих из их владельцев. Позднее они получили название «маленьких домиков».
"Маленькие домики» строились и приобретались как для свидания с мимолетными любовницами — с целью оградить парочку от нескромного любопытства ревнивого мужа, так часто и из тщеславия, и в последнем случае они далеко не были окружены таинственностью.
Служившие дорогостоящим порокам знатных лиц, многие из этих домиков, на вид деревенских, скромных, внутри были чудом роскоши и комфорта.
Снаружи вы видели чистенькую ферму состоятельного крестьянина, но стоило войти внутрь, чтобы быть перенесенным в фантастический дворец, созданный жезлом волшебника.
Эти маленькие дворцы были построены самыми знаменитыми архитекторами. Для их украшения приглашались лучшие художники, которые разрисовывали плафоны нимфами и амурами.
Комнаты были маленькие, но очаровательно уютные. Они манили к неге, страсти и любви. Они были созданы для таинственных свиданий и страстных увлечений, продолжительных и сладостных.
Картины, статуи и группы из бронзы и фарфора эротического содержания служили украшением «маленьких домиков», стены которых были обиты шелковой материей разных цветов — от лилового, голубого до еще более ярких. Из столовой большие окна обыкновенно выходили в сад, а стены этой комнаты украшались рисунками плодов, цветов и охотничьих сцен.
Она была ограждена от нескромных взоров слуг, обеденный стол при помощи особых приспособлений спускался в отверстие пола вниз, в кухню, и подымался снова, сервированный серебром и фарфором и изысканными яствами.
Будуар с паркетом из розового дерева имел зеркальные стены с золотым бордюром.
Мраморная отделка стен увеличивала свежесть ванной комнаты, сами ванны были украшены драгоценными камнями, краны в виде лебединых голов лили душистую воду.
Золоченые кресла, столы из авантюрина или же лакированные Мартином и мозаичные, консоли из бронзы Кафьери, клавесины, разрисованные Ватто, хрустальные или бронзовые люстры, стенные часы с изображением резвящихся сатиров и дриад, играющие веселые и игривые пьески, — словом, вся обстановка веселила глаз и вселяла радость в сердце.
Маленький сад с беседками и гротами, мраморными статуями — нимфами и купидонами, выглядывающими из зеленя, — окружал домик. Водяные каскады, фонтаны, ручейки своим журчанием аккомпанировали звукам поцелуев.
Маркиз де Сад даже после своей женитьбы не был настолько богат, чтобы украсить свое убежище мимолетных увлечений с такой роскошью.
Обстановка его «маленького домика» нам неизвестна. Есть лишь сведения, что он находился в Аркюэле и носил прозвище «Аббатство». Ничего, кроме этого названия, не выделяло его. Он был, вероятно, очень скромен и скрыт от людских взоров, так как, несмотря на устраиваемые в нем оргии, повода обращать на него внимание не представлялось.
Со свойственной ему неразборчивостью маркиз де Сад приводил туда светских женщин, актрис и простых публичных женщин, случайно встреченных им на панелях Парижа.
Он любил быстроту в развязке, и потому его победы были в большинстве не в избранном обществе; от тех, на кого обращал внимание, он требовал только молодости, красоты и покладистого характера.
Всякая дичь была достойна этого охотника, который большую часть своего времени тратил на преследование — имея при себе вместо ружья полный кошелек — какой-нибудь гризетки со стройной талией и миловидным личиком.
3 апреля 1768 года он проходил вечером по площади Викторий. Женщина попросила у него милостыню. Она была молода и хороша. Он стал расспрашивать и узнал, что ее зовут Роза Келлер и что она вдова пирожника Валентина, который оставил ее без копейки.
История была обыкновенная, но женщина — восхитительна. Ее волнение, ее нежный, несколько жалобный голос представляли для сластолюбивого развратника, каким был маркиз де Сад, много пикантного.
Надо предполагать, что ее скромность, подверженная таким тяжким испытаниям, была слишком слаба, чтобы остановить ее от постыдного, но прибыльного занятия. Исключительно нищета толкнула ее на путь порока, по которому идут так спокойно многие, и, вынужденная крайностью, она выбрала продажную любовь как средство добывать себе хлеб.
Все это быстро сообразил маркиз де Сад, и приключение ему понравилось. Он выразил удивление, что женщина с такими прекрасными глазами, которой остается только пожелать, чтобы быть счастливой, просит милостыню. Он говорил ласково и нежно. Она его слушала, побежденная заранее.
Он намекнул ей о своем маленьком домике, где она найдет хороший ужин, немножко любви и несколько луидоров, и предложил проводить ее туда; она согласилась без отговорок.
Маркиз позвал фиакр, и они поехали…
Что произошло дальше?
Выслушаем маркизу де Дефан.
Она в письме от 12 апреля к Горацию Вальполю рассказывает по-своему скандальную историю Розы Келлер, облетевшую в то время все великосветские гостиные:
"Он (маркиз де Сад) провел ее по всем комнатам домика и наконец привел на чердак. Там он заперся с ней и, приставив пистолет к груди, приказал раздеться голой, связал руки и начал жестоко сечь. Когда она была вся в крови, он перевязал ей раны и ушел… Женщина в отчаянии разорвала связывавшие ее бинты и выбросилась в окно, выходящее на улицу. Толпа окружила ее. Начальник полиции был уведомлен. Маркиза де Сада арестовали. Он находится, как говорят, в Сомюрской тюрьме.
Неизвестно, что выйдет из этого дела, быть может, этим наказанием ограничатся. Это весьма возможно, так как он принадлежит к числу людей, имеющих влияние».
В другом письме, написанном на следующий день, маркиза де Дефан передает Горацию Вальполю новые сведения:
«Со вчерашнего дня я узнала кое-что о маркизе де Саде. Местность, где находится его „маленький домик“, называется Аркюэль; он сек и резал несчастную в тот же день (3 апреля), а затем полил бальзамом ее раны и ссадины; он ей развязал руки, обернул ее в несколько простынь и положил на хорошую постель. Как только она осталась одна, она тотчас воспользовалась простынями, чтобы спастись бегством через окно; аркюэльский судья посоветовал ей принести жалобу генеральному прокурору и начальнику полиции. Последний распорядился разыскать маркиза де Сада…»
Ретиф де ла Бретон, один из свидетелей против маркиза де Сада в этом деле, был его личный враг.
Он показал все, что могло повредить маркизу.
Его рассказ полон ужасов, большинство которых, весьма вероятно, выдумано. Он повествует, что маркиз предложил Розе Келлер место консьержки в аркюэльском доме. Она приняла охотно это предложение. Для бедной женщины подобное место сулило покойную, обеспеченную жизнь.
Как только они приехали в «маленький домик», де Сад провел свою жертву в «анатомический театр» — такие театры существовали во многих «маленьких домиках». Там находилось много лиц, видимо, ожидавших маркиза. Он им представил молодую женщину, восхваляя ее красоту, тонкие черты, прелесть форм, и, совершенно серьезно, во имя науки, для которой он без колебания жертвует любовью, объявил свое намерение анатомировать ее живой.
Присутствующие одобрили это намерение.
Роза Келлер, испуганная стоявшим посреди комнаты мраморным столом, разложенными перед ее глазами хирургическими инструментами, дрожала, как осенний лист. По счастью, маркиз де Сад, видимо, хотел ее только напугать.
Он ограничился тем, что изрезал ее перочинным ножом.
Другой рассказ, воспроизведенный и обработанный позднее Бриером де Буашоном, но без указания источников, чрезвычайно драматичен.
"За несколько лет до революции, — рассказывает анонимный автор, — прохожие одной из отдаленных улиц Парижа услышали страшные крики, раздававшиеся в одном «маленьком домике». Вопли отчаяния, стоны, всхлипывания привлекли внимание любопытных. Как раз в это время дня рабочие находившихся вблизи мастерских возвращались домой.
Им было достаточно известно, что эти так называемые «маленькие домики» посещаются высокопоставленными сластолюбцами и что опасно помешать жаждущим наслаждений развратникам в их «невинном» времяпрепровождении.
Но крики и вопли все усиливались, и жалость к, быть может, погибающему человеку взяла верх над всякими прочими соображениями: они подошли и, обойдя дом, нашли маленькую дверь, которая после нескольких усилий была отворена. Они прошли богато убранные комнаты и, войдя в последнюю, увидали на столе, стоявшем посредине комнаты, распростертую, совершенно голую молодую женщину, с восковой бледностью лица, могущую едва слышно произнести несколько слов. Ее тело было перевязано бинтами, из двух разрезов на ее руках текла кровь; из легкораненых грудей тоже сочилась кровь, наконец, половые части, тоже израненные, были перепачканы кровью. Когда ей была подана первая помощь и она пришла в себя, освободители услыхали от нее, что она была приведена в этот дом знаменитым маркизом де Садом.
Маркиз угощал ее на славу. Чудные пулярды, начиненные вкусными специями, доброе вино, преподносимое в избытке «гостеприимным» хозяином, произвели свое действие.
— Вы прелестны, — говорил он, — как роза. Но роза должна открыть свои страстные лепестки и не прятать свои прелести.
Так уговаривал ее раздеться маркиз де Сад.
Ужин продолжался. Маркиз был уже немного раздражен неожиданным упорством.
Нежная предупредительность вдруг исчезла, и маркиз, только что изображавший столь рыцарски воспитанного феодала, изменил этому топу и впал в другую крайность.
После ужина он велел слугам раздеть женщину, положить на стол и привязать.
Приказание было исполнено, и один из мужчин ланцетом вскрыл ей вены и произвел много порезов на теле. Затем все удалились, а маркиз, раздевшись, бросился на нее и стал удовлетворять на ней свою страсть. В порыве страсти он вдруг снова прибег к нежности.
Он уверял ее, что не имеет намерения причинить ей зло, но так как она не переставала кричать и около дома послышался шум, то маркиз быстро встал, оделся и исчез вместе со своими людьми».
Мы закончим наши изыскания статьей де Дюлора, в которой маркиз де Сад изображен настоящим вампиром.
"Злодей, после совершения своего гнусного преступления оставив эту женщину (Розу Келлер) умирающей, стал сам копать в саду ей могилу; но несчастная, собрав все свои силы, успела спастись, обнаженная, окровавленная, через окно. Добросердечные люди расспросили ее и вырвали жертву из власти разъяренного тигра».
Из всех этих преувеличений, из всех этих легенд довольно трудно вывести истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12